Какие бы чувства ни бушевали в груди ее дяди, он, видимо, совсем лишился рассудка. Его лицо превратилось в багровую маску гнева. В глазах появилось что-то хищное, тигриное. Он взревел и бросился на племянницу, сжимая древко копья с отточенным кремневым наконечником.
Уртону отделяло от Ананы десять шагов. Но он упал, не одолев и пяти. Копье выпало из рук. Властитель повалился спиной в густую траву. Из его солнечного сплетения торчала рукоятка топора. В тот же миг Анана выхватила нож. Маккей застыл на месте, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Она по-прежнему не могла понять, на чьей же он стороне.
Судя по всему, его потрясла не столько сама стычка, сколько та быстрота, с которой она началась и закончилась.
Кому бы он ни симпатизировал поначалу, теперь его жизнь целиком зависела от Ананы. Конечно, Маккей мог бы найти дворец и без ее помощи. Но он не сумел бы пробраться внутрь. И даже чудом попав туда, он все равно остался бы на этой планете, потому что не знал, как активировать врата.
Увидев испуг на его лице, Анана поняла, что негр над этим еще не задумывался. Пока он гадал, убьет она его или оставит в живых.
- Я думаю, мы с тобой заодно, - сказала она. - Во всяком случае, цель у нас одна и та же.
Он начал успокаиваться, но за минуту до этого его кожа казалась голубовато-серой.
Анана подошла к дяде и вырвала топор из его груди. Лезвие вошло неглубоко, и из раны потекла кровь. Рот Уртоны открылся, глаза остекленели, кожа стала бледно-серой. Однако он еще дышал.
- Конец долгих и неприятных отношений, - констатировала Анана, вытирая лезвие о траву. - И все же…
- Что? - шепотом спросил Маккей.
- В детстве я очень любила его. Тогда он был совсем другим - добрым и милым. Мы все тогда были другими. Кто же знал, что долголетие, солипсизм и скука превратят нас в бездушных чудовищ. Мы обладали такими силами, которых вы, земляне, даже представить себе не можете…
Ее голос утих, словно погрузился в невообразимо далекое прошлое.
Маккей по-прежнему старался не делать лишних движений.
- А что будет с ним? - спросил он, указывая на неподвижную фигуру.
Анана посмотрела вниз. Рой мух кружил над Уртоной и покрывал его рану зеленой жужжащей массой. Через какое-то время запах свежей крови привлечет сюда хищников, и тело ее дяди растерзают на части. Возможно, тогда он будет еще жив.
Ей вспомнились вечера на их родной планете, когда Уртона подбрасывал ее в воздух, целовал в пухлые щечки или приносил подарки. В те дни он только приступал к созданию своего первого мира. И вот владыку нескольких вселенных постиг такой жалкий конец… Он лежал на спине, его кровью питались насекомые, а где-то рядом уже крутилась стая собак, готовых вонзить в умиравшую плоть клыки и когти.
- Может быть, лучше прекратить его страдания? - спросил Маккей.
- Пока он жив, у него есть надежда, - сказала она. - И у меня нет желания резать ему горло. Я оставлю рядом с ним оружие и грегга. Если у него хватит воли и сил, он сможет воспользоваться ими. Возможно, я потом пожалею об этом, но сейчас…
- Он мне тоже не нравится, - сказал Маккей. - И все же, на мой взгляд, нехорошо подвергать его таким мучениям.
- И это говорит человек, убивавший людей за деньги? - спросила она. - Скольких ты погубил, чтобы получить свое вознаграждение?
Маккей покачал головой:
- Все это осталось в прошлом. На Земле у жизни другая цена. Но даже там я не находил смысла в жестокости.
- Мы люди, и нами обычно управляют эмоции, а не разум, - сказала она. - Поехали. Нам пора.
Анана прошла мимо Маккея, намеренно подставляя себя. Она сомневалась, что он нападет на нее, и Маккей действительно отступил на шаг, словно боялся ненароком прикоснуться к властительнице.
Они сели в седла, проскакали через лес к побережью и, срезав угол, обогнали караван на целую милю. Анана ни разу не оглянулась.
Выехав из леса, они увидели на берегу только птиц, лисиц и амфибий, которые поедали мелких рыб, выброшенных на берег. Оба "лося" фыркали и раздували бока. Долгий путь без сна и пищи лишил их сил.
Они напоили животных и позволили им общипать несколько кустов.
- Надо вернуться в лес, - сказала Анана. - Оставим мусоидов на какой-нибудь поляне, а сами спрячемся за деревьями у пляжа. В какую бы сторону они ни свернули, мы пропустим их и поедем следом на безопасном расстоянии.
С приходом "сумерек" племя выехало на морской пляж. Люди с радостными криками вбегали в волны, ныряли, плескались и веселились. Потом мужчины начали ловить копьями рыбу, а чуть позже племя устроило большой пир.
Когда наступила "ночь", дикари углубились в лес неподалеку от того места, где спрятались Анана и Маккей. Те предусмотрительно отошли подальше в чащу. Увидев, что туземцы укладываются спать, Анана немного успокоилась. Вряд ли племя стало бы разбивать здесь постоянный лагерь, но до "рассвета" их караван будет оставаться под защитой леса. Берег моря таил в ночное время большую угрозу - там могли проходить другие племена.
Не сомневаясь в добрых намерениях своего спутника, Анана, тем не менее, выбрала для сна такое место, где ее бы никто не нашел. Вернее, Маккей мог бы найти ее при большом желании, но, чтобы добраться до нее, ему пришлось бы залезть на дерево. Срубив несколько ветвей, она уложила их на два больших сука и устроила себе уютное гнездышко.
Как и во все прошлые "ночи", поспать спокойно ей не удалось. Анану пугали крики животных и птиц. Дважды она просыпалась в холодном поту от кошмаров.
Сначала ей приснился дядя - голый и истекающий кровью. Стоя над ней, он протягивал к ее горлу скрюченные пальцы, и из раны на его груди вылетали большие зеленые мухи. Застонав от ужаса, Анана проснулась.
А потом ей приснился Кикаха. Она брела по мрачной менявшейся равнине этого мира. Взглянув на затопленную низину, Анана увидела его побелевший труп. Зарыдав, она склонилась над ним, и Кикаха открыл глаза. Он вскочил и с усмешкой закричал: "Пошутил! Пошутил!" Кикаха все время ускользал от нее, а она бежала за ним и просила остановиться. Потом они мчались на коне, но вороной жеребец под ними не скакал, а прыгал, как кенгуру. Проснувшись, Анана поймала себя на том, что по-прежнему двигала бедрами вперед и назад. Все внутри ее звенело от радости.
И она даже всплакнула, пожалев о том, что это только сон, а не явь.
Маккей спал там, где она его оставила. Стреноженные "лоси" объели все кусты на поляне. Анана склонилась над негром и коснулась его плеча. Он вынырнул из сна, как форель за стрекозой.
- Никогда больше не делай этого! - сказал он, нахмурив брови.
- Хорошо. Сейчас мы позавтракаем, а потом проведаем племя. Ты не слышал каких-нибудь криков или голосов? Возможно, они уже поднялись.
- Когда я сплю, то ничего не слышу, - угрюмо ответил Маккей.
Подкравшись к большой поляне, на которой вчера располагалась стоянка туземцев, они нашли лишь кал "лосей" да обглоданные кости. А когда оба всадника выехали на белый песок, то увидели справа от себя крохотные фигурки последних рядов каравана.
Подождав, пока племя не скрылось из виду, Анана и Маккей поскакали следом. Через некоторое время они подъехали к реке, бравшей начало в море. Она впадала в канал, в который смыло волной Кикаху. Русло тянулось к горному проходу, и над водой всё выше и выше вздымались крутые берега.
Анана и Маккей подогнали мусоидов к реке и переправились через нее. Добравшись до другого берега, они подплыли ближе к морю, выбрались и под уздцы вытянули "лосей" на песок. Далеко впереди виднелась цепочка каравана.
Анана оглядела пологий склон горы.
- Я хочу подняться к проходу и осмотреть равнину. Может быть, он там.
- Если Кикаха идет по следу вендов, его там не будет, - отозвался Маккей. - Скорее всего, он уже где-то на побережье.
- Я тоже так думаю. Но мне почему-то хочется подняться туда.
Анана направила мусоида вверх по склону и, проехав полпути, оглянулась. Маккей сидел на неподвижном грегге. Когда она оглянулась во второй раз, он медленно следовал за ней.
Оказавшись наверху, Анана остановила мусоида и осмотрела равнину. Ландшафт претерпел значительные изменения. Канал по-прежнему окружали относительно плоские участки земли, но через сто футов от каждого берега они резко обрывались вниз. Русло теперь пролегало по вершине хребта, по обеим сторонам которого зияли глубокие впадины. Каждая из них была с милю шириной. Вдоль краев громоздились горы всех размеров и форм. Одна из грибовидных вершин начала крошиться. По крутому склону покатились и запрыгали огромные глыбы. Некоторые из них, достигнув подножия, падали в ложбину.
Там, внизу, вдоль канала бежали несколько антилоп. Когда с грибовидной горы начали срываться комья земли, они помчались изо всех сил, но последним двум животным не повезло.
По другую сторону прохода тянулся пологий склон, рассеченный вдоль широким руслом. Неподалеку от Ананы белела куча больших и малых костей, которая ровной полосой тянулась вдоль всего пути к подножию горы.
Еще раз осмотрев этот дикий край, Анана тихо позвала:
- Кикаха, милый!
Она по-прежнему не могла поверить в его смерть.
Развернув мусоида, Анана махнула Маккею рукой, чтобы он остановился. Тот так и сделал, и она поскакала к нему. Внезапно земля задрожала. Грегг замер на месте как вкопанный. Несмотря на все понукания, животное упрямо отказывалось идти вперед. Анана спешилась и попыталась повести его под уздцы. Однако "лось" упирался передними ногами. Взобравшись в седло, Анана решила немного подождать.
Склон горы, быстро меняя форму, оседал со скоростью около одного фута в минуту. Канал начал сужаться. Берега двинулись друг другу навстречу, дно поднялось, и вода полилась через края.
От земли поднимался жар.
Маккей сражался со своим "лосем". Мусоид стоял на месте и, терпеливо перенося удары древком, отказывался подчиняться испуганному седоку.
Анана обернулась и посмотрела через проход на равнину Хребет, по которому пролегал канал, постепенно перерастал в горный кряж. Вершины пиков только намечались, однако Анана догадывалась, что процесс мутаций будет продолжаться, и вскоре они превратятся в гигантскую горную цепь. Животные в панике мчались по склонам, надеясь найти спасение в глубокой лощине.
Тем не менее две горы, между которыми располагался проход, оставались неподвижными.
Анана вздохнула. Набравшись терпения, она сидела и ждала окончания метаморфоз. По-видимому, грегг бывал уже в таких переделках и знал, как надо вести себя во время цикла мутаций.
Она чувствовала себя так, словно находилась в кабине лифта, который медленно спускался в жерло вулкана. Температура возрастала. Создавалась иллюзия, что горы перед ней поднимались вверх.
Изменения длились час. Канал исчез. Горная гряда, достигнув максимальной высоты, быстро оседала. Впадины выравнивались, и за проходом к побережью вновь простиралась широкая равнина. Животные, уцелевшие во время мутаций почвы, мирно пощипывали траву, и хищники крадучись подползали к мясу на копытах. Все пошло своим чередом.
Анана щелкнула языком, и грегг побежал к морю. Подождав ее, Маккей двинулся следом. Он не стал задавать лишних вопросов. Негр знал, что если бы она увидела Кикаху, то сказала бы об этом. Он покачал головой и проворчал:
- Сумасшедшая страна!
- Мы потеряли больше часа, - отозвалась Анана. - Однако я думаю, нам не стоит подгонять наших гревиггов. Они еще не совсем восстановили силы, поэтому их лучше поберечь.
Мы найдем туземцев, когда стемнеет. Ночью они обязательно станут лагерем…
- И заберутся подальше в лес, - добавил негр. - Если мы проедем мимо них, утром они сядут нам на хвост.
Через три часа после того, как на небе потемнели светлые полосы, Анана увидела впереди неясный силуэт человеческой фигуры. Издав тихий горловой звук, она придержала грегга и быстро отъехала назад на добрую сотню ярдов. Обсудив с Маккеем ситуацию, Анана сказала, что возьмет дозорных на себя. Негр нахмурился, но она велела ему оставаться с "лосями".
- Надеюсь, ты уберешь охрану бесшумно, - сказал он. - Что мне делать, если кто-нибудь из них закричит?
- Подожди и посмотри, услышат его или нет. Если туземцы поднимут тревогу, хватай поводья моего грегга и скачи ко мне, как дьявол. Мы умчимся туда, откуда приехали. Скорее всего, племя расположилось в лесу, а на пляже оставили только одного или двух дозорных. Впрочем, я постараюсь не шуметь.
- Ты босс, тебе и решать, - сказал Маккей. - Удачи.
Прокравшись в лес, Анана быстро перебегала через поляны и осторожно прокладывала путь среди густых кустов. Вскоре она оказалась напротив дозорного - низенького коренастого мужчины, который что-то напевал себе под нос. В тусклом свете "ночи" она не могла разглядеть черт его лица, но заметила копье с кремневым наконечником и торчавший из-за пояса бумеранг. Воин медленно вышагивал взад и вперед, делая по двадцать шагов в каждую сторону.
Анана осмотрела пляж, но других караульных не обнаружила. Она не сомневалась, что дозорных как минимум двое и второй, очевидно, прятался где-то в зарослях у кромки леса.
Она подождала, пока мужчина не прошел мимо нее в сторону Маккея. Обогнув высокий куст, Анана метнулась к нему. Мягкий песок приглушал шаги. А затем обух топора опустился на голову воина, и тот, хрюкнув, упал на живот. Она прислушалась - тихо, шум упавшего тела не привлек внимания второго дозорного. Анана перевернула туземца на спину, склонилась над ним и, рассмотрев лицо, прошептала проклятие.
Это был Обран - воин из племени вендов.
Удар надолго лишил его чувств, и, уверившись в этом, Анана торопливо вернулась к Маккею, который сидел в седле и держал в руке поводья ее мусоида.
- О Господи! - воскликнул негр. - Ты меня напугала. Я не ждал тебя так быстро. Мне показалось, что это идет один из туземцев.
- Плохие новости. Здесь люди Тренна. Они пришли сюда, чтобы отыскать нас и отомстить за поруганную веру.
- Что за черт! Как же они оказались впереди нас? И почему их не увидели дикари из другого племени?
- Не знаю. Возможно, венды заметили караван первыми и, пользуясь возможностью, решили выкрасть нескольких детей. Но в таком случае они бы не устраивали здесь ночевки. Они крались бы теперь к стоянке своих врагов.
Скорее всего, дело обстояло так: после нашего бегства они устроили большой совет, а затем целый день взвинчивали свою ярость плясками и песнями. Каким-то образом венды оказались впереди. Возможно, они проскакали мимо, пока мы поднимались к проходу. Следы каравана ввели их в заблуждение, и туземцы не заметили нас. В конечном счете они теперь здесь, и нам надо побыстрее убираться. Подведи гревиггов к Обрану и убедись, что он еще не очнулся. Я пойду вперед и побеспокоюсь о других дозорных.
Вернувшись через пятнадцать минут, Анана взобралась в седло, и спутники медленно проехали мимо еще одного мужчины, лежавшего на песке. Ночная мгла окрашивала пляж в багровые тона. В чаще леса спали уставшие венды. А Анана и Маккей скакали во весь опор по берегу моря. Через десять минут они снова перешли на рысь.
Заметив темный силуэт, Анана остановилась и тихо спрыгнула на землю. Не прошло и получаса, как она свалила с ног еще трех туземцев, стоявших в дозоре у кромки леса.
Подавая ей поводья, Маккей покачал головой и пробормотал:
- Да, леди, ты меня удивляешь все больше и больше!
В первые дни их путешествия Маккей относился к ней с легким презрением. Он привык считать женщин слабой половиной человеческого рода, и Анана поначалу находила его надменность довольно странной. Она не ожидала такого предвзятого отношения от человека, чья раса из-за подобных предрассудков подвергалась репрессиям вплоть до 1970 года. Очевидно, он жил в окружении людей, которые воспринимали враждебность к женщинам как одно из свидетельств твердого характера. И, наверное, поэтому Маккей видел в женщине только рабское существо, годное лишь для утех и эксплуатации.
Анана не только потрясла его амбиции, но и заставила относиться к себе с должным уважением. Хотя он оправдывал это тем, что она неземная женщина.
Подъехав к последнему оглушенному дозорному, они привязали мусоидов к кустам, где животные могли утолить голод сочной и зеленой листвой. Прокравшись ползком в лесную чащу, Анана и Маккей наткнулись на спавших туземцев. К счастью, это племя не имело собак, иначе те предупредили бы людей о приближении незнакомцев. Взглянув на худые изможденные тела туземцев, Анана решила, что они съели своих собак во время долгого и трудного путешествия к побережью.
Медленно переползая от одного человека к другому, Анана и Маккей осматривали лица спавших туземцев. Внезапно в нескольких шагах от них седая женщина села и вытянула перед собой дрожащую руку. Оба лазутчика застыли на месте, не зная, что предпринять. Почмокав губами, женщина повалилась на спину и тут же захрапела. А еще через несколько минут они нашли Рыжего Орка. Он лежал на боку, окруженный пятью мужчинами, которые спали мертвецким сном. Его руки были связаны за спиной. На ногах виднелись кожаные путы.
Анана накрыла ладонью рот дяди, и Маккей взвалил тело властителя себе на плечи. Рыжий Орк начал извиваться и дергаться, вырываясь из крепких объятий, и ему почти удалось сползти на землю.
- Тихо, дядя! - шепнула Анана на его родном языке.
Орк притих. Заметив, что он дрожит, Анана добавила:
- Мы здесь для того, чтобы освободить тебя.
Она убрала ладонь и разрезала кожаные путы. Маккей поставил властителя на ноги. Орк быстро осмотрелся, перешагнул через спавшего воина и взял его копье. Все трое, сохраняя предельную осторожность, выбрались из лагеря и подошли к расседланному греггу. Анана повела животное к берегу. Орк прихватил седло и упряжь, а Маккей прикрывал тыл. Пробираясь к мусоидам, оставленным у кустов, Анана в двух словах рассказала Орку о том, что произошло.
Выбравшись из лесного полумрака, она взглянула на дядю и покачала головой. Его лицо и тело покрывали синяки и ссадины.
- Они били меня весь первый день, - прошептал он разбитыми губами. - Меня избивали все - даже женщины и дети. А потом, когда дикарям казалось, что я не так быстр и ловок, как им того хотелось, они колотили меня палками, словно цепного пса. С каким удовольствием я вернулся бы сейчас обратно и перерезал им всем глотки.
- Можешь делать, что хочешь, - сказала она. - Но сначала скажи: ты видел Кикаху? Возможно, ты что-нибудь слышал о нем?
- Нет, мне он на глаза не попадался, и если эти дикари что-то говорили о нем, я не понимал ни слова на их собачьем языке. За все время мне удалось выучить не больше дюжины слов.
- Просто ты не хотел их учить, - проворчала она.
В принципе, Анана ничего другого и не ожидала, но на душе у нее стало еще тоскливее.
Рыжий Орк склонился над оглушенным дозорным и, сдавив пальцами его горло, задушил беспомощного воина. Дрожа и задыхаясь от ярости, он поднялся с колен.
- Вот так! Это им от меня!
Его поступок вызвал у Ананы отвращение, однако она не произнесла ни слова. Как только Рыжий Орк оседлал животное и взобрался на него, она поскакала вперед. Около десяти минут они медленно удалялись от лагеря туземцев. Затем отряд перешел на галоп, а еще через пять минут Анана замедлила бег, и остальные последовали ее примеру.