Когда они пришли, она не сказала им ничего. За то время, пока сестра ходила за врачами, она решила, что это история не из тех, которую можно им поведать. Возможно, завтра она отыщет слова, которые смогут убедить их в том, что все случившееся с ней - правда. Но сегодня?.. Стоит ей только попробовать, и они тут же начнут гладить ее по головке и убеждать, что все это ерунда, что все это ей просто приснилось или же то были галлюцинации. А если она будет упорствовать и стоять на своем, они, чего доброго, еще усыпят ее, что только осложнит ситуацию. Ей необходимо время подумать.
Все это она взвесила и прокрутила в голове до их прихода, так что когда ее спросили, что же произошло, ответ уже был готов. Я вся, словно в тумане, сказала она им, с трудом удалось вспомнить даже собственное имя. Они успокоили ее, уверив, что все войдет в норму и память вернется, на что она коротко ответила, что так оно, наверное, и будет. А теперь спать, сказали они, и она ответила, что будет просто счастлива уснуть и даже притворно зевнула. С этим они и удалились.
- Ах, да, - сказал один из них, уже стоя у двери, - совсем забыл. - Он достал из кармана шкатулку Фрэнка. - Это вы держали в руках, когда вас подобрали. Вы даже представить себе не можете, с каким трудом удалось вырвать эту вещицу у вас из пальцев. Она что, очень вам дорога?
Она ответила, что нет.
- Полиция уже осмотрела ее. На шкатулке была кровь, понимаете? Возможно, ваша. А может, и нет.
Он подошел к постели.
- Хотите взять? - спросил он ее. А потом добавил: - Не бойтесь, она теперь чистая.
- Да, - ответила она. - Да, пожалуйста.
- Возможно, эта вещь поможет восстановить память, - заметил он и поставил шкатулку на тумбочку рядом с постелью.
2
- Что нам теперь делать? - спрашивала Джулия, наверное, в сотый раз.
Человек, забившийся в угол, молчал, на его изуродованном лице тоже нельзя было прочесть ответа.
- Ну что тебе от нее понадобилось? - спросила она. - Ты только испортил все.
- Испортил? - удивился монстр. - Тебе, видно, неизвестно значение этого слова. Испортил…
Ей с трудом удалось подавить гнев. Мрак, в котором он пребывал, действовал на нервы.
- Нам надо уехать, Фрэнк, - сказала она уже более мягким тоном.
Он метнул в ее сторону взгляд - холодный, как лед.
- Сюда придут и будут искать, - объяснила она. - Керсти расскажет им все.
- Возможно…
- Тебе что, все равно, что ли? - спросила она.
Забинтованный обрубок человека пожал плечами.
- Да, - ответил он, - конечно. Но мы можем уехать, дорогая. - "Дорогая"… Слово звучало насмешкой, отголоском сентиментальности в комнате, которая видела только кровь и боль. - Я не могу появиться на людях в таком виде, - он указал на свое лицо. - Неужели неясно? Ты только взгляни!
Она взглянула.
- Ну, скажи, разве могу?
- Нет.
- Нет, - он снова опустил глаза и начал пристально рассматривать половицы. - Мне нужна кожа, Джулия.
- Кожа?.
- Да. Тогда наверняка… мы сможем пойти с тобой потанцевать. Ты ведь этого хочешь, верно?
Он говорил о танцах и смерти с одинаковой небрежной простотой, словно для него оба эти понятия были равны и малозначимы. Однако этот тон успокоил ее.
- Как? - спросила она после паузы, имея в виду, каким именно образом можно раздобыть кожу. Впрочем, не только это: в "как" крылось еще и сомнение - удастся ли ей сохранить рассудок.
- Ну, способ всегда можно придумать, было бы желание, - ответило существо, а изуродованное лицо послало ей воздушный поцелуй.
3
Если бы не белые стены, она ни за что не взяла бы в руки эту шкатулку. Если бы в палате была картина, на которой мог остановиться взор, скажем, изображение вазы с цветами или пейзаж с египетскими пирамидами, любое пятно, разбивающее монотонность комнаты, она могла бы часами смотреть на него и думать. Но пустота и белизна были просто невыносимы, не за что было зацепиться не только глазу, но и рассудку, и вот она потянулась к тумбочке у постели и взяла шкатулку.
Она оказалась тяжелей, чем предполагала Керсти. Пришлось сесть в постели, чтобы как следует рассмотреть ее. Но рассматривать было особенно нечего. Крышки обнаружить не удалось. Скважины для ключа - тоже. Отсутствовали и петли. Ее можно было с равным успехом перевернуть хоть сотню раз, но так и не найти доступа внутрь. Однако внутри шкатулка была полой, в этом она была твердо уверена. Логика подсказывала, что внутрь имеется доступ. Вот только какой?
Она стучала по ней, встряхивала, вертела и нажимала на стенки, но все напрасно. И только когда перевернувшись в постели, Керсти поднесла ее к свету настольной лампы, удалось обнаружить пусть еле заметную, но все же подсказку к конструкции этой загадочной вещицы. На одной из граней она увидела крошечные трещинки, там, где одна из сторон прилегала к другой. Они бы тоже остались незамеченными, если б внутри не сохранились следы затекшей туда крови. Прослеживая путь жидкости, можно было выявить сложное соединение частей.
И вот, действуя терпеливо и целенаправленно, она начала нащупывать этот путь внутрь, проверяя каждую гипотезу толчками и нажатиями. Трещины подсказали общую географию игрушки, без них она могла бы блуждать по всем шести сторонам до бесконечности. Теперь же число вероятных вариантов значительно сократилось, оттого что она угадала главное, осталось только подыскать наиболее подходящий способ проникновения в шкатулку.
Через некоторое время ее терпение было вознаграждено. Послышался легкий щелчок, и внезапно одна из сторон выдвинулась, блестя лакированными боками. Внутри была потрясающая красота. Полированная поверхность мерцала загадочным блеском, словно жемчужина, разноцветные тени пробегали по ней.
И еще там была музыка. Из шкатулки донеслась простенькая мелодия, исполняемая неким механизмом, которого видно не было. Совершенно очарованная, она с удвоенным рвением продолжила свои изыскания. Хотя один сегмент выдвинуть удалось, другие никак не желали поддаваться. Каждый представлял собой новую загадку, бросая вызов ловкости пальцев и разуму, причем каждая очередная победа вознаграждалась новым оттенком, привнесенным в мелодию.
Она трудилась уже над четвертой секцией, используя серию медленных, осторожных поворотов в одну и другую сторону, как вдруг услышала, что зазвонил колокол. Она прервала свое занятие и подняла глаза от шкатулки.
Что-то не так. Или ее утомленное зрение играет с ней какую-то злую шутку, или же действительно снежно-белые стены приобрели нереальный расплывчатый вид. Оставив шкатулку, она выскользнула из постели и подошла к окну. Колокол все звонил - печальный и мрачный звук. Она отодвинула занавеску на несколько дюймов. За окном стояла темная ветреная ночь. Листья неслись по больничной лужайке, словно бабочки, влекомые светом лампы. Как ни странно, но колокольный звон доносился вовсе не снаружи. Он шел откуда-то сзади, из-за ее спины. Она опустила занавеску и отошла от окна.
Не успела она этого сделать, как настольная лампа вдруг вспыхнула неестественно ярким светом. Инстинктивно она потянулась к фрагментам расчлененной шкатулки: они были наверняка как-то связаны со всеми этими странными явлениями, она это чувствовала. Но не успела рука ее коснуться головоломки, как свет погас.
Однако она оказалась вовсе не в темноте, как можно было бы предположить. И не одна. У изножья кровати было заметно какое-то мягкое мерцание, и в его бликах различалась фигура. Состояние, в котором находилось тело этого существа, не поддавалось описанию - крючки, шрамы. Однако голос, которым оно заговорило, не выдавал боли.
- Это называется головоломкой Лемаршана, - сказало оно, указывая на шкатулку. Она проследила за его жестом: фрагменты шкатулки вовсе не покоились на ладони, как можно было бы предположить, но плавали в воздухе в нескольких дюймах над ней. Каким-то таинственным образом шкатулка начала собираться сама без чьей-либо видимой помощи, фрагменты и детали вставали на свои места, в то время как сама она при этом вращалась и вращалась. Она успела разглядеть частицу сверкающего отполированного нутра, а в нем, как показалось, - лица духов, искаженные то ли мукой, то ли просто плохим отражением, все они корчили рожи и страшно выли. Затем все сегменты, кроме одного, стали на свои места, а посетитель снова потребовал ее внимания.
- Шкатулка - это средство разбить преграду, отделяющую от нереального, - сказало существо. - Некое заклинание, с помощью которого можно вызвать сенобитов.
- Кого? - спросила она.
- Вы сделали это случайно, - заметил посетитель. - Ведь правда?
- Да.
- Это случалось и прежде, - сказал он. - Но теперь уже ничего не исправить. Что сделано, то сделано. Не существует способа отогнать то, что пришло, пока мы в полной мере не…
- Но это просто ошибка!
- Не пытайтесь сопротивляться. Все уже вышло за пределы вашего контроля, любого человеческого контроля. Вам придется последовать за мной.
Она отчаянно замотала головой. На ее долю выпало уже достаточно кошмаров, хватит на целую жизнь.
- Никуда я с вами не пойду! - заявила она. - Черт бы вас побрал! Я не собираюсь…
В это время отворилась дверь. На пороге стояла медсестра, лицо ее показалось незнакомым, видимо, из ночной смены.
- Вы звали? - спросила она.
Керсти взглянула на сенобита, затем на сестру. Их разделяло не более ярда.
- Она меня не видит, - заметил он. - И не слышит. Я принадлежу только вам, Керсти. А вы - мне.
- Нет, - сказала она.
- Вы уверены? - спросила медсестра. - Мне показалось, я слышала…
Керсти покачала головой. Все это - безумие, полное безумие!
- Вам следует быть в постели, - укорила ее сестра. - Это опасно для жизни и здоровья.
Сенобит хихикнул.
- Я зайду еще, минут через пять, - сказала сестра. - Извольте лечь спать.
И она ушла.
- Нам тоже пора, - заметило существо. - А она пусть себе продолжает латать дыры в людях. Вообще больница - удручающее место, вы не находите?
- Вы не посмеете! - продолжала сопротивляться она.
Однако существо двинулось к ней. Связка колокольчиков, свисающих с тощей шеи, издавала легкий звон. От вони, исходившей от чудища, ее едва не вырвало.
- Пощадите! - воскликнула она.
- Давайте без слез, прошу вас. Только пустая трата. Они вам скоро ох как пригодятся!
- Шкатулка! - крикнула она в полном отчаянии. - Вы не хотите знать, откуда у меня эта шкатулка?
- Не очень.
- Фрэнк Коттон, - сказала она. - Вам это имя ничего не говорит? Фрэнк Коттон.
Сенобит улыбнулся.
- Ах, да. Мы знаем Фрэнка.
- Он тоже разгадал секрет этой шкатулки, я права?
- Он хотел наслаждений. И мы их ему предоставили. А потом он просто удрал.
- Хотите, я отведу вас к нему?
- Так он жив?
- Очень даже жив. Живее не бывает.
- Так вот что вы мне предлагаете… Чтобы я забрал его обратно к нам вместо вас?
- Да, да. Почему бы нет. Да!
Сенобит отошел от нее. Комната испустила легкий вздох.
- Что ж, соблазнительное предложение, - сказало существо. Затем, после паузы, добавило: - А вы меня не обманываете? Может, это ложь с целью выиграть время?
- Боже, я же знаю, где он! - воскликнула она. - Он сделал со мной это. - И она протянула сенобиту изуродованные шрамами руки.
- Но смотрите… Если вы лжете, если вы просто хотите таким образом выкрутиться…
- Да нет, нет!
- Тогда доставьте нам его живым…
Ей захотелось зарыдать от облегчения.
- Пусть признается во всех своих провинностях. И возможно, тогда мы не станем раздирать на куски вашу душу…
Глава одиннадцатая
1
Рори стоял в прихожей и смотрел на Джулию, его Джулию, женщину, которой он однажды поклялся идти по жизни рука об руку, пока смерть не разлучит их. В то время казалось, что сдержать эту клятву совсем просто. Насколько он помнил, он все время идеализировал ее, возводил на пьедестал, грезил о ней ночами, а дни проводил за сочинением любовных стихотворений, совершенно диких и неумелых, посвященных ей. Но все изменилось, и он, наблюдая за этими изменениями, пришел к выводу, что худшие мучения доставляют именно малозначимые, почти неуловимые мелочи. Все чаще наступали моменты, когда он предпочел бы смерть под копытами диких лошадей бесконечным терзаниям из-за подозрений, совершенно отравивших его существование в последнее время.
![Клайв Баркер - Племя тьмы [Авт. сборник]](/s3/pi/17/262a86f1fca913c66e5e327fc5d32fc6.jpg)
Теперь, когда он глядел на нее, стоявшую у лестницы, ему невообразимо сложно было представить, как счастливо и хорошо все некогда складывалось. Все было похоронено под грудой сомнений и грязи.
Лишь одно немного утешало его сейчас - то, что она выглядит такой встревоженной. Возможно, это означает, что сейчас, сию минуту она признается ему во всех своих прегрешениях, и он, конечно же, простит ее, и, конечно же, эта сцена будет сопровождаться морем слез, бурным раскаянием с ее и пониманием с его стороны.
- Ты что-то кислая сегодня, - осторожно заметил он.
Она собралась было что-то сказать, но не решилась, потом, набравшись духу, произнесла:
- Мне очень трудно, Рори…
- Что трудно?
Она, похоже, вообще передумала говорить.
- Что именно трудно? - настаивал он.
- Мне так много надо тебе объяснить…
Рука ее, заметил он, так крепко вцепилась в перила, что побелели костяшки пальцев.
- Я слушаю, - сказал он. Он все равно будет любить ее, в чем бы она ни призналась. Если, конечно, она будет искренней до конца… - Говори.
- Я думаю, может… может, будет лучше, если я покажу тебе кое что… - и с этими словами она начала подниматься по лестнице. Он последовал за ней.
2
Ветер, подметавший улицу, теплым назвать было никак нельзя, судя по тому, как прохожие поднимали воротники и отворачивали от него лица. Но Керсти не чувствовала холода. Возможно, дело было в невидимом спутнике, защищавшем ее от холода, окутывая ее жаром, на котором издавна поджаривали грешников? Или это, или же причина крылась в том, что она была слишком напугана и возбуждена, чтоб вообще чувствовать что-либо.
Впрочем, первое не совсем точно. Она не боялась. Ее обуревали куда более сложные чувства. Она отворила дверь - ту самую дверь, которую некогда открыл брат Рори - и теперь находилась в обществе демонов. А в конце пути она сможет отомстить. Она найдет то, что мучило и разрывало ее душу на части, и заставит его испытать то же ощущение полного отчаяния и беспомощности, которое совсем недавно испытывала сама. Она будет наблюдать за тем, как он корчится в муках. Мало того - она будет наслаждаться этим зрелищем. Боль и страдания превратили ее в садистку.
Выйдя на Лодовико-стрит, она обернулась - посмотреть, где же сенобит. Но его не было видно. Несмотря на это, она решительно двинулась к дому. Определенного плана у нее не было; слишком уж много различных вариантов, чтобы как-то рассчитать. Взять хотя бы один нюанс: будет ли там Джулия, и если да, то каким образом вовлечена она во все это? Маловероятно, что она лишь невинный наблюдатель. Но возможно и другое: что, если ее поступками руководил страх? Что, если она просто испугалась Фрэнка? Что ж, через несколько минут она получит ответы на все эти вопросы. Она позвонила в дверь и приготовилась ждать.
Дверь открыла Джулия. В руках у нее был кусочек белого кружева.
- Керсти, - сказала она, с виду нисколько не удивленная появлением девушки. - Уже поздно…
Первыми словами Керсти были:
- Где Рори? - не совсем то, что она собиралась сказать, но это вырвалось непроизвольно.
- Дома, - спокойно ответила Джулия, словно утешая капризного ребенка. - А что случилось?
- Я бы хотела его видеть, - ответила Керсти.
- Рори?
- Да.
И она переступила порог, не дожидаясь приглашения. Джулия не возражала, лишь затворила за ней дверь.
Только теперь Керсти ощутила холод. Она стояла в прихожей и вся дрожала.
- Ты выглядишь просто ужасно, - заметила Джулия.
- Я была здесь днем, - выпалила Керсти. - Я видела, что произошло, Джулия. Видела!
- А что, собственно, произошло? - последовал вопрос. Джулия и бровью не повела.
- Сама знаешь.
- Честное слово, нет.
- Мне надо поговорить с Рори.
- Ну, конечно, почему нет? - ответила Джулия. - Только смотри, будь с ним поосторожнее. Он что-то неважно себя чувствует.
Она провела Керсти в столовую. Рори сидел за столом, в руке бокал с выпивкой, на столе бутылка. Рядом на стуле лежало перекинутое через спинку свадебное платье Джулии. Только тут она догадалась, что за кружево держала Джулия в руке - свадебную фату.
Рори выглядел куда хуже, чем она ожидала. На лице и у корней волос запеклась кровь. Он приветствовал ее теплой, но несколько усталой улыбкой.
- Что случилось? - спросила она его.
- Сейчас уже все в порядке, Керсти, все нормально, - ответил он шепотом. - Джулия мне все рассказала… И теперь все о’кей.
- Нет, - мотнула она головой, подозревая, что рассказали ему далеко не все.
- Ты ведь приходила сюда сегодня?
- Да.
- Очень неудачное было выбрано время…
- Но ты… ты же сам просил меня… - она покосилась на Джулию, стоявшую у дверей, затем снова перевела взгляд на Рори. - Я сделала так, как ты хотел.
- Да, я знаю, знаю. Мне очень жаль, что ты влипла в такую жуткую историю.
- А ты знаешь, что сделал твой братец? - спросила она. - Знаешь, что он сотворил?
- Я знаю достаточно, - коротко ответил Рори. - Но главное это то, что теперь все кончено.
- Что ты имеешь в виду?
- Я постарался исправить все, что он сделал, и…
- Что значит кончено?
- Он умер, Керсти.
("…доставьте его нам живым… и, возможно, тогда мы не станем раздирать на куски вашу душу…")
- Умер?
- Мы уничтожили его, я и Джулия. Это было несложно. Он считал, что мне можно доверять, полагая, что кровь - не водица. Так вот, на деле оказалось иначе. Я подумал, что наилучший вариант - избавить человека от мучений и…
Внутри у Керсти все похолодело, желудок болезненно заныл. Наверное, сенобиты уже вонзили в нее свои крючки и скоро начнут вытаскивать из нее внутренности.
- Ты была так добра, Керсти. Так рисковала, придя сюда…
Она почувствовала чье-то невидимое присутствие у своего плеча. "Давай сюда свою душу", - пробормотало существо.
- Я, конечно, пойду в участок и сделаю соответствующее заявление, как только почувствую себя лучше. Постараюсь найти способ объяснить им…
- Ты убил его? - спросила она.
- Да.
- Не верю… - пробормотала Керсти.
- Отведи ее наверх, - сказал Рори Джулии. - И покажи.
- Ты действительно хочешь видеть? - спросила Джулия.
Кивнув, Керсти последовала за ней.
На площадке оказалось теплее, чем внизу, а воздух был серым и жирным, словно вода от мытья посуды. Дверь в комнату Фрэнка была распахнута настежь. Тело, лежавшее на голых досках пола в обрывках бинтов, казалось, еще дымилось.
Шея была свернута, голова безжизненно свисала на плечо. Кожа была содрана со всего тела - с головы до ног.