- Могу объяснить, - голос у вахмистра был под стать клекоту беркута, гортанный и хриплый.
- Сперва, друг мой, - первым отозвался Степан, - объясни нам, кто ты сам таков будешь и откуда взялся? За помощь, конечно, огромное тебе спасибо, но хотелось бы подробностей.
- Извини моего товарища за излишнюю горячность… - вмешался в разговор Тарас. - Он не остыл еще после боя. Как твои раны?
- Спасибо, - вахмистр осторожно приподнялся и уселся поудобнее. - Уже терпимо. Но, если б ты не подоспел вовремя, все могло бы окончиться не так хорошо. Все-таки ротмистр Браницкий, был достойным соперником. Умом не блистал, впрочем, как и другие волкодлаки, но силен… и живуч. Так что это еще неизвестно: кто кому больше помог. Давайте знакомиться, что ли?
- Встречались уже, вообще-то… - отозвался Куница. - Пан Болеслав, вахмистр Каменец-Подольского полка драгун. Если не ошибаюсь?
- Та встреча не считается, - улыбнулся тот. - А по-настоящему меня Василием зовут. Василием Орловым…
- Московит? - удивился Куница. - Что ж тебя к латинянам на службу занесло?
- Служба, брат Тарас и занесла…
- Лазутчик, значит… - ровно произнес Степан.
- Могу превращаться в беркута, - продолжил Орлов, словно и не расслышал.
- Ученик чародея… - в тон Василию подхватил белобрысый. - Могу оборачиваться кем угодно, но не до конца. Тело получается звериное, а мысли и навыки остаются человеческими. Думаете, почему я именно медведем обернулся, а не драконом огнедышащим? Да потому, что лапами махать умею, а огнем плеваться, увы, не обучен. Просто бегать или прыгать это мне не мешает, но в серьезной схватке, как нынче, даже инстинкты медведя оказались бы больше к месту, чем мои недолугие попытки драться лапами, как кулаками. А что до имени - зови Степаном. Отец с матерью от меня отреклись, а собственным прозвищем я еще не обзавелся.
- А ты почаще надевай медвежью шкуру. Обвыкнешь чуток, тогда и нужные навыки появятся, - заметил Василий.
- Спасибо за совет. Учту…
- Ну, а я - самый обычный человек… - начал Тарас.
- С глубоко запрятанной в душе огромной магической силой… - продолжил за него Орлов. - Судя по энергетическим контурам - скорее целитель или ведун. Второе - более вероятно. Но и боевых навыков изрядно подмешано. Странный набор умений. Впервые такой встречаю…
- Чего? Какой еще набор? Что вы мне оба голову морочите? - возмутился Куница. - Моя бабушка, Аглая Лукинична, царствие ей небесное, та действительно была ведуньей. Но я с детства не мог две травинки различить…
- Кто ж спорит, Тарас… - ласково прорычал, вновь оборотившийся в медведя, Степан. - Умения твои пробудились все разом. В один миг. И ты сейчас похож на человека идущего рядом с возом полным всякой-всячины, даже не подозревающего, что все это добро принадлежит ему. И уж тем более - не ведая где и что именно там лежит.
- Совершенно верно, - поддержал белобрысого медведя бывший вахмистр. - И тебе лучше, как можно скорее, привыкнуть к изменившимся условиям. Если хочешь не только выжить, но и людям помощь оказать…
- Господи, ну что за наказание такое… - взмолился Куница. - Я совершенно ничегошеньки не понимаю. Что вам всем от меня надо?
- Чрезвычайной мощи магический амулет, или священную реликвию.
- Погодь, погодь, - подозрительно прорычал Степан, вздыбив шерсть на загривке. - Ну, мы, положим, из сна о ней узнали. Да и то - только вчера. А тебе сие откуда ведомо?
- Ну, вы даете, хлопцы, да разве ж можно утаить от тех, кто зреть умеет, проявление в Яви такой мощи? Вон - у Тараса сабелька, какая знатная. Одним ударом оборотня сгубила. А вся ее сила, в сравнении с той - словно маковое зернышко супротив тыквы. Она, как пудовый камень в стоялый пруд бухнула. Во все стороны волны прокатились. Поверьте старому служаке. Весь мир лишился покоя. И латиняне, и басурмане… И наши - православные иерархи. Не говоря уж о всевозможной нечисти. Кто посчитал себя слишком слабым - спрятаться поспешил, а кто посмелее - искать стали. Вы разве не заметили, что вот уже год, как басурмане за ясырем на окраины не потыкаются. Сидят тихонечко в своих степях, пасут овец и выжидают. Латиняне с трех сотен до пяти тысяч реестр увеличили, только б в приграничных районах перемирие удержать. А переселенцы - со всех мест на юг ринулись. Словно позвал кто… Вот только никто не знает: что именно искать следует. Как он, она или оно выглядит, - и куда исчезло, едва объявившись?
- У тебя самого-то, откуда такие сведения, служивый? - проворчал Степан. - Что-то больно много, как на степную птицу, тебе известно.
- Расскажу. Теперь мне резона таится нет. Бросившись в погоню за Браницким, чтоб спасти Тараса, я и так перед инквизицией раскрылся. А если еще и на отряд их нападем…
- Погоди, Василий, не вали все в одну кучу, - попросил казак. - И без того голова кругом идет. Давай лучше вот как сделаем: я спрашивать стану, а ты - отвечать. Для начала, можно не слишком подробно. Надо будет - переспрошу.
- Верно, - одобрил Степан. - Ты, Тарас, спрашивай, а я послушаю. Захочет соврать - вмиг учую.
- Если дадите чего напиться, - добродушно усмехнулся Орлов, демонстрируя всем видом, что совершенно не обижается на подобную недоверчивость, - то как на духу выложу… Совсем в горле пересохло.
Отхлебнув из подаренной лешим, баклаги березового соку, Василий заметно оживился, хотя на голосе его это никак не отразилось. Так и чудилось, что вместо усталого мужчины возле костра возлежит огромная птица.
- Вроде готов, спрашивай.
- Почему именно мной заинтересовалась инквизиция?
- Этого не знаю. Но Святой инквизиции стало доподлинно известно, что нечто, наделенное огромной мощью, было передано в руки реестровому казаку Тимофею Кунице. Но рекомый казак, неожиданно и бесследно исчез. А вместе с ним пропала врученная ему, пусть будет - святыня.
- Отец в бою погиб! - вскинулся Куница.
- Я совсем не хочу ущемить память о твоем достопочтимом отце, - отрицательно покачал головой Орлов. - Но, дело в том, что нет никаких свидетельств о мало-мальски серьезной стычке, в которой могли бы убить Тимофея. А расследование, Тарас, поверь, велось самое тщательное. Кроме того, все, кто мог ощущать присутствие в нашем мире святыни, в одночасье потеряли ее след. Что уж никак не может быть связано с предполагаемой смертью Тимофея. Причина сокрыта в чем-то другом. Но в чем? Этого никто не знает. Вот инквизиция и бросилась на поиски родных и близких казака Куницы. В надежде, что какой-нибудь кончик от клубочка все же сыщется. Так что тебе, сын Тимофеев, не стоит удивляться столь пристальному вниманию к собственной персоне.
- Сам-то ты, Василий, чьи интересы защищаешь? - как бы между прочим поинтересовался Степан.
- Веры православной, - неспешно, с расстановкой перекрестился тот. - Клянусь спасением души.
- А точнее?
- Ладно… - чуть помешкав, промолвил Орлов. - Хоть и не имею права, а скажу. Похоже, что судьба теперь нас теснее кровного родства повязала. Должны же вы знать, кому в бою спину доверите. Тайная служба царя Иоанна. Государя Московского и… всех северных земель, принявших православие.
- Опричник, значит? - понимающе уточнил ученик чародея. - Как там в вашем ордене говорится: "Любого врага загрызу и поганой метлой вымету?".
- Навроде того… - кивнул Василий. - Но, окромя дьяка Феофана, о том никто не ведает. Для всех - я мелкопоместный шляхтич, взятый на службу в драгунский полк города Каменец-Подольского, и дослужившийся до вахмистра при тамошнем ротмистре Браницким. Ну, а уж о том, где действительно служит сам ротмистр, знают, наверно, только в Риме. В тайном кабинете Игнациуса Лойолы.
- Лихо закручено, - одобрительно проворчал Степан. - Тайная служба московитов на тайной службе латинян… И много там таких - разных собачек, кошечек да птенчиков?
- По-разному. Зависит от степени опасности для государства. Но в Белокаменной о том ведают только те, кому царь Иоанн больше чем самому себе доверяет. Ибо от этого знания не одна людская жизнь зависит.
- А в басурманской разведке так же обстоит дело? - полюбопытствовал Куница.
- Иначе с чего б дьяки такую таинственность разводили? Мы их замыслы стараемся выведать, они - наши. Так и живем… Кто изворотливее, да скрытее, тому и миром править… Не маленький, сам понимать должен. Фу, - перевел дух Василий. - Можно еще соку хлебнуть? А то язык заболел. Никогда, на трезвую голову, так много не говорил и - столько тайн сразу не выбалтывал.
- Пей, - протянул Тарас заработанную у лешего флягу. - Не жалко. Она всегда полная…
- Серьезно? - причмокнул опричник. - Хорошо живете. Неиссякаемая баклага. Конь-призрак, сабля заговоренная… А скатерти-самобранки у вас случайно нет? А то ведь и о животе не грех подумать.
- Увы, чего нет, того нет, - развел лапами медведь и демонстративно громко заурчал.
- А кто надоумил Ицхака в мой дом с петухом прийти? - неожиданно для самого себя брякнул Тарас.
- Я… - кивнул Василий. - Знал, что брат Сигизмунд к вам Браницкого собирается послать, вот и попытался предупредить… девушкой. Но ты - не послушался. Пришлось изобретать, что попроще…
Отсмеявшись, Куница стал спрашивать дальше.
- А о каком отряде ты упомянул? На который нам вроде, как напасть придется?
- Тот самый, что в Михайловке орудовал. Брата Сигизмунда. Ты, как пропал, он всю деревню вверх дном перевернул. Если б не местный священник, то и перед пытками не остановился бы. Но отец Василий сумел защитить свою паству. Князем пригрозил. Напомнил, что здешняя церковь хоть и подотчетна Риму, а все ж, согласно Унии, имеет своих иерархов и инквизиции не подсудна.
- Вот скотина! - выругался Куница. - Он мне сразу не понравился… С первого взгляда. Покойница бабушка часто приговаривала: "Кто мягко стелет, никогда всласть выспаться не даст…". Хорошо, что у меня в деревне никого из родни не осталось…
- Ну, ты и ляпнул! - возмутился Степан. - Что ж в этом хорошего?
- Я понимаю, о чем Тарас подумал, - вступился за Куницу Василий. - Но, вынужден огорчить: нашлись, хоть и не родные, зато близкие и дорогие твоему сердцу люди…
- Ребекка! - воскликнул обеспокоено Куница. - Что с ней?! Говори же!
- Брат Сигизмунд, вчера днем арестовал твою невесту именем святой инквизиции, по обвинению в колдовстве и сношениях с нечистой силой.
- Но это же неправда! - возмутился Тарас.
- Как поглядеть, - развел руками Василий. - Будь все столь очевидно, отец Василий смог бы ее защитить. Но, люди, даже самые добрые, далеко не всегда умны и слишком любят посудачить о других. А вокруг вас обоих столько разных слухов ходит. Если честно, то по римскому праву, уже того, что христианин хочет жениться на иудейке, вполне достаточно, чтоб объявить его привороженным, а ее - ведьмой.
- И что теперь с ней будет?
- А это вторая причина, которая заставила меня броситься сюда… Если брат Сигизмунд успеет довезти девушку до Каменец-Подольского, то там ее подвергнут допросу с пристрастием и, скорее всего, сожгут.
- Невиновную?!
- Увы, брат, но в инквизиторских застенках, даже святые признаются, что служат дьяволу.
- Так чего мы ждем?! - подхватился на ноги Куница. - Надо немедленно спасать девушку! Она же ни в чем не виновата…
- Успокойся, Тарас. Возьми себя в руки. Думаю, именно на этом и строил расчеты брат Сигизмунд. Поговорив с людьми, он узнал о чувствах, которые вы испытываете, друг к другу. О приближающейся свадьбе… Вот и сообразил, что на девушку поймает тебя так же просто, как рыбку на червя. Вот только не рассчитал, что я смогу предупредить. Как и того, что мы сможем перехватить его отряд раньше, чем они успеют достичь Каменец-Подольского, чтобы спрятать пленницу за надежными стенами.
- А почему Ребекку везут именно туда? Других городов поблизости что ли нет? Почему не в Брацлавск, или, к примеру, в Ужаль?
- В Каменец-Подольском расположена восточная кафедра Ордена иезуитов. Там и охрана надежнее и отцы дознаватели опытнее? Получается - там и девушку пытать сподручнее, и тебя изловить ловчее будет.
- Не сердись, Василий, - опять вмешался Степан. - Может я уродился таким подозрительным, а может - жизнь приучила… Но ты сам упомянул о том, что инквизиторы потеряли след Тараса. Поэтому и девушку для приманки схватили. И в то же время - сразу двое из вашего отряда, ротмистр и ты, почему-то бросились именно сюда? Как такое совпадение объяснить?
- Ничего сверхъестественного или странного. После ареста, отец Ребекки попытался выкупить свою дочь у брата Сигизмунда, намекая монаху, что ее жених, вскоре должен воротиться с большими деньгами. Ну, а там - слово за слово и перепуганный шинкарь выложил инквизитору всю историю о цветке папоротника и разбойничьем кладе, чем только уверил латинянина, что он на верном пути. Кстати, ротмистр Браницкий попытался уничтожить тебя, вопреки приказу брата Сигизмунда. Тот хочет заполучить тебя в свои руки целым и невредимым, чтоб иметь возможность допросить. Поэтому и везет девицу в город.
- Час от часу не легче, - хмыкнул недоверчивый богатырь. - И ты, Василий, тут же поспешил спасти Тараса от волчьих клыков, чтобы позвать его именно туда, где инквизиция расставила свои ловушки? С чего такая прыть и суета? Самому странным не кажется? Ведь без тебя Тарас еще долго ничего не знал о насаженной на крючок приманке. Может, и вообще никогда б не узнал. Вряд ли брат Сигизмунд оповестил все село о своих намерениях и расставил вехи на пути. Что скажешь?
- В этой истории многое странно, - пожал плечами опричник. - И я не в обиде - доверие не словами, а поступками заслужить надо. Согласен, один бой с волкодлаком не считается. Мало ли - инквизиция коварна, могла одним оборотнем и пожертвовать, чтоб я к вам в компанию вошел. Поэтому - давайте пока остановимся на том, что я здесь по той простой причине, что только Тарас может найти и вернуть церкви утерянную реликвию. Или - по меньшей мере, не допустить, чтоб она досталась неприятелю. И я всячески - постараюсь ему в этом помочь, даже ценой жизни…
- Собственной - или его?
- Без разницы… - твердо ответил Орлов, глядя прямо в глаза Кунице. - Поймите, други: возможно я ошибаюсь, но все сходится к тому, что бесценное сокровище, спрятанное отцом - только сыну в руки дастся. И в этом я уверен, как в восходе солнца. Поэтому буду беречь Тараса, тщательней зеницы ока.
- Меня-то что беречь, - озабоченно хмурясь, произнес ведун. - Ребекку из лап инквизиторов спасать надо. Нас четверо, все при оружии и не впервой в Диком Поле. Отобьемся, если что. А она - одна, совершенно беззащитная, в руках бесноватого монаха и дюжины драгун. Кто знает, что им взбредет в голову?
- Да не кручинься ты так, парень, - попытался успокоить его Орлов. - Вообще-то, оно конечно… С арестованными ведьмочками, особенно такими хорошенькими, драгуны бывают довольно бесцеремонны. У несчастных обычно одна дорога: пытки и аутодафе, - но, я уверен: не в этот раз. Все же брат Сигизмунд знает, что девушка невиновна. А зачем ему брать лишний грех на душу? Одно дело, когда это обусловлено "вящей славой Господней", и совсем иное - потакать солдатским шалостям. Так что успеем… Им на веслах, да против течения до Каменец-Подольского дней семь добираться, а мы - в сутки уложимся.
- Это как? - не понял Куница.
- Отдохнем немного, наберемся сил и нагоним.
- Василий, а ты случайно не забыл, что тут не все, как ты, летать умеют? - напомнил Куница.
- Вот те раз, - удивился тот. - Да с такой лошадкой, как у тебя, и крылья не нужны. Вмиг доставят куда захочешь. Верно, Степан?
- Ну, положим, я тоже смогу крылья отрастить, - ответил тот. - Но вот Призрак у нас капризен больно. Под седлом ходить не хочет, а охлопом долго ли проскачешь?
- Тогда мы с тобой вдвоем слетаем, поглядим, что да как. Заодно, если случай подвернется, попытаемся девушку освободить. Брат Сигизмунд хоть и не обычный фанатик, но в чародействе ничего особенного собой не представляет, о драгунах и говорить нечего. Главное, чтобы скопом не навалились… Среди всего отряда только волкодлак ротмистр был по-настоящему опасен. Ну, да это уже в прошлом. Сумеем врасплох застать, считай: победили. А еще лучше, если сможем умыкнуть девицу потихоньку…
- Говорят, труп оборотня сжечь надо, или кол осиновый в сердце вбить? Чтоб наверняка… - вспомнил Куница.
- Вот еще, время на него терять, - пренебрежительно отмахнулся Василий. - Улетать будем, прихвачу с собой голову Браницкого и брошу где-нибудь в трясине. Пускай оживает себе, если сможет. Безголовый, не опаснее пугала огородного будет. А вообще-то, братцы, пора бы и вам хоть что-то о себе рассказать. Я ведь Тарасу доверился только потому, что он сын Трофима Куницы и нужен мне, а о тебе - ученик чародея, вообще ничего не ведаю.
- А вот соберем сейчас побратима в дорогу, чтобы зря не тревожился, да время не терял, а там и побеседуем себе - задушевно, - ухмыльнулся Степан. - О жизни прошлой, нынешней и будущего веку…
- Аминь!
Глава десятая
Набивной струг непринужденно скользил водной гладью, без труда преодолевая вялое течение Волчанки. Двое опытных рулевых, один на носу, второй - на корме, старательно удерживали малое судно ближе к берегу, где река была совсем сонная и задумчивая. Поэтому пяти парам дюжих гребцов, даже не выкладываясь, удавалось придавать стругу приличную скорость.
Сквозь пронизанную теплыми солнечными лучами, прозрачную толщу было заметно, как на глубине резвились огромные рыбины, иногда взмывающие к поверхности, пытаясь поймать зазевавшуюся муху или стрекозу. Но, крепко связанная, с плотно заткнутым ртом, лежавшая на дне челна между четвертой и третьей скамьей, девушка не могла всего этого видеть.
- Брат Сигизмунд, простите, что отрываю вас от важных раздумий, но не пора ли присмотреть место для ночлега? - поинтересовался у дремлющего на корме, тощего монаха, правящий передним кормилом, оголенный по пояс дюжий воин.
- Да, наверное, ты прав, десятник… - не открывая глаз, разморено, с сонной ленцой ответил тот. - Благодаря Господу, сегодня мы проделали хороший шмат пути, пора помолиться и отдохнуть. Что-то я совсем умаялся…
Вечернее солнце уже припекало не так жестоко, как днем и в предчувствии скорого отдыха, мужчины налегли на весла.
- Слышишь, Клёст, - шепнул на ухо своему сухопарому соседу толстомордый гребец со среднего ряда. Его выпученные глаза, потное и красное от натуги лицо могло бы вызвать сочувствие у самого жестокосердного палача. - Устал он. А что тогда мне говорить по этому поводу?
- Реже надо было чужих баб исповедовать, Колобок, вот и ходил бы себе дальше по холодку в сутане священника, а не потел в драгунской форм.
- Да, ты прав, брат. За грехи надо отвечать. И чем больше нагрешил - тем тяжелее искупление.
- Вот, вот… - засмеялся Клест. - Наверно, брат Сигизмунд поэтому и положил ведьмочку прямо возле твоих ног, чтоб ты глядел на нее и каялся, каялся…