Несколько забот мешали Толстому сосредоточиться на волнующих мужских мыслях. Уполномоченный "Вела Акин" заметил точно - Юг территории как-то смутно лихорадило. На дежурной перекличке участков зоны 7 прозвучало, что в восьмой зоне убит тюремный стражник. Знакомые из восьмой передавали, что со дня йо прошлой недели над зоной кружили военные катера и беспилотники, прочёсывая местность по квадратам, а светло-синие разведчики садились и обшаривали логова пустынных бродяг. Дали установку: "Задержать эйджи живьём". Инопланетчика из грязных миров, значит. А каков он? Фото не дали - мол, ловите всех, после разберёмся. Потом режим готовности отменили - должно быть, нашли. Но звёздные из "Вела Акин" сочли благоразумным выждать, пока армия оттянет своих лазутчиков из территории.
Мамаша Эну вчера заявилась: "Господин хозяин, дочь пропала!" "За вертихвосткой должен быть глаз да глаз! - строго ответил он. - Её видели с Пронырой Шуком, вот с него и спрашивай". - "Так и он сгинул!" - "Ладно, впишу в розыск исчезнувших". Дурная мать завыла - о-о-о, горе! жалость какая - непутёвая была дочура, но ведь работала и баны приносила!.. Ничего, пусть поревёт. Как стихнет дельце вокруг Фойта, Эну можно будет предъявить: "Вот, нашёл! Лично спас от поругания! За такое-то счастливое спасение всю жизнь благодарить положено".
Предвкушая славное развлечение, Толстый прошёлся по участку - чисто до блеска, всё на своих местах. Эну ждёт в загончике. Ей ждать недолго, но сперва - связь с КонТуа.
Неожиданно Толстому почудилось, что за окном зашуршало; он выглянул - никого. Выселки сонно моргали огнями, дым от завода тянулся над крышами бугристым канатом. На стоянке у входа чёрной скалой высился катер. Ровные дорожки и травяная клумба перед участком залиты голубым светом, дальше вдоль улицы через один едва тлеют фонари.
Порядок и спокойствие.
В приподнятом настроении Толстый подсел к передатчику.
- Мои приветствия, господин уполномоченный. Надеюсь, встреча состоится так, как намечалось?
- Обязательно. Сейчас 06.02; восход в 20.07. Ночное время нам как нельзя кстати, - Луи Маколь провёл пальцем по воображаемому колесику, изменяя масштаб карты на экране. - Мы будем ждать вас на две лиги восточнее пункта, обозначенного как "пустошь Илит ВТ"; это в сорока четырёх лигах к северу от вас. Время - с 13.00 до 15.00. Смотрите, не опоздайте. Если не прилетите или решите рассказать о нашей сделке третьим лицам, мы оставляем за собой право на штрафные санкции, - в устах звёздного это звучало сухо, но означало нечто, мокрое от крови.
- Буду в срок и с товаром.
- Постарайтесь. Кроме трёхсот договорных, можете рассчитывать на дополнительную премию.
И плата, и премия лежали в кобуре одного из парней, которым Луи поручил встретиться с продавцом. Когда они убедятся, что им привезли капитана "Холтон Дрейга", продавца не станет. Заодно это произведёт должное впечатление на Фортуната Кермака, сделав его сговорчивее, и он - после щедрых посулов, конечно - выдаст, где самописец балкера. А затем настанет и его черёд воспарить к Небу. Станет запираться - воспарит гораздо мучительней.
Собственно, переживать здесь не о чем. Такова участь всех, кто даже ненамеренно встрял в чужие денежные дела и поверил честному воровскому слову. Правильный вор, даже очень большой, обязан соблюдать только слова, сказанные своим, а то, что обещано простакам - всего лишь звуки.
- Ваш пилот - железный парень, - Толстый позволил себе отклониться от жёстко деловой колеи разговора. - Он здесь случайно наступил на мину - и хоть бы что. Даже не захромал. В каких колониях вы берёте таких стойких выродков?
- Есть места, - неопределённо отговорился Луи. Ну да, ведь капитан Кермак - артон. И на руку скор, как показал эпизод со стражником. Парням Луи велел быть с эйджи поосторожней. Обезоружить под любым предлогом. В крайнем случае, можно использовать робота, чтобы схватить пилота.
А как его пытать? Он может не чувствовать боли. Но ето мозг должен получать кислород, воду и питательные вещества. Значит - голод, жажда и удушье. И вынуть батарею, чтобы не шевелился.
- Итак, до встречи.
Толстый потёр ладони. Дело движется!
Вдоль стены что-то шаркнуло. Участковый вскочил и выглянул в приемную:
- Ц! Сидеть смирно!
- Я смирно... - пискнула Эну.
- Смотри у меня! - Хлопнув дверью, он затворился в кабинете.
Отключив передатчик, Толстый задумался. Весьма странно - выродка не поранило миной, лишь порвало брюки. Кольчуга на нём, что ли? и то были бы переломы, от взрывной волны кольчуга не спасает. Необычный выродок...
Но, так или иначе, он никуда не уйдёт. Он ждёт у колодцев, пока его передадут фирме. До встречи с людьми "Вела Акин" почти семь часов, и парочку из них можно провести с удовольствием...
Он ещё не решил окончательно, как поступить с Эну. Нетрудно собрать пять-шесть письменных жалоб высельчан, оскорблённых проявлениями Красной Веры. Это повод передать шлюху в храмовый суд территории, а там отцы-иереи строги - сразу назначат год-полтора духовного возрождения в суровой обители. Но жаль отдать милашку под присмотр церковных надзирателей... она могла бы и ему послужить.
Начал он с уговоров, по-хорошему. Она должна согласиться сама, так куда слаще.
- Что ты корячишься? Служанкой сделаю, если понравишься. Но надо проверить, хороша ли ты. Мы же платье в лавке примеряем, чтобы выбрать? ну и вот, давай, - Толстый разгорался. - Ты перспективная, рожалая. А если родила невесть чего - так ведь от Шука, а он порченый. От здорового понесёшь, что следует. Перепишу с завода на себя. Я тебя давно приметил. Половина Цементных - неплоды, взглянуть не на кого, а ты сладкая... И на Фойта не надейся, он пустышка. Да куда тебе с ним? к звёздным? Он тебя там в первый же час продаст - с такими выродками жить заставят, что и на людей-то не похожи. Или в фазу загонят на полный накал, лимфу всю выцедят, а после - укол в сердце.
Говоря всё жарче, он расстёгивал ей воротник. Эну не сопротивлялась - хуже будет. Только попросила дать порошок от боли.
- Небом вас заклинаю, господин хозяин...
Толстый был великодушен, даже принёс кружку с водой. Она приняла её - и с криком уронила, увидев ничто за спиной участкового. Мгновенно обернувшись, он тоже увидел это.
"Робот!" - ударило Толстого в мозг.
- Отец! - завопила Эну.
Паук встал на дыбы, выбросив вперёд щупальца, и кольчатые металлические черви обвили шею Толстого.
Блок 6
Форт лежал пластом, лицом вниз. Он весь был там, в полицейском участке - глядел глазами автомата, управлял его движением.
О том, что сделано, он не жалел. Надо было перехватить инициативу. Ещё днем он полагал, что можно вытерпеть нечистые уловки Толстого ради того, чтобы покинуть планету. Но вот до чего дошло - при нём, на его глазах, людьми стали распоряжаться как вещами. Конечно, всегда найдутся козлы, для которых "не землянин" - вообще не человек, но когда перед тобой одному существу дают понять, что другое существо, его любимое, пойдёт кому-то на потеху, а ты думаешь: "Пускай! какие-то туанцы, льеши, они сами за клик продаются", - то можешь подавать заявление: "Я подонок, считаться человеком не желаю".
Баста! дальше катиться шариком по жёлобу нельзя. Ты не робот, чтобы ждать приказа, как поступать. Переверни ситуацию и командуй.
Ты знаешь, что и зачем делаешь. Риск? разумеется. Какая жизнь без риска? Это почти последнее, что тебе осталось. Минимум ощущений, чувства зажаты в оболочке искусственного мозга, рот не пересыхает, сердце не бьётся и дыхание не учащается - но ведь осталось что-то, чтобы сознавать себя живым?.. Да. Жажда действия.
Толстый не лишился чувств от страха - размазню бы участковым не назначили. Робот схватил его за шею, но руки остались свободны. Он нашёл браслет на запястье, ощупью сдвинул пуговку - неважно, на сколько делений, не тот случай, чтобы считать щелчки, - и, вскинув браслет ко рту, выкрикнул:
- Ко мне!..
Суставчатая лапа паука взметнулась, из её "ступни" выросли тощие пальцы - и переломили браслет, разодрав кожу до лимфы; пальцы собрались, с треском сминая браслет. Щупальца туго, до хрипа сдавили горло, а другая лапа подняла на уровень глаз Толстого чёрный конус, сипящий язычком голубой плазмы.
- Больше так не делай, - без выражения, но внятно прожужжал паук. - Резка металла. Резка тебя. Эну, выходи из клетки.
Эну дышала так, будто душили её, а не Толстого. Изнутри подкатывал тошнотный комок, подёргивала боль, в глазах стоял туман слёз. Многоножка отца неслышно и быстро появилась из-за барьера, отделявшего клетку в углу от зальчика приёмной, поднялась - ростом с человека. Безоружный Толстый отшатнулся, робот обхватил ему шею железными верёвками - тогда Эну зарылась лицом в подстилку. Слышала возню, крик "Ко мне!.." и потом этот механический голос.
Робот Фойта напал на Толстого!
Но роботы не должны, не могут нападать! Так говорили в школе!
Готовая зареветь, Эну в ознобе свернулась клубочком, забилась в угол клетки. Толстый, задушенно кашляя, цапался руками за сжимающийся блестящий воротник, пробовал лягнуть многоножку, но напрасно. Зрительное устройство робота по-игрушечному вращалось на стебле; он покачивался на лапах вверх-вниз.
- Эну, не бойся, - жужжал голос. - Говорит Форт. Робот телеуправляется. Эну, отвечай.
- Что? - выдохнула Эну.
- Откуда Толстый говорил со звёздными. Ответь мне.
- Откуда? - смятённая Эну привстала, озираясь. - Он там сидел... вон там его кабинет...
Боком, волоча упиравшегося участкового, паук засеменил к комнате хозяина и, поджав лапы к бокам, ловко просочился внутрь; там что-то упало, зашуршало - стебель с глазами согнулся над столом, пара лап переворошила мелкие вещицы на столе, выдернула ящики.
- Толстый, хочешь жить. Отвечай.
Хватка ослабла. Толстый вдохнул поглубже, как в последний раз.
- Что... ххх... что вам надо?!
- Связь. Немедленно. Ты сейчас говорил с кем-то обо мне. Я слышал.
- Всё улажено, отец Фойт, - заговорил Толстый торопливо, пока хватало воздуха. - Сегодня вас вывезут. Клянусь Небом!
- Ты сказал "буду с товаром". Кому ты меня продал.
- Никому, чтоб мне судьбы не было! Честные комиссионные...
- Не верю, - щупальца стали свиваться плотней. - Где связь. Эну, Эну, иди сюда, - позвал паук. - Прочитай мне, что тут написано.
Одолевая страх, Эну выскользнула из решётчатого загона.
- Это. И вот это. Ты грамотная.
- Ну да...
- Читай.
- "Оружейный шкаф. Правила пользования оружейным шкафом..."
- Больше не надо. Читай здесь.
- "Огнетушитель".
- Не надо. Откуда Толстый говорил со звёздными,
- Отец, я не видела!
- Где его связь. Передатчик. Ищи. Что это.
- "Только для служебных переговоров", - прочла она замасленную пальцами наклейку. - "Зональная полицейская сеть".
- Здесь.
- Семь, четыре, сорок, восемнадцать, добавочный Шая. Милая, любимая...
- Это связь, - прохрипел Толстый, - код входа... Я соединю... Если вы меня отпустите... Мне надо семь-восемь минут...
- Отец, он врёт! - завизжала Эну. - Он вызвал солдат! они сейчас придут! Надо бежать, отец!!! Они друг с другом говорят через браслеты!
Паук щупальцами вздёрнул Толстого над полом; тот засучил ногами, пытаясь хоть на что-то опереться, лицо его посинело, кожу стало заливать чернильными пятнами, глаза выпучились и закатились вверх.
"Нельзя, - остановил себя Форт. - Нельзя! Мне за одного-то отвечать не знаю сколько; хватит на себя грехи навешивать. Остынь, парень..."
Встряхнув участкового пару раз, он опустил его ногами на пол.
"Буду с товаром" может означать многое, но слишком похоже на работорговлю. Наивно думать, что этот бизнес умер и похоронен в учебниках истории. Это - живое сегодня Галактики. Людей крадут и продают, и далеко не одних девушек. Обученный пилот дорого стоит, а пиратам достаётся дёшево; не раз приходилось слышать, что кое-какие корабли иномирян водят рабы-земляне.
- Ключ, - потребовал паук. - Ключ от клетки.
- Он в замке! - поспешно подсказала Эну.
Лапы стремительно обыскали Толстого, выбрасывая всё из карманов. Плазменный резак сменился роликом призрачной клейкой ленты; полминуты не прошло, как обмотанный участковый, мыча залепленным ртом, оказался на месте Эну.
- Их двое, Шук сказал, - паук перебирал ногами, подыскивая себе место за барьерами. Открытое пространство у двери ограничивали три загородки - одна, до потолка, заслоняла от входящих клетку, другая - вход в кабинет и какую-то дверь, третья - стол дежурного.
- Солдат - двое, - Эну залегла между барьером и клеткой, прикрывая голову руками; она была убеждена, что вот-вот начнётся пальба. - Но есть помощники, они форму не носят. Семеро. Они с дубинками, даже без хлыстов.
"Девять. Лишь бы не одновременно, - подумал Форт. - И, если не повезёт, против меня два лучемёта. Скверная история. Помолимся, чтобы их браслеты не дозванивались до центра, где живёт спецназ".
- Молись, - велел он Эну. - Погромче.
- Ааа... зачем?! - приподнялась она на локтях.
- Для разнообразия, - скрипнул паук. - Делай, что говорю.
- По-красному или по-белому?
- По-быстрому, - Форт через сейсмический датчик автомата отследил шаги снаружи здания, и эти сотрясения приближались.
- О Небо, единственное и необъятное, воззри на мир людской глазом светоча Своего... - запричитала Эну "покаянную" с плаксивыми нотками, и Канэ Тэинии, вошедший по старшинству первым, в недоумении остановился, перейдя порог - что за нелепица? за барьером молится мункэ и доносятся мученические звуки, словно кто-то куском подавился...
"Конечно, лучше бы ей сплясать на середине, это зрелищнее, - размышлял Форт, готовя автомат к броску, - но подставлять её не следует".
- Командир?.. - озираясь, Канэ прошёл глубже в приёмную; за ним заглянул в участок и молодой Муа.
Толстый с горечью понял, что не довёл пуговицу до второго деления - "вызов всего состава".
Тяжёлый удар подошв робота и вопль Канэ означал, что многоногое страшилище выпрыгнуло из укрытия.
Той ночью на ТуаТоу отнюдь не во всех отделениях полиции бесчинствовали роботы.
Ночная сторона планеты почти на двадцать часов погрузилась в элуэ-мои, "тёмную жизнь". Огромное большинство жителей с облегчением сбросило груз дневных забот и предалось сну в надежде, что утром дробь будильника застанет их посвежевшими и готовыми к новым мытарствам. Многим элуэ-мои присудила находиться при исполнении служебных обязанностей - благодать сна не простиралась на полицию, ОЭС, ночные смены на заводах и энергостанциях, умви, официантов и вышибал в местах увеселения, бригады неотложной медицинской помощи и срочного ремонта, валютные рынки и ряд правительских ведомств.
Иных лишили сна недуги, иные сами отказались от него. Выходили на промысел искатели чужого добра; мууны дарили любовь и ласки своим мункэ; затянулись далеко в ночь чьи-то споры и ссоры; сановные белодворцы и богобоязненные миряне искали в сводах Веры ответы Неба на вопросы смертных. В автономии Таомона продолжались захватывающие гонки машин трёх классов - отборочные перед всетуанскими - и фанаты прямой трансляции бесновались у стенных экранов, забыв о праве своих домашних выспаться по-человечески; полулегальный видеоцентр "Пряности Элуэ-Мои" предлагал эротическую программу "Цветок + Цветок", тоже находившую своих ценителей.
Не спали и в скромном храме Облачный Чертог, что на окраине города Гигуэлэ в автономии Хинко.
Храм - белостенное каре келий, молитвенных залов и трапезных - был возведён давным-давно и отличался скромной простотой убранства. Чистота побелки в нём не нарушалась плакатами или лозунгами, что ныне обычно для храмов Белой Веры. Здесь было малолюдно и тихо - заняты едва ли две кельи из каждых десяти, и настоятель велел для экономии не отапливать храм ночью. Если получивший убежище озябнет, он может взять у келаря напольную жаровню.
Облачный Чертог служил убежищем. Об этом свидетельствовали надпись над вратами и белодворские милиционеры в сторожке у врат; их сменщики коротали время в дежурке - по уставу полагалось укреплять Веру в душе молитвами, они же сосредоточенно резались в мак-сэк.
Жаровня в двенадцатой келье бездействовала, и Уле Эмэнии набросил на плечи одеяло. Заметив это, Чахлый Нию прервал монолог, чтобы спросить:
- Затопим?
- Зачем тратиться на эту роскошь? - ответил Уле. - Посидим и так.
- Посидим, - согласился Пономарь Оуа.
- Ты дальше говори, Чахлый, - подбодрил Нию Расстрига Лье, жующий зубочистку. - Языком согреешься.
- А что можно сказать? по-моему, яснее некуда. Профсоюз пилотов продержится месяц-другой, но выплаты из профкассы покрывают разве что треть их расходов. Это высококлассные спецы, жить впроголодь им непривычно, а у многих семьи, учёба детей стоит недёшево. Когда они прекратят забастовку - вопрос времени, а дело, считайте, уже решённое.
- Не думаю, - по слогам, немного нараспев, возразил Уле.
- Тебе ещё раз прокрутить отчёт юристов? - показал ему Чахлый кассету с записью.
- Что такое - позавчерашний отчёт? материал устарел. Тогда не было известно подробностей об аварии судна, нанятого "Вела Акин"...
При упоминании звёздных негодяев Расстрига переломил зубочистку надвое, затем на четыре части, шепча старинное проклятие - что-то из серии "... и век не знай фазы, скрючься и не разогнись". Уле показалось, что заклинания Лье могут оказаться действеннее, чем усилия законников. Скандал с упавшим кораблём на руку забастовщикам, но неделя, две - и эта новость отомрёт. Тем более если фирма докажет, что всему виной военные.
- ...до сих пор неизвестно, почему балкер попал под обстрел, - Уле постарался вернуть себе уверенность. Не хватало ему, активисту Единства, присоединяться к Нию и вносить пораженческий дух в совещание. Не затем он вырвался из Буолиа, чтобы плакаться о пережитом и стонать в изнеможении: "О, я так измучен! о, не надо больше никаких конфликтов!" Он вернулся в рабочую обстановку, смог быстро войти в курс дела и заняться тем, от чего был так долго оторван. Это лучше "пшика" лечило от затяжной тюремной депрессии.
- ...версия юристов о ненадёжности кораблей эйджи кажется мне подходящей. По крайней мере, это веский довод в пользу проверки всех нанятых судов. А "Вела Акин" проверки не хочет. Мало того, что будут задержки в портах и простой, обязательно найдётся что-нибудь такое, разглашения чего фирма боится.
- В ясновидцы метишь?
- Отнюдь. Я просчитываю обстановку... а-ах, - Уле зевнул. - Наши господа, занятые грузовыми перевозками, всегда озабочены одним - удлинить смену, нормативы повысить, а расценки снизить. Профсоюз встаёт им поперёк дороги - и они, чтобы не нарушать законов, поручают звёздным нанять эйджи. Контуанцы арендуют что-то эдакое, по минимуму расходов - лишь бы кое-как летало и вмещало груз. Исправными такие суда быть не могут.
- Можно подумать, у эйджи нет службы технадзора и страховых агентств, - засомневался Оуа. - Торговый флот у них едва ли не больше нашего...
- Ну и что? У дикарей лодчонок всегда больше, чем танкеров у цивилизованной нации.