Как я уже сказал, не все они были людьми: среди них выделялись высокий, худой, с покрытыми язвами трехфутовыми крыльями монстр; пара микроцефалов, достаточно волосатых, чтобы сойти за вовсе безголовых; один парень, из которого торчал наполовину сформировавшийся близнец; еще несколько стеатопигов и трое огромного роста, массивных скотов, продолжавших бежать и после того, как получили пулевые ранения груди и живота. У одного из этих последних кисти рук были длиной дюймов двадцать и фут в поперечнике, а другого, похоже, поразила вдобавок слоновья болезнь. Некоторые из остальных были по виду почти нормальными, но все они выглядели нездоровыми и шелудивыми и были одеты либо в лохмотья, либо вообще голые. Да к тому же явно никогда не брились и скверно пахли.
Я успел швырнуть еще один камень и даже не имел возможности взглянуть, попал он в цель, или нет, потому что тут-то они и добрались до меня.
Я принялся молотить - ногами, кулаками, локтями; излишней вежливости я при этом не проявил. Стрельба затихала и прекратилась совсем. Приходится иногда, знаете ли, перезаряжать винтовки и пистолеты, да и заклинивало у некоторых оружие. Боль в боку действовала на меня очень скверно, но все же я сумел уложить троих, прежде чем что-то большое и тяжелое заехало мне сбоку по голове. Я рухнул, как падает сраженный воин.
* * *
Я медленно приходил в себя в темном, удушающе жарком, воняющем, как конюшня, месте… Такое, в общем-то, никак не способствует душевному спокойствию, успокоению желудка или нормальному возобновлению умственной деятельности. Среди всей этой вони и жары у меня не было совершенно никакого желания слишком подробно изучать грязный пол, просто я находился в очень уж подходящем положении для такого рода исследований.
Я застонал, пересчитывая все свои кости, и сел. Низкий потолок наискось опускался еще ниже, чтобы встретиться с задней стенкой. Единственное окно наружу было маленьким, как бойница, и забрано толстой решеткой.
Мы находились в задней части деревянного барака. На противоположной его стене виднелось еще одно зарешеченное окно. Оно, однако, вело в другую часть барака, в него не выглядывали и в него не заглядывали. За ним находилось более просторное помещение, и Джордж с Дос Сантосом разговаривали через него с кем-то, стоявшим с той стороны. Хасан лежал неподвижно - то ли без сознания, то ли вообще мертвый, футах в четырех от меня, голова его была вся в спекшейся крови. Фил, Миштиго и девочки тихо разговаривали в противоположном углу.
Пока все это откладывалось у меня в голове, я потирал висок. Левый бок у меня здорово болел, а другие части моего тела решили не отставать от него.
- Он пришел в себя, - сказал вдруг Миштиго.
- Всем привет. Я снова с вами, - согласился я.
Все подошли ко мне, и я принял стоячее положение. Это было чистой бравадой, но я сумел довести дело до конца.
- Мы в плену, - сказал Миштиго.
- Да что вы? В самом деле? Вот никогда бы не догадался.
- На Тейлере подобных вещей не происходит, - заметил он. - Равно как и на любом другом из миров Веганского Конгломерата.
- Очень жаль, что вы не остались там, - буркнул я. - Не забудьте, сколько раз я просил вас вернуться.
- Этого не случилось бы, если бы не ваша дуэль.
Тут я дал ему оплеуху. Я не мог заставить себя ударить его сильно. Он попросту был слишком жалок. Поэтому я стукнул его тыльной стороной ладони, и он отлетел к стене.
- Вы пытаетесь мне сказать, что не знаете, почему это я стоял там сегодня утром, изображая мишень?
- Из-за ссоры с моим телохранителем, конечно, - заявил он, потирая щеку.
- Мы обсуждали, собирался он вас убивать или нет.
- Убить? Меня?
- Забудьте об этом, - отмахнулся я. - Все равно это, в общем-то, уже не имеет значения. Во всяком случае, сейчас. Считайте, что по-прежнему находитесь на Тейлере, и можете в этой уверенности оставаться там свои последние несколько часов. Было бы неплохо, если бы вы смогли ненадолго спуститься на Землю и навестить нас. Но обстоятельства сложились иначе.
- Нам предстоит здесь умереть, не так ли?
- Именно таков обычай этой страны.
Я отвернулся и изучил человека, пристально разглядывавшего меня с другой стороны решетки. Хасан уже стоял, привалившись к стене и держась за голову. Я и не заметил, как он встал.
- Добрый день, - поздоровался человек из-за решетки, и произнес он это по-английски.
- Уже полдень? - спросил я.
- Давно минул, - ответил он.
- Почему же мы еще живы? - поинтересовался я.
- Потому что вы требуетесь мне живыми, - заявил он. - О, не лично вы - Конрад Номикос, Уполномоченный по делам Произведений Искусства, Памятников и Архивов, а все ваши выдающиеся друзья, включая поэта-лауреата. Я дал приказ, чтобы доставили живыми любых пленников, на каких наткнутся мои храбрые воины. Ваши конкретные личности это, скажем так, прекрасное приложение.
- С кем имею удовольствие беседовать? - спросил я.
- Это доктор Морби, - разъяснил Джордж.
- Он у них колдун, - добавил Дос Сантос.
- Я предпочитаю слово "шаман" или "знахарь", - улыбаясь поправил Морби.
Я придвинулся поближе к решетке и увидел, что тот был довольно худощавым, загорелым, чисто выбритым человеком, а его волосы были заплетены в одну огромную черную косу, обернутую вокруг головы, подобно кобре. Из-под высокого лба глядели близко посаженные темные глаза, а несколько длинноватый подбородок опускался ниже адамова яблока. Он носил плетеные сандалии, чистое зеленое сари и ожерелье из фаланг человеческих пальцев. В ушах у доктора болтались большие кольцеобразные серьги в виде змей, из серебра.
- Ваш английский безупречен, - отметил я. - И "Морби" - отнюдь не греческая фамилия.
- О, Господи! - он вскинул изящные руки в притворном удивлении. - Что вы! Я не местный! Как вы могли хоть на миг принять меня за туземца?
- Извините, - сказал я. - Теперь я вижу, что вы слишком хорошо одеты.
Он захихикал.
- Ах, эти старые лохмотья… Я просто временно накинул их. Нет, я с Тейлера. Прочитав кое-что из дивно воодушевляющей литературы на тему Возвращения, я решил вернуться помочь Восстановлению Земли.
- О? И что же произошло потом?
- Управление в то время не принимало на работу, и я испытывал некоторые затруднения с подысканием подобающего занятия. А потому решил заняться самостоятельными исследованиями. Для этого тут самая благодатная почва.
- И что это за исследования?
- Я получил две ученые степени по культурной антропологии в Новом Гарварде. И решил углубленно изучить какое-нибудь Горячее племя, и после определенных уговоров сумел убедить это племя принять меня. Я принялся, к тому же, просвещать их. Однако вскоре они стали прислушиваться ко всем моим советам. Дивно воздействует на твое "эго", знаете ли. Через некоторое время мои исследования и общественная деятельность стали казаться все менее и менее важными. Ну, смею надеяться, вы читали "Сердце тьмы" и понимаете, что я имею в виду. Нельзя было представить, насколько местные обычаи близки к основам бытия. Участие в них я счел куда более стимулирующим, чем простое наблюдение. Затем я взял на себя смелость трансформировать некоторые практикуемые ими вульгарные обычаи, придать им более эстетическую форму. Поэтому, в конечном итоге, я и в самом деле просветил их. С тех пор, как я прибыл сюда, они творят дела с куда большим шиком.
- Дела? Какие, к примеру?
- Ну, например, раньше они были простыми каннибалами. И, кроме того, прежде чем забить своих пленников, они использовали их довольно безыскусно. Подобные вещи крайне важны. Если вы выполняете что-то надлежащим образом, то сделанное приобретает высокий класс, если вы понимаете, что я имею в виду. И вот тут объявляюсь я с богатейшим набором обычаев, суеверий, табу, почерпнутых из многих культур многих эр, - прямо тут, у кончиков пальцев, - он снова театрально воздел руки. - Человек, даже получеловек, Горячий человек, - существо, любящее ритуал, а я знал огромное количество ритуалов и тому подобного. А потому нашел всему этому богатству достойное применение и теперь занимаю высокое и почетное положение в племени, по-праву пользуясь всеобщим уважением.
- А какое отношение имеем мы к вашей поучительной истории? - поинтересовался я.
- Жизнь здесь довольно однообразная, и когда становится скучно, - разъяснил он, - туземцы делаются беспокойными. Поэтому я решил, что настало время для еще одной церемонии. Я переговорил с Прокрустом, военным вождем, и предложил ему подыскать нам несколько подходящих пленников. По-моему, на странице 553 сокращенного издания "Золотой ветви" говорится: "Толалаки, прославленные охотники за головами из центральной части Целебеса, чтобы набраться храбрости, выпивают кровь и съедают мозг своих жертв. Италоны Филиппинских островов, чтобы стать отважными, пьют кровь убитых врагов и съедают затылочную часть их головы и внутренности". Ну, а у нас тут имеется язык прославленного поэта, кровь двух наиболее грозных воинов, мозги выдающегося ученого, желчная печень пылкого политика и интересного цвета кожа веганца, - и все здесь, в одном помещении. Улов, я бы сказал, еще тот.
- Вы объяснили все предельно ясно, - заметил я. - А как насчет женщин?
- О, для них мы разрабатываем длительный обряд обеспечения плодородия, заканчивающийся длительным же жертвоприношением.
- Понятно.
- То есть если мы не разрешим всем вам беспрепятственно продолжить свой путь, конечно.
- О?
- Да. Прокруст любит давать людям шанс подравняться под стандарт, подвергнуться испытанию, знаете ли, и, возможно, спастись, искупив грехи. В этом отношении он рьяный христианин.
- И, полагаю, отвечает своему имени?
Хасан подошел и встал рядом со мной, глядя сквозь решетку на Морби.
- Ну, просто замечательно, - обрадовался Морби. - Мне действительно хотелось бы задержать вас подольше, понимаете? У вас есть чувство юмора. Большинство куретов лишены такого дополнения к образцовым в остальных отношениях личностям. Возможно, я бы проникся к вам симпатией…
- Не утруждайте себя. Лучше просто расскажите нам о способе спасения искуплением.
- Да. Мы - охранители Мертвеца. Он - самое интересное мое творение. Уверен, что один из вас двоих по достоинству оценит это во время своего краткого знакомства с ним, - Морби перевел взгляд с меня на Хасана, с Хасана на меня обратно, и опять на Хасана, явно прицениваясь.
- Я знаю о нем, - сказал я. - Лучше объявите, что надо делать.
- Вы должны будете выбрать меж собой паладина для боя с ним - сегодня ночью, когда он вновь восстанет из мертвых.
- Что он такое?
- Вампир.
- Чушь. Чем он является на самом деле?
- Он настоящий вампир, уж можете мне поверить. Впрочем, сами увидите.
- Ладно, пусть будет по-вашему. Он вампир, и один из нас должен сразиться с ним. Какие правила?
- Борьба без правил, голыми руками, и побороть его невозможно. Он будет просто стоять себе, поджидая вас. Его, беднягу, будет мучить сильная жажда, да и голод вдобавок.
- И если его победят, ваши пленники вольны уйти?
- Таково правило, каким я его первоначально сформулировал лет так шестнадцать-семнадцать назад. Такого случая, конечно, никогда не бывало…
- Понятно. Вы пытаетесь мне сказать, что он достаточно крут.
- Нет, он просто непобедим. Это-то и есть самое забавное. Церемония не будет хороша; если сможет закончиться как-то иначе. Я расписываю весь бой до того, как он произойдет, а потом мой народ видит его воочию. Это лишний раз утверждает их веру в судьбу и мою личную тесную связь с ее вершениями.
Хасан взглянул на меня.
- Что он имеет в виду, Караги?
- Что это бой с заранее предрешенным исходом, - разъяснил я ему.
- Напротив, - возразил Морби. - Тут ничего не подстроено. Этого не требуется. На этой планете некогда бытовала старая поговорка, связанная с древним спортом: "Никогда не ставь против проклятых янки - деньги потеряешь". Мертвец непобедим потому, что родился весьма способным от природы, а я эти способности, в меру своих весьма скромных сил, увеличил. Он поужинал многими паладинами, и поэтому, конечно, сила его равна силе их всех. Это знает всякий образованный человек, читавший Фрэзера.
Он зевнул, застенчиво прикрывая рот украшенным перьями жезлом:
- А теперь, друзья мои, я должен идти к нашей яме для зажаривания туш и проверить, как там украсили все вокруг остролистом. За ними, знаете ли, глаз да глаз нужен… Выбирайте себе пока паладина, и… до скорой встречи сегодня вечером. Счастливо оставаться.
- Споткнись и сломай себе шею.
Он улыбнулся и покинул сарай.
* * *
Я созвал совещание.
- Итак, - сказал я. - У них есть странный Горячий, которого они называют Мертвецом и который, предположительно, очень крут. Я намерен сегодня ночью драться с ним. Если я смогу победить его, мы, по крайней мере так было обещано, вольны уйти восвояси, но я ни в коем случае не стал бы полагаться на слово Морби. Следовательно, нам надо планировать побег, если вы не хотите, чтобы нас подали в качестве жаркого. Фил, ты помнишь дорогу до Волоса? - спросил я.
- По-моему, да. Давно это было… Но, где мы, собственно, находимся сейчас?
- Если это чем-то может помочь, - ответил стоявший у окна Миштиго, - то я вижу свечение. В вашем языке нет подходящего слова для обозначения его цвета, но оно вот в том направлении.
Он показал.
- Такой свет я обычно вижу в присутствии радиоактивных материалов, если вокруг них достаточно плотная атмосфера. Это свечение распространяется здесь на весьма значительный участок.
Я подошел к окошку и посмотрел в том направлении, куда указывал Миштиго.
- Значит, там должно быть Горячее Место, - сделал я вывод. - Если это так, то они действительно унесли нас дальше по побережью, что хорошо. Кто-нибудь был в сознании, когда нас сюда несли?
Никто не ответил.
- Ладно. Значит, будем действовать исходя из предположения, что это точно Горячее Место и что мы очень близки к нему. Тогда дорога в Волос должна проходить там, - я показал в противоположном направлении. - Поскольку солнце по эту сторону сарая, а полдень уже миновал, то после того как выберетесь на дорогу, надо двигаться в другом направлении - прочь от заката. До Волоса не может быть больше двадцати пяти километров.
- Они нас выследят, - возразил Дос-Сантос.
- Тут есть лошади, - вставил Хасан.
- Что?
- Дальше по улице, в загоне. Неподалеку вон от той загородки раньше стояли лошади. Сейчас они за краем того здания. Может быть, есть и еще. Хотя лошади эти, судя по их виду, не сильные.
- Все из вас умеют ездить верхом? - спросил я.
- Я никогда не ездил верхом на лошади, - ответил Миштиго. - Но трид довольно похож на нее. Я ездил на триде.
Все прочие на лошадях ездили.
- Значит, сегодня ночью, - решил я. - Скачите, если понадобится, вдвоем на одной лошади. А если лошадей окажется больше, чем достаточно, постарайтесь разогнать остальных и напугайте их. Пока они будут глазеть, как я дерусь с Мертвецом, прорывайтесь в загон. Отбейте какое сможете оружие и постарайтесь пробиться к лошадям… Фил, доведи их до Макриницы и сошлись, при случае, на Коронеса. Они вас примут и защитят.
- Сожалею, - сказал Дос Сантос. - По-моему, ваш план неудачен.
- Если у вас есть лучший, давайте выслушаем его, - предложил я в ответ.
- Прежде всего, - начал он, - мы не можем по-настоящему полагаться на мистера Гравера. Пока вы еще были без сознания, он сильно мучился от боли и очень ослаб. Джордж считает, что во время или сразу же после нашего боя с куретами он перенес сердечный приступ. Если с ним, не дай Бог, что-нибудь случится, мы заблудимся. Чтобы вывести нас отсюда, нам понадобитесь лично вы, если мы сумеем вырваться. Мы не можем рассчитывать на мистера Гравера.
- Во-первых, - продолжил он, - вы не единственный, кто способен сразиться с сей экзотической угрозой. За изничтожение Мертвеца возьмется Хасан.
- Я не могу просить его об этом, - заупрямился я. - Даже если он и победит, его на время поединка отделят от нас, и они весьма быстро доберутся до него, когда мы устроим заварушку. А это, скорей всего, будет стоить ему жизни. Вы наняли его убивать, а не умирать за вас.
- Я сражусь с ним, Караги, - вмешался Хасан.
- Ты не обязан.
- Я так желаю.
- Как ты теперь себя чувствуешь, Фил? - спросил я.
- Лучше, намного лучше. По-моему, это было просто расстройство желудка. Не беспокойся.
- Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы суметь дотянуть до Макриницы верхом на лошади?
- Раз плюнуть. Ехать - не идти. Я же практически родился в седле. Ты ведь помнишь?
- "Помнишь"? - переспросил Дос Сантос. - Что вы хотите этим сказать, мистер Гравер? Как может Конрад пом…
- Помнить его знаменитые "Баллады в седле", - вмешалась непринужденно Рыжий Парик. - К чему ты клонишь, Конрад?
- Главный здесь, прошу прощения, я, - пришлось мне им напомнить. - Поскольку приказываю, опять-таки, я, то я решил, что драться с вампиром - моя почетная обязанность.
- Думается, в подобной ситуации, когда речь идет о жизни и смерти, нам следует принимать такие решения несколько более демократично, - ответила Диана. - Вы родились в этой стране, и как ни хороша память Фила, но вы сумеете вывести нас отсюда лучше всех. Вы не приказываете Хасану умереть и не бросаете его на произвол судьбы. Он вызывается на это добровольно.
- Я убью Мертвеца, - пообещал Хасан. - И последую за вами. Мне известно немало способов прятаться от врагов. Я пойду по вашему следу.
- Это моя задача, - возразил я.
- Тогда, раз мы не можем договориться, предоставим выбор судьбе, - предложил Хасан. - Бросим монету.
- Отлично. Они забрали у нас вместе с оружием и деньги?
- У меня есть немножко мелочи, - сообщила Эллен.
- Подбрось монету повыше.
Она подбросила.
- Орел, - сказал я, когда монета упала на пол.
- Решка, - ответила она.
- Не трогай ее!
Выпала решка, спору нет. И на другой стороне, к тому же, был орел.
- Ладно, Хасан, везучий ты парень, - сдался я. - Ты только что выиграл набор "сделай сам" для героя, чудовище прилагается. Желаю удачи.
Он пожал плечами.
- Так было суждено.
А затем он уселся, прислонившись спиной к стене, извлек из подошвы левой сандалии крошечный нож и принялся подрезать себе ногти. Он всегда был весьма хорошо ухоженным убийцей. Полагаю, его опрятность сродни чем-то черной магии, или что-то вроде этого.