Мысли метались между рестораном (но для этого он не взял из конверта нужную сумму денег) и квартирой, в которую вести ее он не хотел (почему-то казалось, что стоит женщине переступить порог, и она останется там навсегда). Вдруг фантазия, словно жидкость нашедшая крошечную дырочку, устремилась на свободу – он вспомнил сон, окончание которого так и не досмотрел. Тогда все закончилось на том, как он держал в руках наручники. …Вот бы проделать все это наяву! Вот, была бы игра!.. Как бы я отхлестал ее за то, что все рассказывала Надьке!.. Да и вообще, чтоб знала свое место, а то сидит, как принцесса!.. Жаль, у нас нет магазина с такими прикольными штучками…
В машине стало жарко. Собираясь трогаться, Миша устроился поудобнее и почувствовал, как нож, почему-то оказавшийся в кармане, уперся в бок, словно подсказывая игру, для которой не требовалось дополнительных аксессуаров.
– И куда мы едем? – спросила Вика, наблюдая, как уверенно машина разворачивается.
– Есть идея. Могу спорить, такого ты еще не испытывала.
– Ух, ты! А ты знаешь, что я испытывала?
…Где уж нам до "Нисана"?.. – подумал Миша, но без прежней злобы, ибо точно знал – то, до чего додумался он, тому очкарику никогда не придет в голову.
– Хочешь, поспорим? – предложил он.
– Давай! – Вика азартно протянула руку. Одна игра плавно перетекала в другую, и это в корне меняло привычный регламент свиданий, – так куда мы едем?
– В Северный район, – мгновенно сориентировался Миша, прикинув, где в городе наибольшее число многоэтажек.
– Поехали, – согласилась Вика, – а что это будет?
– Это будет игра. Ты ж любишь играть?
– Люблю. Все женщины любят играть.
– А еще все женщины мазохистки.
– Да?.. – Вика удивилась, – вот, не знала.
– Все, все, – Миша уверенно кивнул, – только стесняются.
– И твоя бывшая жена тоже? – ожидая ответа, Вика скосила глаза в его сторону.
– А как же. Но она не смогла понять этого, и когда потаенные желания пришли в противоречие с сознанием, она отчудила такое… я не смог остановить ее.
– Ух, ты! Расскажи.
– Я ж не спрашиваю тебя про мужика в белом "Нисане".
– А причем "Нисан"? – то ли обиделась, то ли не поняла Вика.
– Не причем. Просто если мы вместе, давай говорить о нас. Зачем нам то, что было раньше?
– Извини, – Вика пожала плечами.
Машина в это время уже медленно катилась к выраставшим из белых сугробов домам. Их крыши терялись в снеговых тучах, словно Вавилонские башни, соединяя землю и небо, а Миша просто радовался, предвкушая новые ощущения. Ходить на работу, жрать пельмени, выпивая за ужином рюмку водки; спать в гостиной… и считать это жизнью?.. Как поздно в нем раскрылось понимание собственной незаурядности!.. Но лучше поздно, чем никогда.
– Тебе нравится, вон, тот домик? – Миша указал на "свечку" с голубыми балконами, – я знаю такие планировки – там есть боковая лестница, которой никто не пользуется. Классное место!..
– Для чего? – насторожилась Вика.
– Для маньяков. Мы будем играть в маньяков.
– Надеюсь, ты не собираешься убивать меня?
– Ты чо, дура?.. – Миша остановился перед выбранным домом и заглушил двигатель, – мы будем фантазировать. Ты умеешь фантазировать?
– Честно говоря, мне не нравится эта затея.
– А ты не пробовала. Обещаю неизгладимые впечатления. Полнейший экстрим! А потом поедем, посидим где-нибудь, – коварно предложил Миша, зная Викино слабое место.
– Ну, пойдем, – девушка неуверенно открыла дверь, – чего только на свете не бывает!.. Но, может, и правда, прикольно.
Они зашли в грязный, пропахший вечной сыростью подъезд. Полумрак сразу притупил зрение, но, тем не менее, не мог скрыть ни облезлых стен, ни глубоко процарапанных по штукатурке матерных надписей, ни покосившихся блоков почтовых ящиков.
– Мне здесь не нравится, – сказала Вика, озираясь по сторонам.
– А там, где ты живешь, лучше? Представь, ты, вот, возвращаешься с работы…
– Миш, не нравится мне это. Отвези меня домой. Если хочешь, можем встретиться завтра. Пойдем отсюда, – Вика взяла его за руку, – мне уже страшно.
– Я похож на маньяка? – Миша сделал страшные глаза.
– Не похож, конечно; ты прикольный, но все равно… Я понимаю, каждый мужчина хоть чуть-чуть остается животным – это у него в крови; женщинам даже нравится… кстати, может, где-то ты и прав в отношении мазохизма, но мне как-то не по себе… Все нормально? – Вика взглянула в остекленевшие Мишины глаза, – ты сегодня устал, наверное, – она осторожно погладила его щеку, – поезжай, отдохни, а? Я сама доберусь. У меня здесь рядом подруга живет, так что не переживай, ладно?..
* * *
– Эй, мужик!..
Миша вскинул голову… и ничего не понял. Вереница фонарей, отбрасывавших бледный, даже не достигавший земли свет, терялась в бесконечности кружащего снега; даже громады домов будто отступили от дороги своими неясными очертаниями. Миша не помнил, когда начался снегопад, однако, главное, что двигатель работал и в салоне было тепло.
– Слышь, мужик, – стук в окно повторился, – протронь вперед.
Миша послушно проехал несколько метров и обернувшись, увидел как "Газель" тут же свернула на площадку перед киосками. Хлопнула дверца, и водитель, вместе с подоспевшим напарником, открыли тент – в обычный киоск привезли обычный товар. Внимательней осмотревшись, Миша сообразил, что все еще стоит возле дома, к которому подъехал вместе с Викой. Часы показывали семь, и девушки, естественно, давно уже не было.
…Выходит, я торчу здесь больше часа?.. Вот вам и провалы в памяти. Никогда еще не засыпал за рулем. Слава богу, не во время движения, а то, сколько таких случаев… Ладно, не будем о грустном… зато отдохнул, теперь можно работать до утра…
Ехал Миша медленно, прокручивая сохранившиеся в памяти события. …Вообще-то, Вика права, насчет игр в подъезде – глупо могло получиться. Зато завтра оторвусь по полной, когда ее матери не будет дома!.. Блин, опять не помню – мы договорились встретиться или нет?.. Ладно, надеюсь, часам к двенадцати от подруги она вернется, и позвоню…
В глазах рябило от мелких частых снежинок, плясавших перед лобовым стеклом, но он привычно пытался высматривать тянущиеся к нему руки, но их не было.
Площадь, над которой возвышалась, неизвестно что олицетворявшая, огромная красная пирамида, являлась, своего рода, "воротами" в Северный район. Ее нельзя было миновать, ни по пути туда, ни обратно. …Это молодых волков пусть ноги кормят, – подумал Миша, – а я – мудрый опытный тигр и должен ждать добычу у водопоя. Чем, вот, не "водопой"?.. Тем более, он не раз "охотился" здесь и знал почти всех местных "хищников".
Сегодня их собралось немного. На обычном месте, метрах в двадцати от остановки транспорта, стоял Вовкин "Опель" и старенькая "Волга" Бориса Васильевича. Миша встал третьим. Уставившись в окно, он с тоской думал, сколько же придется ждать, пока подойдет его очередь, но вдруг увидел знакомую фигуру в знакомой шубке, направлявшуюся к "Опелю" знакомой походкой. Миша выскочил из машины.
– Вика! Иди сюда! Ты что, не видишь?..
– Эй, Миш, – Володя нехотя открыл дверь, – наглеть не надо. Я тут почти час стою.
– Это моя знакомая, честно, – для убедительности он даже прижал руку к груди, – Вика, тебе куда?
– Домой… – правда, ответ прозвучал не слишком трезво.
…У подружки она была, как же!.. – Миша чувствовал, как внутри возникает… нет, даже не злоба, а какое-то отторжение – пока он зарабатывает деньги, она уже нашла другой доступный кошелек! – что ж тот козел не отвез ее на своем "Нисане"? Значит, и цена ей такая – три копейки в базарный день!..
– Ладно, – Володя махнул рукой, – но с тебя должок. Следующий раз ты мне уступишь.
– Без проблем!..
Да он уступит ему десять клиентов, лишь бы сейчас выяснить, где и с кем она была! Он втолкнул не успевшую ничего понять Вику в машину; быстро отъехал со стоянки, но девушка молчала; взгляд ее блуждал по темным домам, пытаясь сориентироваться в пространстве, и Миша спросил, совсем как киношный ревнивец:
– И все-таки, где ты шлялась?
– А?.. – Вика повернула голову. Потом суть вопроса, видимо, дошла до сознания, и она улыбнулась, – ой, мы так классно погуляли!.. Ты не смотри, что я немного выпила. Ну, бывает, правда?.. Со всеми бывает…
– Бывает, – мрачно согласился Миша, – так с кем же ты гуляла? С подругой?
– С какой подругой? – в ее глазах появилась осмысленность, – слушай, а какое тебе дело? Ты что, муж мне или кто?..
– Значит, я уже никто?.. – Миша растерянно замолчал, хотя слов в голове крутилось великое множество; они путались, громоздились друг на друга, теряя смысл, и превращались в пустой поток брани. А ведь это бессмысленно – просто обзывать ее всякими грязными словами. Ее надо поставить на место!..
– На дорогу смотри! – воскликнула Вика, хватаясь за руль.
Поглощенный эмоциями, Миша упустил момент, когда машину стало крутить на льду, будто в шоу каскадеров; она скользила к сугробу, обозначавшему обочину, а впереди уже тревожно моргали быстро приближающиеся фары встречных.
Растерявшись, Миша забыл, что делают в подобных ситуациях, но ему повезло – здоровенный джип, вильнув в сторону, пронесся мимо, а удар о снег получился несильным, и прокатившись по инерции еще метров десять, машина остановилась. Мише показалось, что прошла целая вечность; он вытер лоб и расслабился, прикрыв глаза. Вика тоже облегченно вздохнула:
– Ну, даешь!.. Зачем ты здесь поехал? Если в центре каток…
– Где надо, там и поехал! – огрызнулся Миша. Он и сам не знал, почему выбрал этот маршрут – ехать к Вике через центр, действительно, было гораздо удобнее, но, наверное, в этом крылся какой-то смысл.
Справа чернели сосны – поначалу редкие, но потом превращавшиеся в настоящий лес; слева – пространство, покрытое холмиками засыпанных снегом низкорослых яблонь. Кому принадлежал сад, неизвестно (летом его всегда охраняли с собаками), но сейчас он напоминал чистенькое, ухоженное кладбище. Северный район остался позади, напоминая о благах цивилизации лишь густо рассыпанными огоньками. Впереди тоже виднелись огни, только более редкие – там начинались новостройки, успешно наступавшие на опытное хозяйство СХИ, до которого оставалось еще километра два. Фонарей вокруг не было, и только далекий прожектор луны дарил всем мертвенный свет. Дорога эта даже не имела статуса улицы, а именовалась просто "пьяной трассой" – без светофоров, гаишников, дорожной разметки – своеобразный "хайвэй" местного значения.
– Лучше б поехала на "Опеле", – сказала Вика, доставая сигарету. Вспыхнула зажигалка; увидев Мишино лицо, девушка замерла, пораженная неожиданной догадкой, – или ты собрался меня изнасиловать?.. Учти, у меня куча друзей в ментовке! Я тебя посажу. Уже посажу! Это элементарно делается!.. Ты понял!.. – ни с того, ни с сего она расхохоталась. (Когда страх становится состоянием души, остается только смеяться, чтоб он не задушил тебя сразу).
Миша же, наоборот, успокоился. Он-то знал, что никаких знакомых в милиции у Вики нет, и быть не может – она всегда говорила, что ее тошнит от одной их формы.
– Выходи, – Мише надоела эта истерика.
– Зачем?.. – бравада улетучилась, смываемая внезапным потоком слез, и Вика забилась в угол, дрожа всем телом.
– Машину надо толкнуть, – Миша усмехнулся, – или ты не хочешь попасть домой?
– Хочу, – она шмыгнула носом и вытерла глаза, оставив на ладони черные мазки туши; послушно открыла дверь, но сразу провалилась в сугроб, – и дернул же черт связаться с тобой!..
Миша видел, как неуклюже она лезла по снегу, держась за машину обеими руками. …Все эти слезы пусть оставит для дебила в "Нисане": он – очкарик, поэтому добрый, а я не такой!.. Я не люблю, когда меня держат за лоха. Сейчас мы продолжим игру. Пустая дорога ничем не хуже темного подъезда…
* * *
Машину тряхнуло на кочке, и красная лампочка возле спидометра тревожно мигнула.
…Вот бака и нет, – подумал Миша, – а только половина одиннадцатого – Надька б уж на говно изошла, – он усмехнулся, – надо еще поработать, а то сегодня совсем кисло – вроде, и прокатался весь вечер, но с Вики ж денег не возьмешь; с ней их только тратить. Дура, блин, шуток не понимает! Ну и пусть теперь до СХИ пешком топает. Она думала, я поеду за ней, уговаривать буду… хрен ей в сумку!.. Сама прибежит, если я так "великолепен", как она говорила. А я великолепен, факт!.. И, вообще, пора заводить другую подругу…
Машина подкатила к заправке.
– Привет, – Миша подошел к кассе, – давай полный.
Толстая заправщица улыбнулась, протягивая чек и сдачу. …Нет, такие телки не в моем вкусе – мне б такую, как та Наташа. Я б ей дал интервью – аж из ушей полезло б!.. А еще у меня под боком есть классная соседка! Вот, к ней я зайду завтра же, а Вика пусть отдыхает, тварь…
Не дожидаясь, пока парень в красной жилетке уберет "пистолет", Миша захлопнул дверь; свободной рукой расправил чехол на сиденье и вдруг увидел валявшуюся на полу сумочку.
…О, как!.. А пусть сама звонит, если, конечно, с похмелья вспомнит, где оставила свое барахло… посмотрим, что там у нее хорошего?.. – объехав от заправки, он вытряхнул содержимое на сиденье и уставился на образовавшуюся пеструю кучку. Первым желанием было оставить себе тонкий, совсем как в рекламе, мобильный телефон, но потом он решил, что будет просто некрасиво, если Вика увидит его. …Вдруг там есть какая-нибудь известная только ей царапинка? Стыда не оберешься; вот, деньги – другое дело. Должен же я получить компенсацию за то, что убил на нее столько времени? Настроения, блин, у нее нет… а у меня есть настроение на халяву катать ее?..
Миша раскрыл пухлый, скорее мужской, бумажник и аж присвистнул – кроме нескольких помятых, сунутых впопыхах сотен, отдельно лежало пять новеньких тысяч и еще доллары.
…А ты, оказывается, богатенькая, сука! С виду не скажешь. Сколько встречались, хоть бы раз заплатила за что-нибудь; и мать в три смены пашет… жлобиха хренова!.. Но ничего… – с чистой совестью он вытащил деньги и спрятал в карман, оставив только мелочь. Процесс занял секунды, но какое удовлетворение это принесло! Вроде, наконец-то восторжествовала справедливость.
Тут Мишино внимание привлекли визитки, лежавшие в специальном отделении – все они почему-то принадлежали Волошиной Таисии Николаевне – хозяйке студии загара "Гондурас". …Идиотское название… а откуда они у Вики?.. Миша раскрыл, лежавший рядом паспорт.
– Волошина Таисия Николаевна, – растерянно прочитал он и уставился на фотографию. Если ее немного состарить, изменить прическу, подпоить и сунуть в рот сигарету, получалась в точности его пассажирка. Миша поднял глаза, вглядываясь в мельтешение снежинок. …Как можно было так обознаться! Значит, это вовсе не Вика, а лишь чуть-чуть похожая на нее девица, которую я… нет, я не ограбил ее – она сама все бросила!.. А если у этого "Гондураса" реально куча знакомых ментов?.. А если она запомнила номер?.. Да и зачем запоминать, Вовка-то видел, как она садилась в мою машину… – Миша попытался успокоиться, прокручивая вновь всю цепь событий, – …я же ничего не сделал! Я ни в чем не виноват – я попросил ее толкнуть машину, а она убежала!.. С другой стороны, это как повернуть дело – можно ведь заявить, что она спасалась от грабителя или насильника…
Ночь за окном мгновенно ожила, наполняясь пока невидимыми, мстительными существами; еще минута… ну, две, и раздастся стук в стекло, которое перестанет быть защитой, потому что у этих существ есть пистолеты, дубинки, красивые красные удостоверения; они потащат его в тюрьму, и все – жизнь закончится.
Машина резко сорвалась с места. Единственной реальной целью было добраться до дома, затаиться за железной дверью и никогда-никогда не покидать убежище.
То ли пурга, то ли везение помогли Мише проскочить незамеченным. Хотя, может, его пока еще никто не искал, но, тем не менее, загнав машину в гараж, он почувствовал себя уверенней; оставалось разрешить очень важный момент – что делать с сумочкой. …Выбросить?.. Но тогда я не смогу доказать, что собирался вернуть ее. Оставить?.. А почему тогда не вернул, ведь там есть паспорт с пропиской?.. А я не обязан это делать посреди ночи! И, вообще, утро вечера мудренее…
Спрятав добычу под куртку, Миша прокрался в свой двор. То, что там не выли сирены и не бегали люди с автоматами, успокоило его. …Может, все это сон? Завтра проснусь и ничего не вспомню… как мои встречи с Викой. Во, будет здорово!..
Оказавшись в подъезде, он услышал наверху шаги и чуть не ринулся обратно на улицу, но вовремя сообразил, что ничего страшного не происходит, да и идти-то ему больше некуда.
…А вещи ее, вот они. Завтра с утра я их верну. Она ж была пьяная – потеряла б еще… Я не сделал ей ничего плохого, и мы оба знаем об этом – она сама ломанулась; на что ей обижаться? Если только она сволочь по натуре?.. А все бабы сволочи!.. Была б моя воля, я их всех затрахал до смерти!..
Когда Миша добрался до третьего этажа, наверху наконец-то хлопнула дверь. Взбежав на свою площадку, он замер; прислушался – не у него ли засада, но голоса доносились из соседней квартиры.
– …Антош, ну, где ты так долго? Я уже волнуюсь…
– У ребят в ГУВД был. Тут жуткие вещи творятся, но они просили, пока не писать об этом. Представляешь, в городе появился маньяк. Два трупа в один день – обе молодые женщины, обе зарезаны одним и тем же ножом, обе в Северном районе. Одна в подъезде девятиэтажки; ее, похоже, он пытался изнасиловать, а вторую нашли в лесополосе. Знаешь, как через СХИ ехать, так называемая, "пьяная трасса"?
– Ужас какой! А я завтра вечером к Ольге в гости собиралась.
– Анют, береженого бог бережет. Пообщайтесь лучше по телефону, а если …
Голоса сделались тише; потом зашумела вода, и больше Миша ничего не смог разобрать.
…А если убили Таисию?.. Ведь это могут повесить на меня, запросто! О, боже!.. Миша вышагивал по квартире, сцепив руки за спиной и глядя в пол – ему казалось, что это поможет сосредоточиться, но мысли разбегались, и только страх оставался; его приходилось таскать за собой, словно гирю. Колени дрожали от непосильной тяжести, и очутившись в спальне, Миша плюхнулся на кровать; взгляд вольно или невольно уперся в зеркало, откуда смотрел единственный человек, способный его понять.
– Я не убивал ее… – прошептал Миша, но визави не ответил и пришлось повторить, – не убивал, слышишь!!.. – он стучал кулаками по постели, запрокинув голову и зажмурив глаза, – я же помню, как все было! Она сама побежала! Чего испугалась, дура?!..
Яркая вспышка, озарившая сознание, вызвала мгновенную боль, вроде, голову раскололи надвое. В ужасе, что кровеносные сосуды сейчас лопнут, Миша замер, стараясь не нарушить шаткое равновесие, сохранявшее ему жизнь; в глазах потемнело… и темнота эта двигалась! Картинка, то ли возникла в его пораженном болью сознании, то ли отразилась в зеркале – он бежал, ощущая, как морозный воздух врывается в легкие, а впереди маячил силуэт, который во что бы то ни стало, требовалось догнать.