- Это порт нашего назначения. Кроме того, она не может быть, например, Землей, поскольку солнце Авроры Тау Кита имеет массу на десять процентов меньше массы земного Солнца. Поэтому Тау Кита чуть холоднее и её свет непривыкшим глазам землян кажется слишком оранжевым. Возможно, вы уже ознакомились с характерным цветом солнца Авроры по отблескам на облачном слое. И, пока вы не свыкнетесь, ландшафты планеты будут казаться вам необычными.
Бейли отвёл глаза от невозмутимого лица Жискара. Конечно же, он заметил оранжевый тон облаков и не придал ему никакого значения. Непростительная ошибка.
- Можешь идти, Жискар.
- Слушаю, сэр.
Бейли с досадой обернулся к Дэниелу:
- Я свалял дурака, Дэниел.
- Насколько я понял, вы проверяли, не обманываем ли мы вас, не летим ли вместо Авроры куда-то ещё. У вас есть причина для таких подозрений, партнер Элайдж?
- Никакой. Возможно, агорафобия порождала смутную тревогу и я искал для неё объяснения. Правда, при виде неподвижного космического пространства я никаких неприятных ощущений не сознавал. Однако они могли таиться у самого порога сознания и создавали тревожное чувство.
- Вина наша, партнер Элайдж. Зная ваше отвращение к открытым пространствам, мы не должны были подвергать вас астросимуляции, и, во всяком случае, следить за вами мы обязаны внимательнее.
Бейли раздраженно мотнул головой:
- Не говори так, Дэниел! С меня хватит слежки. Вопрос в том, насколько внимательно за мной будут следить на Авроре.
- Партнер Элайдж, - сказал Дэниел, - мне кажется, вам будет сложно получить свободный доступ на Аврору и к аврориан- цам.
- Тем не менее такой доступ мне необходим. Установить подоплеку этого робийства я смогу, только если буду свободно собирать информацию на месте - и от людей, как-то причастных к случившемуся.
Бейли уже чувствовал себя нормально, хотя и несколько уставшим. Но, к его большому смущению, пережитое напряжение пробудило в нём острое желание выкурить трубку. А он-то думал, будто окончательно избавился от этой привычки больше года назад. И вот он прямо-таки ощущал запах и вкус табачного дыма, проникающего через гортань в ноздри.
Что ж, придётся обойтись воспоминаниями. На Авроре ему курить не разрешат. Ни на одном космомире табак не употребляется, и захвати он с собой пачку, её забрали бы и уничтожили.
- Партнер Элайдж, - сказал Дэниел. - Это вам необходимо обсудить с доктором Фастольфом, как только мы совершим посадку. У меня нет полномочий решать такие вопросы.
- Знаю, Дэниел. Но как мне поговорить с Фастольфом? С помощью какого-нибудь эквивалента астросимулятора? С пластиной в кулаке?
- Вовсе нет, партнер Элайдж. Вы будете разговаривать лицом к лицу. Он намерен встретить вас в космопорту.
13
Бейли прислушивался в ожидании звуков, которые сказали бы ему, что они совершили посадку. Но какие это будут звуки? Он не знал. Он не знал устройства корабля, не знал, сколько на борту людей и что им полагается делать при посадке, и каких именно звуков следует ожидать.
Крики? Гул? Вибрирующий свист?
Он не слышал ничего.
- Партнер Элайдж, вас что-то тревожит, - сказал Дэниел. - Будет лучше, если вы сразу станете говорить мне о своих неприятных ощущениях, не откладывая. Я обязан помочь вам в тот самый момент, когда вы по какой бы то ни было причине почувствуете себя нехорошо.
Слово "обязан" было произнесено с легким нажимом.
"Его подстегивает Первый Закон, - рассеянно подумал Бейли. - Наверное, он по-своему страдал не меньше моего, когда я потерял сознание, а он не сумел вовремя этого предупредить. Пусть для меня недопустимый дисбаланс позитронных потенциалов - пустой звук, но у него в результате возникают те же неприятные ощущения и те же реакции, которые вызвала бы у меня сильная боль".
И ещё он подумал: "Но откуда мне знать, что прячется под псевдокожей и в псевдосознании робота? Как и Дэниел не может знать, что происходит во мне".
И тут, терзаясь из-за того, что подумал о Дэниеле как о роботе, Бейли поглядел в его добрые глаза (когда именно они начали казаться ему добрыми?) и сказал:
- Я сразу же сообщу тебе о неприятных ощущениях. Но сейчас их у меня нет. Я просто прислушиваюсь к звукам, которые предупредили бы меня, что начинается посадка.
- Благодарю вас, партнер Элайдж, - очень серьёзно произнёс Дэниел, слегка наклонив голову. - Посадка никаких неприятных ощущений вызвать не должна. На вас может сказаться ускорение, но слабо, поскольку каюта оборудована так, чтобы смягчать его. Может подняться температура в каюте, но не больше чем на два градуса по шкале Цельсия. Что до звуков, то может послышаться негромкое шипение, когда мы войдём в более плотные слои атмосферы. Что-нибудь из этого способно плохо на вас подействовать?
- Вряд ли. Тревожит меня другое: что мне отказано в возможности наблюдать посадку. Я предпочел бы набраться опыта в подобных вещах. Я не желаю, чтобы меня держали взаперти и не позволяли ни с чем знакомиться.
- Но вы ведь уже убедились, партнер Элайдж, что такого рода опыт - слишком тяжелая нагрузка для вас.
- А как же я научусь с ней справляться, Дэниел? - упрямо возразил Бейли. - Разве этого достаточно, чтобы не выпускать меня отсюда?
- Партнер Элайдж, я уже объяснил, что вас не выпускают отсюда ради вашей безопасности.
Бейли мотнул головой, не скрывая злости:
- Я обдумал это. Полнейшая чепуха! Шансы, что я распутаю этот клубок, настолько малы, даже помимо всех накладываемых на меня ограничений, а также трудностей, с которыми я столкнусь, стараясь понять аврорианцев, что вряд ли хоть кто-нибудь в здравом рассудке палец о палец ударит, чтобы мне помешать. А если и так, с какой стати тратить усилия, добираясь до меня, когда можно уничтожить весь корабль? Если уж мы вообразили, что нам угрожают отпетые злодеи, так они и глазом не моргнут, покончив с кораблем, всеми людьми на нём, с тобой и Жискаром, ну и, естественно, со мной.
- Такая возможность была учтена, партнер Элайдж. Корабль был тщательно проверен. Любая попытка саботажа была бы обнаружена.
- Ты уверен? На сто процентов?
- Полной уверенности в подобных случаях не бывает. Однако Жискару и мне достаточно того, что вероятность подобного крайне мала и можно лететь спокойно, так как опасность минимальна.
- А если вы ошиблись?
Лицо Дэниела на мгновение сморщилось, словно его просили о чём-то, что нарушало ровную работу позитронных связей его мозга.
- Но мы не ошиблись.
- Утверждать это ты не можешь. Мы заходим на посадку, и приближается самый опасный момент. Собственно, сейчас уже незачем уничтожать корабль. Опасность, угрожающая лично мне, особенно велика именно сейчас, в эту самую минуту. Если мне предстоит высадиться на Авроре, я не смогу и дальше прятаться в каюте. Мне придётся пройти через корабль в пределах досягаемости для прочих. Вы приняли меры предосторожности на время посадки? (Он просто злился и без всяких оснований нападал на Дэниела, потому что изнывал от долгого заключения в каюте и стыдился своего обморока.)
Но Дэниел сказал спокойно:
- Да, приняли, партнер Элайдж. И, кстати, посадку мы уже совершили и находимся на поверхности Авроры.
Бейли растерялся. Он дико посмотрел по сторонам, но, естественно, не увидел ничего, кроме глухих стен каюты. Он не услышал и не почувствовал ничего из того, о чём предупреждал Дэниел. Ни ускорения, ни повышения температуры, ни свиста воздуха… Или Дэниел нарочно заговорил ещё раз о грозящей ему опасности, чтобы отвлечь его от других неприятных - но мелких - возможностей?
- Однако остаётся ещё высадка. Как мне покинуть корабль, не подставив себя потенциальным врагам?
Дэниел отошёл к стене и прикоснулся к ней. Стена мгновенно раскололась посередине, и половины поползли в противоположные стороны. Бейли увидел перед собой длинную трубу. Туннель.
В эту секунду в дверь вошёл Жискар и сказал:
- Сэр, мы втроем пойдём по выходному проходу. Снаружи он под наблюдением. А у того конца ждет доктор Фастольф.
- Мы приняли меры предосторожности, - добавил Дэниел.
Бейли пробормотал:
- Прошу извинения, Дэниел… Жискар… - И угрюмо вошёл в туннель. Заверения, что все меры предосторожности приняты, указывали, что меры эти сочтены необходимыми.
Бейли хотелось думать, что он не трус, но он был теперь на чужой планете, не имел понятия, как отличать друзей от врагов, не находил опоры в привычном и знакомом (конечно, не считая Дэниела). В решающий момент, подумал он с дрожью, у него не будет замкнутого приюта, где можно согреться и успокоиться.
Глава 4
ФАСТОЛЬФ
14
Доктор Хэн Фастольф действительно ждал - и улыбался ему. Высокий, худощавый. Светло-каштановые не слишком густые волосы - и, конечно, уши. Бейли помнил их все три прошедших года. Большие уши, сильно оттопыренные, они придавали его внешности легкую комичность, симпатичную непритязательность. И улыбнуться Бейли заставили именно уши, а не приветственная улыбка Фастольфа.
Бейли мимолетно удивился: неужели медицина на Авроре не располагает средствами для такой несложной косметической операции, какой требуют эти уши? Но, может быть, Фастольфу они нравятся именно такими? Как ни странно, и ему они тоже нравятся. В лице, которое заставляет тебя улыбаться, есть что-то привлекательное.
Возможно, Фастольф дорожит приятным впечатлением, которое производит при первой встрече. Или считает полезным, чтобы его недооценивали? Или ему просто нравится быть непохожим на других.
- Детектив Элайдж Бейли, - сказал Фастольф, - я прекрасно вас помню, хотя невольно представляю вас похожим на актера, который вас играл.
Бейли насупился:
- Эта гиперволновая постановка меня буквально преследует, доктор Фастольф. Если бы я знал, куда мне от неё сбежать!
- Некуда, - любезно сказал Фастольф. - То есть в обычных обстоятельствах. Но раз она вам неприятна, мы с этой минуты исключим её из наших бесед. Больше я её упоминать не буду. Договорились?
- Спасибо. - С рассчитанной внезапностью он протянул Фастольфу руку.
Фастольф заметно замялся. Потом взял руку Бейли, немножко - очень недолго - подержал в своей и сказал:
- Полагаю, вы не ходячий склад инфекции, мистер Бейли. - Потом добавил, с сожалением глядя на свои ладони: - Впрочем, должен признаться, мои руки покрыты защитной пленкой, что не так уж удобно. Я порождение иррациональных страхов моего общества.
Бейли пожал плечами:
- Как и все мы. Я не в восторге от мысли, что нахожусь во Вне, то есть под открытым небом. И если на то пошло, то я не в восторге от того, что вынужден был прилететь на Аврору при данных обстоятельствах.
- Я прекрасно это понимаю, мистер Бейли. Вас ждет закрытая машина, а когда мы приедем в мой дом, будет сделано всё, чтобы вы оставались в замкнутом пространстве.
- Спасибо, но мне кажется, что на Авроре мне надо будет иногда оставаться во Вне. Я к этому подготовлен. Насколько возможно.
- Понимаю. Но подвергать вас Вне мы постараемся только в случае безусловной необходимости. Сейчас её нет, так что, прошу вас, не отказывайтесь от закрытого пространства.
Машина ждала в тени туннеля. Почти не во Вне. Бейли знал, что позади него стоят Дэниел и Жискар - внешне совсем разные, но оба в позе спокойного ожидания, и оба бесконечно терпеливые.
Фастольф открыл заднюю дверцу и сказал:
- Садитесь, прошу вас.
Бейли сел. Быстро и осторожно Дэниел сел рядом с ним, а Жискар практически в тот же момент каким-то законченно танцевальным движением забрался в машину с другой стороны. Бейли оказался между ними, но это его не стеснило. Наоборот, его обрадовало, что между ним и Вне с обеих сторон находятся тела роботов.
Только никакого Вне не возникло. Фастольф сел на переднее сиденье, захлопнул дверцу, и стекла стали непроницаемо матовыми, а машину внутри залил мягкий искусственный свет. Фастольф сказал:
- Обычно я так не езжу, мистер Бейли, но ничего против не имею, а вам, наверное, это будет удобнее. Машина полностью компьютеризирована. Она знает, куда ехать, и сумеет справиться со всеми помехами и неожиданностями. Нашего вмешательства не требуется.
Бейли ощутил еле заметный толчок, а затем плавное, почти не воспринимаемое ускорение.
- Всё в полном порядке, мистер Бейли, - сказал Фастольф. - Я приложил много стараний, чтобы как можно меньше людей знало, что вы будете находиться в этой машине, и чтобы вас не смогли в ней обнаружить. Да, кстати, движется она на воздушной подушке, и мы скоро будем на месте, однако, если желаете, вы могли бы вздремнуть. Вы в полной безопасности.
- Вы говорите так, словно считаете, что мне угрожает опасность. На корабле меня для большей надёжности держали взаперти. И теперь опять. - Бейли обвёл взглядом тесное замкнутое пространство машины, в которой он был укрыт металлом и непрозрачным стеклом, не говоря уж о металлических телах двух роботов.
- Я, конечно, перебарщиваю. - Фастольф засмеялся. - Но обстановка на Авроре накаленная. Вы приехали в разгар кризиса, и я предпочту выглядеть несколько смешным, принимая излишние меры, лишь бы избежать риска, которым чреват любой недосмотр.
- По-моему, вы понимаете, доктор Фастольф, что моя неудача здесь обернется тяжелым ударом для Земли, - сказал Бейли.
- Я прекрасно это понимаю и не меньше вас хочу, чтобы вы добились успеха, поверьте мне.
- Верю. И ещё: моя неудача тут, по какой бы ни было причине, означает конец моей карьеры на Земле и тяжелые перемены в личной жизни.
Фастольф обернулся и растерянно посмотрел на Бейли:
- Неужели? Но для этого нет причин.
- Согласен, однако так будет. Я окажусь идеальным козлом отпущения для земного правительства в его отчаянном положении.
- Я совершенно не представлял себе ничего подобного, когда просил, чтобы вас прислали сюда, мистер Бейли. Не сомневайтесь, я сделаю всё, что в моих силах. Хотя, если быть честным (он отвёл глаза), в случае нашей неудачи сделать я смогу немного.
- Знаю, - угрюмо ответил Бейли, откинулся на мягкую спинку и закрыл глаза. Движение машины было еле заметным и убаюкивающим, но Бейли не заснул. Он только сосредоточенно размышлял - другого ведь не оставалось.
15
Когда они приехали, Бейли опять избежал соприкосновения со Вне. Из машины он вышел в подземном гараже, и маленький лифт поднял его на - как оказалось - первый этаж.
Его проводили в солнечную комнату, и, пересекая прямые солнечные лучи (действительно оранжевые), он поежился.
Фастольф заметил это и поспешил сказать:
- Полностью заматовать окна нельзя, но они затемняются, и, если хотите, я их затемню. Собственно, мне следовало сообразить…
- Не надо, - ответил Бейли ворчливо. - Просто я сяду к ним спиной. Нужно привыкать!
- Как угодно. Но если вам станет неприятно, сразу же скажите мне… Мистер Бейли, сейчас здесь, в этой части Авроры, позднее утро. Не знаю, каким был распорядок на корабле. Но если вы не спали уже много часов и хотели бы отдохнуть, то пожалуйста. А если не хотите спать и не голодны, то завтракать вам необязательно. Однако если вы не прочь, то прошу вас позавтракать со мной через несколько минут.
- Это совпадает с распорядком на корабле.
- Прекрасно. Хочу напомнить вам, что наш день на семь процентов короче земного. Это не должно бы сказаться на ваших биоритмах, но в случае необходимости мы постараемся приспособиться к ним.
- Благодарю вас.
- И ещё одно… Не знаю, какую еду вы предпочитаете.
- Буду есть всё, что мне подадут.
- И всё-таки… Я не обижусь, если что-то покажется вам несъедобным.
- Благодарю вас.
- Вы не станете возражать, если Дэниел с Жискаром присоединятся к нам?
- Они тоже будут есть? - Бейли слегка улыбнулся.
Но Фастольф не ответил ему улыбкой, а сказал серьёзно:
- Нет. Но я хочу, чтобы они всё время были с вами.
- Опасность? Даже здесь?
- Я ни на что полностью не полагаюсь. Даже здесь.
- Сэр, завтрак подан, - доложил вошедший робот.
Фастольф кивнул:
- Хорошо, Фабер. Мы сядем за стол через несколько минут.
- Сколько у вас роботов? - спросил Бейли.
- Довольно много. Мы не достигли уровня Солярии: десять тысяч роботов на одного человека, но у меня их больше, чем в среднем имеют мои сограждане. Пятьдесят семь. Дом большой, и в нём помещаются и моя приёмная, и моя мастерская. Ну, и моей жене - когда у меня есть жена - необходимо отдельное крыло, изолированное от мастерской, а также своя прислуга.
- Ну, из полусотни роботов вы, пожалуй, можете поступиться двумя. Теперь я чувствую себя менее виноватым, что вам пришлось остаться без Жискара и Дэниела, когда вы отправили их за мной.
- Уверяю вас, мистер Бейли, это был не случайный выбор. Жискар мой мажордом и моя правая рука. Он со мной со времен моей молодости.
- И всё-таки вы послали его проводить меня на Аврору, - сказал Бейли. - Я очень польщен.
- Просто доказательство вашей важности, мистер Бейли. Жискар - самый надежный из моих роботов, сильный и крепкий.
Бейли покосился на Дэниела, и Фастольф добавил:
- Моего друга Дэниела я в эти расчёты не включаю. Он не мой слуга, а мой триумф, и я им бесконечно горжусь. Он первый в своей категории, а доктор Родж Наменну Сартон был его дизайнером и моделью. Тот человек, который…
Он тактично умолк, но Бейли отрывисто кивнул и пробормотал:
- Знаю.
Фразу не нужно было доканчивать; он помнил, что Сартон был убит на Земле.
- Сартон занимался конструированием, - продолжал Фастольф, - но создание Дэниела сделали возможным мои теоретические выкладки. - Он улыбнулся Дэниелу, и тот чуть наклонил голову в знак признательности.
- Но ведь был ещё Джендер, - напомнил Бейли.
- Да. - Фастольф покачал головой и опустил глаза. - Наверное, мне следовало бы оставить его у себя, как Дэниела. Но он был вторым моим человекоподобным роботом, а это немножко другое. Дэниел, фигурально выражаясь, был моим первенцем, особым во всех отношениях.
- И теперь вы уже не создаёте человекоподобных роботов?
- Нет. Но идёмте, - сказал Фастольф, потирая ладони. - Пора поесть. По-моему, мистер Бейли, население Земли не привыкло к натуральным продуктам питания. Нас ждет салат из креветок, хлеб, сыр, молоко, если вы пожелаете, или фруктовый сок по вашему выбору. А на сладкое мороженое.
- Традиционные земные блюда, - заметил Бейли, - которые теперь существуют в своей первоначальной форме только в древней земной литературе.
- На Авроре они тоже редкость, но было бы неразумно предлагать вам наши изысканные блюда, основу которых составляют аврорианские пищевые продукты и пряности. К ним надо приобрести вкус. - Он встал. - Прошу вас, мистер Бейли. Мы будем вдвоем и обойдёмся без церемоний и застольных ритуалов.
- Спасибо, - сказал Бейли. - Я считаю это большой любезностью с вашей стороны. Во время полёта я развлекался, изучая видеоматериалы об Авроре, и знаю, что совместная еда подразумевает особый церемониал, который меня просто пугает.
- И напрасно.
- А не могли бы мы, - спросил Бейли, - нарушить правила вежливости даже ещё больше, доктор Фастольф, и поговорить за столом о делах? Мне не следует терять времени.