- Хорошо, предположим, - после некоторых размышлений почти согласился Еремеев с его доводами. - Ну а зачем вообще, как вы думаете, Нина вышла на связь со мной? Наверно, ей требовалась какая-то конкретная помощь от меня? - Оттого, что он этой помощи так и не оказал, на душе сделалось совсем погано.
- Увы, - сказал старик, - мышление Ниночки весьма неординарно, посему пытаться разгадать ее планы - все равно что ковыряться стамеской в этом вашем компьютере-шмапьютере. Во всяком случае легко понять, что и по своей влиятельности, и по разуму своему (уж простите меня!) никакой существенной помощи вы ей оказать не можете.
При всей неприятности этих слов Еремеев не мог не признать правоту старика.
- Следственно, - подвел итог старик, - о какой-либо действенной помощи с вашей стороны она едва ли помышляла. Нет, цель ее была другая - как-то выйти на Вольного Охотника.
- Но зачем же она тогда обратилась ко мне? - удивился Еремеев. - Ведь, надеюсь, она не думала, что Вольный Охотник это я?
- Вот уж воистину, сами согласитесь, нелепое было бы предположение! - по привычке ворчливо отозвался Шмаков.
- Но зачем я ей в таком случае понадобился? - не отставал Еремеев.
- Тут могу выдвинуть лишь гипотезу, - сказал старик. - Полагаю, вы и сами, если бы дали себе труд мало-мальски задуматься, пришли бы к тому же выводу, что и я. Просто Ниночка каким-то образом вычислила, что вы попали в орбиту внимания Вольного Охотника, и решила этим воспользоваться. Связавшись с вами, она могла рассчитывать, что Вольный Охотник незамедлительно сам выйдет на нее. Думаю, так оно в конце концов и произошло.
- А меня как ни на что более не пригодного решила использовать в качестве живца, - угрюмо заключил Еремеев.
В ответ Шмаков только развел руками.
Еремеев, хоть и задетый, решил все-таки не задерживаться мыслями на своей незавидной роли в этом предприятии. Спросил:
- Вправе я знать хотя бы, что это за Вольный Охотник такой?
- Вправе-то вы, конечно, вправе, - вздохнул Шмаков, - только слишком темна сия фигура, так что исчерпывающую о нем информацию, боюсь, все равно не сумею вам дать. Слушайте, а дальше уж ваше дело - верить или нет.
За несколько минут он поведал Еремееву всю довольно замысловатую легенду об охотнике из допотопного рода рефаимов, якобы пробравшемся к Ною на его ковчег. То, что род этого охотника мог просуществовать до наших дней и какой-то его далекий отпрыск вознамерился нынче повторить подвиг своего мифического пращура, при других обстоятельствах не вызвало бы у Еремеева ни малейшего доверия, но с недавнего времени он оказался в круговерти еще более, пожалуй, фантастических событий, и потому как-то сразу поверил во все. Да он и не в такое уже, наверно, поверил бы!
- И по-вашему, - лишь спросил он, - у этого нынешнего Охотника могла сохраниться память о столь давних событиях?
Шмаков сказал нравоучительно:
- Ах, молодой человек, скажу вам как старый антиквар: никакие тысячелетия не могут стать заслоном для памяти людской, и пути ее воистину неисповедимы. К примеру, вы, быть может, слышали о мальчике из штата Коннектикут?.. Впрочем, по лицу вашему вижу - ни о чем вы таком не слыхали. Эх, у вас, похоже, только этот ваш интер-шминтер на уме! Между тем удивительнейший случай, о нем не раз писали. Родился мальчик в патриархальной квакерской семье, до четырех лет вовсе не разговаривал, но однажды вдруг взял да и залепетал, но только на каком-то никому непонятном языке. Лишь спустя изрядное время специалисты из тамошнего университета определили, что малыш говорит на чистейшем хеттском наречии. Добавлю, что последние хетты исчезли с лица земли не позднее чем две с половиной тысячи лет назад! Убедительное подтверждение моих слов, не правда ли?
- По-моему, - возразил Еремеев, - это скорее подтверждение реальности переселения душ. Как бишь это? Метамопсихоза.
- Да называйте вы как хотите! - отмахнулся Шмаков. - Главное - что память о древнем народе сохранилась где-то в недрах его души, дошла до нашего времени, совершенно не расплескавшись! Два с половиной тысячелетия оказались для нее ничуть не более надежным заслоном, чем рыбацкая сетка для воды!.. Правда, в случае с потомком того Вольного Охотника Ога из племени рефаимов речь идет о сроке в шесть или даже в семь тысяч лет, однако не думаю, что это существенным образом так уж многое меняет. Затрудняюсь что-либо сказать о том юном жителе Коннектикута, не знаю всех обстоятельств, но вообще-то мое предположение таково: память о таких давних временах прорезывается в человеке при определенных обстоятельствах - когда она ему действительно необходима.
- Например, если говорить о нынешнем Вольном Охотнике, то - накануне второго потопа? - догадался Еремеев.
- Вы не так уж безнадежны - что-то все-таки, смотрю, понимать начинаете, - впервые за время разговора удостоился он какой-никакой похвалы старика.
Еремеев спросил:
- Так все же этот второй потоп - дело предрешенное? Нина что-то говорила насчет тех двенадцати недостающих табличек. Я так понял - они что-то меняют во всех предначертаниях.
- Увы, - вздохнул Шмаков, - Ниночка, вы же слышали, еще сама толком не разобралась, а куда уж нам, с нашими сирыми мозгами? Во всяком случае, покамест многие отдали бы все, чтобы обеспечить себе место на ковчеге, а уж Вольный Охотник - в первую очередь. Возьму на себя смелость предположить - вы тоже были бы не прочь.
Вот уж о чем Еремеев в эту минуту, право же, вовсе не помышлял!
- Плевать я хотел на весь этот "Ковчег"! - огрызнулся он. - Нину выручать надо - с ней там сейчас черт знает что делают!
- Неразумно, неразумно рассуждаете! - воскликнул старик. - Так вы можете помешать планам Вольного Охотника, а у него несравнимо больше возможностей, чем у вас! - И, видя, что Еремеев достает из-за пояса картошкинскую ракетницу, запричитал: - Что вы делаете?! Постойте, да постойте ж вы! Нельзя же вот так вот, совершенно не подумавши!.. - Даже попытался вцепиться в ракетницу своими хилыми ручонками.
Не слушая причитаний старика, Еремеев вырвался, распахнул окно и пальнул во тьму. Зеленая ракета высоко взмыла в ночное небо.
- Сейчас Картошкин с архаровцами будет здесь, - сказал он.
- Вот и пеняйте потом на себя, - поджав губы, сказал старик. - Как бы только тогда поздно не было.
- О чем вы? - не понял Еремеев.
- Что толку объяснять, - буркнул Шмаков обиженно, - если ваш стиль - сначала действовать, а только потом думать. Ну к примеру спросить: давно ли вы этого Картошкина знаете?
Из-за густоты сегодняшних событий Еремеев давно утратил сколько-нибудь четкое представление о времени.
- Уже часов шесть, я так думаю, - прикинув, сказал он.
- Уже! - восхитился старик. - Колоссальный срок, тут ничего не скажешь! Ох, молодежь, молодежь!.. Ну а что он собой представляет, с чего вы, собственно, взяли, что он на вашей стороне?
- Но он же - вы сами были свидетелем - на деле доказал…
- Гм-м, уж не знаю, что он там покамест доказал… Где вы его вообще нашли такого, при каких обстоятельствах?
- Совершенно случайная встреча. Остановился на шоссе, подвез меня, когда я сбежал от Небрата из Неваляева, - стал объяснять Еремеев, но старик перебил его:
- Случайная! O, sancta simplicitas! [Святая простота! (лат.)] Неужели в ваши годы вы действительно верите в подобные случайности?! Не думайте, что там, на "Ковчеге", все лопухи! Допустить рядом со своей базой эдакую случайность, наподобие этого вашего Картошкина!.. Сомнительно, крайне сомнительно! А по поводу того, что он, по-вашему, что-то там доказал на деле, то скажу вам: лично мне, Фоме неверующему, он ровным счетом ничего такого не доказал!
В душе у Еремеева зашевелились сомнения: и вправду слишком уж кстати подвернулся этот Картошкин со своими архаровцами.
- Но ведь нагрянули же они сюда, - оправдывающимся голосом проговорил он. - Всего на несколько минут опоздали.
- Как раз на те самые несколько минут, - желчно вставил старик, - которых с лихвой хватило, чтобы Небрат со своей гоп-компанией преспокойно умыкнул Ниночку. Засаду, как вы, надеюсь, помните, они устраивать не стали, да еще вдобавок одного из ковчеговских опричников с собой увезли. И после этого вы мне еще будете говорить про какие-то совпадения, про какие-то там доказательства!
- Так что же, - спросил Еремеев, - по-вашему, и они тоже работают на "Ковчег"?
- Уж не знаю, - сказал старик, - на "Ковчег" или на Вольного Охотника, но в подобные совпадения мне верится с трудом. Во всяком случае мне кажется, вызвав этого Картошкина, вы сейчас поступили весьма и весьма опрометчиво. Что ж, сами кашу заварили - сами теперь и расхлебывайте… А, да вон они уже, кажется, и подоспели…
Действительно, уже слышался рев грузовика. Еремеев бросился вниз встречать архаровцев, пока те не пошли на штурм виллы.
Грузовик въехал во двор через уже проделанный им в прошлый раз пролом в заборе.
- Ну что, - спросил Валера Картошкин, теперь одетый в камуфляжную форму, с автоматом в руках выходя из машины и взводя затвор, - вовремя мы? Щас всех тепленькими возьмем!
Из кузова выпрыгнули трое архаровцев, тоже в камуфляже, с охотничьими ружьями наперевес.
- Никого нет, - поспешил сказать Еремеев, пока бравые афганцы с ходу не открыли пальбу из всех наличных стволов. - Заходите спокойно.
Через минуту архаровцы заполнили гостиную. От них пахло ружейной смазкой, ваксой, чем-то еще вроде псины, но сквозь это - еще и такой какой-то надежностью, что все сомнения, которыми заразил Еремеева старик, теперь казались ему совершенно вздорными.
- Чё ж ты тогда, братан, в небо шмалял, ежели - никого? - с некоторой досадой спросил Картошкин. - Ребятки в полном сборе, мне Нюрка по всей форме увольнительную на сутки дала; зря, что ли, выходит, шею мыли?
- И "языка" не допросили еще, - вставил тот, которого звали Колян. - Только начали… Мычит, зараза, по скамейке елозит, а сказать что путное - ни гу-гу.
- Ничего, - заверил его Картошкин, - все они так: вначале мычат, а потом телиться начинают. У нас испробованные методы: коли очень попросим - и немой заговорит. Тля буду, если он мне к утру не выложит, где твой малец.
- Это уже не нужно, - сказал Еремеев, - я теперь знаю, где он.
Старик Шмаков спустился в залу и смотрел на Еремеева укоризненно.
- А, дедуля! - обрадовался Картошкин. - Уже, гляжу, здоровенький… Так где, говоришь, малец?
Еремеев объяснил.
Картошкин почесал в голове:
- Кукуевское шоссе… Это где ж такое?.. Ага, кажись, на востоке!.. Ну так что? - обратился он к своим архаровцам.
- Дранг нах остен, - выковырял откуда-то фразу Колян.
- Дранг нах остен! - немедля согласился Валера. - На нашей "старушке" час езды. Ну что, хлопцы, опять по коням?
- Их там, боюсь, много, - предупредил Еремеев.
- А ты не бойсь, братан, - отозвался Картошкин, - это пускай они нас боятся. Слыхал: бьют не числом, а чем? Правильно, умением! Еще Кутузов, кажись, говорил.
- Суворов, - поправил его более образованный Колян.
- Да, правильно - одноглазый, - согласился Картошкин. - В общем, без разницы. Так что айда, хлопцы, в машину. Слыхали: дранг нах остен!.. Со мной сядешь, - обратился он к Еремееву. - И на, держи на провсякий случай. - Он протянул ему пистолет Макарова. - Пользоваться-то умеешь?
- Умею, - сказал Еремеев. Когда-то, в институте, во время офицерских сборов, действительно довелось раза два во что-то пальнуть. Во всяком случае теперь, заполучив пистолет, он почувствовал себя гораздо увереннее, чем только что.
- А дедуля пускай тут посидит, - продолжал Картошкин, - настрадался уже, хватит с него.
Внезапно Шмаков заупрямился:
- Нет, я с вами, непременно! - со всей решительностью заявил он.
- А ежели что?.. - усомнился Картошкин. - Брось, дедуля, не гоношись.
Старик неожиданно ногой притопнул:
- Не собираюсь с вами спорить, молодой человек! Сказал "с вами" - значит, с вами, извольте слушать, что говорят старшие! - В руках он уже держал какую-то дорожную котомку.
Настолько всамделишно по-генеральски у него это получилось, что даже Картошкин перечить ему не осмелился.
- Ладно, дедуля, - кивнул он. - Потом, если что, не пеняй только. - И сказал Еремееву: - Придется тогда тебе в кузов, а то дедулю там совсем растрясет. Ну, хлопцы, с Богом! По местам! Дранг нах остен! Операция… как ее?
- План "Барбаросса", - подсказал всезнайка-Колян.
- Во-во! Киндер-сюрпризен!..
Через пару минут картошкинский грузовик лихо рванул с места. Еремеев и три суровых архаровца сидели в кузове на старых покрышках. Сильно трясло. Иногда в лицо плескали свет фары встречных машин, принося короткое, как сами эти всплески, успокоение: значит, все-таки существовал, существовал мир обычных вещей, из которого он, Еремеев, чувствовал себя уже несколько дней как исчезнувшим.
Только вот знать бы, что этот мир вскорости ожидает. Неужели, неужели же?!..
Вскоре Еремеев свыкся с тряской, и его начал забирать сон. В этом обрывочном сне, - из дремы все-таки выдергивало на каждой колдобине, - ему попеременно виделись то Ира, то Нина, и всякий раз, вытряхиваясь из сна, он не понимал, чье лицо видел только что. И странную зыбь в душе ощущал он от этого своего непонимания.
Наконец он решил больше не поддаваться сну и стал прислушиваться к разговору сидевших рядом, в кузове, архаровцев.
- Как думаешь, надолго этот "дранг нах остен"? - спросил один из них.
- На сколько надо, - отозвался другой. - Хоть на неделю. Система дала добро.
- Жаль, Валера винторезку с оптикой не захватил. С ней одному в лесочке залечь - и вся позиция, считай, наша.
- Да, это было бы тактически самое верное решение, - согласился просвещенный Колян. - Я ему, кстати говоря, советовал.
- Ну а он что?
- Сказал - сперли винторезку.
- Ни … себе! Это у Картошкина! У нас, в Архаровке?
- Не знаю, в Архаровке или где, а только нет винторезки, и всё тут.
Еремеева обожгло. Тогда - казалось, уже в незапамятные времена - стреляли по его компьютеру как раз из винтовки с оптическим прицелом, затем брошенной, если верить Небрату, на крыше. Снова странное совпадение? А что если старик Шмаков прав?.. Неужели же, неужели?!..
В этот миг машина стала сбавлять скорость.
- Кажись, у них тут блок-пост, - выглянув из кузова, сказал Колян.
Картошкин, высунувшись из кабины, приказал:
- Приготовились! Часовых снять быстро, без шума. Чтоб полный был киндер-сюрпризен!
- Не боись, ювелирно снимем, - отозвался один из архаровцев.
Однако тут из другой дверцы высунулся старик Шмаков и сердито прикрикнул на них:
- Еще чего! Вам лишь бы удаль молодецкая? Раззудись, понимаешь, плечо! Сила есть - ума не надо! "Сниматели", вишь, нашлись!.. Без вас управлюсь!
- Это ты-то, дедуля, управишься? - насмешливо спросил Картошкин.
- Уж как-нибудь! - отозвался старик.
- А что, хлопцы, - опять усмехнулся Картошкин, - дедуля у нас, гляжу, орел, чего бы не проверить на деле? - И добавил уже серьезно: - Только не зевайте, подстрахуете ежель что.
Через минуту машина остановилась, и снизу донесся голос часового:
- Пароль?
- "Малелеил", - бросил Шмаков из кабины. - То есть, тьфу ты! До полуночи было "Малелеил", а теперь, стало быть, "Иаред".
- Это до часу ночи было "Иаред", - сурово сказал часовой, - должен бы знать. А теперь уже сколько? Четверть второго.
- Ох ты Господи!.. - забормотал старик. - Как же там бишь по писанию-то у нас? "Иаред жил сто шестьдесят два года и родил…" Ох, склероз, склероз! Кого ж это он в такие почтенные годы родил?.. Жил себе жил без хлопот сто шестьдесят два года и вдруг, понимаешь, родил!.. Ну да, Еноха он, кажется, родил! Точно, Еноха! "Енох", стало быть, пароль, верно, ребятки?
- Проезжай! - был ответ.
- Силен дедуля! - шепотом одобрил неравнодушный и к чужой образованности Колян.
Грузовик тронулся.
Вскоре, однако, снова пришлось остановиться. Еремеев выглянул из кузова. Впереди в свете единственного фонаря виднелось довольно неказистое одноэтажное бетонное сооружение бункерного типа, без окон. Единственной отдушиной в мир служила массивная железная дверь - такую, пожалуй, не возьмет никакая взрывчатка. Охраны поблизости не наблюдалось. Самым нелепым было то, что возле этого неказистого строения, больше похожего на мусоросборник, в два ряда стояли роскошные иномарки - лимузины и шестисотые "мерседесы".
Картошкин и старик вышли из кабины, остальные, в том числе и Еремеев, повыпрыгивали из кузова и стали разминать ноги. Валера осмотрел стоявшие возле бункера машины.
- Крутые тачки, - сказал он. - Фьють! - присвистнул. - С правительственными номерами!.. Только что они возле этой хибары делают?
Еремеев пояснил:
- Это не хибара, там подземные сооружения, этажей, думаю, десять, не меньше, снаружи только вход.
Валера задумался.
- И чё теперь делать? - минуты полторы поразмышляв, спросил он. - В дверь стучать: "Козлятушки, ребятушки, это я, ваша мама, пришла"?.. Но как-то же туда проникают!
- Вон кодовый замок на двери, - подсказал Колян.
- Сам вижу, не дурак, - угрюмо отозвался Картошкин. - А ты шифр знаешь? То-то же!.. Да, братва, "язык" нам нужен, причем срочно.
- Может, того лопуха часового приволочь? - предложил один из архаровцев.
Картошкин покачал головой:
- Ничего он тебе путного не скажет. Объект, надо понимать, особой секретности, КПП держат на расстоянии - даже своим часовым, стало быть, не доверяют. Не-е, шифра этот лопух никак знать не может, зуб даю! Коренной! Оттуда нужен "язык", - он кивнул в сторону бункера. - Изнутря. Поэтому ждать будем - вдруг высунется кто, другого выхода покамест я не вижу.
- Так и до утра можно прождать, - недовольно сказал Колян, - а ночь-то холодная…
- Другие предложения есть? - строго спросил Картошкин. И сам же ответил: - Других предложений нет… Витюня, коньячок захватил?
- Да, маленько. - Тот, что был Витюней, протянул жестяную флягу.
- Дай всем хлебнуть по граммулечке, чтоб не прозябли. Только тихо у меня!.. - И вдруг насторожился. - Тсс! Что это там, в кустах?..
Еремеев тоже услышал в той стороне какое-то слабое шевеление. Двое архаровцев немедля по-кошачьи метнулись на этот шорох. Послышался звук короткой борьбы, чье-то мычание, затем последовал удар, слабый вскрик, после чего из кустов донеслось:
- Есть "язык"!
Все быстро очутились возле кустов.
"Язык" лежал, не шевелясь, лицом вниз. Свет фонаря сюда почти не добирался. Еремеев только и мог разглядеть, что на "языке" некогда белый, но очень грязный плащ, надетый поверх трусов и майки, и затрапезные войлочные тапочки на босу ногу.
Картошкин спросил:
- Э, вы его не слишком-то, братаны? Что-то больно скучный. Очухается?
- Очухается, куда денется, - пообещал Колян. - Самую малость приложили. Ласково. Сейчас в него коньячку вольем - совсем живой будет.