Некоторые дела надо выполнять с особой тщательностью и осторожностью - и это тем сложнее, чем крепче у вас связаны руки…
Джон Дж. Хемри
Бетти Нокс и Энциклопедия Джонс
На поблекших фотографиях пятнадцатилетняя Бетти Нокс смотрится вполне обычно. На ней скромные юбки и блузки, а под очками с темной оправой, не сказать что модной даже по сомнительным канонам середины шестидесятых, плохо прячется нормальная подростковая неуверенность. Так и набивается мысль, будто этот синий чулок не расстается с учебниками, хотя на снимке ни одной книжки нет.
У нынешней же пятнадцатилетней Бетти настороженность спрятана отменно, и пусть, глаза те же самые, они теперь вовсю стреляют по сторонам и попадают в одноклассников. Впрочем, в отличие от других мальчишек и девчонок у нее движения не разболтанные, а осторожные, собранные, как будто, она лучше сверстников ежеминутно сознает, что нужно делать и как себя держать. Либо эти движения, подумалось Джеймсу Джонсу, выдают отсутствие привычки к опрятной школьной блузке, юбке миди и неброским туфелькам.
Уроки закончились, ученики брызнули в разные стороны, и только Бетти твердым, энергичным шагом двинулась по тротуару к дому. Вот тут-то к ней бочком-бочком присоседился Джим.
- Кхе-кхе… Привет, что ли…
Она стрельнула глазами.
- Ну, привет.
- Я Джим.
- А то я не в курсе… Энциклопедия Джонс.
Бетти, пожалуй, слишком уж легко поддалась, ей бы малость посмущаться, поволноваться и похихикать, как-никак к ней клеится ровесник, которого она и знать не знает - за исключением того обстоятельства, что он учится в ее школе. Вместо этого Бетти развеселилась: сколько было нахальных попыток ее закадрить, уже и счет потерян, но эта, совсем неуклюжая, отчего-то порадовала.
Однако Джим ее игривого настроения не разделил; раздраженный, он решил перейти к сути.
- А я в курсе, что после Джонсона президентом станет Ричард Никсон. Потом Форд. Кто следующий?
Веселья как не бывало, вернулась настороженность, да вдобавок изрядно окрепшая.
- Картер, - буркнула Бетти. - Джимми Картер.
- А после него Рейган. Ну вот, теперь нам обоим известно, кто мы.
- Ты… за каким чертом сюда приперся?! - воскликнула Бетти, забавно и мило тряхнув аккуратным перманентом. - Не успела прибыть, как уже новых шлют! И о чем только эти дураки…
Джим нарочито кашлянул, и Бетти осеклась. Виноватым взглядом повела окрест.
- Если совсем коротко, - заговорил он, - то нас забросили как можно ближе к вашим пунктам прибытия, потому что пропала первая волна.
- К нашим пунктам? Первая волна?.. - у Бетти сперло дыхание. - Пропала?
Возможно, кому-нибудь из взрослых, смотревших со стороны, эти двое казались самыми обычными школьниками: идут себе по улице с грузом учебников и рассуждают о новой музыке; вон, за границей объявилась еще одна певчая команда с чудным названием "Битлз". Но Джим вблизи видел более позднюю Бетти - к ней принято обращаться "доктор Нокс".
- Каждый из вас исчезает через несколько месяцев после намеченной даты прибытия, - объяснил он. - Как правило, не оставляя следов. Убери немногочисленные документальные свидетельства до того, как будут переведены в цифру и внесены в базы данных старые газеты и аудиозаписи, - и ты словно вовсе на свет не рождалась. Не найдено никаких признаков, говорящих о том, что вы, ребята, пытались влиять на ход вещей. Удалось лишь узнать, что двое из вас вскоре после расчетной даты прибытия оказались в розыске как сбежавшие из своих семей. А уже после этого октября - вообще никаких сведений.
- А что насчет наших тел? Я имею в виду настоящие тела.
- В смысле старые, оставленные там? Никто не вернулся, если ты об этом. Домики на месте, но в них пусто.
- Куски мяса, - пробормотала Бетти.
- Ладно, не надо пафоса. - Джиму не понравилась возникшая перед глазами картинка, вполне применимая и к нему самому, только вовсе не юному.
- Джим, я генетик, - отрезала Бетти суровым тоном доктора Нокс. - Ты из "когда"?
- Две тысячи сороковой.
- Через год после нашей отправки?
- Надо было найти людей, которые с вами знакомы и способны опознать в юном возрасте. Еще потребовалось время на отбор и подготовку.
Бетти подошла к свободной скамье на автобусной остановке, села и уткнулась взглядом в одну точку.
- Скажи, зачем ты здесь? Выяснить, что именно пошло не так? Попробовать какой-нибудь другой способ? Узнать, не сцапал ли первую группу патруль времени, чтобы не допустить коррекции?
Джим, севший рядом, пожал плечами.
- Все перечисленное. Твое путешествие в прошлое - самое далекое из предпринятых до сих пор. А вдруг оно сказалось на психике? И перенеслась ли ты на самом деле? Ну да, вижу: ты здесь и выглядишь психически стабильной.
- Насколько вообще может быть стабильной психика у пятнадцатилетней девчонки.
- Вот только в патруль времени никто не верит. Да как такое вообще может быть?
- Никак. - Бетти опустила взгляд на свои вытянутые ноги. - Что случилось с остальными? Со мной? Я до сих пор не успела привыкнуть. Взгляни на мои ноги. Уже и забыть успела, как они выглядели в пятнадцать лет. Тогда они казались мне слишком короткими и толстыми. А впрочем, они такие и есть, если сравнивать с ножками Барби.
Джим пощупал свой плоский, твердый живот.
- Да, и вправду непривычно. Я себе все еще кажусь девяностолетним. И хотя для этого возраста сохранил неплохую форму, она, конечно, ни в какое сравнение…
- А столь далекий перенос, на несколько десятилетий в прошлое, как влияет на человека? - спросила Бетти. - Может, процесс и впрямь расшатывает психику? Удалось ли выяснить после моей отправки, как это вообще работает? Для меня, правда, прошло только две недели…
- Две недели? Нет, разобраться с физикой переноса не удалось. Что-то перемещается в предшествующее время, и это происходит в пределах конкретной человеческой жизни. Но что именно переносится, ученые пока не выяснили.
- Ну и почему бы не назвать это попросту душой? - грустно спросила Бетти.
- Чересчур метафизично. У них по-прежнему под запретом слово "душа". Обучавшие меня обычно называли это личностью, сущностью, своим "я".
- Какое лицемерие! Наконец-то ученые установили, что человек - это не только его физическое тело, однако предпочли не докапываться до сути явления. - Бетти вздохнула, глядя на другую сторону улицы и не фокусируя взор ни на чем. - Итак, мы стоим перед фактом: путешествовать во времени можно, но только в пределах прожитой человеком жизни, и поэтому никто не способен очутиться в прошлом еще до того, как вся эта каша заварилась всерьез. И никого нельзя заслать в девятнадцатый век, в Германию, пока там еще не начато строительство гигантских химических заводов!
Гадать о том, что из этого вышло бы, Джим счел бесполезным.
- А ты еще не пыталась выполнить задание?
- Задание? - Бетти резко повернулась к собеседнику: в глазах - нехороший блеск. Джима удивила столь резкая смена настроения. - Мистер Энциклопедия Джонс, я, между прочим, всего-навсего девчонка. В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом кто нас, девчонок, слушает?
Ответ легко угадывался по ее тону.
- Никто?
- Никто! И девчонкой здесь считается женская особь в любом возрасте! - Бетти сорвалась со скамьи. - Ладно, пойдем. Не могу говорить о таких вещах, сидя на лавочке.
Джим прибавил шагу, чтобы поравняться с ней.
- У тебя походка доктора Нокс.
Поморщившись, Бетти укоротила шаг.
- До чего же противно притворяться… Тряпки эти ненавижу. Мне бы футболку, джинсы и удобные кроссовки - вот тогда я бы и двигалась как нормальный подросток. - Она вдруг подпрыгнула, а затем метнула в Джима еще один сердитый взгляд. - Вчера на физкультуре играли в баскетбол. Женский баскетбол, представляешь? И я сделала первый мяч. - Она изобразила четкий бросок сверху. - Все ахнули, а тренерша заявляет: это не женская игра! Только мальчишки, мол, так скачут, и если я не поостерегусь, то травмирую матку.
- Да ты что?!
- Серьезно! Я и забыла, что виды спорта, которые у нас считаются нормальными и даже полезными для девочек, в шестьдесят четвертом усеивали оторванными матками все стадионы. - Ее гнев угас так же быстро, как и загорелся. - А теперь к делу. Мало-мальски очухавшись после переноса, я рискнула затронуть кое-какие темы в разговоре с отцом: он по профессии врач, причем неплохой. Услышав от меня пару-тройку фактов из области эпигенетики, папуля сделал сочувственное лицо и сказал: ничего, скоро поступишь в колледж, там узнаешь и о Ламарке, и о том, в чем он заблуждался. А мамуля добавила: может, вместо колледжа тебе лучше замуж? Пришлось ответить: успею и то, и другое. И тут понеслось! Вообще-то оба моих брака кончились разводом - пожалуй, мама не так уж и не права…
- Тут, как я понял, ничего не смыслят в эпигенетике?
- Тут и в генетике почти ничего не смыслят! Мне бы забраться еще дальше в прошлое и поговорить с Менделем… - Бетти печально покачала головой. - Однако куда девать "девчонку"?.. Ламарк ошибался, но в более тонком смысле он был прав, просто современники не могли его правоту осознать. Человечеству следует придумать эпигенетику на несколько десятилетий раньше, если мы хотим, пока еще не поздно, остановить влияние губительных факторов на человеческий геном. Сегодня и в ближайшие десятилетия наука будет колебаться между теориями Дарвина и Ламарка; ей пока неизвестно о том, что у эволюции не один-единственный путь. Например, радиоактивное излучение влияет на мутации гораздо сильнее, чем переменчивая окружающая среда. - Бетти удрученно взглянула на Джима. - Так что процесс обещает быть долгим. Для начала я вручную напечатаю письма и разошлю их под чужими, мужскими именами, чтобы направить кое-кого на нужный курс.
- Вот последнее письменное свидетельство о существовании Бетти Нокс, которое удалось обнаружить Проекту. Школьная тетрадь, датированная концом сентября шестьдесят четвертого. И, как выяснилось в две тысячи сороковом, ты так и не отправила эти письма, ни одного. Даже если предположить психическое расстройство по причине переноса в далекое прошлое, должны были остаться медицинские записи. Вывод: кто-то явился по твою душу.
Она резко остановилась, повернулась к юноше, посмотрела в упор.
- Так ты мой телохранитель? Угадала?
- Ну, как сказать… Я тебя нашел, и ты в своем уме. - Джим согнул в локте тонкую руку. - Тут еще есть над чем поработать, но я худо-бедно умею драться без оружия. Не припомню, чтобы наши дорожки после школы пересекались: ты, наверное, не знаешь о моей службе в морской пехоте.
- Не припомню, чтобы мы и в школе хотя бы раз словечком перекинулись. Ну надо же, Энциклопедия Джонс - морпех! А кстати, где словарь? Ты же с ним не расставался, и вчера он был при тебе. Делаю вывод: ты прибыл не раньше вчерашнего дня.
Джим ухмыльнулся.
- Угу, нынче утром… Да и не словарь это был. Просто не хотелось, чтобы узнали… - Он понял, что Бетти ждет продолжения. - Правила ролевой игры. Я ее тогда разрабатывал.
- Игра? Так ты у нас геймер? За полвека до того, как это стало считаться нормальным явлением?
- А разве игровая зависимость когда-то считалась нормальным явлением? - проворчал Джим. - На ней кое-кто из нашего брата сделал хорошие деньги, и мы здорово повлияли на культуру, но все равно это за гранью добра. У Энциклопедии Джонса, если помнишь, не было ни одной подружки.
- А сколько дружков, по-твоему, было у меня?
Дом Бетти, к которому они приблизились, был Джиму знаком - не по воспоминаниям детства, а по недавнему инструктажу.
- Необходимо обсудить все версии случившегося, которые возникли в две тысячи сороковом, - заявила Бетти. - А еще мне надо как-то связаться с двумя парнями, живущими в нынешнем времени, и узнать, все ли у них в порядке. Буду откровенна: меня очень беспокоит случившееся с другими и совсем не хочется, чтобы это произошло со мной…
- Бетти!
Джим повернулся на оклик и увидел в дверном проеме женщину.
- Отчего бы тебе не пригласить молодого человека? - спросила та. - Я печенья напекла.
Доктор Бетти Нокс залилась краской, как настоящая пятнадцатилетняя девчонка.
- Ох, гадство!.. Мать тебя, похоже, приняла за моего потенциального кавалера. Она считает: мне нужно поменьше знаний и побольше ветрености.
- Ты и при ней такие речи ведешь?
- Черта с два! Хотя при мамаше "черта с два" не скажешь, это же шестьдесят четвертый. - Бетти беспомощно пожала плечами. - Ладно, телохранитель, идем. Хоть объяснение будет, почему мы болтаемся вместе.
Джим вдруг понял: после того как Бетти Нокс сказала о своих ногах, он подспудно думает о ее теле, прикрытом скромным нарядом.
- Ты о чем? - хмыкнул пристыженный "кавалер". - Нам же только пятнадцать.
- То-то и оно… Созревающие тела, полные энергии и подростковых гормонов, и изощренные умы распутных старцев. Меня не предупредили насчет того, как подобное сочетание усложняет жизнь. Ты заметил, что нелегко сосредоточиться на чем-то одном? Мысли так и разбегаются на все четыре стороны…
- Знаешь, что-то похожее чувствую и я.
- Твоему телу сейчас пятнадцать. Этот возраст влияет на твое "я"; то же самое относится и ко мне. - Сделав долгий, глубокий вздох, она добавила: - И еще как влияет. Не исключено, что опасность кроется в нас самих.
Бетти и Джим посидели за печеньем с молоком, разрабатывая стратегические планы. Беседовали они тихо. Выходя, юноша случайно перехватил понимающий взгляд матери Бетти: а о чем еще может подумать взрослый, глядя, как двое подростков долго шепчутся голова к голове?
Бетти особо настаивала, чтобы он вел теперь прежнюю, мальчишескую жизнь.
"Джим, нельзя нам отличаться от себя пятнадцатилетних, - убеждала она. - Не переварит этого здешнее общество, и прежде всего родители. Отправляя меня сюда, Проект дал на сей счет жесткое распоряжение, и я это понимаю. Ты должен и задачу выполнять, и жить нормальной жизнью Энциклопедии Джонса".
* * *
И вот Джим поднялся по весьма смутно помнившемуся крыльцу, отворил почти стершуюся из памяти заднюю дверь и застал мать на кухне.
- Где же ты так задержался? - спросила она.
- У приятеля в гостях.
- А-а… Ну, тогда ладно.
Как же изменился мир! В 2040-м ничто не мешает родителям постоянно отслеживать местонахождение ребенка с помощью микрочипа GPS и психовать при малейшем отклонении от тщательно запланированной, стопроцентно безопасной, всегда открытой для взрослого недреманного ока жизни после школьных занятий. Однако это забавно: общество года 1964-го, оказывается, предоставляло ребенку куда больше свободы.
- Может, помочь, мам? - напросился Джим на недоуменный взгляд.
- Спасибо, не надо… Ты вот что, садись-ка да смотри телевизор, а будет готов ужин, позову.
Он побрел в гостиную, стараясь двигаться как подросток. Потратил чуть ли не минуту на машинальный поиск "дистанции" и наконец спохватился: никто таковую пока не изобрел. Тогда Джим приблизился к громоздкому ящику, шириной почти с его настенный телеприемник, оставшийся в 2040-м, вот только экран от силы двенадцатидюймовый, и, поэкспериментировав с ручками регулировки, добился щелчка.
Ящик тихонько загудел, а больше ничего и не произошло. Джим решил подождать, но вскоре потерял терпение и заглянул через вентиляционную решетку. Внутри светились оранжевым электронные лампы. Сколько же им положено разогреваться? Воспоминания были расплывчаты: сказались и время, и привычка к тому, что давно уже стало обыденным.
Наконец Джим сдался и отошел. Когда он вольготно развалился на диване, рот сам собой растянулся в блаженной улыбке: все-таки вернуть себе физическую юность - это здорово! Но улыбку как рукой сняло, едва в комнату вошла его маленькая сестра. Мэри остановилась и сердито посмотрела на него.
- Эй, ты чего?
- Да ничего… Я просто рад тебя видеть.
Мэри скоропостижно скончалась в 2006-м от болезни сердца, не поддавшейся диагностике.
- А почему за завтраком на меня как на чокнутую смотрел?
- Ерунда, тебе показалось. Я правда очень рад.
В 1964-м он оказался спозаранку и потому основательно "поплыл". Трудно было не разрыдаться, снова увидев Мэри. Его предупреждали: надо вести себя осмотрительно, избегать ненужного влияния на прошлое… впрочем, в будущем никто и не представляет себе толком, насколько это прошлое неподатливо к переменам. Но ведь позаботиться о том, чтобы недуг Мэри был вовремя распознан, Джим, безусловно, может.
С подозрением взглянув на брата, Мэри подошла к телевизору и вскоре добилась черно-белого изображения. Она пощелкала переключателем, но большинство каналов оказались пустыми. NBC, ABC, CBS, NBC, ABC, CBS… и все! На третьем круге она остановилась. Джим глазам своим не поверил: на экране отплясывала пачка сигарет. Телевизионная реклама табака! Что это, если не пропаганда массовой тяги к самоотравлению? Вспомнился рассказ инструктора: до того как в США запретили неочищенный бензин, в воздух, почву и воду попало семь миллионов тонн свинца. И это только поддавшееся учету количество, и лишь из выхлопа автомобилей!
- Ничего путного, - с гримаской отвращения констатировала Мэри.
Сколько раз на своем веку Джим произнесет те же слова, впустую пройдясь по сотням телеканалов? Он напряг память: а ну-ка, когда в семье появился первый цветной телик? Не ламповый, а транзисторный? Уже после того как он, не желая попасть под мобилизацию, записался добровольцем. Надо быть редкостным дурнем, чтобы пойти в морпехи из боязни угодить в сухопутные войска… Это скажет Мэри. У нее тогда будут длинные волосы и пацифистский значок на жакетке.
- И куда же ты пялишься? - возмутилась сестра.
Он спохватился, что опять смотрит на нее. Вспоминая, что было, гадая, что могло бы быть, и спрашивая себя, что будет. Из путешествия в прошлое вернуться можно, но только одним способом, самым простым и старомодным: проживать день за днем. Снова в морскую пехоту? Во Вьетнаме ему повезло, отделался несколькими легкими ранениями и горой воспоминаний, с которыми потом, ох, как нелегко было справиться… Но сместись он тогда самую малость, и вражеская пуля прошила бы сердце, а не куснула плечо. Он уже не мальчишка, убежденный, что смерть всегда обойдет его стороной и приберет кого-то другого. Если он снова рискнет, погибнуть во Вьетнаме будет проще простого.