Бычки на ближнем краю площади были совсем мелкими, с едва прорезавшимися рожками. Поднимаясь на задние лапы, косолапили. Размахивали передними ножками-лапками, удерживая равновесие… Стас вздрогнул.
Маленькие бычки были не одни. Рядом с ними в площадку был вбит невысокий, но мощный, кажется, кованый, столбик. К нему на коротких цепях были привязаны две собаки. Здоровенные кавказки, - и надрессированные явно не для ласковой опеки малышей.
И к этим кавказкам, по одному, Бавори выгоняла молоденьких бычков. Прямо на их совершенно крокодильи пасти…
Вот очередной.
Собаки тут же набросились, сбили. Но бычок вскочил, привстал на задних ногах, вывернул передние ноги как лапы и провел классическую пару: прямой левой плюс хук с правого копыта.
Получившая по морде кавказка беззвучно - музыка заглушала все - взвыла и отвалилась на несколько шагов назад. Вторая попыталась поймать бычка за бок, за ляжку, но бычок резво развернулся, боднул, и кавказка получила в морду рожками.
Видно, не такие уж они игрушечные, как казалось издали. Кавказка дернулась так, словно в бок ей вогнали стальную спицу.
Или просто бычок угодил рожками ей прямо в нос, чуткий и нежный?.. Для собаки это как для мужика удар в пах. По силе ощущений. А по эффекту прямо противоположно.
Кавказка бросилась на бычка, чуть не порвав цепь. Сбила его, навалилась сверху, вцепилась в бок… И отвалилась, отлетела от бычка, беззвучно поскуливая.
Кнут в руках Бавори ожил. Жалящий кончик оттянулся по спине и боку кавказки.
Вторая собака все поняла и без кнута. Обе встали на исходную. Бычок, припадая на левую сторону и косясь на свой бок, куда цапнула его кавказка, неловко отбежал-отполз прочь.
Задом он наткнулся на Бавори, и та отпихнула его сапогом - не глядя, как угодивший под ноги мячик или городское перекати-поле из комка газеты. Все внимание уже на следующего бычка.
Этот косился на собак, косился на хозяйку… И получил кнутом. И еще, и еще, и еще - быстро, размеренно и щедро, пока боль не затуманила мозг и не вытеснила страх перед собаками. Как ошпаренный, бычок рванул на кавказок… Стас заставил себя разжать челюсти. Спокойно.
В этом чертовом мире полно боли. И если на земле есть десяток миллиардов прямоходящих животных, которые сумели отгородиться и от собственной боли, и от вида чужой боли, это не значит, что в мире ее стало меньше.
Сколько добросердечных тетенек, подающих кусочек мяса бездомному щенку, ходят в кожаных плащах и меховых шубках? И начинают завтрак с бутерброда с красной рыбкой, а заканчивают ужином из устриц?
Цивилизация настолько хорошо защищает этих добросердечных тетенек от вида чужой боли, что иной раз создается ощущение, что рыбка в магазине - она как булочки или шоколад. Тоже на деревьях растет. И за кусочком рыбы не стоит чья-то смерть. Медленная, мучительная, от удушья на палубе корабля или от замораживания заживо в трюме-морозилке…
В мире по-прежнему океаны боли. И то, что большинство людей не сталкиваются с ней каждый день и не видят ее - это не значит, что боль исчезла.
И когда ты вдруг наткнулся на это, увидел чужую боль, захотел что-то изменить - менять нечего. Мир такой же, каким был и прежде. Ничего не изменилось. Боль как была, так и есть. И будет. Чужая боль никуда не исчезнет. Даже когда ты лично перестанешь видеть, как эта сучка гонит плетью теленка на кавказок…
Наверно, все так и должно быть. Но как же трудно себя в этом убедить… Стас закрыл глаза, досчитал до трех, медленно вдыхая, выдыхая еще медленнее. Вот так. Медленно… Вот так. Еще один вдох…
Замечательно. А теперь открыть глаза и внимательно смотреть - но не видеть площади и того, что на ней творится. Видеть только здания.
Потому что есть бычки, которых гонят плетью на кавказок, но есть и Арни. Вымахавший за два метра, но с душой десятилетнего мальчишки. Может быть, даже чувствительнее и умнее…
И уж точно несчастнее. Потому что он один, совсем один… Ну, почти. Почти один.
И если дядя Стас не перестанет размазывать сопли, мечтая, как бы облагодетельствовать весь мир, - тогда Арни точно останется один. Не считать же друзьями его городских "друзей"…
Так что хватит жевать сопли, ищи секвенсор!
Вон то белое трехэтажное здание с гаражом-пристройкой на боку очень похоже на лабораторный центр…
Может, оно и к лучшему, что нынешний партнер Графа, эта Бавори, живет прямо как сам Граф - не отделяя работу от жизни?
Мало ли что ночные тренировки с грохотом тяжелой музыки, кожаными дождевиками, плетями и кавказками, вкусившими вкус теплой крови, - прямо не ферма, а разминка-репетиция перед какой-то черной мессой… Зато здания открыты и не поставлены на сигнализацию.
Так. А это что за группка?
С дальнего конца площади, прямо к этому углу, маршировала дюжина взрослых быков-мутантов. Даже не маршировала, а семенила трусцой. На двух задних ногах, старательно вскидывая их повыше с каждым шагом. Рядом, подстегивая тварей кнутом для большего усердия, шагал дрессировщик.
- Взводный, ко мне, - позвал Стас. У ноги приглушенно пискнуло.
- Обойти здание. - Стас показал рукой, с какой стороны.
Серые тени, одна за одной, метнулись за угол.
Стас натянул налицо тепловизор, щелкнул включателем. Мир вновь изменился. Теплые дома вокруг опять стали желтыми, живые тела - зелеными, а горящие в окнах лампы - сине-фиолетовыми.
И черная-черная грязь внизу. Потому что полна воды и холода. Стас вздохнул - но тут уж никуда не деться.
Лег в грязь и пополз за угол. Грудь и ноги словно под ледяным душем. Но надо терпеть. Хоть и темно, а могут заметить…
Особенно если та дюжина никуда не свернет и пройдет прямо здесь…
* * *
Топали подросшие бычки дай бог каждому. Шла дюжина, а гремело за целую парадную роту, вымуштрованную чеканить шаг и молотить каблуками со стальными набивками по бетону аэродромов.
Еще и рычали что-то строевое. Мощными, но низкими голосами, словно отряд каких-нибудь гранитных троллей, этаких обретших ноги и научившихся маршировать Сцилл и Харибд:
Аша, аша! Ымко ачэт!
У-а! Ы-а! Эчку ачык!
Ышэ! Ашыка! Ы ач!
Ы! Ут-от-эт! Ычкэ! Ач!
Звуки сливались, угадывался только ритм. Горланили бычки так, как говорит человек, если ему вколоть в челюсти обезболивающее. Не только в нижнюю, но и в верхнюю, чтобы губ совсем не чувствовалось. Или вообще обрезать нерв, отвечающий за чувствительность рта.
- Хорош горланить, баскеры! - рявкнул дрессировщик. - Бегом-арш!
Стас совсем вжался в грязь под стеной.
Затопало совсем близко.
Первые баскеры вынырнули из-за угла, перед глазами промчались мощные ноги, разбрызгивая копытами грязь. За ними трусцой пробежал и дрессировщик.
Стас стянул с глаз тепловизор, но еще полежал, разглядывая мощные спины бычков, несущихся в "луга". Пока, конечно, не луга, одно название. Пока просто разливы грязи.
В темноте на спинах бычков светились узоры, а на мощных затылках - какие-то не то иероглифы, не то рисунки. Не ядовито-зеленые, как узор на спинах, а просто зеленоватые. Скорее всего, обычная фосфоресцирующая краска.
Стандартный способ метить лабораторных животных, когда их много.
Бычки порывались бежать на четырех ногах. Так им было удобнее. Но кнут в руках дрессировщика не дремал, и бежать бычкам приходилось на двух задних.
Бычки… Скорее уж баскеры, правильно их дрессировщики окрестили.
Да, Граф решил играть по-крупному. Твари мало того что первоклассные - самое то для ночных клубов, где нет развлечения популярнее гладиаторских боев с монстрами, - так еще и такой объем производства! Это при том, что он еще даже на рынок не вышел…
Пенза в таком количестве захлебнется. Решил прибрать к рукам и часть пригородного рынка? И может быть, не самую меньшую… Это значит, война с другими поставщиками, с тем же Живодером. Это серьезно. Очень серьезно. Впрочем, Граф никогда не был трусливым…
Над самым ухом пискнуло.
Белоснежка выплыла из темноты, уселась перед самым лицом и дышала почти нос в нос, заглядывая в глаза своими клюквенными бисеринками. И если в них была не издевка - тогда что же?
- Ну тебя только не хватало…
Белоснежка пискнула. Привстала на задних лапках, сделала пируэт. На языке крысиных танцев - один из вопросительных паттернов. Полуутвердительная модальность. В переводе на человеческий: "Разрешите действовать?"
- Ну куда ты лезешь, блондиночка?
Белоснежка пискнула и мотнула мордой за угол дома. Туда, куда и двигались, пока не пришлось залечь, прячась от дюжины баскеров, отправившихся бегать по грязи.
- Нет. Ты слишком заметная, красавица. - Белая шерстка молочно светлела в темноте. - Держись в кильватере. Назад!
Белоснежка скуксилась, но послушно отступила.
- Ушастик, вперед.
Ушастик, прижимаясь к стене, засеменил вперед, скрылся за углом. Подождем…
Стас поворочался в мокрой грязи. Холодно… Но надо потерпеть.
По территории могут гулять и улизнувшие с муштры баскеры, и отошедшие перекурить дрессировщики.
Или собаки, охраняющие территорию днем. Или еще какие-то твари. Мало их здесь, что ли, - на ферме по разведению генетических уродцев да еще с зоопарком для отвода глаз?
Наверняка там много обычных, не модифицированных диких животных.
Четыре года назад, на старой ферме, была целая свора зверья для отвода глаз, если вдруг нагрянут ребята из КГБ. Даже слон был свой. Милая такая девочка, больше всего напоминавшая…
Из-за угла вынырнул Ушастик. Привстал на задних лапах, пируэт. "Все чисто". Стас оглянулся. - Двое. Угол! Угол! Смотреть!
В переводе на обычный русский - обойти здание, дойти до следующего угла и вести там наблюдение.
Две крысы шмыгнули за угол, Стас поднялся. Вымокший в грязи плащ чавкал, как беззубый старушечий рот, полный слюны и ирисок, лип к телу.
Стас обошел угол. Вот и ворота гаража. Черт возьми… Слишком большие. И, что еще хуже, никакого внешнего выключателя-подъемника. Только глазок для инфракрасного пульта.
В принципе, все верно… Минимальные правила безопасности. Можно, конечно, попытаться подобрать код. У ручного сканера, болтавшегося в рюкзаке за спиной среди прочей спецтехники, есть такая функция. Но что если мотор, открывающий ворота, посылает сигнал на пульт охраны? И охранник заметит, что кто-то открыл ворота?
Да еще снаружи. При том, что никакая машина на ферму не въезжала… Нет, так не пойдет.
Значит, придется ручками. Стас нагнулся, подцепил ребристые ворота под самый низ - только для пальцев и зазор, и то толком не ухватиться - и дернул вверх. Ворота чуть поднялись, сантиметров на пять, и спружинили вниз.
- М-мать!
Стас отдернул руку - пальцы чуть не отдавило.
Встал поудобнее, подцепил ворота, напрягся… Ворота медленно пошли вверх. Пять сантиметров, еще немного… Все. Стас мычал от натуги, но ворота дальше не поддавались. Щель сантиметров в восемь и все. Мало.
Стас отпустил ворота. С глухим стуком они упали до невидимых стопоров, спрятавшихся где-то за накладками направляющих.
Ладно. Черт с вами. Если гора не идет к Магомету…
- Лейтенант, всех сюда!
Вокруг запищало, у ног появилась одна крыса, вторая… Из темноты выныривали все новые серые тельца. А вон и Рыжик с Белоснежкой. Тридцать бойцов Арни - один взвод, и еще пятерка личной гвардии.
- Строиться!
Стас снял рюкзак с аппаратурой, поставил его на землю. Опять взялся за ворота, потянул вверх и прошипел:
- Повторять!
Семь десятков лапок повторили движение.
Хоть крысы и небольшие, чуть крупнее средней кошки, но куда сильнее. Килограмм десять каждая может выжать. А если помножить на три дюжины… Ворота неохотно, но пошли вверх.
- Держать!
Стас упал в грязь, прополз под воротами. Вытянул сквозь щель рюкзак, поднялся и взялся за низ ворот.
- Отпустить! Сюда!
Ворота ощутимо ушли вниз - одному их было не удержать на прежней высоте. Но щель сантиметров в восемь осталась. А крысам этого хватит.
Вот уже и личная гвардия перебралась внутрь, дальше проскакивали в щель крысы Арни…
- Взводный! Все?
Взводный подскочил к ноге, привстал на задних лапах и с силой упал на передние, звонко цокнув коготками по бетону.
- Хорошо…
Стас отпустил ворота. Отсветы с улицы отрезало. Гараж накрыло темнотой.
Не беда. Тепловизор на глаза, включить, оглядеться…
Ага. Вот и то, что нужно. Граф всегда любил чистоту и, как мог, приучал к этому своих ратников. Не самая плохая причуда, верно?
Стас прошел в угол, на ходу подцепил пульт управления мойкой, свисавший с потолка на шнуре. Сошел на помы-вочную площадку, закутался в roiaiu и включил воду.
Холодные струи ударили больно. Напор такой, что даже через кевлариновый плащ пробивали. А через мгновение, когда струи выбили тепло из плаща, стало обжигающе холодно.
Стас зашипел, но терпел. Тут уж никуда не деться. Надо терпеть - если хочешь незаметно добраться до секвенсора…
* * *
Главная лаборатория оказалась на третьем этаже, в углу.
В коридорах между гаражом и этим углом остались три весьма нервирующих места: мощные раздвижные двери для полной блокировки коридоров. Сейчас они были открыты - виднелись лишь стальные выступы на стенах коридоров и полосы на полу и потолке, похожие на одинокие шпалы. Но если поднимется тревога и они закроются… оставив по эту сторону, отрезав от гаража и выхода…
Ладно, не надо нам таких фантазий.
Пока реальность слаще.
Добрались? Добрались. Вот и приветствие.
На металлической, почти сейфовой двери, ведущей в комнату с секвенсором, висел старый добрый Господин Непонятно Кто: комок искусственного пуха, из-под него выглядывает плоская, из картона, утрированная лапка-ступня. Через тепловизор Господин Непонятно Кто едва-едва красноватый, почти черный, как и сама дверь, потому что холодный. А вообще-то он, наверно, зеленый.
По крайней мере, четыре года назад, на двери в ту лабораторию, на старой ферме, был зеленым.
Из-под лапки, как и тогда, свисает ленточка. Тепловизор не лампа, и что на ленточке - не понять, она и сама-то едва заметна на фоне такой же тускло-красноватой двери. Но есть такой фокус…
Стас стянул с левой руки кевлариновую перчатку, тыльной стороной ладони прижал ленточку к двери. Подержал так, убрал руку.
Ленточка, как и кусок двери за ней, стала ярко-желтой - нагрелась. Теперь быстро остывала. Неравномерно. Черная краска остывает быстрее, белый фон дольше… На желтеющей ленточке выступили красноватые буквы.
Стас усмехнулся. Прочитал вслух:
- Когда на меня находит желание работать, я сажусь и терпеливо жду, пока эта напасть пройдет. Да, это про нас…
Люди все те же… Разве что дрессировщики сменились. Да и то не все, возможно.
Стас снял и с правой руки толстую перчатку из кевла-рина, взамен натянул тонкую резиновую - пальцы все чувствуют, но следов не оставляют. Толкнул дверь.
Заперто.
Не то чтобы должно быть открыто… Но вполне могло бы, верно? В России-матушке живем поди. И вымпелы на двери соответствующие… Ладно, не смертельно.
Стас снял рюкзак, развязал затяжки и достал электронную отмычку. Прикрутил к ней присоску, прилепил отмычку над замком. Выбрал подходящую головку-сканер и приладил к щели для смарт-карты. Включил перебор комбинаций.
На трех маленьких экранах побежали, сменяя одна другую, цифры. Вот и предварительная оценка времени подбора - семьдесят два часа. Не густо. Ну да чего еще можно ждать от тупого перебора кодов?
Стас отсоединил от корпуса отмычки еще одну головку-сканер - хитрую комбинацию из десятка крошечных детекторов, чтобы "подслушать" работу внутреннего процессора замка, - и повел над корпусом замка. Нащупывая, где именно под очень прочным, но полупрозрачным для радиоволн пластиком был первый, вспомогательный, процессор замка.
Ага, вот здесь лучше всего… Закрепил головку на замке, сменил программу отмычки.
Индикатор после короткого раздумья мигнул. Шестнадцать минут тридцать четыре секунды.
Это гарантийный срок. А скорее всего, потребуется минут десять. Но даже если и шестнадцать минут, можно и подождать. Это не трое суток.
Стас оставил отмычку работать и огляделся.
Белоснежка, Лобастый и Скалолазка разгуливали между столами, крутя мордами и принюхиваясь.
Рыжик и Ушастик остались со взводом в гараже. Если что-то пойдет не так и крысам Арни придется действовать без четких приказов - взвод не должен наделать ошибок.
Не то чтобы тот взводный не ловил мышей… Нет, сообразительный крыс. Арни верно его выбрал - поумнее остальных в этом взводе - и натаскал отменно. Но…
Есть вещи, которые абстрактной тренировкой не передать. То, что крысы перенимают от конкретного дрессировщика. Незаметно, из всего того, что он делает и говорит… Тип его мышления, его реакции… Все те мелочи, которые позволяют им действовать разумно, как будто они одно целое с дрессировщиком, даже если на время лишились присмотра…
Если что-то пойдет не так, Ушастик и Рыжик будут представлять себе, что бы приказал в подобном случае их хозяин, если бы был с ними. И значит, можно предсказать, что они будут делать.
Впрочем, будем надеяться, до этого не дойдет…
Лучше не нервничать, а тоже побродить по лаборатории, пока отмычка перебирает коды.
В мире вообще много интересного. А уж в лаборатории для разведения тварей с генными модификациями…
* * *
Размах производства был даже больше, чем можно было подумать, глядя на две сотни баскеров на площади. Похоже, Граф решил заполнить до упора все стойла вокруг площади, доведя численность тварей тысяч до двух…
Жаль, что Живодер больше не партнер.
Скупым он никогда не был, а кое-какая информация дорогого стоит. Когда первая партия баскеров дойдет до кондиции, - а случится это совсем скоро, через пару месяцев максимум, - на рынок выйдет мощный конкурент и Живодеру, и всем остальным. Первоклассный товар да в таких количествах…
Живодер дорого бы дал, чтобы быть к этому готовым и морально, и организационно.
Впрочем, информацию можно и продать кому-то другому… Но главное пока - секвенсор.
Стас выключил компьютер, вернулся к двери с Господином Непонятно Кто, щелкнул его по носу. Самая главная дверь во всем здании, за ней секвенсор.
На мониторе отмычки - восемь минут. До гарантированного успеха. Обычно же играл коэффициент ноль семь. Всего было шестнадцать минут, значит, еще минуты две-три, и откроется.
Интересно, какой у Графа секвенсор? Такой же, какой стоял раньше, до пожара, новосибирский "Гончар"?