За хвостом волка бегут стаи послушные, рвутся сквозь буреломы северные, грудями льды ломают, рвутся на восток, к глубокой теплой воде. Мерзости в той восточной воде так много намешано, что дыхание зловонное на два дня вперед от нее летит, но волку северному сладостно его вдыхать… Оглядается порой зверь, да роняет в землю клык, кровью облитый, со звездой ясной на гребне, и там, где он клык уронит, спотыкаются несколько псов его, да навечно остаются, стеречь пропажу… Широко бегут стаей, ан не пролезть стае в игольное ушко, в щелочку малую, меж валунов медвежьих, только один волк, прижав уши, проползет, а за ним - остальные. Пахнет железом меж валунов сырых, да не ждут псы ярости от железа, лижут пятки волоку, ведь ему металлы послушны. Не ждут вреда, да в щели узкой затаилась злоба великая, против нее ворожба бессильна…"
- А дальше? - разом выдохнули мужчины.
- Дальше - ничего… Уснул Валдис, затем уж о рыбном промысле заговорил…
- Как всегда! - стукнул кулаком старик. - Устал, уснул, нету точных пророчеств…
- Точнее некуда, однако… - Бурят Цырен полотенцем промокнул испарину с голого темечка, придвинул тарелку с блинами. - Жив будет ваш президент, дойдет до Байкала…
- А потом, после Байкала?
- Потом - неведомо.
- Пошто ж не подмогнете ему? - недобро усмехнулась Анна, осторожно обернулась на дверь в покой, где спал Валдис. - Коли не напутал отшельник, стало быть, болота Желтые вовсю тайгу жрут…
Привлеченный запахом жаркого, под потолком захлопал крыльями мурманский летун, огромный, седой, с перебитым клювом. Мама Анна, не глядя, взяла из чашки кусок мяса, кинула в темноту. Вампир чавкнул, снова выжидательно затих.
- Против болот Кузнецу китайские братья помогут, об том уж давно промеж ними решено, - уклонился Исмаил.
- Вот только, как помогут? - сердито встрепенулась Анна. - Вакциной помогут? Хороша помощь будет, болото точно вымрет. А вместе с болотами и нам конец…
- Обещался Кузнец, что Большую смерть близко к деревням Качальщиков подпускать не станет, - возразил Исмаил. - Тута для нас выбору нету, Желтая зараза всю тайгу до Урала пожрет… Меня иное печалит, Мама. За тем и братья послали…
- Выходит, не сам-один пожаловал? - насторожилась Анна. - Никак, старейшины совет держали втихую?
- Это все Валдис наболтал? - хрипло осведомился Исмаил, еще раз перечитав лист. - А сам-то, хорош, туману напустил… Вот ведь, словно дразнится, не хотит открыть правду…
- Ты ведь тоже знаешь больше, чем говоришь? - выждав, пока гости отведают блинов, полуутвердительно спросила Анна. Ее острые скулы пылали. - Пошто коней загонял, неужто сказок послушать?
- То не сказки, Мама. Все прочли мы, нет более?
- Много чего, да про того, за кем ты спрашивал, нету боле, - кивнула Анна. - Я тебе болючее самое показала.
- Дядюшка Исмаил, довольно ли тебе сказаний? Все ясно тут, однако… - заметил младший гость.
- Все тут ясно, - Исмаил принял из рук Хранительницы раскуренную трубочку. - И правда, самое болючее. Кузнец на восток идти собрался, слышала?
- Как далеко?.. - Мама сглотнула. - Дальше Байкала?
- Дальше, до самых краев земли, - Исмаил подергал бороду, отпил чая. - На самый, что ни есть, дальний восток собрался. Волк, стало быть, мох в железо лапой обращает… Э-хе-хе, и то верно! Железный путь до Владивостока он по новой отстроить собрался и паровики по нему запустить. А вдоль пути клыки роняет со звездами, тоже понятно. Я с народом в Тамбове да Катеринбурге помолвился… Будет станции древние и да поселки фабричные заселять, лихоимцев из острогов выдаст, кто справно срок тянул, да с семьями вдоль чугунки расселить хотит.
- Снова грязь поползет… - застонала Мама Анна. - Да как же? - внезапно спохватилась она. - Про волчонка-то упомянуто? Это к чему? Сына, Федьку, что ли, с собой хочет таскать?
- Старшего сына-то убили у Кузнеца, - Исмаил почесал в затылке, осушил кружку. - Стало быть, Федьку приучать к седлу собрался… Нда, не потерял жилу старый Валдис! Толкует то, о чем еще нигде и не болтают!
- А что такое за два аспида, Исмаил? - недоуменно потерла переносицу Анна. - Ежели целое воинство псов за президентом бегит, что ж за страх перед змеями? У его самого змеев хватает, да тигры приручены к тому же, любую пакость порвут…
- Желтый аспид - это как раз не диво, - Исмаил переглянулся с бурятом, тот задумчиво кивнул. - Супротив Желтых болот Артур потраву ищет, напугал нас здорово, когда дрянь эту в котле в Питер привез. То не аспид, толкование слушать иначе надобно.
- А темный аспид - что за напасть? - настороженно замерла Анна.
- Это… вот, брат Цырен к тому и прилетел… - передал бразды разговора Исмаил.
- Меня досточтимый геше Содбо послал, - бурят кротко сложил руки. - Один почтенный боболама из горного дацана был в гостях в Храме Девяти сердец, у китайских братьев. Там две новости удивительные услышал, одну добрую, другую - недобрую, однако. Добрая новость, что китайские монахи обещали послушнику Клинку помощь, до восточного моря по суше добраться, до древнего города Шанхай. Обещали вакцину смертельную найти, чтобы Желтые болота травить…
Лысый монах подул на веточки, плавающие на поверхности чая.
- Ну а дурная весть? - не утерпела Хранительница.
- Не пропустят шаманы его паровики через бурятские земли, - коротко обронил Цырен. - Ваш колдун Валдис верно слышит завтрашнее, однако… Монахам китайским и нам в дацане дела нет, но мандарины с шестью самыми сильными бурятскими улусами по рукам ударили. Не нужны им русские города в тайге, не нужна им старая граница по Амуру, которая до Большой смерти Россию и Китай делила… Все свое колдовство, всю силу военную пошлют улусы, нападать будут в узких местах, под камнями… Им мандарины земель навечно обещали выделить, а русскими пугают. Там такие места есть, железная дорога прямо в горе, внутри металл течет, однако…
- Это называется "тоннель", - важно оттопырил губу Исмаил. - Я в книге инженерной сам читал!
- Но буряты лее… - Мама в растерянности потерла нос. - Ты сам бурят, брат Цырен! Никогда же не дрались наши парни промеж…
- Мы в дацане священному Сиддхартхе, мудрому учителю поклоняемся, - торопливо уточнил гость. - Не может у учеников святейшего ламы быть ненависти к русским братьям. Против президента выйдут шаманские улусы с Алааг Хана, сильные воины, нет им равных. Они внуками Чингисхана себя называют, однако, но не только в стрелах и огне опасность для паровиков…
Цырен вежливо оторвал кусочек блина, обмакнул в бруснику. Мама Анна боялась громко вздохнуть.
- У настоятелей храма Девяти сердец много ушей и глаз. Боболама слышал в монастыре, что шаманы против русских призвать эзэна подземного царства собираются, самого Эрлиг-хана…
- Это что за пакость? - удивилась Анна. - Чай, Кузнец отобьется, не впервой… Исмаил, это ж вы ему, братья, позволили пушки древние из хранилищ повынимать. Супротив пушек да бомб древних кто в тайге устоит?
- Я так мыслю, что геше не послал бы к нам брата Цырен а, кабы пушки тута помогли, - грустно улыбнулся Исмаил.
- Тепла вам! - раздалось из-за мехового полога. - Эх, Мама, такие гости! Почто не будишь? - В дверях улыбался заспанный Валдис. - Кого я вижу! Никак сын досточтимого Буянто, почтенный монах Цырен! Тепло ли в Улане?
Мужчины обнялись. Висящий вниз головой летун оживился и заклокотал, когда прислужница внесла Длинное блюдо с горячей олениной.
- Я слышал… - прошамкал Валдис. - Слышал ваши речи… Ты прав, Исмаил, но вдвойне прав будет тот, кто скажет, что настоятели храма Девяти сердец просто так воздух речами не колышут. Они намекнули боболаме на опасность для русского президента, потому что хотели, чтобы до нас это дошло. Не хотели бы - не дошло бы…
- Это верно, - кивнул монах. - Приязнь явную своему послушнику орден проявил.
- Ну, хорошо… А заяц? - Анна пытливо переводила взгляд с одного собеседника на другого. - Прочее мне ишо растолмачат, ишо посидим, повертим вместе. Главное, что супостатов муслимских Клинок прижмет, это в радость, не подпалят русскую землю… Я про зайца вот, и так и эдак кидала, не пойму, что за зайчишка заодно с аспидом…
- А Валдиса спытать не решилась? - Исмаил скупо улыбнулся, бурят подмигнул. Они выглядели точно заговорщики.
- А то ты не знаешь, что Валдис ни черта не помнит? - озлилась Мама.
Старик виновато развел руками. Все засмеялись, но невесело.
- Про зайца есть мыслишка… - Исмаил полез в печь за угольком. - Нюх у тебя не потерялся, Мама. Про зайца дохлого самая мыслишка главная и есть…
Цырен развязал кожаный мешочек и вытряхнул содержимое на лавку. Вампир под потолком тревожно заверещал, забурчали в корзине светящиеся жабы. Анна Третья невольно отпрянула, мигом почуяв вонь Вечного пожарища. Так вот откуда несло темной падалью сквозь снега!
На лавке лежала заячья шкурка, но не совсем обычно выделанная, и не совсем заячья. Зверек был очень крупный, невероятно крупный. Кроме того, зайцу оставили череп, умело обработав его, сохранив шерсть и зубы.
- Это тварь с пожарища? - брезгливо спросила Хранительница.
- Это онгон, Мама… Не прикасайся! Онгон темных духов, его перехватили монахи, близкие друзья нашего брата Цырена. Догадайся, где нашли? В Екатеринбурге, в вагоне паровика, что для президента готовят…
Валдис хлопнул себя по колену, смачно выругался.
- Прости уж, брат, не все я увидеть способен…
- Разве тебя винит кто? - отмахнулся Исмаил. - Вагоны для бронепоезда там готовят, на заводе; канцелярия президента заказ уже оплатила. Дело-то, навроде, секретное, и мы об том не слыхивали, что с Урала вагоны в Питер погонят. Навострился Клинок секреты городить, ничего не скажешь, навострился! Однако ж, пронюхали бесы клятые, пролезли как-то на завод…
- Сболтнул кто, купился, - коротко заметил Валдис. - Повезло Кузнецу, что заметили…
- Не повезло! - резко вступил в разговор бурят. - Президент Кузнец еще два года назад последователям ламы деньги выделил, землю выделил, каторжан пригнал, на строительство дацанов и школ. В Екатеринбурге, в Миассе, в Челябинске построили, однако. От злых людей монахов огородил, грамоты заступные выделил, чтобы три года с земли налог не платить, охрану даже прислал… Как можно говорить, что повезло? Среди монахов есть Двое, деды их шаманы были сильные, а дар такой, сами знаете, по крови к внукам переходит. Почуяли темных духов, сами вышли к заводу, затем уж губернатор приехал… Доски оторвали от пола, как раз там, где спальню президенту украшали, а под полом…
- Но… брат Цырен, ты же не веришь шаманским сказкам, ты же…
- Мы верим тому, что завещал Гаутама, но это не мешает нам убивать тех, кто несет хаос.
- Чудно как-то, - поежилась Анна. - Заяц… Проще яду подсыпать или стрельнуть издалече…
- Не проще, - Исмаил глянул на Хранительницу искоса и угрюмо. - Давно не проще. Стерегут президента теперь десятки булей, коты, тигры, я уж о чингисах не говорю. Веселый он человек. На юге сам-один дерется, а в родной земле за частоколом прячется… Так что, отравить не получится, - подытожил Исмаил, как будто с ним всерьез обсуждали эту идею. - И ножом не достать, только темной силой…
- Изловили шаманов?
- Как сгинули… До наших-то поздно докатилось. Шибко гордый Артур стал, о помощи не просит…
- Значит… Эта вот пакость вонючая могла Кузнеца погубить?
- Мы ж к тебе спешили, сестра, чтобы Книгу спросить, - тихо произнес Цырен. - Раз ваша Книга молчит…
- Когда Книга на важный вопрос ответить не может… - Хранительница замялась.
Все присутствующие и так прекрасно понимали, что означает молчание рукописных страниц, хотя вопрос стоял наиважнейший. Хозяин страны частенько подвергал себя опасности. Качальщики выспрашивали оракулов, и Книга всякий раз, тем или иным способом, отвечала, что президент и дальше будет жить.
На сей раз Книга молчала. За последние месяцы в ней не появилось даже малейшего упоминания о дальнейшей судьбе президента.
- Если улусы на курултае так порешили, то не отступятся, - тяжело вздохнул монах. - Кузнеца убивать будут, однако.
- Его уже пятнадцать лет убивают, - фыркнул Валдис, - И так, и эдак убивают, а он только румянее и толще…
- За что твои родняки его так ненавидят? - Анна Хранительница Книги бесцеремонно вперилась в бурята.
- А ты его разве любишь, Хранительница? - В черных щелочках глаз Цырена отразились искорки свечей. - Проснувшийся Демон не молод, но похож на молодого тигра. Знаешь, как ведет себя молодой тигр? Он расширяет охотничьи угодья.
- Не всем это по нраву, - подхватил Исмаил. - На юге, у Каспия большая буча зреет, и донские племена под питерским налогом не хотят жить, кавказники ножи точат. Их только дивизии бешеного Абашидзе и сдерживают. Неизвестно еще, чью бы сторону кавказники взяли, за Россию бы встали или за Карамаз-пашу, ежели бы Кузнец первым пушки не подвез…
- Погодь, брат! - оборвала Мама. - Что решили Главы родов? Вокруг да около ходишь, брат, да истины не слышу! Неужто впервые покинули вы Клинка своего? Неужто не пойдут Хранители с Кузнецом в Сибирь?
- Разве Кузнец - дитя малое? - уклонился от ответа Исмаил.
- Ах вот как, хитрецы! Поняла я! - ахнула Мама. - Вы Книгу почитать торопились; вдруг в ней, как и прежде, сказано, что выживет президент и дальше править будет? А коль молчит Книга, можно его бросить, так? Мне наплевать, кто он там среди насекомых, президент али сам бог, вы же Клинка своего на погибель отпускаете…
Исмаил открыл было рот, да осекся, подергал себя за бороду. Слово опять взял бурят.
- Не так все складно, Мама Анна. Хранители долго думали, однако детей своих по следу Большой смерти посылать не станут. Просил Кузнец три десятка лучших Хранителей меток, но не получит…
- А ты пойдешь с ним, брат Цырен?
- Брат Исмаил меня вызвал. Я поеду с президентом. Мои деды родились не на пожарище, я не боюсь вакцины, однако.
Анна уставилась на Исмаила, тот был абсолютно серьезен, Валдис тоже погрустнел.
Улыбался только мертвый заяц, всеми восемью клыками и двумя рядами мелких зубов.
Часть первая
БИТВА ЗА ДВА МОРЯ
1
ГИБЕЛЬ ШЕСТОГО ФЛОТА
…Первые два красных дракона ворвались в чрево "Рональда Рейгана" через распахнутое жерло авиационного лифта. Коваль отправил их туда, чтобы стимулировать массовую панику на борту и дать возможность еще двоим беспрепятственно зайти с другой стороны, для атаки на бортовую авиацию. Диверсионной "двойке" предназначалось самое ответственное задание, на первый взгляд, абсолютно невозможное. Им предстояло прогрызть корабль внутри, добраться до кормы и напрочь вывести из строя ходовую часть.
Артур толком не представлял, как устроена эта самая ходовая часть, но мысленно постарался транслировать "маленьким друзьям" очертания турбины и то, что им предстояло с нею сотворить. Черви были Достаточно сообразительны, чтобы без подсказки найти слабое звено, и по очереди, сменяя друг друга, искалечить авианосцу внутренности.
Они проносились по затемненным коридорам плавучего гиганта, в мгновение ока перекусывая возникающие на пути препятствия, вскрывая стальные крышки люков, как консервные банки, растирая в кашу не успевших убежать матросов. Даже в тесном пространстве красные монстры двигались с такой ужасающей скоростью, что, не готовые к появлению противника, янычары просто не успевали понять, что же они видят в последние мгновения своей жизни.
Питомцы храма Девяти сердец не плевались огнем, как их русские собратья, но обладали колоссальной пробивной мощью. Со всего маха вонзившись костистой мордой в узкое окошко иллюминатора или в отверстие воздуховода, червь в считанные секунды прогрызал любой материал, расширяя дыру, куда тут же пропихивалось многометровое чешуйчатое тело.
Там, где проползали летучие гады, оставалась череда рваных отверстий метрового диаметра, свисающие, оборванные провода, непоправимо изувеченные механизмы и десятки трупов…
Кто-то стрелял вослед, кто-то отважно погибал, бросаясь на ящеров с багром и саблей, офицеры пытались организовать сопротивление, но животный страх перед визжащей неистовой смертью оказывался сильнее дисциплины. Внутри гигантского корабля покатилась волна паники. Сотни грузчиков, рабочих, механиков бросали дела, не подчиняясь приказам командиров, стремились наверх, любой ценой - только к солнцу.
А там их встречали еще две стремительные кровожадные молнии. Перепуганным корабелам открывалось зрелище, после которого лучшим выходом казалось ринуться вниз, с высоты тридцати метров. Одним ударом круглых спаренных челюстей, ящеры перекусывали фюзеляжи самолетов, отдирали "с мясом" крылья и, не останавливаясь, не замечая шлепков пуль, бросались на следующее препятствие.
Вой и визг разрывал барабанные перепонки, наслаиваясь на уханье тяжелых орудий…
Миноносец "Клинок" продолжал продвигаться к порту, не получив пока серьезных повреждений. Технический гений адмирала Орландо раскрылся во всей красе. Корабль ощетинился сотней дополнительных пушек, снятых с сухопутной российской техники. Практически весь верхний ряд иллюминаторов превратился в линию крепостных бойниц, в которых дымили орудийные жерла. Вместо офицерских кают за укрепленной броней был проложен сплошной настил, по рельсам вдоль него перемещались вагонетки со снарядами, расчеты стреляли поочередно, создавая ощущение непрерывного огня. Благодаря хитрости Орландо, один "Клинок" оказался вооружен лучше пяти неприятельских кораблей. Единственный минус состоял в том, что тяжелые танковые пушки пришлось намертво приварить к станинам, и стрелять они могли только прямой наводкой.
…Ближайший американский эсминец горел, капитан не додумался или не успел отдать команду к развороту, и разрывы от попаданий "Клинка" выстроились кошмарным пунктиром, от носа до кормы, превращая глянцевито выкрашенные надстройки в Дымящуюся, горящую кашу. При такой плотности стрельбы не выдерживала никакая броня, особенно учитывая, что адмирал запасся преимущественно фугасными снарядами.
В считанные минуты чужой эсминец превратился в пылающий факел, дал крен на правый борт и, потеряв Управление, начал опасный дрейф к грузившемуся по соседству крейсеру. Уцелевшие орудия эсминца еще продолжали огрызаться, но в пробоины хлынула вода, крен усилился, и корабль со страшным треском воткнулся в борт своего собрата.
Командование крейсера, если оно вообще находилось на борту, могло лишь страдальчески взирать на происходящее. Могучее судно находилось на плаву, но, судя по окружавшему его сплошному настилу из плотов и вспомогательных механизмов, в ближайшие дни сниматься с якоря не собиралось. При виде надвигающегося перекошенного борта эсминца обитатели плавучего городка бросились врассыпную, но мало кто успел скрыться.