* * *
- Ковард! Сюда! Сюда!
В глубине души Ковард знал: этот голос - тоненький, жалобный, - этот голос - обманщик. Исси звал бы не так.
Но мысли тонули в дурмане, заполнявшем все тело Коварда. Ковард словно лишился воли и шел на голос, как селезень на манок.
- Ковард! Сюда! Сюда!
Он с трудом заставлял себя помнить о возможных ловушках. Он желал одного - поскорее лечь и заснуть. И в какой-то момент не заметил туго натянутую между деревьев веревку. Ехал он медленно, поэтому веревка не снесла ему голову. Но из седла его выбросило. Чужая лошадь, почуяв неладное, всхрапнула, вскинулась и бросилась прочь. Догнать ее, даже прикрикнуть у Коварда не было сил. Он поднялся на ноги и оглянулся. Знакомое место! То самое, где три лунных года назад дозорные захватили красноголовых во время травли лосихи. И вместе с ними - меченого лосенка. Которого вылечил Исси. А Ковард тогда не поверил…
Этот Исси, он златорукий. И он теперь убежал… Вон там, чуть подальше, - овраг. Туда не стоит ходить. Исси точно туда не полезет.
- Ковард! Сюда! Сюда!
Как же хочется спать. И еще было дело, о котором Ковард забыл. Какое-то очень важное дело. Нужно было поехать в горы… У оврага крутые склоны и на дне - бурелом.
- Ковард! Ковард, сюда!
Что ж такое? Ноги сами идут. Не идут, а плетутся. Что он делает, Духи?
Ковард споткнулся, неловко свалился на бок и проехал вниз, обдирая локти о сучья. А когда, наконец, ухватился за куст и попытался встать, раздался щелчок, и нога попала в капкан. От боли у Коварда потемнело в глазах. Он попытался освободиться, но железные зубья сжались еще сильнее.
И тут же сверху снова раздался голос. Но на этот раз - не жалостливый и не призывный, но очень знакомый. Зурдак!
- Ковард! Зеленая Шляпа! Куда это ты забрался?
- Ты случайно не знаешь, где его арбалет?
На другой стороне оврага Ковард увидел Гимрона.
Появился еще кто-то, третий. И следом за ним - четвертый. Это же те! Те самые, что травили лосиху. Отправленные в изгнание - потому что лосенок выжил.
- Вы… Именем Ураульфа… Вам не место на острове. Вы нарушали Закон!
- Зурдак, а он нас пугает!
- Детка, ты разве не знаешь, что гулять одному опасно?
- Он знает, но позабыл.
- А мы ему щас напомним. Правда, я давно не стрелял. Как ты думаешь, я отсюда попаду ему в ногу?
Ковард попробовал двинуться и застонал от боли: капкан при каждом движении сжимался сильнее. Он не может бежать. И забыл арбалет. Он совсем беззащитен.
Стрела пронзила ему щиколотку. Ковард упал на колени.
- Гляди-ка, Зурдак! Зеленая Шляпа не держится на ногах.
- А по-моему, он симпатичный - когда стоит на коленях.
- Или ползает на четвереньках.
- Да он перепил, Гимрон.
- Ты не знаешь, с какой такой радости?
- Может быть, от расстройства. Узкоглазый его покинул. Сам ускакал на Юг, а его почему-то не взял. Видно, Ковард ему не нужен.
- А нам-то он нужен, Гимрон?
Вторая стрела вонзилась в плечо. У Коварда потемнело в глазах, перехватило дыхание.
- Гляди-ка! Зеленая Шляпа валяется мордой в грязи. Жаль! А я-то хотел выстрелить ему в глаз.
- Ну, Зурдак, ты и шутник! Он же тогда умрет! - Гимрон по-бабьи всплеснул руками, изображая жалость. - Я имею в виду, он тогда сразу умрет. А так полежит, подумает. Вспомнит маму и папу.
Третий, с другого склона, стал торопить:
- Все. Уходим отсюда. Вдруг его ребятки станут искать: где Зеленая Шляпа? Где Зеленая Шляпа? Они могут и рассердиться. А у них с собой арбалеты.
Охотники двинулись прочь. Но Зурдак решил задержаться:
- Хочу почесать ему спинку: больно удобно лежит.
Звук спущенной тетивы - стрела пробила Коварду легкое и пришила его к земле. Рот наполнился кровью.
- Мразь. Кейрэкский подонок. - Зурдак смачно плюнул.
Хруст веток под сапогами.
В Лесу опять стало тихо.
* * *
Оглушительно били военные барабаны. Но они уже не пугали. В поле то там, то здесь мелькали знакомые всадники, и кто-то все время кричал: "Смотрите! Смотрите, как скачут всадники Ураульфа!" и полотнище с Белым Лосем развевалось над головами. Его держал кто-то маленький на мохнатой лошадке.
- Найя! Не может быть! Что ты здесь делаешь, Найя?
- Ураульфу нужна была помощь. И он ее получил.
- Но ведь ты умирала, спрашивала про цветочек. (Сознание Коварда неожиданно встрепенулось: как же он мог забыть! У Найи открылись раны.)
- Со мной все в порядке. Умираешь ты, а не я. Цветочек нужен тебе. Ковард, открой глаза. Ковард, найди в себе силы.
Видения отступили. Ковард понял, что спал, - и проснулся. В нос ударил запах прелых листьев и крови. Ковард закашлял, и по телу жгучей волной побежала боль. Кто-то добрый послал ему сон, облегчая страдания. Пусть бы он умер во сне. Зачем же было будить…
- Ковард, открой глаза.
Голос ласковый, но настойчивый. Но боль не дает дышать.
- Ты веришь в вещие сны? Тогда найди в себе силы.
Веки Коварда дрогнули. Нет, он не сможет, не сможет.
- Ковард! Открой глаза!
Ковард сделал усилие - невозможное, нечеловеческое - и увидел труху и слизней.
- А теперь посмотри налево. Чуть поверни головой. Ну же, Ковард, смотри!
Ковард чуть сдвинул голову - и увидел синий цветочек. Он даже не усомнился, что это цветок Веренеи. Тот, что исчез из Леса три затменья назад. Тот, что так и не вырос на грядках в его усадьбе.
- Геркале… - губы Коварда разлепились. Ему чудилось наяву: он, как когда-то отец, снял перед Лесом шляпу. - Я убивал лосей… А тебе нужен Кейрэ… Пусть у Леса прибудет… Подари ему Белого Лося!
V. ТРИ ЧАСТИ БЕЛОГО
Глава первая
Сьяна не может не плакать: слезы капают сами.
Возок чуть поскрипывал и ехал не слишком быстро.
А вот у Найи из глаз не выкатилось ни слезинки. Сидела как изваяние и смотрела на шляпу Коварда - зеленую, как трава. От смены до смены светил. Только зеленую шляпу отыскали в Лесу. И еще ту лошадь, на которой Ковард уехал, - спустя три смены светил, как он покинул усадьбу.
А Коварда след простыл. Будто его и не было.
И больше уже не будет. Веселого или угрюмого, смущенного или довольного - никакого. Не будет. От боли в груди у Сьяны то и дело темнело в глазах.
Да, никакого Коварда.
Но Найя! Что она сделала? Велела седлать лошадей. Чтобы ей показали, где отыскали шляпу. И никто не посмел Найю ослушаться. Потому что она… она… Сьяне стало трудно дышать, она обхватила шею своей мягкой ладонью. Все-таки от тепла чуточку легче.
А когда они возвратились из Леса, Найя сказала: да, Ковард уже не вернется. Но похоронный обряд следует отменить: помощь Духов покоя Коварду не нужна. Он сделал то, что сумел. То, что должен был сделать.
А потом эта Найя - маленькая, тщедушная, от земли не видать - собрала всех дозорных и говорила с ними. Так говорила, будто она командир. Будто она вместо Коварда. И хоть бы один усомнился! Потому что она… она…
Сьяна почти задохнулась.
Но Коварда не хоронили.
Значит, он не погиб? Значит, он где-то есть? Сьяне хочется в это верить. Она же совсем недавно Коварда обнимала. Она еще не забыла, как он смешно сопел.
Надо его отыскать! Вот что она решила.
Она поедет к Крутиклусу. От этой мысли у Сьяны побежали мурашки. Но она взяла себя в руки: ничего, ничего. Лекарь ей намекал, что у него есть в горах знакомства. А колдуны способны не только на ворожбу, на заговоры и порчу. Они умеют гадать. Умеют смотреть на воду и видеть следы пропавших. Лекарь - пусть и за плату - мог бы ей указать, где найти колдуна.
Конечно, Законы острова это не разрешают. Но ведь никто не узнает? Крутиклус же раздобыл заговоренные травы для своего лекарства? (И никто не узнал. Ни один человек, кроме Сьяны.) и приготовил зелье, которое выпил Ковард.
Зелье - а не лекарство! Вот что сгубило Коварда. Это она виновата - в том, что Ковард исчез. Сьяна снова схватилась за горло - чтобы сдержать рыданья. Она сделает все, что можно. Все, что можно и что нельзя.
* * *
- Монни, открой!
Сьяна что есть силы барабанила в дверь. Но открывать не спешили.
- Монни, открой! Это Сьяна.
- А то я не слышу. - Монни нарочно долго возилась с цепочками и крючками. - Что это вы расшумелись? Мастер не принимает.
Сьяна, не дожидаясь, пока дверь широко распахнется, протиснулась в узкую щель, отпихивая служанку.
- Где он?
- Он занят.
- Скажи, это Сьяна. У меня очень срочное дело. Монни, скорее!
- Я же сказала, важни, мастер не принимает.
- Но… Монни, я заплачу. Ты скажи: это Сьяна!
- Да что вы заладили: Сьяна, Сьяна! Подумаешь, важность! Больше вы ему не нужны. Хотя у вас все на месте. - Монни вызовом смерила Сьяну взглядом и задержала взгляд на шнуровке.
Та вспыхнула:
- Монни! Как ты можешь так разговаривать? И на что ты все намекаешь?
- Намекаю я… Не намекаю. Прямо вам говорю: нет ему дела до вас, - Монни чуть помолчала, а потому вдруг надула губы. - Ни до кого нет дела. Ни до вас, ни до меня. У него теперь мальчик! - и тут же спохватилась: поняла, что проговорилась.
- Мальчик? Какой такой мальчик? - Сьяна почувствовала тревогу.
Монни замахала руками: нет, она ничего не скажет.
- Важни, идите себе. И без вас тошно.
- Монни, послушай, Монни, - Сьяна вдруг поняла, что Монни сильно расстроена. Совсем не так, как тогда, когда приходила Сьяна, а гораздо сильнее. Расстроена по-настоящему. Что ж, это хорошо. Значит, бедная Монни нуждается в утешении. - Я не могу поверить: неужто мастер настолько к тебе охладел, что даже не замечает? - Монни кивнула. - Ты стараешься угодить, наряжаешься, улыбаешься, а ему хоть бы хны? Ах, как это знакомо! - в голосе Сьяны сквозило истинное сочувствие. И глаза у Монни в ответ заблестели. Сьяна сдернула с шеи бусы и схватила служанку за руку. - На вот, возьми. В утешение. Это горный хрусталь. Двадцать крысиных шкурок. Покупала специально перед Днем красоты. - Сьяна сунула бусы Монни в ладонь и понизила голос. - А теперь скажи: что за мальчик?
Монни спрятала бусы в карман.
- А то вы не знаете!
- Монни, я правда не знаю!
- А то вы не понимаете!
- Что я должна понимать?
- Так вы же прислали птицу, что в усадьбе - новый мальчишка.
- Я прислала?
- А как же!
- Не помню… Ах да, был один мальчишка. Так это что же - тот самый?
- Тот самый, важни. Тот самый. И нечего притворяться. Мастер за ним посылал. А вы его не отдали.
- Подожди… Дай подумать… Но его ведь тогда уже не было. Он уже убежал…
- Хозяин очень ругался. Называл вас дурехой и другими словами.
- Но хозяин его отыскал? Он мальчика отыскал?
Монни кивнула.
- И где же, скажи на милость?
- Попробуйте угадать!
Монни подметила смущение собеседницы, и в ее голосе появились игривые нотки. Сьяна пожала плечами: ей не догадаться.
- В усадьбе Барлета, вот где! И мастер в ту смену светил снова на вас ругался.
- Но теперь-то за что?
- Пришлось ему раскошелиться, чтобы мальчика отдали, - несмотря на бумагу сверхважни.
Да-да, Сьяна помнит, бумага! И помнит, что Ковард сказал: "В моей усадьбе выполняют только приказы Правителя". Сьяна чуть прикусила губу. Но это еще не все. Она не все разузнала.
- Монни, и что же мальчик? Он ведь, кажется, дурачок. И внешне такой неприятный.
- Важни шутит. Мальчик - красавчик. Глаз отвести невозможно, - по лицу Монни разлилось мечтательное выражение. Но она очень быстро опомнилась, опасливо оглянулась и добавила шепотом: - Поставить с ним рядом сверхважни - неизвестно, кто будет лучше.
- Красавчик? - у Сьяны невольно отлегло от сердца. Раз красавчик, это не тот. Зря она испугалась. И с бусами поторопилась.
- Только вот не из наших. Как будто бы из горынов. А может, и не из них. Но ближе к ихней породе. И вообще он какой-то странный. Не снимает перчаток. Будто с ними родился.
У Сьяны заныло сердце. Монни все перепутала. Может, не разглядела. Но это, конечно, Исси. Раз горын - кто еще?
- И где сейчас этот мальчик? Можно его увидеть?
- Увидеть? Важни смешная! - Монни опять оглянулась и понизила голос. - Да к нему никого не пускают. Хозяин, как мальчика привезли, запер его в темной комнате. И заходит туда только сам. Даже мне не позволил. Только я подглядела - через щелку в чулане. - Монни придвинулась ближе к Сьяне. - Хозяин обул его в свинцовые башмаки. А я-то еще подумала: зачем это он к кузнецу таскался? И приехал такой довольный. В общем, бедняга горын сидит под тремя замками: один висит на двери, а два - у него на ногах. Так что ходить ему трудно, еле ноги передвигает.
Сьяна некстати вспомнила Найю. И ее деревянные ноги.
- Монни, твой хозяин - очень известный лекарь. Зачем ему мальчик?
- Видят духи, не знаю! Но мастер был очень рад. И знаете что говорил? Что теперь он станет сверхмастером. Будто бы всех поразит его новый способ лечения.
- Новый способ? Какой еще способ?
- Ну, этого я не знаю. Хозяин сказал, что ему от меня теперь ничего не нужно: подавать ничего не нужно и мыть инструменты тоже. И велел держаться подальше, - Монни опять обиженно прикусила губу. - Тоже, нашелся сверхлекарь! Сам настой приготовить не может. Все "Монни, подай-принеси! Монни, свари-помешай!" Вот уйду - будет знать… Нет, теперь он и не заметит! - Монни махнула рукой. - Он знаете чем бахвалился? Говорил, что его лечение будет очень дорого стоить. Мастер Крутиклус теперь не будет лечить всех подряд.
- Он и раньше…
- Не то, что раньше. Теперь он будет лечить только очень богатых. Тех, кто способен сразу отдать три лосиные шкуры. Или одну, но с меткой.
- Это против Закона. Это против Правителя, - Сьяна невольно заговорила с интонацией Коварда.
- Он скоро получит сверхмастера. И тогда - плевать на Закон.
- И он уже пробовал?
- Что?
- Пробовал новый способ?
Монни опять оглянулась:
- Пока еще нет. Но скоро. Через смену светил. К нему кое-кто придет. Кажется, из Совета. Мне велели купить халат, прошитый серебряной ниткой. И колпак из тонкого шелка. И платок на глаза.
Наверху, в галерее, громко скрипнула дверь.
- Монни! Куда ты пропала? Или ты с кем-то болтаешь? Я же сказал: никого не впускать! Ты опять опоздала с чаем.
Монни всполошилась, приложила палец к губам и стала толкать Сьяну к выходу.
- Давайте, важни, скорее. И - тихонько, тихонько. Важ, здесь нет никого! Я случайно замешкалась. Три раза моргнуть не успеете - а я уже тут как тут!
У самой двери Сьяна остановилась и с торопливой неловкостью отцепила сережку, оцарапав мочку.
- На-ка вот, Монни, возьми. В следующий раз получишь другую. Ты ведь сможешь еще разочек пробраться в чулан, чтобы увидеть мальчика? Ты могла бы ему шепнуть: у Коварда его помнят. И сожалеют, что он убежал. Ладно, Монни?
Сьяна накинула капюшон и выскользнула за дверь.