Секс-туризм в Хындэганске не уступал по привлекательности полярному экстремальному туризму. Богатые бездельники со всего мира слетались в приполярный Вавилон в поисках острых ощущений при виде и запахе крови. Никакие проповеди гуманизма не истребят в душах сильных мира сего страсти к убийству. Охота выпускает их убийственный пар в свисток, давая миру шанс на мирное существование.
Для богатеньких слюнявых мямлей, мнящих себя супергероями, самым крутым приключением была охота на белого медведя, волков, росомах, оленей и тюленей с вертолета. Подсадные снайперы-егеря гарантировали добычу любому криворукому мазиле.
Гонки по тундре на снегоходах привлекали спортивных и азартных из тех, кто помоложе.
* * *
Непрерывно возрастающие доходы от турбизнеса дали толчок к развитию местной промышленности. В первую очередь это была порноиндустрия. Из Хындэганска разлетались по всему миру тонны печатной продукции от женских романов до пикантных журнальчиков для детей, квадриллионы гигабайт видео с компьютерными 3D-моделями, с которыми не могла сравниться ни одна из живых порнозвезд мира.
Из-за привлекательности нарядов писаных 3D-красоток в мехах сама собой родилась мода на полярную экзотику от кутюр. У лучших кутюрье мира хындэганские щеголихи заказывали умопомрачительные наряды. Шубки, бесполезные муфточки и шапки из меха соболя, голубого песца, тюленьего белька украшали в рекламных роликах полуголых красавиц на всех экранах. С конвейеров домов высокой моды по миру пошла и синтетическая стилизация под сапоги-торбаса, парки и малицы туземцев-хындэганов. В вышитых торбасах с торчащими из них пятками и пальцами модницы во всем мире щеголяли даже летом.
* * *
Деньги - к деньгам, и очень быстро Хындэганск стал превращаться в расчетно-кассовый центр мира. Филиалам транснациональных банков тут показалось даже безопасней и комфортней, чем в Лондоне, Нью-Йорке или Цюрихе. Любой банк в европейской стране торчит на виду, как товар на витрине, а тут такой офшор можно забабахать, что Каймановы острова нервно дергаются в сторонке. Ни один аудит не дотянется, стеклянный купол все покроет. К тому же тут не было никакой преступности, кроме финансовой, разумеется. В полиции не было необходимости, потому что нищебродному воришке сюда никак не попасть. Весь обслуживающий персонал проходил в отделе кадров тестирование на полиграфе.
В Хындэганске было только два общественных слоя - очень состоятельные люди и их высокооплачиваемая прислуга, к которой были причислен и любой менеджер среднего звена, как я. Перемещались из купола в купол через электронные блок-посты, которые регистрировали информацию с чипа каждого входившего и выходившего. Чужак сюда не мог проникнуть.
Деловой квартал города выделялся тишиной на улицах и неторопливостью пешеходов. Персональных авто тут не было. Даже банкиры ездили в свои офисы на велосипедах. Купола и пирамиды Хындэган-сити были из зеркального стекла. Посторонний взгляд не смог проникнуть в святая святых мира финансов. Деньги не любят жадных и завистливых взглядов лошар-лузеров по жизни.
Офисные небоскребы-аквариумы Хындэганска заполнял самый питательный бульон для зарождения офисного планктона. Вот там и проклюнулся я из своей учительской капсулы в ранге менеджера среднего звена.
* * *
Хындэганск рос как на дрожжах. Население города всего за два года скакнуло аж под 1,5 млн человек. Плюс к тому ежедневно там толкались полмиллиона туристов. Настоящий термитник, кишевший прожорливыми тварями с крушащими все вокруг себя челюстями.
Пылесос урбанизации втянул под кристальные купола все без исключения дееспособное население Хындэганского национального округа, правда, простите за тавтологию, за исключением самих хындэганов. Для них осталась скромная ниша катать на нартах с оленьими и собачьими упряжками туристов на веселые прогулки за городской чертой и поставлять свежую оленину на стол туристов. Но и самих-то туземцев в их островерхих чумах навряд ли на тот час оставалось более пяти тысяч. Народонаселение Хындэганска выросло за счет крестьян из беспросветно запустевших русских сел, деревень и шахтерских поселков с юга национального округа, где лесотундра переходила в тайгу.
Кому нужен уголь, если есть халявный сжиженный газ? Кто станет есть ржаной хлеб, если самолеты в любой момент доставят пшеничные булочки для бигмагов?
Сказочники грезили о джиннах, которые исполнят любую твою прихоть, футурологи предвидели эпоху роботов, которые избавят человека от бытовых хлопот. На самом деле наиболее востребованным в Хындэганске стал ручной труд прислуги, с которым не справится ни волшебный джинн, ни супер интеллектуальный робот.
Каждый день нужно мести, скрести, стирать и гладить, чистить унитазы, замывать и подметать за туристами и манагерами, которые в руках ничего тяжелее компьютерной мышки не держали.
Здания, тротуары и улицы нужно ремонтировать, чинить, красить и перекрашивать, мостить и размечать дорожки. А еще вывозить мусор и поддерживать в рабочем состоянии водопровод, фекальную канализацию, систему очистки воздуха. Никакие сверхнавороченные роботы с этим бы не управились. Для этих целей годились только русские трудяги, а туристы и чистенькое население города было интернациональным до разношерстности.
* * *
Любое общество проходит полосу детской болезни левизны. Где есть трудящиеся, найдутся их непрошеные защитники. Не успел город выйти из младенческих лет, как у нас завелась революционная зараза. Просто ума не приложу, откуда при тотальном электронном контроле каждого обитателя Хындэганска у нас взялись экстремисты? Не иначе как самозародились.
Как только эти коммуняки смогли завоевать умы местного пролетариата вплоть до сисадминов? Бу-бу-бу да шу-шу-шу по углам, потом какие-то листовки, профсоюзы и забастовки. Бастовали даже манагеры. Мы не ходили слишком долго под красными знаменами, нам достаточно было повысить зарплату, чтобы мы грудью стали на защиту топ-менеджеров.
А то как же иначе? Коммуняки хотели выгнать нас в деревню на поле или на заводы за станок. Зачем? Цивилизованный город должен производить только деньги. Трудолюбивые мулаты, метисы, китайцы, индийцы и прочие сделают на своих заводах за нас всю грязную работу.
Дружный натиск офисных хомячков вытолкнул краснопузых за пределы хрустальных куполов. Мы просто растерзали парочку из самых пламенных революционеров прямо на манифестации, чтобы другим неповадно было. Тоже мне выдумали - кто не работает, тот не ест. Много они в интеллектуальном труде управления понимают, заводское быдло. Пусть идут к своему пролетариату, которому в Хындэганске не место, потому что у нас каждый работяга в душе - буржуйчик. У нас есть только обслуживающий персонал, прислуга, если так понятнее. Все мы кому-то прислуживаем или перед кем-то выслуживаемся. И что в этом постыдного? Весь постиндустриальный мир - сфера услуг. Ты мне - я тебе. А вкалывают пусть негры. Их для этого господь создал семижильными.
Страна первого мира производит только деньги, развивающаяся страна - выращивает хлеб и выплавляет металл. Такова неумолимая диалектика прогресса.
* * *
Нацики-фашики вылупились из ничего чуть позже. Убеждали нас, что русских в куполах большинство, а в руководстве - сплошь чистая нерусь. Русские, мол, закабалены безродными космополитами. Мы должны восстановить независимость и суверенитет свободного города Хындэганска, а затем всей Эрэфии. Русь - для русских.
Они хотели заставить нас в борьбе за это отдать свою жизнь за родину до последней капли крови. Принудить наших женщин рожать по десять детей, чтобы не допустить вырождения нации.
Пусть поищут дурных в другом месте. Хомячки за гендерное равенство, социальную мобильность, мультикультурность и права женщин вплоть до смены пола. И полов-то у человека как биологического вида не два, пятнадцать, говорят, если не отвергать сторонников размножения почкованием.
В офисе все равны, а язык межнационального общения во всем мире - только английский, а русский скоро выродится до мертвого языка или говора в резервации для аборигенов. Гляньте на Китай и Индию. Там любой хомячишко на английском бойко спикает, и у нас через пень колоду, но тоже бойко.
Короче, красно-коричневой мрази наваляли наши бравые офисные антифашисты. Всем припаяли 1282-ю статью УК и выслали за пределы города-праздника на вечное поселение куда-то на восток. Пусть там отстаивают независимость русского народа. А мы тут все россияне-интернационалисты.
Но только мы от них отделались, как вынырнули из ниоткуда православнутые обновленцы. Они призывали нас покаяться, поститься, не грешить, отказаться от роскоши и довольствоваться малым, то есть не выбрасывать добротные вещи только потому, что они вышли из моды.
Босоногие миссионеры поначалу добились своего. Люди начали экономить. Коммерческие фирмы впали в транс - уровень продаж снизился до минимума.
Эти садистские изуверы мешали секс-туристкам развлекаться, обзывая их блудницами, а гомиков с лесбухами так просто до печенок достали. Дошло до того, что ассоциации геев и лесбиянок по всему миру устроили бойкот турфирмам, которые направляли туристов в наш приполярный рай.
Православную заразу вывели только административными мерами. На законодательном уровне провозгласили государственной религией свободного города Хындэганска помесь индуизма с хындэганским шаманизмом, а священной книгой объявили "Камасутру", на которой заставили поклясться каждого жителя Хындэганска. Кто отказывался, с тем прости-прощай, - тундра ведь бескрайняя.
И воцарились у нас социальная гармония, толерантность и экуменическое многобожие.
7 Приход полярного лисенка
Как-то все подкралось незаметно.
Однажды мой партнер Анвар… То есть игровой партнер, а не то, что вы подумали. Мы с ним в офисе режемся по сетке в "Альду, пожирательницу городов"… Так вот, однажды мой партнер Анвар мне сказал:
- Слушай, что творится, а? Я оформил документацию по отправке на большую землю больше тысячи компрессорных турбин.
- Обычное дело - профилактика и плановая замена оборудования.
- Ага, щас тебе… Ни одного нового криогенного насоса не поставили на эксплуатационные и буровые вышки, ни одного на насосные станции криоагентопровода. С ума они там посходили, что ли?
- Кинь дурное и не загоняйся по мелочам.
- Ага, кинешь тут, когда десятью спецрейсами перебросили всех газовиков на Аляску.
- Правильно. Зачем держать такую ораву халявщиков, если кругом автоматика? Снижение непроизводительных расходов, экономия на выплатах.
- А газоналивные причалы демонтируют тоже из экономии?
- Ты бы к психоаналитику сходил, - посочувствовал я.
У Анвара был пунктик на предчувствии конца света. Сказалось его прошлое увлечение запрещенным православием. Вот же до чего зловредное вероучение! Хорошо, что эта зараза мимо меня прошла.
* * *
Потом как-то разом с крыш офисных зданий поисчезали светящиеся вывески добывающих компаний ExxonMobil, RoyalDutchShell и ConocoPhillips. Местные хомячки в них, правда, все еще обитали, но весь иностранный топ-менеджмент улетел с концами.
- Наверное, режим жесткой экономии. Что-то не так в мире финансов. Новый кризис, боюсь, на подходе.
- Новый старый кризис, - собачился Анвар. - Ты как хочешь, а я завтра же улетаю в Пакистан.
И улетел так поспешно, даже со мной не попрощался. Партнер еще называется.
После его отлета весь Хындэган-Сити, деловой квартал в центре города-праздника, вздыбился и зашевелился, как подожженный муравейник.
Уехали все банки со своими банкирами. Остались только "Сбербанк", "Хындэганпостройбанк" и еще несколько захудалых банчиков.
Заметно поредел поток секс-туристов и экстремалов-охотников за шкурами белых медведей. Ведущие авиакомпании мира аннулировали маршруты в аэропорт Хындэгана. Цены на редкие чартеры подскочили до небес.
Судя по документации, которую я оформлял, наша компания "ХындэганЭнерджи" еще продолжала качать сжиженный газ из терминальных хранилищ в танкеры, но экспорт неуклонно снижался.
Неясные слухи и досужие домыслы наконец материализовались до признания неоспоримого факта - Хындэганское месторождение истощилось всего за пять лет чудовищной эксплуатации. Ну, не совсем, конечно, но годовой дебит скважин достиг уровня, когда производство и добыча хындэганского газового сырья по себестоимости сравнялась с годовым дебитом обычного газового месторождения. В принципе, извлекать из-под земли газ в интересах народного хозяйства можно было еще долгие десятилетия, но в условиях либеральной экономики норма прибыли стала слишком мала, чтобы содержать такую дорогую цацку, как город-праздник Хындэган.
* * *
Где-то в середине мая я проснулся у себя в апартаментах от холода, чего прежде никогда не было. Кинулся к кондиционеру - на панели управления еле мерцает сообщение: "Электропитание отсутствует". Я позвонил на вахту нашего кондоминиума. Ответ дежурного был краток:
- Вчера ночью две из трех городских генерирующих компаний объявили о банкротстве и прекращении подачи электроэнергии.
- Могли бы сообщить заранее.
- Компании не обязаны отчитываться перед потребителями электроэнергии. Таковы законы бизнеса.
В начале июня в окрестностях Хындэгана меж сопками в ложбинах еще лежит последний снег, что уж говорить про погоду в мае. Первыми в зимних садах замерзли огромные тропические бабочки и крохотные колибри.
Стеганого одеяла у меня не было. Следующей ночью я спал под ворохом одежды. Манагеры - не газовики, ни у кого из нас не было теплых курток и ватных штанов, которыми снабжали только работяг вне зеркальных стен города. По садам Хындэгана все разгуливали в маечках, шортах и шлепанцах.
Спецооблачение для туристов-охотников манагеры расхватали с поножовщиной. Мне не досталось ничего. Я снял с убитого охранника его спецовку и обмотался бархатной портьерой, которую сорвал в бездействующем теперь борделе.
По ночам случались сильные заморозки. Деревья зимнего сада стояли без листвы, как опаленные из огнемета. Система вентиляции без электричества не смогла задраить внешние воздухозаборники. Ледяные сквозняки гуляли по просторным холлам.
Птички не чирикали на ветках, потому как передохли, а пташки из индустрии секс-туризма всей стаей упорхнули в аэропорт ловить нечастые теперь чартерные рейсы в теплые края.
Остановились эскалаторы и лифты. Еле мерцало аварийное освещение. Хорошо еще, что уже последняя декада мая - скоро весна, а летом начнется круглосуточный полярный день.
Реальный манагер не заботится о дне грядущем. В моих апартаментах не было ничего съестного, кроме выпивки и орешков на закуску. Я нагреб в огромный баул из занавесей кучу консервов из разграбленных ресторанов и забегаловок и еле дотащил волоком до своего номера. Это на девятый-то этаж!
Обслуга строений еще пыталась поддерживать хоть видимость порядка. Спасибо, убрали с проходов все трупы после дележки последней жратвы со складов. Куда они их сбрасывали, не знаю, но вонь под нашим куполом стояла невыносимая.
Всем заправляли вооруженные охранники и инструкторы-егеря из службы экстремального туризма, у которых были охотничьи карабины. Но настоящей власти не было, как не было и связи. Об информации я уже не говорю - только домыслы и слухи.
Резервные генераторы еще подавали электричество на четыре часа в сутки, но только по аварийным линиям. Едва хватало энергии, чтобы закачать воду хотя бы на цокольные этажы. В подсобках у уборщиков можно было набрать воды для питья, про канализацию же сразу забыли. Гадили, где приспичит. Чтобы как-то проветривать огромное помещение от нестерпимой вони, на первых этажах выбили стеклопакеты, отчего по ночам на полах намерзали лужицы.
* * *
Однако никто не унывал. Все жили надеждой на скорый конец финансового кризиса и возвращение прежнего образа жизни. Я не верил в предсказания о конце света. У рыночной экономики всегда включаются резервные механизмы. Просто один бизнес замещается другим, другой - третьим, и нормальная жизнь продолжается. На то она и рыночная экономика, чтобы само регулироваться. На место прогоревшей корпорации приходит новая, более перспективная. Это вам не социалистический застой, а живая предпринимательская инициатива. Не могут убежавшие хозяева предприятий вот так все кинуть, а не продать здания и сооружения по остаточной стоимости новым владельцам, которые наладят нам человеческое существование.
Так мы всем скопом и решили на том сборище манагеров и прислуги, которое никак нельзя было назвать всеобщим собранием местных жителей. Манагер - хомячок запредельно индивидуализированный, все тащит в свою норку подальше от чужих глаз и предпочитает закупориться в ней, чтобы его не тревожили. В стаи не сбивается, коллективов по интересам не образует, общественной жизнью не интересуется.
* * *
Новость о том, что навсегда закрылся аэропорт и улетел последний самолет, ввергла оставшееся население в состояние безумия. В своей ненависти всех ко всем хомячки готовы были порвать друг друга зубами от бессильного отчаяния, а ненавидящая манагеров городская обслуга пошла громить жилища дармоедов, выгребая у нас последние запасы консервов.
В этом всеобщем безумии, как-то не заметили, что охранники и турегеря устроили перестрелку. Нет, они не усмиряли взбесившуюся толпу, а дрались между собой за место в вездеходах и снегоходах, чтобы удрать на юг из остывающего приполярного рая, который неуклонно превращался в ад.
После их бегства отключился последний резервный электрогенератор из-за пожара в соседнем куполе.
По моим подсчетам, в заброшенном городе оставалось не менее миллиона человек. Запасы хотя бы макарон и постного масла не позволят населению повыздыхать в ближайшее время, пусть даже до зимы, но протянут, а там заморские хозяева Хындэгана что-нибудь эдакое обязательно придумают для спасения людей. Ну не бросят же транснациональные корпорации свою собственность посреди бескрайней тундры! Не беда, они своих не бросают. Беда была только с водой. Водопровод без электричества не работал, приходилось таскать ржавую воду из талых луж между сопками.
- Я врач! - бегал между нами взъерошенный хомячок. - Вода не пригодна для питья. Начнется эпидемия - мы не сможем вовремя похоронить всех умерших. А разложение трупов - чума, которая скосит оставшихся. Лейте в питьевую воду водку, чтобы обеззаразить ее.
Чего-чего, а выпивки, от слабоалкогольной до самой крепкой вплоть до спирта, у нас хватало - в городских борделях остались запасы на несколько лет вперед.
Из соображений гигиены даже непьющие щедро лили себе в воду виски, коньяк и водку, чтобы не маяться животом. Пили эти бурые алкогольные коктейли весь день напролет все подряд. Очень скоро весь бывший город-праздник превратился в город-призрак, по которому шатались на нетвердых ногах бледные тени. Пили с горя, пили от отчаяния, втянулись в алкогольную зависимость все. Хорошо еще, что Хындэганск был городом чайлдфри. Медицинская служба строго следила не только за предохранением от венерических инфекций, но и за строжайшим режимом контрацепции, а на случай досадных недоразумений оперативно работали абортарии. А то и детей бы подсадили на алкоголь.