Я нахмурился. Ненавижу, когда коверкают мое имя. Само по себе Люсьен звучит вполне отвратительно. А Люся, ни в какие чары не лезет. Я бы, наверное, даже обиделся, если бы не предстоящее испытание. По поводу обряда дядя явно не шутил.
Сходив на камбуз, он принес соль и отсыпал на палубу. Обходя вокруг стула, он заключил меня в соленый круг. Мне ничего не оставалось, как тихонько сидеть, поджав ноги.
Покончив с солью, мастер Оливье притащил с кухни кастрюли. Наполнил водой из синей бочки и расставил за чертой из соли.
Сходил в свою каюту и выволок оттуда огромное зеркало на колесиках, в оправе из черного дерева. Поставил напротив меня, а сам спустился в трюм и притащил клок сена. Еще вчера, я кормил им козу.
На мой многозначительный взгляд процедил сквозь зубы:
– Козе больше не понадобится, кощей о ней позаботился.
Я вздохнул, жаль животину.
Дядя вытащил из кармана черные, расшитые серебром перчатки и надел на руки. Расправил и посмотрел на меня.
– Ну что, начнем. – бодро проговорил он, протягивая мне сено. – Что смотришь? Плюй, давай.
Я плюнул, а что мне оставалось делать, наплевать на все и терпеть.
Скрутив солому с моей слюной, Оливье подошел к зеркалу и начал обводить мое отражение. Получалось у него не очень, но насколько я знаю, точность в таких церемониях не важна.
Закончив, дядя бросил солому под зеркало и встал у меня за спиной. Я, зажмурившись, ждал. Он положил руки мне на затылок и забормотал.
– Открой нам то, что скрыто, око всевидящего.
Не выдержав, я подглядел. Мое отражение исчезло. Не так, как Черный Эрлик с корабля. Совсем по-другому. Оно встало и ушло. Теперь в зеркале отражался стул, дядя с растрепанными по лысине волосами. Часть соленого круга, кастрюли с водой и, естественно, кусок корабля. Все, как на самом деле, только без меня.
Пока я отвлекся на метаморфозы с зеркалом, мастер Оливье ловко дернул меня за руки. Загнул их за спинку стула и со сноровкой, демонстрирующей многолетний опыт, связал меня. Особенно озаботившись тем, чтобы я не мог встать.
В это время, мое отражение вернулось обратно и село на стул.
– Меня прокляли? – испугано завопил я.
Никогда не слышал, что отражения могут разгуливать, куда им вздумается. Видимо, обряды очищения проходят по-разному. Боюсь, только цель у них одинаковая. Тебя очищают ото лжи и скверны, и ты говоришь одну правду. Как минимум, до тех пор, пока не закончится обряд.
– Сейчас узнаешь. – пообещал дядя.
Он обошёл вокруг меня и вытащил одну из своих сабель.
– Не надо. – панически завизжал я.
Оливье ударил меня саблей. Плашмя. По лбу. Так, что лезвие заходило ходуном и, пока оно вибрировало, приложил к поверхности зеркала.
По отражению прошла рябь. На несколько мгновений исчез я и окружающее пространство. Затем все появилось снова, а мое отражение насмешливо пропищало:
– Не надо.
– Чего дразнишься? – обиженно спросил я.
– Чего дразнишься? – продолжило издеваться отражение.
– Будешь задираться я…
– Чего ты? Разревешься? – грубо ответил мой двойник.
В ответ на нашу перепалку Оливье рассмеялся и, подойдя поближе, наступил мне на ногу. Я вскрикнул, а он воспользовался моим раззявленным ртом и запихал кляп.
– Так лучше. – проговорил он. – А то боюсь, ты будешь мне мешать, крысеныш.
Я помотал головой, но дядя не обратил на это никакого внимания.
– Проверим! Как тебя зовут?
– Люсьен. – ответило мое распоясавшееся отражение.
– Ты знаешь капитана Джо?
– Да.
Я чуть не взревел от негодования. Что значит, да? Я его не знаю.
– Очень интересно. – проговорил дядя. – Давно ты его знаешь Люся?
– Недавно.
Я вскрикнул и попытался встать, но мастер Оливье хорошо постарался, когда привязывал меня к стулу.
– Где вы познакомились?
– Мы не знакомились. – ответило отражение.
– Как так? – растерялся дядя. – Объясни.
– Я его ни разу не видел. Знаю, что он капитан фрегата, пришвартованного у четвертого причала в Черногорске.
– Откуда знаешь?
– Мне сказал об этом фарцовщик. Он предложил отнести капитану Джо заговоренную коробочку и сказал, что тот заплатит мне медяк. Я согласился.
– Он сказал, что лежит в коробочке? – почти ласково проговорил дядя.
– Нет. Он сказал коробочку нельзя открывать, иначе капитан Джо убьет меня, а еще, что он состоит в кругу чернокнижников.
Оливье прыснул.
– Джо? Колдун? Нет, крысеныш. Ты не врун, ты слабоумный орк.
Взяв другой стул, дядя сел рядом с зеркалом.
– Видать, мой старый дружище Джо следил за мной и слышал о чем мы говорили возле Единорога. Скорее всего…
Мастер Оливье не успел договорить. Последние слова заглушил шум крыльев. Вместе с которым на корабль приземлились летучие обезьяны. Боцман вскинул руку в приветственном жесте. Матросы последовали его примеру, и они дружной колонной направились в сторону кухни.
– Завтрака не будет! – крикнул Оливье.
Обезьяны остановились. Чича нехотя обернулся и с недоумением посмотрел на дядю.
– У нас есть договоренность, – начал он, – питание не зависит от объема выполненной работы!
– Договоренность никто не отменял. – согласился Оливье. – Я тут не причем. Этот заморыш! – он ткнул пальцем в отражение, но поправился и показал на меня. – Притащил на корабль кощея. Не сам догадался, его провели, как последнего орка, но притащил он.
Боцман подошел ближе.
– За борт? – с интересом спросил он. – Стул, конечно, жалко, но я обещаю достать похожий.
Я встрепенулся. Зачем за борт, я не виноват, меня подставили.
– Еще не решил. – задумчиво проговорил Оливье.
– А что провизии совсем не осталось? – поинтересовался боцман.
– Совсем.
– Тогда может его сожрем? Что готовят из оборотней? – предложил Чича.
Это уже слишком. Я что безмозглый тролль, чтобы меня готовить? Я снова попытался встать, но и в этот раз меня ждало фиаско.
– Можно на собачий суп пустить, но у нас нет ростков бамбука, необходимых приправ. – отрешенно заметил дядя. – Да и не стоит оно того, вкус средненький.
Я поперхнулся от возмущения. Мало того, что собираются съесть так, я еще оказывается и не вкусный.
– Но наказать надо. – продолжил дядя. – Чтоб надолго запомнил. А то, этот заморыш за кусок мяса всех нас продаст.
– Именно. – подтвердил боцман.
Я с ними в корне не согласен, но выражать протест с кляпом во рту проблематично.
– Думаю, оставим его так. Пусть до Тролляндии правду говорит.
Чича улыбнулся во всю мохнатую морду.
– Согласен.
Я облегченно вздохнул. Подумаешь, посижу связанный. Ничего. Бывало и хуже.
Приняв решение, дядя почти сразу ушел, а боцман остался. Сев на его место, он подпер морду кулаками и уставился на мое отражение. Матросы собрались вокруг.
– Всегда интересовало…– задумчиво начал Чича, – когда трансформация начинается, все тело увеличивается в размерах или нет? А то всякое говорят.
– Все что требуется для боя. – ответило мое отражение.
– Это смотря с кем воевать. – хитро проговорил боцман. – Я слышал, что оборотни во время брачного периода всегда трансформируются, правда?
Матросы радостно заржали.
– Брехня. – ответил мой двойник. – Во время трансформации вся кровь приливает к мускулам и отходит от половых органов, поэтому во время брачного периода трансформации недопустимы.
На этот раз смеялись все вместе. Боцман, команда и дядя Оливье у штурвала. Я весь красный и связанный сидел на стуле. Пришло осознание, что лучше бы меня съели или выкинули за борт.
– А ты самку уже нюхал? – отсмеявшись, продолжил боцман.
– Нет. – проговорило отражение. – Я еще не достиг половой зрелости. Обряд не провели, а у нас с этим строго.
Я закрыл глаза. Еще бы уши заткнуть, но руки примотаны к стулу.
– Понятно. – ухмыляясь, продолжил Чича. – Я еще хотел спросить, ты на луну воешь?
– Бывает, – ответило отражение, – с голоду и не такое учудишь.
– Конечно. – весело согласился боцман.
– Про рацион спроси. – крикнул Оливье.
– Капитан интересуется, – продолжил командир летучих обезьян, – это не ты нашу козу сожрал?
– Нет. – ответило отражение. – Я живых ни разу не ел, у меня смелости не хватает. К тому же, я крови боюсь.
– Какой ты забавный оборотень. – прокомментировал боцман.
– Ладно, хорош пока. Займитесь делом. – крикнул дядя. – Он от вас никуда не денется.
– Это точно. Пошли ребята.
Я открыл глаза. Чича встал и они всей гурьбой прошли мимо меня.
День выдался тяжелым. После нескольких часов однообразного сидения затекли ноги. От кляпа болел рот, к тому же очень хотелось пить. Если я пытался шуметь или другим способом выражать протест. Кто-нибудь из более-менее свободных летучих обезьян подходил и начинал спрашивать у зеркала. До каких лет я писался? Когда я первый раз трансформировался, у меня одежда порвалась? Меня собаки сзади нюхают? За что меня с предыдущей работы уволили? Меня папа в детстве бил или кусал? А блохи сильно раздражают? Новый ошейник мне нужен или я всю жизнь буду в одном ходить? А я за кошками бегаю?
Вечером, когда обезьяны улетели, ко мне подошел дядя. Оперся о зеркало и долго смотрел на меня.
– Моя жизнь опасна, но увлекательна. Если ты выберешь мой путь. Захочешь овладеть моим искусством и посвятить себя культу вкуса, ты станешь истинным моим учеником! – в его, не скрытом повязкой, глазу появился жадный блеск. – Тогда, моя жизнь станет твоей. Ты сможешь справиться с этим?
Я не знал, что ответить. Как ни странно молчало и мое отражение в зеркале.
– Подумай. Когда мы поймаем тролля, корабль вернется в Черногорск. Если не захочешь быть учеником сможешь остаться в городе. Сейчас попей и иди спать.
Он вынул кляп и развязал меня.
Я размял затекшие мышцы и попытался подняться. Ноги начинали слушаться, поддерживая меня в вертикальном положении.
Дядя вылил воду из кастрюль на соленый круг.
– Когда завтра встанешь, убери все. – проговорил он, не глядя на меня, и покатил зеркало к себе в каюту.
Глава 3.
Первая охота.
Проснувшись рано утром. Я не хотел выходить из каюты. Не хватало снова вляпаться в неприятности, но мочевой пузырь с этим не согласился. Пришлось покориться организму и приступить к утреннему моциону.
После умываний, я выплеснул остатки воды из кастрюль и отнес их на камбуз. Пожелал доброго утра книге рецептов и нехотя вымыл палубу. Не люблю возиться с водой.
Дядины слова о том, что его жизнь станет моей. Долго не выходили из головы. Я даже подумывал вторично вымыть палубу, но решил, что это уже чересчур. Остановился и посмотрел на свое отражение в корыте с водой. Вроде я. Похож на меня. Я потряс головой. Да что со мной? Что я делаю? Я давно уже должен сидеть на кухне. Я кивнул самому себе и пошел на камбуз.
Пятиминутные поиски съестного меня только расстроили. Ни крошечки, ни кусочка. Ничего не нашел, а руки испачкал. Что за невезуха. Я уже второй день ничего ни ем, а мне противопоказан голод. У меня конституция специфическая!
Я снял черный фолиант с полки и погладил корешок.
– Есть хочу. – пожаловался я.
Книга раскрылась и перелистывала страницы, остановившись на тридцатой главе: "Каша из топора."
Для приготовления понадобятся: топор средний – одна штука. Моча дракона – одна капля. Сахар и соль – три столовые ложки. Специи по вкусу.
– Сейчас, – скептически проговорил я, – Побегу анализы у драконов брать.
Но рецепт все же дочитал.
Закипятить воду, добавить сахар, соль, и положить предварительно вымытый топор. Снова довести до кипения. Добавить каплю драконьей мочи, накрыть и понизить температуру. Парить пятнадцать минут. Затем, переложить размягченный топор в блюдо. Остудить и размять до однородной массы. Выложить обратно в кастрюлю, добавить специй, и помешивая, варить двадцать минут. Подавать горячим.
– Любопытно. – произнес я и залез в полку.
Кто его знает маэстро-виртуоза, может и урина у него имеется, в качестве кулинарной добавки.
– Чего потерял, крысеныш? – с вызовом спросил знакомый голос.
Я обернулся. Дядя стоял в двери, хорошо хоть одетый. Следит он за мной что ли?
– Кашу хотел сварить. – как можно естественней сказал я.
– Если со стенда пропадет топор, – недобро проговорил Оливье. – Я из тебя пирожков наделаю, крысеныш. Выйдем на берег, там поешь. До начала трансформации успеешь.
Я вздохнул.
– Да, учитель. А когда мы сойдем на берег?
– Уже к обеду. – проговорил он и вышел с камбуза.
Я еще раз погладил обложку и поставил книгу обратно на полку.
– Спасибо, что пыталась помочь. – с благодарностью проговорил я. – Не то что некоторые, чуть что, сразу пирожков.
Выйдя вслед за Оливье, я поднялся на мостик.
– Расскажи про капитана Джо? – попросил я.
Не то чтобы мне любопытно, но до обеда куча времени. Есть нечего, а топор нельзя.
Дядя покосился на меня единственным глазом.
– Ты подумал над тем, что я тебе вчера говорил?
– Конечно. – соврал я.
Всю ночь только и думал, быть рядом с кухней всемирно известного повара или прыгать за борт.
– Решил?
– Мне в Черногорске делать нечего. – абсолютно честно сказал я.
Это не означает, что я собираюсь остаться, но звучит убедительно.
– Хорошо. – повеселев, проговорил Оливье. – Я уже стар и мне позарез нужен ученик. Меня ревматизм скоро с ума сведет. Отдышка замучила. Зрение ослабло. Если начну терять обоняние, совсем плохо будет. Так что ученик необходим.
Я пожал плечами.
– Ладно, обезьяны сегодня не прилетят, можем немного поговорить. – расщедрился дядя.
– Почему не прилетят?
– Потому, что жрать нечего. – передразнил он мои интонации. – А варить из тебя суп, пока ты мне нужен, я не разрешаю.
Я замолчал. Поговорим, в дядином понимании, означает – сейчас, крысеныш, я буду рассказывать тебе правду жизни, а ты заткнись и слушай.
– Джо охотник. – начал дядя. – Он ловит разных экзотических зверей. В высокой кулинарии он, как сатир в апельсинах, ничего не смыслит. Охотник, наоборот удачливый и ловкий. Мы как-то с ним пересеклись на драконьем архипелаге. С тех пор все беды.
Оливье скривился.
– У меня день неудачный выдался. – нехотя проговорил он. – Понадобилось три драконьих яйца, хотел сделать огненную болтунью. Ну, нашел подходящее гнездо, достал яйца и отправился обратно на корабль. Поскользнулся, как назло, и одно яйцо расколошматил. Вдребезги. Пришлось возвращаться к гнезду, а там уже дракон прилетел и началось. Джо охотился неподалеку, услышал шум и…
Дядя задумчиво потер нос.
– Немного помог. – нехотя проговорил он. – Я словно в орка превратился. Взял, да сказал ему. Спасибо мол, проси, чего хочешь.
Оливье снова замолчал. Рассказ давался ему с трудом.
– Я же не знал…– неловко проговорил он. – Этот олень в тесте прямо благородный герой. Сказал, что ему ничего от меня не надо. Может быть, когда-нибудь потом, он что-нибудь попросит и ушел.
– Извини, учитель. А почему ты называешь его оленем в тесте?
– Ааа… – отмахнулся дядя, – профессиональный термин. Означает дилетанта. Ну мол, чего там готовить, обернул тестом и в печь.
– Ясно. – проговорил я.
– Чего тебе ясно, крысеныш? – не выдержал Оливье. – Ничего ты не понимаешь. Когда я приехал в Черногорск, Джо ждал меня в порту. Он все про меня разузнал и собирался извлечь максимум выгоды. Он посмел предложить мне…
Дядя гордо ударил себя в грудь.
– Хранителю вкуса! Покупать у него, оленя в тесте, то, что мне нужно для приготовления блюд.
Он замолчал, задохнувшись от возмущения, а я благоразумно решил не вставлять умных реплик. Так мы и молчали, пока дядя не собрался с мыслями.
– Я послал его в задницу аспида. С тех пор Джо мне мстит.
Дядя вздохнул.
– Надо отдать ему должное этот гуль крайне изобретательный. К примеру, кощей. Ученые Королевского университета исследований до сих бьются над тем, откуда эта тварь взялась. Она не водится ни в одном из тридцати миров. Ну, или никому не удалось найти его убежище. Я уж молчу про его рацион!
Оливье взмахнул рукой.
– Кощей жрет почти все, но это не влияет на его вес и размеры. Ученые считают, что он в принципе и не ест. Он всасывает различную органику и выбрасывает ее в свой мир!
У меня отвисла челюсть.
– У него что, рот в одном мире, а задница в другом! – обалдевшим голосом спросил я.
– В точку. – согласился Оливье и приставил руку ко лбу.
Он сощурился, напрягая глаза и покрутив ус, добавил:
– Хватит болтать, пора заниматься! Иди о троллях читай.
– Да, учитель. – быстро согласился я и ретировался с мостика.
Не хотелось навлекать на себя очередную порцию дядиного гнева. Лучше пойду, тихонько посижу на камбузе. Там никто не орет и почти безопасно.
Дойти до кухни, я не успел. Началось необъяснимое. Пропало небо. Красивое, голубое без единого облачка. Взяло и исчезло. Вместо него осталась чернота со звездами, не как ночью, а более яркая.
Вспыхнул воздушный кристалл на мачте, сверкнул и потемнел, слившись с небом. Корабль затрясло и поднимая вверх. Я схватился за борт, успев разглядеть, как судно оторвалось от воды. С днища полился соленый водопад. До поверхности моря он не долетал, а натыкаясь на преграду, собирался в лужи под корпусом.
Следом исчезла морская гладь. Вся, от горизонта до горизонта. Словно у меня совсем испортилось зрение, и я уже не видел ничего ближе собственного носа.
Из кристалла, в разные стороны, ударили лучи. Я обернулся. Один из них дотянувшись до Оливье, окутал его темным сиянием. Остальные лучи втянулись обратно в кристалл.
Я еще не видел, как корабли переходят в другой мир. Хотя все когда-нибудь случается в первый раз.
Свечение захватило не только дядю, но и штурвал. Корабль повернулся на зюйд-зюйд-вест и бухнулся обратно в воду. Мягко приземлился, я даже не упал.
Сразу после приводнения появилось небо, солнце и облака. Море расплескалось вокруг, на сколько хватало глаз.
Больше чудес не происходило. Я немного подождал, но поймав на себе недовольный взгляд дяди, решил не рисковать. Скорее всего, ничего интересного уже не будет. Успокаивая себя этой фразой, я ушел на камбуз.
Усевшись за разделочным столом, я довольно быстро задремал.
В животе урчало даже во сне. Грезилась отборная каша, как готовят в академии.
– Земля! Земля!
Проснувшись, я так резко разогнулся, одновременно вставая, что влетел головой в сковороду, висящую над столом.
– Зачем так орать? – пробормотал я, выходя с кухни. – Земля, и что?
На самом деле, конечно, интересно. Я никогда не выбирался за границы Черногорска, не считая своей родины. А тут настоящий другой мир!