* * *
В 28 году, в приморском городе Гифе в семье Кейпшоу родился ещё один вамп с гордым именем Алекс. Его воспитание и жизнь в семье протекали несколько иначе, чем у вышеупомянутого Эндрю Эйнджела. Алекс рос крепким, вредным и злым мальчиком. С младых лет он проявлял склонности к стяжательству. Родители-инженеры поиздержались на оплату консультаций врача-психиатра, но… Маленький Алекс всё враждебнее относился к окружающей действительности. В 11 лет он переименовал себя в Алекса Б. Шоу и ушёл из дома, поселившись отдельно, отец помог ему купить квартиру в другой части города.
Научившись в школе читать и писать, Алекс сильно увлёкся литературой, наполненной маньяками, зверскими убийствами и кровью. В результате он сам взялся за перо, кропая свои собственные, малохудожественные, низкокачественные, но кипящие неукротимой, дикой энергией рассказики. Тогда же Алекс разучил несколько аккордов и с их помощью начал играть на гитаре похабные песни. Позже он почти всегда таскал гитару с собой. Увы, писательская деятельность школяра не признавалась книжными издательствами и, следовательно, дохода не приносила. Чтобы выжить, Алексу чем только не приходилось заниматься: он подметал улицы, драил общественные уборные, мыл в столовой одноразовую пластиковую посуду, наконец, в одном магазинчике приклеивал таблички с ценой на товары. Его добросовестность заметил хозяин магазина, и он порекомендовал Алекса одному своему другу. Алекс получил повышение, он начал торговать частями человеческого тела. Но этот бизнес лопнул, когда оказалось, что искусственные трансплантаты дешевле и надёжнее натуральных, только что вырезанных из свежего трупа. Руководителя преступной шайки от всех невзгод, а может быть, от удара дубинкой синекасочника по шее, разбил паралич, все его подчинённые разбежались. Все, кроме Алекса. Каждую неделю вамп приходил в маленький домик с заколоченными ставнями и приносил своему бывшему шефу продукты и кое-какие газеты. Злые языки поговаривали, что Алекс таким образом пытается выяснить местонахождение тайника с сокровищами, собранными преступной группой за несколько лет плодотворной деятельности. Так ли это было или нет, но вскоре шеф умер и оставил домик Алексу в наследство.
В 46 году Алекс Б. Шоу (к этому времени вамп уже успел забыть, что значит буква Б между его именем и фамилией, и жутко сердился, когда его спрашивали об этом) решил продолжить своё обучение (прерванное три года назад) и поступил в местный Университет. Каково же было его удивление, когда в первый же день учебного года он столкнулся в дверях с собратом по несчастью, имеющим такие же, как у него, чувствительные глаза с вертикальным зрачком.
- Привет, задница, - сказал Алекс.
- Привет, скотина, - сказал Энди Эйнджел, раздумывая, не скрутить ли этому паршивцу шею, но решил, что не стоит.
Так состоялось их знакомство. Несмотря на столь неблагозвучный обмен приветствиями, вампы подружились и почти всё свободное время проводили вместе, даже ночью на охоту за кровью они выходили вдвоём. Конечно, в Университете учились и другие вампы, но Алекс и Энди не имели с ними особенных контактов. На досуге Алекс продолжал заниматься сочинительством романов, основной темой которых были насилие, страдание и кровь; успех к нему пришёл с появлением на книжных полках магазинов его книги "Милая крошка". Энди в свою очередь, не желая оставаться в стороне, пописывал небольшие малохудожественные пьесы, которые публиковали откровенно развратные по своему содержанию журналы для мужчин.
Глава 2. Мучительное утро
Обессилившим физически и духовно вампам удалось заснуть лишь под утро. У них даже не было сил оттащить свою жертву подальше - они бросили лже-девицу через три квартала в развалинах школы, в которой когда-то давным-давно, ещё до Всемирного Кризиса, учились прилежные школьники - молодое поколение Республики. От школы осталась лишь трёхэтажная санитарно-туалетная система, соответствующая высшим международным нормам, и она до сих пор функционировала, хотя радиационный фон там был выше, чем везде в городе. Энди побывал там всего лишь один раз, но в его сознание навсегда впечатался образ светящегося в темноте дерьма, величаво плавающего в фосфоресцирующих лужах мочи. С тех пор вамп с благоговением отзывался об этом проклятом или же священном месте и заходить туда больше не смел.
Алекс и Энди заснули на одной кровати, а диг Тайтус примостился в столь полюбившемся ему кресле.
Проснувшись, но ещё не совсем очнувшись от ночных грёз, Энди почувствовал за своей спиной тёплое тело. "Чьё это могло бы быть? - изумился Энди. - Мэри? Айза? Джин? Хельга?" Он протянул руку, чтобы на ощупь идентифицировать объект, и наткнулся на небритую щетину. Энди сразу же всё вспомнил и, вскочив с койки, заорал:
- Алекс!
- Нюм-нюм-нюм, - ответил Алекс, перевернулся на спину и громко захрапел.
Энди оглянулся в поисках подмоги и заметил Тайтуса. Тот сидел на подоконнике, свесив длинные ноги, и держал на коленях толстенную пачку интереснейшего журнала "Патриот", которую Алекс собирал не один год.
Судьба этого периодического издания трагична. Журнал был основан лет шестьдесят назад с целью патриотического воспитания подрастающего поколения. Дела шли из рук вон плохо, несмотря на некоторую поддержку из государственного бюджета. Тогда на страницах журнала начали появляться фотографии полуобнажённых красоток. Патриотизм молодёжи неожиданно резко возрос. Журнал, несмотря на Всемирный Кризис, выжил и даже увеличил в несколько раз тираж, может быть, потому, что наряду с патриотическими настроениями и общим падением культуры, для многих в такие тяжёлые времена это была единственная возможность увидеть красивую женщину, даже в слегка раздетом виде. В реальной жизни таких красавиц нельзя было найти днём с огнём. В каждом номере журнала на обложке неизменно красовалась большегрудая девушка с минимумом одежды на теле, но зато с какой-нибудь государственной символикой. Этих соблазнительных красоток называли "Патриотка месяца", а внутри, на развороте, были фотографии пооткровеннее. Судя по названию журнала, эти девушки ради Родины готовы были пожертвовать и телом, и душой. Редактором "Патриота" в настоящее время был двоюродный брат Биг-Тага, Генерального Секретаря Службы Государственной Безопасности.
Диг затрачивал на каждую страницу не более двух секунд, но это не означало, что он листал журнал от скуки или в поисках интересных фотографий, напротив - каждая статья внимательно прочитывалась и запоминалась, не исключая бесконечной рекламы дешёвых пластиковых огурцов или шикарных смокингов из металлобумаги. "Наша водка самая вкусная в мире", "Только сознательный гражданин Республики покупает бобы фирмы Дауген", "Распродажа трансплантатов, спешите!" - такого рода объявлениями пестрили страницы "Патриота".
- Эй, То́йтус, сколько сейчас времени?
Многие, зная о пристрастии дигов к точности терминов и формулировок, нарочно коверкали их имена. Так, Тайтуса часто называли "Тойтусом", правда, он ни разу не высказал протеста.
- Государственное время 7 часов 22 минуты, - отчеканил диг. - Радиационный фон: 66 микробэр в минуту. Температура воздуха: 302 градуса по шкале Кельвина.
- Не можешь ли ты подсказать, как поскорее разбудить этого храпуна?
На этот раз дело не обошлось без долгой паузы.
- Полей его водой. А лучше воспользуйся виброножом. Это шутка.
Так шутили все диги, причём с абсолютно беспристрастными лицами. Энди подошёл к унитазу с краником и зачерпнул ржавой кружкой воды. Содержимое кружки было торжественно вылито на Алекса, тот вместо "нюм-нюм" сказал "буль-буль" и проснулся, сопровождая открытие глаз воспроизведением грязных ругательств, которые было бы непристойно приводить здесь.
- Тайтус, время! - завопил Алекс.
- Государственное время 7 часов 24 минуты, - не замедляя перелистывания страниц, ответил диг.
- Успеем ещё пожрать, - решил Алекс.
Эндрю достал из холодильника, работавшего от силы шесть часов в сутки, немного протухший кусок сырой говядины, от которой Тайтус категорически отказался. Виброножом мясо разделили на две половины, вампиры незамедлительно стали чавкать, запивая по очереди из пакета прокисшим несколько недель назад молоком. Тайтус довольствовался кубическим сантиметром концентратов, после чего в холодильнике ничего не осталось, кроме окаменевшего кусочка сыра.
- Ну что, пошли на учёбу? - оглянулся Алекс.
Они подошли к двери, но тут притормозил Энди.
- Стоп! - сказал он и улыбнулся скромно и доверчиво, потупив глазки. - Вы идите, я вас догоню, у меня дела с "белым другом".
Энди имел в виду унитаз.
- Как, у тебя что-то осталось в желудке после вчерашнего? - изумился Алекс, Энди лаконично промолчал. - Хорошо, мы будем идти медленно.
Тайтус и Алекс неторопливо шагали по грязным, заваленным мусором улицам родного городка. Возле огромного контейнера с пищевыми отходами лежала, пованивая сероводородом, мёртвая крыса метровой длины, в боку у неё торчала толстая самодельная стрела - крысники каждую ночь забавлялись подобным образом, оттачивая своё умение до совершенства. Правда, иногда они подстреливали какого-нибудь одинокого путника.
Было раннее утро, жгучее солнце только-только оторвалось от горизонта, но уже вовсю накаляло воздух, жара стояла неимоверная. Взор приятно радовало море, раскинувшееся неподалёку. В этом море не было никакой живности, кроме отвратительных мутантов, но зато оно приносило глубочайшее эстетическое наслаждение своим нежным красно-коричневым цветом.
У телевизионной вышки их нагнал, наконец, Энди, а также присоединился Молчун. Молчун тоже учился с ними вместе, кроме того, он был знаменит тем, что очень редко разговаривал. Все знакомые давным-давно забыли его настоящее имя и называли просто - Молчун.
Молчун был не совсем нормален, он умел ловить радиоволны, причём в широком диапазоне - от ультракоротких до сверхдлинных. Волны эти демодулировались и прослушивались внутри черепной коробки Молчуна. Об этом его свойстве знали немногие, а те, кто знали, гадали, принимает ли Молчун телевизионную картинку. Личностей, обладающих таким свойством, было очень мало, но для них имелся свой термин - вэйверы. Вэйверы обычно было малоразговорчивы и чрезвычайно замкнуты, и эта отгороженность от окружающих порождала много слухов. Би-Джей, как-то заявил, что все вейверы запросто ловят телевизионный сигнал, в том числе первый национальный развлекательный канал. Круглые сутки там показывали низкопробные порнографические сериалы, непонятно зачем дублированные на государственный язык, причём перевод был немногим лучше хитросплетений сюжета. Молчун, присутствовавший тогда при разговоре, как обычно, многозначительно промолчал. Это так и осталось тайной.
Молчун был одет в специальную защитную куртку чёрного цвета (точно такую же, как у дига), дорогие, из натуральной ткани, штаны и модные ботинки с габаритными огнями. Волосы Молчуна всегда торчали перпендикулярно к поверхности головы, поэтому их приходилось коротко стричь. Тот же Би-Джей утверждал, что это из-за внутричерепных вихревых токов.
- Стоп! - скомандовал Энди. - Я должен дымнуть…
- Смоукер поганый, внизу покуришь! - возмутился Алекс. Даже Молчун не удержался и высказался кратко, но доходчиво.
"Внизу" - имелась в виду подгорная часть города. Город Гиф, в который стараниями зловредной судьбы занесло Энди и Алекса, находился на берегу моря и рельефом был поделён на две части: верхнюю, или нагорную, располагавшуюся на возвышенности, и нижнюю. Домик вампов стоял в верхней части города, а Университет, в котором они учились - в нижней.
- Если Молчун протестует… - развёл руками Энди, примирительно улыбаясь.
Друзья продолжили свой тяжкий путь под жарким солнцем. Мимо на велосипеде, в котором не хватало более половины спиц, проехал страж порядка в грязно-синей каске. На боку его болтался тяжёлый боевой разрядник.
Глава 3. Будни студиозусов
- Сегодня мы начинаем изучать новую дисциплину, - сказал желтолицый непрерывно качающий головой преподаватель. - Она называется нуклеономия. Вы узнаете обо всех этих дрянных штучках, из которых состоит наша засранная Вселенная.
Преподаватель осклабился, обнажив два ряда золотых зубов. Он был очень стар, успел пожить до Всемирного Конфликта, и теперь добрая половина его органов была искусственной.
Небольшое количество студентов сидело за ещё более немногочисленными столами, причём стульев хватало не на всех, и самым нерасторопным пришлось расположиться на почерневшем от времени и грязи полу. Тайтус устроился на подоконнике и невозмутимо поблёскивал непрозрачными стёклами очков, в руке он сжимал неизменный "Юнипак". Вампы, Алекс и Энди, уселись таким образом, чтобы их прикрывал освинцованный мусорный бак, громоздившийся посреди аудитории. Молчун, как примерный студиозус, открыл тетрадь для записей, обложка которой заплесневела и тошнотворно воняла.
- Гы, гы, гы, - скалил зубы преподаватель Гельб. - Я обращаюсь к вам, Тайтус! Вот вы, наверное, думаете, что вам необязательно иметь конспект, как вашим товарищам?
Тайтус молчал, то ли ещё переваривая информацию, то ли не считая нужным ответить. Из числа его товарищей один лишь Молчун приготовил ручку с лазерным пером, остальные либо досыпали, либо чем-то усиленно жевали, либо, пуская на стол слюни, рассматривали журналы с фотографиями девиц различной степени обнажённости, либо ковыряли и без того дырявую мебель. Это было первое занятие, и никто ещё не включился в учебный ритм.
- Да бог с ним, - Гельб энергично махнул на Тайтуса рукой, при этом два его пальца выскочили из пазов и упали на пол; Гельб этого не заметил.
- Нуклеономия несколько лет назад была запрещённой наукой, бездельники, но так как вы всё равно ничего не учите, её разрешили ввести в курс высшего обучения…
Оскалив зубы, Гельб осмотрел студентов, голова его не переставала трястись.
- Одна целая двадцать две сотых секунды, - неожиданно громко сказал Тайтус.
Студиозус Роу, хотя ничего и не понял, громко засмеялся, заразив весельем всех товарищей. Гельб уставился на дига злыми, яростными глазами, словно стараясь взором проколоть нарушителя спокойствия.
- Что "одна целая двадцать две сотых секунды"? - прошипел он, подёргивая конечностями, как испорченный робот.
- Теперь уже 0,83 секунды, - флегматично ответил Тайтус. - Это период колебаний вашей головы, господин преподаватель.
Гельб замер, и цвет его лица постепенно сравнялся с цветом здоровой свежей мочи. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни звука, даже голова прекратила дрожать; видно, нервные импульсы попали в повреждённую часть мозга, или где-то внутри его полумеханического тела закоротило какое-то устройство.
- Эй, он там не умер? - выглянул из-за бака Алекс, лицо его готово было расплыться в радостной улыбке.
Но тут внутри преподавателя что-то щёлкнуло, и он снова начал функционировать.
- Нуклеономия несколько лет назад была запрещённой наукой, бездельники, - сказал Гельб, - но так как вы всё равно ничего не учите, её разрешили ввести в курс высшего обучения…
С улыбкой идиота он покрутил головой по сторонам. Решив, что дисциплина в норме, Гельб подошёл к обшарпанной и заплёванной доске и взял в руки мел.
- Я вижу, негодяи, что вам это неинтересно. Поэтому я лучше расскажу об устройстве гиробомбы, над которой я работал во время Всемирного Конфликта. Это очень эффективное оружие, и если количество жертв от одной гиробомбы поделить на её себестоимость, получится очень заманчивая цифра… Гы, гы, гы! Существует две основные схемы гиробомбы: крестом и прямоугольником…
Молчун со вздохом закрыл тетрадь: все предыдущие страницы были заполнены абсолютно одинаковыми чертежами гиробомб. Гельб под скучный скрип мела воспроизводил на доске ещё один. Спрятав лазерную авторучку - большую ценность в наши дни, - Молчун полуприкрыл глаза и окунулся в свой собственный мир, мир радиоволн…
Алексу и Энди было скучно, вдобавок у них начинались неприятные ощущения, связанные с недостатком свежей крови. Ещё три дня без сладкого укуса, и у них начнут вылезать волосы, отваливаться ногти, а тогда будет совсем плохо. Алекс улыбнулся и подмигнул одной хорошенькой студентке, в ответ та с притворным возмущением отвернулась, но Энди охладил пыл друга:
- Не спеши, ты уверен, что это девушка?
Алекс смутился и перестал обращать внимание даже на то, что студентка в срочном порядке начала пудрить лицо и накладывать на губы какую-то красную дрянь. Видимо, девушка настолько отчаялась наладить личную жизнь, что готова была рискнуть закрутить роман даже с вампом.
По мусорному баку пробежал довольно-таки крупный таракан длиной около пяти сантиметров. Энди молниеносно схватил его и отправил в рот.
- Жадина! - от глубины души возмутился Алекс.
Жара становилась всё неимовернее, в воздухе сгущался запах пота, тем более что дезодоранты были на вес золота. Гельб азартно чертил схемы, что-то объяснял, но его слова не достигали сознания студентов, кроме одного лишь Тайтуса, замершего в неестественной позе на подоконнике. Время текло медленно, как кисель… И потому истинным облегчением для студентов была выглянувшая из-за двери яйцеобразная голова с оригинальной причёской.
- Динь-динь! Это звонок, конец урока! Электричество опять отключили. Какая-то провокация! - сказала голова и скрылась.
Это был Клинтон, ректор Университета. Клинтон был крэдом, то есть свихнувшимся дигом. Любой диг, выработавший весь свой потенциал, рано или поздно становился крэдом. Тогда диг, то есть уже крэд, замыкался в собственном иллюзорном мирке, начинал говорить и делать разные глупости и, следовательно, переставал приносить государству необходимую пользу. Когда такое произошло с Клинтоном, его освободили от секретной правительственной работы, и бывший ведущий инженер военного завода стал ректором Университета.
Существовали ещё псевдодиги, которые в действительности не являлись дигами, хотя и заверяли всех в обратном. Некоторые псевдодиги сами верили в то, что они диги, другие лгали сознательно, чтобы получить высокооплачиваемую работу.
Второй парой в тот день была нозология, лекцию читала профессор Бок, пожилая женщина внушительных габаритов. Округлив глаза за толстыми стёклами очков, она полным трагического волнения голосом поведала студентам о вреде каких бы то ни было половых сношений и о пользе еженедельных очистительных клизм. Все студиозусы, затаив дыхание, внимали ей.
Третью пару провёл преподаватель Джерм, щеголявший, как обычно, в обтягивающих кожаных штанах. Он то и дело обводил аудиторию каким-то плотоядным взглядом. Джерм рассказал о новейшем оружии массового поражения, которым Демократическая Республика отважно и без раздумий ответит на любую агрессию врага, а потом вдруг переключился на иную тему: каким химическим препаратом нужно мазать ноги, чтобы они не воняли.
- Пяточки, - повторял он, всматриваясь в сидевших перед ним юношей и девушек.
На сегодня занятия закончились, и вампиры вышли во двор, за ними плелись Тайтус и Молчун. Они лениво наблюдали за двумя трайкерами, которые осёдлывали свои адские машины. По усыпанному пеплом и битым стеклом двору бегал ректор Клинтон, размахивая руками словно крыльями мельницы. Он непрерывно кричал, как испорченный радиоприёмник: