– Пообещай провести с ней недельку в Венеции. В любой гостинице, какой только пожелает. Даже в "Чиприани" – я за все плачу.
– Сделаю все, что смогу, – устало произнес Митч, – но ей это вряд ли понравится. Она вовсе не похожа на продажную цыганку, Рэй. И не протянет руку к грязным деньгам. Дженни искренне предана делу, которому служит. А еще не забудь про тех двоих, что уже погибли в этом здании. Уж Дженни наверняка про это помнит.
– Но ты все-таки попробуй уговорить ее.
– Ладно, попытаюсь. Но это будет нелегко сделать. И я хочу, чтобы ты дал мне честное слово, Рэй: если она подпишет этот сертификат, ты не станешь ее зажимать и внесешь все предложенные ею изменения.
– О чем речь? Без проблем. – Ричардсон пожал плечами. – А что касается "зажимать", то это скорее по твоей части, дружище.
– Очень хотелось бы надеяться, что все недоработки связаны только с "фен-шуй", – заметил Митч.
– Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? Слишком расслабился, что ли? Все идет отлично, никаких сомнений. У меня хорошее ощущение от успешного завершения проекта. Просто в любой, даже самой напряженной работе немного удачи никогда не помешает. В эту пятницу я ожидаю комиссию с предварительной инспекцией, ты ведь знаешь? Все проектанты должны быть на своих местах, чтобы продемонстрировать, как управляется здание и работают все коммуникации и службы. В общем, просто нажать несколько кнопок.
Митч тоже решил надавить одну болезненную кнопку.
– Этот полицейский как раз настаивает, чтобы я проверил работу лифтов, – произнес он бесстрастным голосом. – Он предполагает, что это напрямую связано с гибелью Сэма Глейга.
– Что это еще за Сэм Глейг, черт возьми? – насупился Ричардсон.
– Вот тебе раз. Это же тот самый охранник, которого нашли убитым.
– Но, насколько мне известно, они уже кого-то арестовали по подозрению в убийстве. Одного из тех демонстрантов, у которых шило в заднице.
– Да, арестовали. Но уже отпустили.
– С лифтами все в порядке. Это самые совершенные лифты во всей Калифорнии.
– То же самое и я сказал копу: они отличаются высокой надежностью. Мы вместе с Эйданом Кенни лично их опробовали. Но он настаивает, чтобы их еще раз осмотрела инспекция по лифтам.
– А где тот парень теперь? Ну тот, которого арестовали?
– На свободе, я полагаю.
– Значит, опять торчит перед моим зданием и раздает прохожим свои вонючие листовки?
– Думаю, что так и есть.
– Безмозглые выродки, – зло выругался Ричардсон и, взяв трубку телефона, набрал номер своей секретарши. – Чертово отродье... Шеннон, свяжи-ка меня с Морганом Филлипсом, поняла? – Он скривился и тряхнул головой. – Что, домой? Ну конечно, где же еще ему быть в воскресенье? – Он положил трубку и кивнул. – Попробую по-быстрому разобраться с этим делом.
– Ты что, звонишь заместителю мэра? Да еще в воскресенье? Что ты еще собираешься предпринять, Рэй?
– Не беспокойся, я буду в высшей степени дипломатичным.
Митч удивленно приподнял брови.
– Расслабься. Морган – мой хороший приятель, мы с ним играем в теннис. И уж поверь, он многим мне обязан... Я хочу очистить площадь от этих сволочей. К чертовой матери! Давно пора было это сделать, а особенно сейчас, до того как прибудет комиссия из корпорации "Ю" с предварительной инспекцией здания.
– Зачем так уж сильно беспокоиться? – пожал плечами Митч. – Просто горстка пацанов.
– Зачем беспокоиться, говоришь? Митч, один из этих, как ты сказал, пацанов высадил у тебя ветровое стекло, побойся Бога. Ведь и тебя самого запросто могли прикончить.
– Меня в то время не было в машине, Рэй.
– Это не важно. А кроме того, один сукин сын уже проходит в качестве подозреваемого в убийстве. И как только копы убедятся, что лифты в полном порядке, они возьмутся за него по-настоящему. Держу пари.
* * *
– Алисон? Это Аллен.
Алисон Брайан нетерпеливо переспросила:
– Какой еще Аллен?
– Аллен Грейбл.
Откусив большой кусок от яблока, которое держала в руке, она проговорила в трубку:
– Ну и...
– Я работаю с Митчем. У Ричардсонов.
– А, вот как. – Голос Алисон зазвучал слегка приветливее. – Что ж, приятно слышать. И что вы хотите?
– Митч дома?
– Его сейчас нет, – ответила она бесстрастным тоном.
– А вы не знаете, где он может быть?
– Разумеется, знаю. Вы что же, думаете, мне не известно, где находится мой собственный муж? За кого вы меня принимаете?
– Я ничего такого не имел в виду... Послушайте, Алисон, мне нужно с ним срочно связаться. Это в самом деле очень важно.
– Ну конечно, очень важно. У вас всегда все срочно и важно. Он у самого Ричардсона, у него дома. Похоже, у них там какая-то деловая беседа. Будто не хватает времени обсудить все в, рабочее время. Думаю, вы можете позвонить ему туда. Кто знает? Не исключено, что они оба в одной постели.
– Нет, нет. Туда мне лучше не звонить. Послушайте, попросите его позвонить мне. Как только он вернется, о кей?
– Опять что-нибудь по поводу этой дурацкой Решетки?
Она всегда с особым удовольствием называла это чудо-здание дурацким, чтобы только позлить Митча.
– Да, что-то в этом роде.
– Сегодня воскресенье, выходной, если вы случайно забыли. Что, никак нельзя подождать до завтра?
– Думаю, что нет. И в мастерской нам с ним об этом говорить не с руки. Лучше пусть позвонит мне. Передайте ему... передайте...
– Так что же именно передать? Что вы влюблены в него? – Она рассмеялась своей собственной остроте. – Или что вы улетаете куда-нибудь?
– Обещайте, что обязательно передадите ему мои слова, договорились? – Грейбл глубоко вздохнул.
– Разумеется.
Грейбл положил трубку.
– Кретин, – раздраженно произнесла Алисон и смачно вонзила зубы в яблоко. Взяв ручку, она уже собралась было записать что-то в блокнот, но передумала. Ей уже надоели эти постоянные отлучки Митча по рабочим делам почти каждый выходной. Он и без того достаточно много времени общался с коллегами в своей мастерской. И она отложила ручку.
* * *
Только спустя несколько дней Митч наконец отважился поговорить с Дженни Бао о щекотливом предложении Ричардсона. Было совсем непросто уговорить ее согласиться на него. Митч чувствовал, что Дженни его любит, но это вовсе не означало, что она целиком была в его власти. Выехав из дома рано утром, он купил по дороге на бензоколонке букет цветов и уже в четверть девятого был у дверей знакомого серого бунгало. Еще минут десять он посидел в автомобиле, прикидывая, как лучше себя вести и что сказать. В конце концов это всего лишь временный сертификат. На пару дней. Ничего страшного тут нет.
Утро выдалось просто на удивление. Домик Дженни выглядел каким-то особенно чистым и ухоженным. По обеим сторонам крыльца, ведущего к входной двери красного дерева, в больших терракотовых горшках росли два апельсиновых деревца. Митч подумал, что бы сказал какой-нибудь другой консультант по проблемам "фен-шуй", насколько сегодняшнее утро благоприятствует задуманному им мероприятию.
Наконец он вышел из машины, нажал кнопку звонка и через несколько секунд увидел перед собой Дженни, уже одетую в хлопчатобумажный свитер и брюки. Она была искренно рада увидеть его, но вот цветы вызвали у нее определенные подозрения. До сих пор цветов он ей никогда не дарил.
– Чаю не выпьешь? – спросила она. – Или хочешь чего-нибудь еще?
Обычно намек на "что-нибудь еще" означал у них занятие любовью. Но в данных обстоятельствах Митчу это показалось не вполне уместным. Поэтому он согласился просто на чай и стал с удовольствием наблюдать, как она готовила его по традиционному китайскому ритуалу. Получив в руки фарфоровую чашку с янтарным напитком, он решился перейти к делу. Извинился за свое предложение, которое ставит ее в неловкую ситуацию, но не забыл подчеркнуть, что эта вынужден–ная ложь необходима максимум на два-три дня. Спокойно слушая его объяснения, Дженни двумя руками периодически подносила чашку к губам, словно совершая священный ритуал, а когда он наконец закончил, молча согласно кивнула.
– Это что, согласие? – удивился Митч.
– Нет, – выдохнула она. – Независимо от тебя я уже думала об этом.
Что ж, он так и понял. На безоговорочное согласие он и не рассчитывал. После двух-трехминутной паузы она продолжила:
– Система "кан-ю", или, по-другому, "фен-шуй", основана на религиозных представлениях даосизма. В основе этих идей лежит представление об Абсолюте. Познать идеи Дао – значит достигнуть полной гармонии со своим естеством. То, о чем ты меня просишь сейчас, разрушает эту гармонию.
– Понимаю, – сказал он. – Выходит, я слишком многого от тебя требую.
– Что, эта комиссия по приемке действительно так важна?
– Очень, – подтвердил он.
Помолчав еще минуту, она обняла его за шею.
– По причинам, которые ты сейчас от меня услышал, я собиралась сказать нет. Но поскольку об этом просишь именно ты и потому что я люблю тебя, не хочу тебя подводить. Дай мне двадцать четыре часа, и ты получишь мой окончательный ответ.
– Благодарю, – сказал он. – Представляю, как это должно быть трудно для тебя.
Улыбнувшись, Дженни поцеловала его в щеку.
– Нет, Митч, боюсь, что не представляешь. А если бы представлял, то не пришел бы ко мне с этим предложением.
* * *
– Но ты ведь не бросишь это дело, – проговорил японец. – Наверняка...
– Считай, что уже бросил, – отрезал Чен Пенфей.
– Но объясни почему? Ты только-только начал действовать в нужном направлении.
– Кое-кто попытался навесить на меня убийство охранника в здании корпорации "Ю".
Они устроились в укромном углу ресторана Мон Ки на Спринг-стрит. Японец при этом энергично управлялся с подносом, полным еды, а Чен Пенфей потягивал пиво.
– Навесить на тебя дело? – рассмеялся японец. – Ты что, похож на какого-нибудь гангстера?
– Поверь, мне повезло, что я выбрался оттуда. Я уже готовился, что полицейские предъявят мне официальное обвинение. Да и сейчас я не больно верю, что они отвязались от меня. Мне пришлось оставить им свой паспорт в залог.
– А кому понадобилось шить тебе дело, Чен?
– Понятия не имею, – пожал тот плечами. – Может, кому-нибудь из этой корпорации. А может, и тебе. Не исключено, что именно ты все и провернул.
– Я? – Казалось, идея показалась японцу забавной. – А мне-то зачем?
– Возможно, ты сам и прикончил того охранника.
– Искренно надеюсь, что ты еще не успел ознакомить полицейских со своей гипотезой.
– О тебе я не упоминал. Да и как я это мог сделать? Ведь даже твое имя мне неизвестно. В этом отношении ты очень предусмотрителен.
– А вдруг ты записываешь наш разговор на пленку?
– Все может быть, – согласился Чен, медленно расстегнув рубашку и продемонстрировав, что ничего не прячет под ней. – Во всяком случае, – добавил он, – с демонстрацией покончено. Из мэрии позвонили в отдел иммиграции и попросили там проверить статус всех демонстрантов. В результате некоторым ребятам закрыли визы. Они собирались здесь изучать английский, а не подрабатывать в ресторанах.
Японец с огорчением покачал головой.
– Какая жалость, – заметил он. – Полагаю, самое время и мне подключиться к игре.
– Каким же образом?
– Пока точно не знаю. Может, организовать небольшой саботаж. Ты еще не знаешь, на что я способен.
– Здесь ты как раз ошибаешься. Уверен, ты способен на что угодно.
Японец встал со стула:
– Знаешь, Чен, будь я на твоем месте, то в первую очередь обеспечил бы себе железное алиби.
– На какое время?
Бросив на столик несколько банкнот, японец ответил:
– На столько, на сколько понадобится.
* * *
Аллен Грейбл позвонил в мастерскую Ричардсона и попросил к телефону Митча.
Дежурная секретарша, которую звали Доминик, поинтересовалась:
– А кто его спрашивает?
Прикинув, что эта самая Доминик всегда его недолюбливала, Грейбл решил представиться только по имени. Насколько он помнил, Митч был знаком с двумя-тремя Алленами. Он подождал у телефона несколько минут. Потом раздался голос секретарши:
– Простите, он не отвечает. Можете оставить сообщение.
– Попросите его мне позвонить. – И Грейбл продиктовал свой номер. Она вряд ли его помнила. – Сразу, как появится.
Положив трубку, он взглянул на часы. До очередной выпивки оставалось пятнадцать минут.
Почему же Митч ему не перезвонил? Причина могла быть только одна: его ведьма-жена просто ничего не передала ему. Ничего удивительного, что Митч сблизился с другой женщиной, с которой его нередко видели и вне Решетки. Вдруг Аллена осенило – Митч, вероятнее всего, как раз в Решетке и был. После той проклятой ночи у Аллена несколько притупилась четкость мышления. Он надеялся, что Митч поймет его и подскажет, что надо делать.
Грейбл снова подошел к телефону и набрал номер. Но как только на другом конце провода раздался гудок, нажал рычаг. При той системе телефонной связи, которая была организована в Решетке, не было абсолютно никакой уверенности, что тебя не подслушивают. Он снова бросил взгляд на часы. Ехать туда минут десять. Но он не мог себя заставить вернуться туда. Ему было страшно, он по-настоящему боялся того, что с ним там могло случиться. А что, если ему все это просто привиделось? Что тогда сделают с ним самим? Это пугало его почти так же сильно, как и необходимость на что-то наконец решиться.
* * *
Накануне ожидаемой предварительной инспекции Кай Киллен весь день провела в Центре управления на двадцать первом этаже, перепроверяя на компьютере двухмерные чертежи и трехмерные модели Решетки. Она также просмотрела всю визуальную информацию по проекту, записанную на компакт-дисках, на случай если Ричардсону придет в голову поподробнее проанализировать какой-нибудь узел или продемонстрировать, как совершенствовались отдельные детали проекта. Она даже организовала переправку главной модели здания из мастерской Ричардсона на Сансет-стрит сюда, в Решетку, не говоря уже о полномасштабных моделях некоторых составляющих самой конструкции. Там, где дело касалось Рэя Ричардсона, необходимо предусмотреть любую случайность.
Было уже поздно, когда она наконец закончила и покинула Митча, который вместе с остальной командой – Тони Левином, Элен Хасси и Эйданом Кенни – уточнял программу завтрашней встречи. Она испытывала радость от возможности уйти из здания штаб-квартиры. Хотя ей и не впервой было задерживаться в пустом корпусе Решетки допоздна, но удовольствия от этого она, по правде говоря, никогда не испытывала. Она всегда была весьма чувствительна к царившей здесь полумистической атмосфере. Относила ее восприятие на счет своего ирландского происхождения и в отличие от остальных сотрудников давно поверила в магическую силу "фен-шуй". Кай считала вполне обоснованным стремление к достижению гармонии с окружающей естественной средой и максимальному использованию сил природы на пользу человека. Этот дух естества и в самом деле достоин уважения и, по ее мнению, был просто иным воплощением понятия окружающей среды. Она была глубоко уверена в том, что необходимо выполнить все предписания консультанта по проблемам "фен-шуй" – тогда в здании дышалось бы легче.
Когда она добралась наконец до похожего на огромную пещеру подземного гаража, сердце у нее заколотилось, а к горлу подступила странная тошнота. При виде огромного пустого пространства в общественных местах, особенно по вечерам, она всегда испытывала заметную нервозность. Сама себе она это объясняла синдромом жителя густонаселенного мегаполиса, каким был Лос-Анджелес. Но это было не просто урбанистической паранойей. Кай страдала умеренной формой боязни пространства. И хотя сама прекрасно знала о своих особенностях, от этого ей вовсе не было легче. Как и от того, что ее новенькая "ауди" отказывалась заводиться.
Спустя несколько напряженных минут бесплодных попыток нервозность переросла в раздражение. Выругавшись, Кай вышла из машины и направилась вверх по лестнице, в конторку охранника, чтобы вызвать аварийку. У нее создалось ощущение, что за ней следят, поэтому по Дороге она несколько раз резко оборачивалась. Стук каблуков, словно тиканье метронома, эхом разносился под сводами внешне пустого гаража. Кто же здесь мог прятаться? Теперь, когда Сэм Глейг погиб, роль ночного сторожа была целиком возложена на Авраама. Кроме ее коллег, оставшихся на двадцать первом этаже, в здании никого не было. Кай почувствовала облегчение, когда наконец добралась в ярко освещенной кабине лифта до вестибюля.
Когда двери лифта открылись, она увидела перед собой темный холл, освещенный лишь светом из кабины и слабым верхним светом, позволяющим ей сориентироваться, куда идти. Светильники, вмонтированные в пол, частенько выключали на ночь, поскольку люди, задерживавшиеся на работе допоздна, обычно покидали Решетку через гараж. Авраам бдительно следил за режимом экономии электроэнергии. Однако его инфракрасные датчики и видеокамеры ночного видения должны были сразу откликнуться на ее появление и включить свет в холле. Пока она пыталась понять, что же случилось, двери лифта позади нее плавно закрылись и темнота стала практически полной.
Кай пыталась не поддаваться панике. В общем-то ей не требовалось слишком много света, чтобы найти дорогу. У нее была почти фотографическая память, запечатлевшая планировку всех этажей корпуса. Ей достаточно было представить себя сидящей себя перед компьютером и управляющей программой компьютерного проектирования с помощью "мышки", чтобы точно определить, в каком месте она находится. Даже когда Решетки не было, а лишь одни чертежи, Кай реально представляла свое путешествие по зданию. И когда она наконец вошла в только что построенный корпус и обошла его, то он показался ей давно знакомым.
Но как только она двинулась в сторону будки охранника, то услышала до боли знакомый голос:
– Чем могу помочь, мисс?
Она почувствовала, что волосы у нее на голове встали дыбом.
– Что-нибудь не в порядке?
Перед ней у входной двери в своей обычной позе стоял Сэм Глейг, держа могучую ладонь на кобуре револьвера. И хотя было совсем темно, Кай вдруг поняла, что видит его вполне отчетливо, до мельчайших подробностей, словно освещенного ярким искусственным светом какого-то невидимого светильника.
– Они еще не сказали, что приключилось с мистером Йохо?
– Что, что тебе надо, Сэм? – спросила Кай, отступая назад к лифту. – Кто ты?
Сэм сочно рассмеялся своим рокочущим хохотом:
– Я вовсе не хотел вас испугать. А кто еще задержался сегодня вечерком?
– Но ты ведь мертв, Сэм, – прошептала она.
– Это была всего лишь имитация, – возразил тот, – и выдумка. Бедняга Йохо. Сколько же лет ему было?
Кай почувствовала дверцу лифта у себя за спиной. Она провела по ней ладонью. Кабинка еще не прибыла.
– Прошу тебя. Сэм, – пробормотала она, – пожалуйста, убирайся прочь.
Снова весело засмеявшись, Сэм оглядел носки своих ботинок, отполированные до зеркального блеска.