Финн сказал: " Я не забыл тебя, Аттия. Я иду за тобой".
Ей удалось произнести лишь одно слово, и последнее, что она видела, было его потрясённое лицо.
И слово это было: "Лжец".
Она открыла глаза.
Ощущения возвращались к ней, словно откуда-то издалека; ревела и заходилась в экстазе толпа. Путы упали, Чародей помог ей подняться. Она опустила глаза и увидела, что кровь постепенно исчезает с её одежды, что лезвие меча чисто. Она глубоко вздохнула и обвела прояснившимся взором людей на крышах и в окнах домов, под навесами. Гремели несмолкающие аплодисменты, крики обожания и восхищения нарастали, как прилив.
Тёмный Чародей стиснул её локоть и заставил поклониться вместе с собой. Другая его рука вознесла над головами меч. Жонглёры и танцоры неустанно сновали в толпе, собирая монеты, сыплющиеся, словно падающие звёзды.
Когда всё закончилось, и зрители растеклись по коридорам, Аттия обнаружила, что стоит в углу площади, обхватив себя руками. В груди пульсировала боль. Несколько женщин, держа на руках больных детей, переминались под дверью, за которой скрылся Чародей.
Аттия медленно выдохнула. Дурацкие ощущения! Наверное, так себя чувствуют контуженные.
Быстро, пока никто не заметил, она нырнула под тент, пробежала мимо клетки с медведем, миновала платочный городок жонглёров. Один из них заметил её, но не двинулся с места, увлечённо жаря мясо на костре.
Аттия открыла маленькую дверь под нависающей крышей и проскользнула внутрь.
В помещении было темно.
Он сидел перед тусклым зеркалом, освещённым единственной оплывшей свечой, и, не оборачиваясь, взглянул на отражение вошедшей.
Она наблюдала, как он снимает парик, разматывает якобы отсутствующий палец, стирает с морщинистого лица грим и швыряет на пол потрёпанный плащ.
Потом он облокотился о столик и одарил её редкозубой улыбкой.
- Отличный спектакль, - сказал он.
- Я же говорила, что у меня получится, - кивнула она.
- Ладно, куколка, ты меня убедила. Эта работа твоя, если она тебе по-прежнему нужна.
Он засунул в рот комок кетта и начал жевать.
Аттия огляделась: Перчатки нигде не было видно.
- О да. Она мне нужна.
2
Ты предал меня, Инкарцерон.
Как мог ты позволить мне упасть?
Я сыном твоим считал себя.
Но ты лишь играл со мной.
Песни Сапфика
Финн сгрёб в охапку бумаги и запустил ими о стену. Полетевшая следом чернильница разбилась, и по стене плачущей звездой растеклось тёмное пятно.
- Сэр! - воскликнул мажордом. - Прошу вас!
Оставив его просьбу без внимания, Финн опрокинул стол. Тот грохнулся на бок, стопки бумаг и свитки разлетелись по комнате, тесёмки с печатями перепутались. Финн угрюмо направился к двери.
- Сэр, тут ещё по крайней мере шестнадцать…
- Разберись с ними сам.
- Сэр?
- Ты слышал! Сожги их. Съешь. Скорми их собакам.
- Здесь приглашения, на которых должна стоять ваша подпись. Документы по Стигийскому соглашению, указы по поводу одеяний для коронации…
Финн свирепо уставился на тощую фигурку мажордома, суетливо собиравшего бумаги.
- Сколько раз повторять: не будет никакой коронации!
Оставив мажордома с открытым ртом, он развернулся и дёрнул ручку двери. Стражники по ту сторону вытянулись в струнку, но как только они попытались последовать за ним, тоже получили свою порцию ругани. Финн промчался по обшитым деревянными панелями коридорам, сквозь занавесы и через Главную гостиную, перепрыгивая через роскошные диваны, расшвыривая элегантные стулья, оставляя позади запыхавшуюся стражу. Одним прыжком вскочив на стол, он прокатился по его гладкой поверхности, раскидывая серебряные подсвечники, перепрыгнул на широкий подоконник, скользнул в окно и был таков.
А позади, в дверном проёме, тяжело дыша и бессильно рыча, стоял мажордом. Он шагнул в маленькую кладовку, прикрыл за собой дверь, сунул кипу мятых бумаг под мышку. Опасливо огляделся, вынул мини-ком, который она дала ему, и с отвращением - ведь приходится нарушать Протокол! - нажал на кнопку. Ослушаться никак нельзя - эта особа может быть не менее грозной, чем принц.
Устройство щёлкнуло.
- Что на этот раз? - поинтересовался девичий голос.
Мажордом сглотнул от волнения.
- Прошу меня извинить, леди Клодия, но вы просили сообщить вам, когда это снова произойдёт. Так вот, я полагаю, это только что случилось.
Финн приземлился на четвереньки, тут же подскочил и зашагал прочь. Компании прогуливающихся придворных расступались перед ним, дамы под хрупкими зонтиками приседали в торопливых реверансах, кавалеры снимали шляпы и склонялись в глубоких вычурных поклонах. Не глядя по сторонам, Финн проходил мимо, безжалостно давя ногами белые ракушки на тропинке. Он презирал дорожки с их стерильно чистой поверхностью, поэтому срезал путь наискосок через партерный газон. Возмущённый садовник выглянул из-за изгороди, но как только узнал принца, тут же припал на одно колено. Финн выдавил из себя холодную улыбку. Принцы в этом раю имели некоторые преимущества.
День был замечательный. Маленькие перистые облака плыли по небу, такому синему, что к этому невозможно было привыкнуть. Под старыми вязами возле озера суетилась стая галок.
К этому озеру он и устремился.
Гладкая синяя поверхность воды притягивала, как магнит. Финн расстегнул жёсткий воротник, который его заставляли носить, рванул его что есть силы, проклиная всё на свете: узкие камзолы, мудрёные правила этикета, бесконечный Протокол. Он снова бросился бежать мимо статуй и античных ваз с цветущими растениями, распугивая гусей, которые с громким гоготом и шипением бросались врассыпную, хлопая крыльями.
Теперь ему дышалось немного свободнее. Тупая боль в голове ослабла, погасли плясавшие в глазах искры. Там, в душной комнате, за заваленным бумагами столом его чуть не настиг приступ, нараставший в нём, подобно ярости. Может это и была ярость. Может быть, нужно было позволить этому случиться, с благодарностью провалиться в припадок, постоянно подстерегающий его, как чёрная яма на дороге. Потому что, несмотря на нестерпимую боль, на жуткие видения, только после приступа, перетерпев всё, он мог заснуть, крепко и без кошмаров о Тюрьме. Без снов о Кейро, брате по обету, оставленном там.
От дуновения ветерка вода в озере пошла мелкой рябью. Финн покачал головой - его выводила из себя эта превосходно отрегулированная погода, эта внешняя безмятежность. У пристани качались на воде окружённые зелёными плоскими листьями кувшинок небольшие лодки, слегка ударяясь друг о дружку бортами; над ними роилась мошкара.
Что здесь реально, а что иллюзорно?
В Тюрьме, по крайней мере, он понимал хотя бы это.
Финн сел на траву. Он был измотан, и теперь злился на самого себя. Мажордом просто выполняет свои обязанности. Кидаться чернильницами глупо.
Он улёгся на спину и прикрыл глаза локтём, позволив солнечным лучам согреть и успокоить его. Так тепло и так ярко. Сейчас он почти привык, но за первые несколько дней Снаружи едва не ослеп, приходилось надевать очки с тёмными стёклами, иначе глаза болели и слезились. И потянулись долгие недели, в течение которых его кожа потеряла фарфоровую бледность. Бесконечные ванны и процедуры выведения вшей; лечение, на котором настоял Джаред. Недели терпеливых уроков Клодии: как одеваться, вести беседу, пользоваться ножом и вилкой. Нужно было выучить титулы, правильно кланяться, не кричать, не плеваться, не ругаться и не пускать в ход кулаки.
Два месяца назад он был Узником без всякой надежды, жалким голодным оборванцем, вором и лжецом. А теперь он принц в настоящем раю.
И, тем не менее, он никогда не был более несчастен, чем сейчас.
Сквозь прикрытые веки он почувствовал, как чья-то тень заслонила солнце.
Финн сильнее зажмурил глаза, но отчётливо ощутил аромат её духов, шелест её платья. Она присела рядом на низенький каменный парапет.
Немного помолчав, он произнёс:
- Знаешь, меня ведь прокляла Маэстра.
- Я не знала, - холодно ответила Клодия.
- Она прокляла меня. Маэстра, в чьей смерти я виновен. Я забрал у неё кристальный Ключ. Последнее, что она сказала: "Надеюсь, это погубит тебя". И вот теперь её проклятье стало сбываться, Клодия.
Она молчала так долго, что ему пришлось поднять голову и посмотреть на неё. Клодия сидела, обхватив колени, спрятанные под персиковой юбкой, и наблюдала за ним с тем изучающим и одновременно сердитым выражением глаз, которое было ему хорошо знакомо.
- Финн…
Он сел.
- Только не надо! Не говори мне, что я должен забыть прошлое. И не повторяй мне снова, что жизнь здесь подобна игре, что каждое произнесённое слово, каждая улыбка и каждый поклон - это ход в шахматной партии. Я не могу так жить! Не желаю!
Клодия нахмурилась. Она заметила напряжение в его глазах - как перед припадком. Ей вдруг захотелось накричать на него, но вместо этого Клодия заставила себя спокойно произнести:
- Как ты себя чувствуешь?
- Приступ приближался, - пожал плечами Финн, - но отступил. Я думал… я надеялся, что когда я совершу Побег, приступы сами собой прекратятся. Всё из-за этих дурацких бумаг.
- Нет, не из-за них. - Клодия покачала головой. - Это всё из-за Кейро, так ведь?
Финн уставился прямо перед собой. Спустя несколько мгновений спросил:
- Ты всегда так проницательна?
Клодия рассмеялась.
- Я ученица Джареда Сапиенса. Наблюдение и анализ - мои сильные стороны. И, - горько добавила она, - я дочь Смотрителя Инкарцерона, гроссмейстера в этой игре.
Странно, что она упомянула отца. Сорвав травинку, Финн разодрал её на кусочки.
- Ты права. Не могу не думать о Кейро. Он мой брат по обету, Клодия. Мы поклялись защищать друг друга до самой смерти и даже после. Ты и представить себе не можешь, что это значит для меня. В Тюрьме не выжить в одиночку. Кейро заботился обо мне даже тогда, когда я ещё не знал, кто я есть. Он сотни раз прикрывал мою спину. И тогда, в пещере Зверя, он пришёл за мной, а ведь у него был Ключ, и он мог уйти с ним куда угодно.
Клодия помолчала.
- Это я заставила его пойти за тобой, не помнишь? - наконец напомнила она.
- Он сделал бы это в любом случае.
- Неужели? - Она обратила взор на озеро. - А по-моему, Кейро - высокомерный, безжалостный и тщеславный тип. Это ты всё время рисковал жизнью, а он всегда беспокоился лишь о себе.
- Ты его не знаешь. Ты не видела, как он бился с лордом нашего Крыла. Он был тогда великолепен. Кейро - мой брат. Я бросил его в аду, а ведь обещал вывести Наружу.
Со стороны площадки для стрельбы из лука показалась компания напыщенно вышагивающих молодых людей.
- Каспар со своими дружками, - быстро проговорила Клодия. - Уходим.
Подскочив, она подтянула к берегу одну из лодок; Финн забрался на вертлявое судёнышко и сел за вёсла, Клодия устроилась на корме. Несколько взмахов - и вот они уже на безопасном расстоянии, покачиваются на мирной глади озера, посреди зарослей водяных лилий. В тёплом воздухе порхали бабочки. Клодия откинулась на подушки и уставилась в небо.
- Он нас заметил?
- Да.
- Хорошо.
Финн с отвращением наблюдал за изнеженными юнцами. Рыжая шевелюра Каспара и броский синий сюртук были отлично видны даже отсюда. Каспар засмеялся, нацелил свой лук на лодку и с издевательской ухмылкой натянул пустую тетиву.
- Если бы мне пришлось выбирать между ним и Кейро, я точно знаю, кого выбрал бы себе в братья.
- Я тебя понимаю. - Клодия пожала плечами. - Сама чуть было не вышла за него замуж, если ты не забыл.
Она припомнила тот день: с каким ледяным удовлетворением она превращала в жалкие ошмётки белоснежный подвенечный наряд, словно раздирала на части собственную жизнь. Словно отрывала от себя отца. Словно отрывала от себя Каспара.
- Теперь тебе не нужно выходить за него, - тихо напомнил Финн.
Оба замолчали, слышался лишь плеск вёсел о воду. Не глядя на Финна, Клодия свесила руку за борт. Им обоим было хорошо известно, что ещё ребёнком её обручили с принцем Джайлзом, и только после объявления о его смерти место жениха занял младший принц Каспар. Но теперь Финн стал Джайлзом. Она нахмурилась.
- Послушай…
Они произнесли это одновременно.
- Давай сначала ты, - засмеялась Клодия.
Финн, напротив, даже не улыбнулся.
- Клодия, я не знаю, кто я. И если ты надеялась, что освобождение из Инкарцерона вернёт мне память, то ты ошиблась. Ничего не возвращается - нельзя же назвать воспоминаниями какие-то жалкие обрывки образов, появляющиеся во время припадков. От снадобий Джареда нет толку. - Он резко прекратил грести, позволив лодке самой скользить по глади озера, и наклонился вперёд. - Неужели ты не понимаешь? Может быть, я совсем не настоящий принц, не Джайлз, несмотря на это, - он поднял руку - коронованный орёл был еле виден на его запястье. - И даже если я принц… Я изменился. - Он силился подобрать слова. - Инкарцерон изменил меня. А тут я лишний. Я никак не могу привыкнуть. Как может подонок стать тем, кем ты желаешь меня видеть? Я постоянно оглядываюсь, всё время жду, что увижу красное око, следящее за мной с неба.
Клодия с тревогой наблюдала за ним. Он прав. Она думала, что всё будет просто, что она в его лице приобретёт союзника и друга, а не этого измождённого уличного драчуна, ненавидящего себя и часами глядящего на звёзды.
Лицо его вытянулось, голос зазвучал глухо:
- Я не могу быть королём, - прошептал он.
Клодия выпрямилась.
- Я уже тебе говорила! Ты должен! Чтобы вызволить Кейро, тебе нужна власть! - Она сердито отвернулась и уставилась на берег.
Там собралась группа пышно одетых придворных. Пара лакеев несла позолоченные стулья, ещё один тащил подушки и крокетные молотки. Взмокшие от усилий младшие слуги устанавливали над складными столами увешанный кистями тент из жёлтого шёлка, а процессия официантов и горничных несла на серебряных блюдах желе, конфеты, холодных каплунов, разнообразную выпечку, чаши с ледяным пуншем.
Клодия застонала:
- Королевский пикник! Я совсем про него забыла.
- Я не пойду, - отрезал Финн.
- Нет, пойдёшь! Греби к берегу. Соберись, Финн! Ты мой должник. Я не бы стала рушить свою жизнь ради того, чтобы усадить на трон какого-то головореза. Джаред всё время проводит у Портала. Мы заставим Портал работать. Мы вытащим Кейро из Тюрьмы. И эту стерву Аттию тоже, хотя я и заметила, как старательно ты о ней не упоминаешь. Но и ты должен сделать всё, что от тебя зависит!
Он насупился. Потом взялся за вёсла и погрёб обратно к берегу.
Когда они приблизились к причалу, Клодия заметила королеву. Сиа была облачена в ослепительно белое платье с пышными юбками "под пастушку"; из-под подола виднелись маленькие ножки в блестящих башмачках. Бледное лицо королевы защищала от солнца широкополая шляпа, плечи укутывала воздушная шаль. Королева выглядела от силы лет на лет двадцать, а ведь ей, язвительно подумала Клодия, как минимум вчетверо больше. И эти её странные глаза с бледной радужкой. Глаза ведьмы.
Лодка ударилась о берег.
Финн тяжело вздохнул, поправил воротничок, выбрался из лодки и протянул руку своей спутнице. Та церемонно приняла помощь и грациозно шагнула на деревянные доски причала. Они бок о бок направились к пышному сборищу.
- Помни, вытираться надо салфеткой, а не пальцами, - торопливо шептала по дороге Клодия. - Не ругайся и не хмурься.
- А смысл? Королева всё равно желает нам обоим смерти.
Когда Сиа заторопилась им навстречу, Клодия отпустила руку Финна и шагнула в сторону.
- Итак, вы оба тут! Мой дорогой мальчик, сегодня ты выглядишь гораздо лучше.
Финн неуклюже поклонился. Клодия присела в лёгком реверансе. Королева, проигнорировав её, взяла Финна за руку и повела за собой.
- Садись рядом со мной. Я приготовила тебе такой сюрприз!
Она завела Финна под тент и заставила сесть на позолоченный трон рядом со своим, мановением руки повелев слугам принести ещё подушек.
- Похоже, он уже возомнил себя королём, - раздался за спиной Клодии брюзгливый голос. Обернувшись, она увидела Каспара в расхристанном камзоле и с полупустым кубком в руке. - Мой так называемый братец.
- От тебя несёт вином, - с презрением сказала она.
Он язвительно ухмыльнулся.
- Он тебе нравится больше чем я, да? Твой паршивый неотёсанный воришка. Смотри, не заходи слишком далеко. Мама уже наточила коготки. Тебе конец, Клодия. Без своего папаши ты пустое место.
Взбешённая, она попыталась сбежать от него, но Каспар следовал за ней по пятам.
- А теперь смотри внимательно, как мама сделает свой первый ход. Королева - самая сильная фигура на шахматной доске. А ведь ты могла бы уже ею стать, Клодия.
Сия призвала всех к тишине, затем проговорила серебристым голоском:
- Друзья мои! У меня для вас хорошие новости. Совет Сапиентов сегодня известил, что всё готово для Провозглашения Наследника. Все указы составлены, и право на трон моего дорогого пасынка Джайлза подтверждено. Я приняла решение провести церемонию завтра в Кристальном зале, пригласив всех послов и весь двор, чтобы засвидетельствовать это. А после церемонии нас ждёт бал-маскарад!
Придворные зааплодировали, дамы пришли в восторг. Клодия натянула маску удовольствия на лицо, хотя ей было очень тревожно. К чему всё это? Что задумала Сиа? Она ненавидит Финна, наверняка это какая-то ловушка. Джаред постоянно твердил, что Королева будет откладывать Провозглашение как можно дольше, месяцами, не говоря уже о коронации. И, тем не менее, она только что назначила это торжественное событие на завтра!
Взгляд Сии нашёл Клодию в роскошно разряженной толпе. Королева засмеялась своим серебристым смехом; сжав руку Финна, заставила его подняться и салютовала в его честь бокалом вина.
Что происходит?! Нервы Клодии были напряжены до предела.
- Я же говорил, - усмехнулся Каспар.
Финн в бешенстве открыл было рот, но, встретившись взглядом с Клодией, промолчал, едва сдерживая себя.
- Ой-ой-ой, кажется, он злится, - продолжал издеваться Каспар. Клодия повернулась к нему, но он вдруг отскочил и заверещал: - Фу-у! Прогони эту мерзкую тварь!
Стрекоза, трепеща зелёными переливающимися крылышками, врезалась в Каспара, он попытался стряхнуть её и промахнулся. С лёгким потрескиванием насекомое приземлилось на платье Клодии.
Пока никто не заметил, она попятилась к озеру, развернулась спиной к высокому собранию и прошептала:
- Джаред? Сейчас не самое подходящее время.
Ответа не последовало. Стрекоза выгнула крылышки. На секунду Клодии показалось, что она ошиблась и стрекоза настоящая. Но тут насекомое проговорило голосом Джареда:
- Клодия… Скорее сюда, пожалуйста.
- Джаред? В чём дело? - в тревоге она повысила голос. - Что случилось?
Он не ответил.
- Мастер?