- В смысле?
- Брик вернет свое тело. Ты ведь не спрашивал разрешения, отбирая его.
- Нет, этого нельзя допустить! - он стукнул кулаком по столу. - Я не должен погибнуть. Если я погибну, Разрушители победят.
- Кто?
Взгляд Брика расфокусировался. Он сидел, приоткрыв рот, и смотрел в пустоту.
- Не знаю, - сказал он. - Только сейчас вспомнил. Разрушители… Они не должны победить.
Боря начал клевать носом. Почти уснув, он вдруг тряхнул головой и вскочил.
- Проклятье! - воскликнул он. - Как я могу что-то вспомнить, находясь в этом теле? Оно столько всего требует и все равно не работает так, как нужно. Я что-то упускаю…
- Слушай, - сказал я, глядя на темнеющее небо за окном, - мне пора домой.
- Но ты мне поверил, да?
- Поверил. До завтра, Боря. Или как там тебя зовут.
- У меня нет имени, зови так.
- Хорошо. Пока!
Идя домой, я размышлял о словах Брика и ловил себя на мысли, что действительно верил ему. Никакого рационального зерна в этой вере не было. Просто, несмотря ни на что, мне хотелось верить, что даже в моей жизни может случиться что-нибудь фантастическое, выходящее из ряда вон. Я хотел ощутить себя причастным к некой глобальной тайне, пусть даже она не касается меня напрямую. И еще мне не хотелось терять друга.
* * *
Мать уже вернулась с работы, когда я пришел домой.
- Ты где так долго? - прокричала она из-за плиты.
Я скинул обувь, повесил куртку на крючок и прошел в кухню. Еще в коридоре мир казался мне огромным, вмещающим и любовь, и боль, и тайну. Но когда я оказался в тесной кухонке, мир сжался до ее размеров.
- Был у друга, - сказал я.
- Мог бы и ужин приготовить, чем по друзьям шляться, - проворчала мама. - Как в школе?
Я задумался на секунду. Всего лишь одну секунду я размышлял о том, чтобы рассказать маме про Жанну, про Брика. Объяснить, что тревожит меня изо дня в день, раскрыть душу и попросить совета. Но маме оказалось достаточно и секунды, чтобы воздвигнуть между нами стену:
- Чего наполучал?
- Ничего, - тихо сказал я, уставившись на пол.
- Как "ничего"?
- Ну так, ничего. Не спрашивали.
- А. Ну, ясно. Иди, уроки делай. Позову к ужину.
Ужин, уроки, болтовня ни о чем с родителями - все было как обычно. Уже лежа в кровати, готовый заснуть, я вспомнил, что Брик так и не рассказал ничего о матери. Ну, кроме того нелепого заявления, что он ее убил. С этой мыслью я и заснул.
Глава 3
Частные уроки
- Привет! - вырвал меня из задумчивости знакомый голос.
Я поднял голову, и сердце замерло. Жанна стояла рядом с моей партой, смотрела на меня своими ярко-синими глазами и улыбалась.
- Привет, - шепнул я, потеряв власть над голосом. В который раз она заговорила со мной? Кажется… в первый.
- Как дела? - Жанна то ли не замечала моего смущения, то ли попросту игнорировала его.
- Нормально… А у тебя?
- Так себе, - она поморщилась. - Слушай, хотела попросить об одолжении.
- Да, конечно! - воскликнул я, наверное, даже громче, чем следовало.
Жанна от неожиданности моргнула, потом опять улыбнулась. Только ее улыбка уже не казалась такой беззаботной.
- Ты прямо так сразу соглашаешься?
- Ну… а чего ты хочешь? - совершенно смутился я.
Она вздохнула и провела рукой по волосам, отбрасывая с лица самые непослушные пряди.
- Понимаешь, я тут на контрольной схватила "двойку". Училка хочет ко мне кого-то "прикрепить". Ну, как у пионеров. Чтобы, типа, помог подтянуться и так далее. В общем, я не хочу, чтобы меня муштровал какой-нибудь нудный ботан, типа Дрокина. А с Ленкой Сайко мы поссорились. Ты же, вроде, в геометрии соображаешь?
Я не раздумывал ни секунды. Если бы она спросила, разбираюсь ли я в устройстве фотонных двигателей, ответ был бы таким же:
- Да!
- Круто. Так ты не против? Зайдешь ко мне пару раз на часик после уроков?
- Нет-нет, конечно, не против!
- Чудненько. Буду должна. Сегодня тогда скажу Михайловне, что ты со мной занимаешься.
Этого момента мне бы хватило на всю оставшуюся жизнь. В свой внутренний словарь я поместил бы его в качестве иллюстрации к слову "счастье". Да, меня просто цинично используют. Да, ей на самом деле плевать на меня. Но какая разница? Ведь я буду находиться рядом с ней как минимум два часа! Она же так сказала: "пару раз на часик"! И попросила она не Петю, а меня!
Подумав о Пете, я посмотрел в его сторону и содрогнулся: он, усмехаясь, глядел на меня. Тут же возникла параноидальная мысль: а что если они вдвоем просто хотят меня высмеять?
Жанна уже отошла от моей парты, но внезапно вернулась. Села напротив, развернув стул, и уставилась на меня.
- Ты же не думаешь, что я тебя использую? - спросила она.
- Что? - Я покраснел. Она будто прочитала мои мысли. - Нет, конечно!
- Да ладно тебе. - Жанна внезапно стала грустной. - Наверное, я не так начала разговор. Может, и не стоило его начинать.
- Ну почему же? - Теперь я изо всех сил старался переубедить ее. - Мне вовсе не сложно, я с удовольствием…
- В том-то и проблема.
Как будто бревном по голове огрели. Я сижу в абсолютном вакууме и все, что вижу - эти пронзительно-синие глаза.
- Ты когда-нибудь видел мою маму?
Я покачал головой. Отца - видел, да. А вот мама, кажется, в школе не появлялась.
- Знаешь, почему? - напирала Жанна.
- Почему?
- Потому что у нее нет на меня времени. Где она сейчас - я не знаю. Дома уже две недели не появляется. И это вполне нормально. Даже отец привык, хотя, когда я маленькой была, они постоянно ссорились по этому поводу.
Я никак не мог понять, что она пытается до меня донести. Мать, отец… К чему это все?
- Я такая же, понимаешь? - Жанна внимательно смотрела мне в глаза. - Если ты захочешь помочь мне, потому что… Ну, ты понял. Тогда все закончится плохо, ведь меня не удержишь. Может, не стоит начинать? Извини, что я думаю об этом только теперь, когда уже подошла к тебе. Но я вообще всегда сначала делаю, а уже потом думаю.
- Любопытно! - Как ножом по стеклу визгнул этот голос.
Мы с Жанной одновременно вздрогнули. Ни я, ни она не заметили, как рядом оказался Брик. Он же, не смущаясь, продолжил:
- А тебе это нравится?
- Что "это"? - переспросила Жанна. В ее голосе сквозило раздражение.
- Такая жизнь. Постоянное стремление к новому, нежелание ни на чем останавливаться.
Жанна пожала плечами. Кажется, ей становилось скучно, и я страдал, принимая это на свой счет. К тому же, я злился на Брика за то, что он испортил наш первый серьезный разговор, перетянув одеяло на себя.
- Когда как, - ответила Жанна, глядя в окно. - В основном - нравится. Но иногда очень устаешь, хочется дома и уюта. Правда, это не так часто случается, к сожалению.
- Все равно ведь понимаешь, что поступаешь правильно, - поддержал ее Брик. - Что ничто не заменит этого удовольствия - каждый день окунаться во что-то новое, неизведанное. Понимаешь, что это и есть жизнь!
- Ну да, именно так. - Жанна улыбнулась ему, не догадываясь, что мое сердце обливается кровью.
- Что последнее ты узнала?
- Что, прости? - Жанна наморщила лоб.
- Из всех вещей, которые ты познала, какая была последней?
Жанна на мгновение задумалась, а потом на ее лице появилось мечтательное выражение.
- Возвращение домой, - сказала она. - Этим всегда все заканчивается, и это - самое прекрасное, что может быть. В конце ты всегда возвращаешься домой.
Она ушла. Я проводил ее взглядом, затаив дыхание.
- На редкость бесполезная девица, - констатировал Брик.
- Чего? - Я повернулся к нему. Только что так мило беседовал с девушкой, которую я люблю, а теперь еще жалуется!
- И за что она тебе нравится? У нее нет ничего, кроме пафоса и эпатажа. Под ними же - маленькая напуганная девочка, которая боится всего нового.
- И с чего ты это взял?
- Она сама только что об этом сказала. Я спросил, что она узнала в своих странствиях, а она рассказала про возвращение домой. Вот и все. Боится ограничить себя четырьмя стенами, а сбежать из них боится еще более. Вся Жанна: непрерывное бегство от себя. "Меня не удержишь" - надо же было такое сказать! Заметь, делала вид, что говорит искренне. На самом же деле ты беседовал с ее маской. Потому что саму ее удержать очень легко. Достаточно только отбросить все то, что она вокруг себя намотала, разбудить в ней страсть к истинному познанию.
Я подавил в себе желание разбить Борису нос. Не в последнюю очередь меня остановило осознание того, что он совершенно не расстроится от этого.
- Вижу, я тебя задел, - заметил Боря. - Извини. Я не испытываю никаких эмоций, кроме радости познания и огорчения от отсутствия предмета изучения. То есть, обидеть тебя я не хотел. И к Жанне никаких отрицательных чувств не питаю. Просто она мне безынтересна, вот и все.
- Вот и говори тогда про что-нибудь интересное, - посоветовал я.
- Без проблем. - Боря вытащил из своей ужасной сумки блокнот и раскрыл его. - Я вчера смотрел телевизор и выписывал непонятные слова. Можешь мне объяснить, что такое "чумовая секс-комедия"?
* * *
Боря настоял на том, чтобы мы с ним пошли на заседание литературного клуба. Я долго отказывался, сослался на голод, но хитрый Брик вытащил из сумки гигантский бутерброд и заставил меня его съесть. Пришлось согласиться.
Встречи проводились в том же кабинете, что и занятия по литературе. Софья Николаевна, увидев нас с Борисом, обрадовалась.
- Ну вот, молодцы, что пришли! - сказала она, улыбаясь своей неотразимой улыбкой. - Садитесь!
В клубе были иные порядки. Стремясь уйти от традиционной для урока формы работы, Софья Николаевна просила сдвинуть все парты в угол класса, стулья выстроить полукругом, в центре которого садилась сама. Мне это всегда напоминало киношные сеансы коллективной психотерапии или встречи анонимных алкоголиков.
Кроме нас с Борей на заседание явилось еще четверо человек. Двое из нашего класса: Маша Шибаева и Ирина Ульина. И еще два парня, кажется, из десятого класса. Я их не знал.
В пять минут пятого Софья Николаевна поглядела на часы.
- Ну, больше, наверное, никто не придет, - сказала она. - Давайте начинать!
Меня всегда поражал ее энтузиазм. Пришло всего шесть человек, а она не унывает! Кажется, приди один человек, она и глазом не моргнет.
- Сегодня у нас новенький. - Софья Николаевна посмотрела на Борю. - Его зовут Борис. Остальные более-менее в курсе, но для тебя, Боря, я поясню: в клубе мы говорим о произведениях, не включенных в школьную программу, но, тем не менее, очень интересных. В конце заседания мы обычно решаем, какое произведение будем обсуждать во время следующей встречи. Я ничего не навязываю, только иногда рекомендую. Вы же совершенно спокойно можете игнорировать мои рекомендации. Обещаю, что на ваши оценки это не повлияет.
Десятиклассники хихикнули, Маша улыбнулась и склонилась над блокнотом. На лице Бори было написано свирепое любопытство.
- Сегодня мы говорим о романе Виктора Гюго "Собор Парижской богоматери", - продолжала Софья Николаевна. - Борис, Дмитрий, вы читали это произведение?
Я отрицательно качнул головой, а Боря неожиданно кивнул.
- Хорошо. Боря, я думаю, ты примешь участие в обсуждении. Ну и ты, Дима, наверное, тоже найдешь что сказать. Сюжет-то ведь достаточно известный, сколько фильмов снято. Не говоря уже о знаменитом мюзикле. Кстати, я приготовила вам маленький сюрприз!
Софья Николаевна встала и подошла к стоящему на подоконнике китайскому магнитофончику.
- Вы, наверное, знаете такую группу "Smash"? - спросила она.
Часть аудитории дала понять, что группа ей известна.
- Не так давно я увидела по телевизору клип этой группы. Они исполняют самую известную арию из мюзикла "Нотр дам де Пари". Группа русская, но поют они на французском. На мой вкус - очень красиво получилось. Давайте послушаем!
Она нажала клавишу "Play", и из единственного динамика полились красивые и печальные звуки. Будь на заседании больше людей, неизбежно бы возник шум, обсуждения, смех и прочее. Но сейчас мы просто сидели и внимательно слушали песню с непонятными словами. Только один десятиклассник пытался втайне от всех ковырять в носу.
Когда песня закончилась, Софья Николаевна выключила магнитофон и начала вступительную речь. Она рассказала вкратце о Викторе Гюго, об эпохе романтизма и о выдающейся роли в истории литературы, которую сыграл лучший его роман: "Собор Парижской богоматери".
А потом началось обсуждение. У меня от всех этих Гренгуаров, Фебов и Эсмеральд голова кругом пошла. Произведение на поверку оказалось сложнее, чем я предполагал. Речь, оказывается, вовсе не шла о любви несчастного уродца Квазимодо и красавицы Эсмеральды. Вернее, это была далеко не единственная сюжетная линия романа. Я поставил себе мысленную галочку напротив этого романа. Обязательно взять в библиотеке и прочитать!
Боря не принимал участия в обсуждении, но внимательно слушал. Ближе к концу заседания Софья Николаевна обратилась к нему.
- Ну что же ты все молчишь, Боря? Ты давно читал роман?
- Два дня назад, - отозвался Брик.
- Какое великолепное совпадение! Тогда тем более не понимаю причин твоего молчания!
- Дело в том, что у людей многое завязано на чувство общности и эмоции. В частности - на эмоции, испытываемые большинством. Если индивид не разделяет этих эмоций и заявляет об этом, он автоматически становится в оппозицию к большинству, становится объектом негативных эмоций. Общность, в то же время, перестает стремиться к познанию и зацикливается на собственных эмоциях, возводя их в абсолют. Поэтому лучше я промолчу.
Не знаю уж, как Софья Николаевна ухитрилась понять слова Бори. Наверно, взрослый человек все же может быть умнее подростка. Во всяком случае, она не потеряла достоинства и спросила:
- Ты хочешь сказать, что твоя трактовка романа не совпадает с нашей?
- Именно так.
- Это прекрасно, Борис. Ведь суть клуба - ведение дискуссий. Если ты можешь показать нам другую сторону этого произведения, мы будем только рады. Конечно, мы с тобой поспорим, но ни о каких негативных эмоциях не может быть и речи.
Боря долго смотрел на нее, словно оценивая. Потом пожал плечами.
- Кажется, вы понимаете, о чем говорите. Я могу воспользоваться доской?
- Конечно, ради бога.
- Отлично. - Брик подошел к доске и взял мел. - Итак, начнем с персонажей. Пьер Гренгуар.
Он вывел на доске имя и обвел кружочком.
- Бездарный литератор, отвергнутый обществом. Не осуществляет никаких попыток добиться совершенства в избранной стезе. Становится асоциальным элементом. Несостоятелен на всех уровнях. Влюбляется в Эсмеральду, но выражает это лишь желанием вступить с ней в интимный контакт. При первых трудностях отступает. В конечном итоге отдает предпочтение козе, видимо, символизируя абсолютную животную сущность псевдоинтеллигенции.
Заседающие зашумели. Софья Николаевна хранила молчание. Боря продолжал рисовать. На доске уже было немало кружочков, обозначающих персонажей и ключевые события.
- Феб, - говорил Боря. - Самовлюбленный военный. Соблазняет Эсмеральду, не испытывая к ней особых чувств. Никаких планов на дальнейшую совместную жизнь не строит. Женится на другой. Тем не менее, постоянно ставит под удар свою репутацию и даже жизнь ради встреч с ней. Логика в действиях отсутствует. Очевидно, символизирует собой совершенный распад и безумие действующей армии.
Доска уже просто пестрила кружочками. Схема перегоняла произносимые Бриком слова.
- Священник Клод Фролло. Находится в состоянии внутренней борьбы. С одной стороны - навязанная церковная догматика, с другой - животная страсть к Эсмеральде. Со страстью он борется путем умерщвления плоти. В конечном итоге он делает выбор в пользу догматики, при этом идя против нее. Использует клевету, в частности. Эсмеральда погибает при живейшем его участии. Действия священника также не поддаются логическому осмыслению. Единственное объяснение - опять-таки, сумасшествие. Видимо, символизирует собой отмирающие и раздираемые противоречиями церковные устои.
Схема на доске приблизилась к финалу, и, глядя на нее, я вдруг понял, что вижу весь роман, как на ладони. Несколько дней спустя я взял книгу в библиотеке и прочел ее, но не открыл для себя ничего нового. На небольшой доске Боря изобразил все.
- Эсмеральда, - произнес он, постучав мелом по соответствующему кружку. - Камень преткновения для всех персонажей романа. Все персонажи, так или иначе, любят ее, в то время как ничего о ней не знают, видят лишь красивое тело. Ну, некоторые еще замечают козу. Поражает полная алогичность этого персонажа. Ее вырастили бродяги и преступники. В самом начале Эсмеральда и выглядит, как типичный продукт такой среды: хитрая, подозрительная, расчетливая. Но потом она вдруг превращается в изнеженную принцессу, ничего не знающую о жизни вообще. Ее поступки нелепы. Каждое ее действие вступает в противоречие с тем, что она должна из себя представлять. При этом целостной, законченной личности не получается. Ее финальная встреча с матерью не несет никакого смысла и ничего не меняет. По итогу, в Эсмеральде нет ничего, кроме красивой оболочки.
Тут этот мерзавец посмотрел на меня и подмигнул. Потом добавил:
- Возможно, данный персонаж символизирует абсолютную глупость, нелогичность и обреченность низших классов общества. Кажется, даже для автора она была всего лишь марионеткой, вокруг которой выплясывают все остальные герои. Ну и, наконец, Квазимодо. Моральный и физический урод. Также влюбляется в Эсмеральду. Умудряется подняться до весьма высоких степеней обобщения, предлагая своей избраннице выбор между красивым сосудом с мертвым цветком и некрасивым с живым. Единственное, что мешает Квазимодо стать полноценной движущей силой романа - его искалеченное сознание. Должно быть, символизирует общество, угнетенное отживающим свое авторитетом церкви.
Нина Федоровна уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но Боря продолжил:
- Единственный персонаж, заслуживающий безоговорочного уважения - это Тристан-отшельник. Он не поддается эмоциям. Человек знает свое дело и делает его, несмотря ни на что, какое бы безумие ни творилось вокруг. Серьезный и ответственный человек. К сожалению, в художественном мире романа он ничего хорошего не символизирует. Видимо, реакционные силы, которые не желают видеть веяний нового времени.
Боря отвернулся от доски и окинул взглядом присутствующих.