Шагая к метро, я мысленно все еще оставался там, у чудака-филателиста. Я перебирал в памяти десятки и десятки марок: потертые, прошедшие через многочисленные руки, потерявшие ценность из-за повреждения перфорации, но тем не менее представляющие немалый исторический интерес; и целехонькие, лишь пожелтевшие от времени… Целительный бальзам для моей страждущей души. Я никак не мог вспомнить, каким годом датирована итальянская марка с портретами Гитлера и Муссолини и сколько экземпляров из серии с изображением профиля Гинденбурга удалось собрать коллекционеру - тридцать шесть или тридцать восемь?..
- Эй, отец, курево есть? - услышал я вдруг грубый голос.
Передо мной стояли три парня. "Металлисты", - догадался я по их длинным в виде мокрых сосулек волосам, цепям и заклепкам на кожаных куртках. Таких молодчиков я обычно старался обходить стороной.
- Не курю, - соврал я и пошел было дальше, но услышат, как один из них процедил сквозь зубы:
- Жлоб! - и добавил кое-что, не подлежащее воспроизведению на бумаге.
Мне бы сделать вид, что не расслышал, но я остановился, проник телепатическим щупом в мозг каждого из металлистов и брякнул со злорадством:
- Это кто жлоб, я? А пачку "Винстона" кто зажал?
- Чево-о? - удивленно промычал один из троицы, тот, что с наручниками на поясе. - Какую еще пачку? Ты что, спятил, предок?
- Ну я тебе, положим, не предок! А пачку ты у Кинга свистнул, из сумки, десять минут назад, когда вы у "Зарядья" терлись.
- Что он там несет? - спросил у приятеля Кинг.
- А я почем знаю?
Кинг открыл свою утыканную заклепками сумку и нахмурился.
- Сигарет нет. Дэн, твоя работа?
- Да ты чего, Кинг, поверил этому плешивому? Чтоб я…
Но Кинг не слушал его. Он уставился на меня.
- Ладно, с Дэном я разберусь. Если что, он свое получит. А вот ты-то откуда знаешь про сигареты, а?
"Ах ты, сопляк! - возмутился я в душе. - Ты мне еще допрос учинять будешь!.."
- Ну хорошо, пусть плешивый, - усмехнулся я недобро, - зато чужих кассет, Кинг, я не продавал. Сколько Левон тебе за них отсыпал? По двести, если не ошибаюсь?
Кинг грозно двинулся на меня.
- Ну ты, - зашипел он, - заткни пасть, пока я тебе зубы не проредил!
- Это он о чем? - спросил третий, подозрительно косясь на Кинга. - Он что, о моих кассетах? А, Кинг?
- Да целы твои кассеты, целы! Отвяжись!
Кинг подошел ко мне вплотную, ухватился за плащ на груди.
- Откуда ты взялся, плешивый? Тебя что, Слон подослал?
- Убери руки! Слон влип с камешками, и ты знаешь это не хуже меня.
Удар в челюсть отбросил меня на середину мостовой.
- Да это же мент, у него на роже написано!
- Точно, мент! - подхватил Дэн. - Ну тогда другой разговор.
Я, кажется, слегка переиграл. Рассчитывал немного проучить этих лохматых грубиянов, но проучили меня. И весьма прилично. Дэн не стал выяснять отношения с Кингом, а врезал мне ногой поддых. Я ударился затылком о парапет и на миг потерял сознание.
- Ну что, плешь, расскажешь, откуда узнал о Слоне? - переводя дыхание, прохрипел Кинг.
И тут взвизгнули тормоза, раздался торопливый топот, крики:
- Стой!
Кто-то помог мне подняться.
- Зачем же вы, Николай Николаевич, лезете на рожон? - услышал я знакомый голос сержанта Стоеросова.
- Вы?!
- Да, я. Кто же еще! Из-за чего тут весь сыр-бор разыгрался?
Я пожал плечами и застонал.
- Ребра-то целы? Ну-ка, садитесь в машину!
- Зачем?
- Вопросы потом. Садитесь!
В милицейской "восьмерке" с синим "маяком" на крыше никого не было. "Значит, - решил я, - Стоеросов приехал один". Сержант сел за руль, я - рядом, автомобиль рванул с места.
- Куда вы меня везете? - с тревогой спросил я.
- Тех троих, значит, не испугались, - Стоеросов усмехнулся, - а мне - блюстителю порядка - веры нет. Так, что ли? Не волнуйтесь, Николай Николаевич, к вам домой мы едем. Доставлю вас в целости и сохранности. Вас там уже заждались…
- Кто? Жена?
- Мария Константиновна останется ночевать у сестры.
- Так кто же меня ждет?
На всякий случай я решил порыться в мыслях сержанта, но натолкнулся на непреодолимую стену. Я почувствовал неясную тревогу.
- Не нужно было упоминать про Слона, - вдруг сказал Стоеросов. - И про камешки, и про кассеты - тоже не нужно.
- А вы откуда… - У меня аж дух перехватило. Ведь не мог он этого слышать, не мог!
- А вы у него спросите. - Милиционер кивнул на заднее сиденье. - Он знает.
Я оглянулся. За моей спиной сидел тот самый тип в морковном свитере и глумливо улыбался. Я резко подался вперед и чуть было не боднул лобовое стекло.
- Спокойнее, Николай Николаевич! - произнес Стоеросов, не отрывая взгляда от дороги. - Главное, не суетиться. Хочу вас обрадовать: ваши мытарства подходят к концу.
- Кто вы? - не удержался я от дурацкого вопроса.
- А вы еще не догадались? - Стоеросов добродушно усмехнулся. - Сейчас узнаете. Вот мы и приехали.
Автомобиль затормозил у моего подъезда. (Интересно, откуда он знает, где я живу?) Сержант вышел первым…
- А этот? - спросил я, оглядываясь на заднее сиденье.
- Не понял? - недоуменно вскинул брови Стоеросов. - Вы о ком?
Сзади никого не было. Опять исчез!
- А где…
- Вот что, не будем терять время попусту. Пошли скорее. Мне велено быль доставить вас домой.
- А если я вовсе не хочу домой? Тогда что?
- Хотите! - оборвал меня сержант. - И давайте не будем.
Я открыл дверь своим ключом. Стоеросов вошел следом за мной. В коридоре было темно, но в гостиной горел торшер. Неужели Маша вернулась? Или Васька объявился? Я вошел в комнату и остановился как вкопанный…
Такое иногда бывает во сне - в одном месте оказываются незнакомые между собой люди, которым никогда не встретиться наяву. Встречаются, словно старинные друзья, но ты-то отлично понимаешь, что все это не так. Бред какой-то!
То, что я увидел, было похоже на сон. Если бы я увидел здесь каждого из гостей порознь - куда ни шло, но… вместе!
У журнального столика сидел Евграф Юрьевич, на диване, аккуратно сложив руки на коленях, расположилась тетя Клава, а у окна стоял - кто бы вы думали? - Мокроносов!
- Позвольте, - удивился я, - ведь вы же должны находиться в тюрьме?
Мокроносов мягко улыбнулся. (И совсем он не похож на алкаша!)
- Спасибо вам, майор Пронин провел новое расследование, установил полную мою невиновность. И освободили меня в законном порядке.
- В законном? А что, могло быть освобождение незаконное? Побег, что ли?
- Именно побег! - обрадовался моей сообразительности Мокроносов.
- Вы что, все заодно? А Евграф Юрьевич? Вы тоже с ними?
- И-и, да он так ничего и не понял! - полуудивленно, полувопросительно пропела тетя Клава.
Евграф Юрьевич хлопнул ладонью по коленке и поднялся с кресла.
- Так, - произнес он, сверля меня взглядом, - пора расставить точки над "i". Официально заявляю вам, Николаи Николаевич: эксперимент закончен.
Если бы не Стоеросов, я, наверное, упал бы. Эксперимент! Магическое слово, которому была подчинена моя жизнь. Вчера Арнольд говорил, что эксперимент скоро закончится, да я не сообразил, что это может произойти так быстро. Выходит, и Евграф Юрьевич, мой шеф, и тетя Клава, соседка по подъезду, киоскер "Союзпечати", и Мокроносов, горький пьяница, и Стоеросов, сержант милиции, все они оттуда ?.. Вот это да! Наверное, у меня был настолько дурацкий вид, что тетя Клава хихикнула и сказала шефу:
- Ну что ж, реакция этого молодого человека подтверждает мнение Центра о высоком уровне засекреченности нашей агентуры.
- Не болтайте лишнего! - строго произнес Евграф Юрьевич, не сводя с меня взгляда. - Николаи Николаевич, вы проработали со мной много лет и знаете: все, что я делаю, я делаю всерьез. Не раз имели возможность убедиться, что я шутить не люблю. Вспомните хотя бы наш шахматный поединок. Прошу вас отнестись ко всему происходящему максимально ответственно. Да, мы действительно оттуда - с Большого Колеса. Вы поняли это только сейчас. Что ж, наша система конспирации надежна, согласен с Клавдией Аполлинариевной. Сеть наших секретных работников охватывает всю Землю. Наши люди повсюду: в каждом государстве, в каждом городе, в каждой общественной организации. Наиболее искусные агенты работают в правительственных органах. Мы всюду и везде. Перед вами только те, с кем вам лично пришлось иметь дело. - Евграф Юрьевич не спеша прошелся по комнате, потом продолжил: - Я счел необходимым сделать это небольшое вступление, чтобы вы ясно представляли себе, с кем имеете дело, какова наша роль в вашей судьбе, в эксперименте. Теперь о самом эксперименте. Мне как главе группы наших сотрудников на Земле поручено завершить его - лишить вас телепатических способностей. Это произойдет чуть позже. Мы подключим вас к специальному прибору (только теперь я заметил на столе небольшой перламутровый ящичек) и проведем операцию безболезненно и незаметно для вас. Вы уснете, а когда проснетесь, все будет кончено. Но это, повторяю, позже, а пока… пока можете задать нам несколько вопросов. Спрашивайте, Николай Николаевич, ибо для вас это уникальная возможность почерпнуть информацию. Официальный контакт с вами будет прерван навсегда. Итак?
То, что я услышал, поразило меня. Сознавать, что вся наша земная жизнь находится под пристальным вниманием инопланетной цивилизации, что ее эмиссары внедрены в человечество, было страшно. Я полагал, что наблюдение за мной и Землей в целом ведется исключительно из космоса, с орбитальных станций.
Борясь с волнением, я произнес:
- Ваше появление здесь действительно неожиданно. Но не это главное. Вступив в контакт с цивилизацией Большого Колеса, я приучил себя к неожиданностям… Какова цель вашего присутствия на Земле?
- Наблюдение, пассивное, созерцательное наблюдение - и ничего более, - ответил Евграф Юрьевич. - В качестве инопланетян нам строжайше запрещено вмешиваться в земные судьбы.
- В качестве инопланетян? - не понял я.
- Именно. Ибо как земляне, за которых мы выдаем себя, мы вмешиваться должны и обязаны. Мы участвуем в земной жизни на равных с вами. Каждый из нас несет определенную нагрузку, возложенную на наши плечи Центром. Я - заведующий лабораторией, стопроцентный администратор. Клавдия Аполлинариевна - киоскер и душа-человек. Стоеросов - бравый служака, а Илья Петрович, - он кивнул на Мокроносова, - деклассированный элемент, пьяница и кандидат в преступники.
- Вы что, действительно алкоголик? - спросил я Мокроносова.
- Увы.
- И пьете по-настоящему?
- Пью. Пью вот уже тридцать лет. Таково задание Центра.
- Но ведь вы гробите себя!..
- Успокойтесь, Николай Николаевич, - вмешался шеф, - наша медицина способна защитить здоровье секретных сотрудников. Против вашего алкоголя у нас есть надежное противоядие. Здоровье Мокроносова вне опасности.
- А как же следствие? Ведь он мог загреметь в тюрьму!
- Вызволили бы. Такие мелочи решаются у нас в рабочем порядке. - Шеф не спеша мерил комнату шагами. - Я предвижу еще один вопрос…
- Да, я хотел бы…
- Так вот, отвечаю. Наша внешность изменена в соответствии со стандартом земного человека. Все-таки как ни похожи мы на землян, отличия сразу же бросаются в глаза… Пластические операции. Надеюсь, это понятно?
Я кивнул. В памяти вдруг возник субъект в морковном свитере, тут же прозвучал ответ на мою мысль:
- Это не человек - это фантом. Некий образ, рожденный в вашем сознании мощным внеземным умственным потенциалом. Таким потенциалом снабжены и мы, секретные сотрудники Центра, и потому способны создавать подобные фантомы для отдельного индивидуума или для группы индивидуумов. Вы такой способности лишены.
Одно мне все же оставалось непонятным: зачем вообще понадобилось подсовывать мне этого типа?
- А вот зачем, - объяснил Евграф Юрьевич. - Вы иногда чересчур приближались к опасному пределу. Мы были вынуждены периодически напоминать о себе, о своем контроле. Не правда ли, фантом всегда появлялся в критических ситуациях, когда вы готовы были проговориться о своем шестом чувстве или своими действиями раскрыть общую тайну? Этим наше воздействие не ограничивалось. - Я вспомнил верблюдов, царский червонец, шаровую молнию. - Времени в обрез. У вас, возможно, возникнет еще ряд вопросов. Предупреждая некоторые, я расскажу вам кое-что. Как я уже говорил, цель нашего присутствия - наблюдение за процессами, происходящими как в социальной сфере, так и в жизни всей планеты. Судьба Земли как астрономической единицы неразрывно связана с судьбой человечества. Но, повторяю, наблюдение пассивное. В какие бы переделки ни попадали наши разведчики, им под страхом смерти запрещено вмешиваться в естественный ход событий. И на эту ответственную работу отбираются только самые надежные, самые выдержанные сотрудники. Мы знаем о Земле все. Честно признаюсь, порой трудно сдержаться, видя несправедливость, беззаконие, горе, и не вмешаться!.. Правда, однажды Совет в виде исключения решил вмешаться в ход земной истории, и сделано это было из исключительно гуманных соображений. Это произошло в тысяча девятьсот сорок четвертом году, на исходе второй мировой войны. В Германии и России почти одновременно была создана атомная бомба…
- Что?! Бомба?!
- Да. Я не оговорился… Не волнуйтесь, у нас нашлось средство навсегда вычеркнуть из памяти людей все, что связано с этим открытием.
- Но ведь это невозможно!
- Возможно. Мы сумели предотвратить катастрофу. Тогда, в сорок четвертом, земной мир был на грани уничтожения. Совет не сразу пошел на вмешательство в ваши дела, взвешивая все "за" и "против". Наши специалисты сказали свое веское слово в решающий момент. Они уничтожили даже память о страшной бомбе…
- Но ведь через год она была создана американцами!
- Совершенно верно. Но Совет не счел нужным вмешиваться на этот раз. Не вмешался он и когда ядерное оружие было создано в вашей стране вторично. Анализ ситуации показал: миру не грозит катастрофа.
- А как же Хиросима? И разве ваша пассивность не стала причиной ядерной трагедии?
Евграф Юрьевич покачал головой.
- Не стоит перекладывать собственную вину на других. Причина той трагедии не в нашей пассивности, а в вашей агрессивности.
- Но ведь вы могли вмешаться, и не было бы…
- Да, могли бы, если бы триста пятьдесят лет тому назад не вступили в Межгалактическую конвенцию и не подписали - Космический пакт о невмешательстве во внутренние дела инопланетных цивилизаций. Возможны только два исключения: просьба о помощи и угроза гибели цивилизации. Ситуация сорок четвертого года как раз отвечала второму исключению.
- Полагаете, наша цивилизация могла погибнуть?
Евграф Юрьевич снова покачал головой.
- Не я полагаю, и даже не Совет. Возможная катастрофа была смоделирована, просчитана до мельчайших подробностей. Были учтены незначительные, на первый взгляд, факторы, включая характеры, намерения и хронические заболевания лидеров обоих враждующих государств. Только получив стопроцентное подтверждение того, что катастрофа неизбежна, Совет принял решение о вмешательстве. Оно осуществлялось под строжайшим контролем со стороны участников Межгалактической конвенции.
- Да что это за конвенция такая? Почему нам, землянам, о ней ничего не известно?
Евграф Юрьевич снисходительно улыбнулся.
- Вам еще надо научиться разбираться в собственных делах… Однако, раз уж вы спросили, отвечу. Межгалактическая конвенция - орган, объединяющий высокоразвитые цивилизации на основе миролюбия, равноправия, взаимопомощи и взаимовыгоды. Цель - решение вопросов, выходящих за рамки отдельных цивилизаций, а также координация совместных действий. Конвенцией принят ряд документов, один из них - пакт о невмешательстве. Все эти документы составляют Единый космический кодекс, выполнять который обязаны все члены конвенции. Что же касается Земли, то ваша цивилизация сочтена незрелой, примитивной, к контактам с иными мирами не готовой. По крайней мере так считалось до сих пор.
- Есть надежда, что эта оценка будет пересмотрена? - с волнением спросил я.
Евграф Юрьевич не ответил. Он внимательно посмотрел на меня, отошел к окну, сокрушенно покачал головой и вдруг сказал, не оборачиваясь;
- А розы, Николай Николаевич, все еще стоят. Это хорошо. Очень хорошо!
Действительно, цветы по-прежнему стояли в хрустальной вазе. Они выглядели так, словно их только вчера срезали с куста - свежие, небесно-голубые, приветливые. Мне казалось, что они улыбаются.
Шеф отошел от окна. Остальные молча наблюдали за нами.
- Вы задали очень непростой вопрос… Над ним задумываются величайшие умы Большого Колеса. Эксперимент с вами, надеюсь, поможет в решении этой проблемы.
- Я и не думал, что все это так серьезно…
- Хорошо, еще немного приоткрою завесу тайны… А может, кваском угостите, а, Николай Николаевич?
- Действительно, кваску бы неплохо. Пить страсть как охота, - подхватил Стоеросов.
Про квас я совсем забыл. Еще утром Маша ходила с двумя бидонами в палатку на углу, где в дождливую, прохладную погоду квас бывал всегда.
Я принес с кухни бидон с пятью большими пивными кружками.
- О! - обрадовался шеф, потирая руки. - Вот это по-нашему!
- За успех нашего предприятия! - провозгласил Стоеросов.
- Всегда бы так, - крякнул Мокроносов, - а то приходится пить всякую гадость…
- Ну, ублажил, соседушка, - расплылась в улыбке тетя Клава. - Где брал-то, у Кузьминишны? - Я кивнул. - Ну и правильно. Женщина совестливая, разбавляет самую малость.
Наступило молчание, которое прервал Евграф Юрьевич:
- Результаты эксперимента обрабатываются в Научном центре при Совете Большого Колеса. Окончательных выводов, по-моему, придется ждать еще долго. Как частное лицо возьму на себя смелость сделать некоторые прогнозы. Начну с того, что результаты превзошли все ожидания. Утверждаю это, даже не зная окончательных выводов. Ведь вам, кажется, не сообщали о цели эксперимента?
- Нет, почему же, сообщали. Изучение реакции среднего жителя Земли на шестое чувство, на телепатию.
Евграф Юрьевич снисходительно улыбнулся.