– Я не рассмотрел зверька, – сказал Коре, – но мне кажется, что он не слишком страшен, просто он очень большой и зубастый. До современного танка ему ведь далеко.
– У нас нет современных танков, – ответил Хост Хо, – вы же об этом знаете.
Оружие на острове было запрещено, собственной армии и полиции оборотни не имели. За порядком следили около сотни наблюдателей со стороны – по одному человеку на район. Один из таких наблюдателей и снял рождение кибермонстра.
– Вы просите слишком много, – сказал Коре. – Ловить его мы, конечно, не станем. Это слишком дорогая операция. А уничтожить поможем. Вы говорите, он свиреп?
Хост Хо помолчал, наклонив голову.
– Вы слышали вопрос?
– Он нападает на людей.
– Может быть, они его провоцируют?
– Он нападает на людей и вырезает всех подряд. Никто не может спастись.
Никто и никак. Поэтому я и пришел к вам.
– Почему именно вы?
– Потому что никто другой не хочет этим заниматься. У вас есть мечта?
– Нет.
– У меня есть и она единственная. Я хочу убить его.
– Вы романтик или фанатик?
– Только фанатик может сразиться с драконом и победить. Просто я очень хочу этого. Мне приходилось много страдать. Мне было очень больно. Два раза случалось так, что меня просто сшивали по кусочкам. Я знаю, что такое боль и страх. И я умею чувствовать чужую боль. Когда кто-нибудь гибнет там, на моей родине, в зубах зверя, я не могу оставаться спокойным. Если нужно, я мог бы отдать жизнь, чтобы сразиться с ним и победить его. Я мог бы пожертвовать состоянием, здоровьем, уважением окружающих и всем прочим – это не пустые слова.
Я почти месяц добивался приема у вас здесь. Вы думаете, что это просто – пробиться к вам, мне, человеку с браслетом?
Он поднял руку и потряс браслетом в воздухе.
– Не кричите, пожалуйста. Вы сказали "в зубах зверя". Он питается мясом?
– Я не знаю.
– Что случилось с вашей женщиной?
– Она покончила с собой.
– По какой причине?
– Из-за недоразумения.
Повисла пауза.
– А, кстати, что случилось с предыдущими тремя СМ? – спросил Коре.
– Они умерли.
– Вот как?
– СМ и рождается, и умирает сам, – сказал Хост Хо и сделал знак рукой, значения которого Коре не понял. – Так было до сих пор, но я хочу изменить этот порядок.
3
Место, в котором родился новый СМ, было отличительным лишь в одном отношении: примерно здесь потерпел аварию медицинский беспилотный аппарат типа Бринж. Авария произошла за сорок два дня до рождения монстра. Беспилотник потерял управление из-за сильной грозы, врезался в скалу, но не упал, а протащился по воздуху еще километров пятьдесят, а только после этого свалился.
Его электронные системы любили жизнь и считали себя живыми – это повышало надежность рейсов. Наблюдатель, заснявший рождение СМ, был, собственно, послан именно на место аварии. Предполагалось, что здесь могли сохраниться большие запасы медикаментов. Но найти лекарства человек не успел. Человек засек рождающегося монстра и решил использовать такой шанс. Если бы он остался жив, то стал бы миллиардером. Тот медицинский аппарат был грузовым и занимался срочными перевозками препаратов. Галлюциногены, обезболивающие, регенеранты, стимуляторы иммунитета и восемьсот литров свежей крови для переливаний.
Центральный процессор найденного беспилотника оказался жив, он пролежал сорок два дня в надежде вновь увидеть людей. Никакой полезной информации процессор не сохранил. Когда его бросали в плавильную печь, он посылал SOS на всех диапазонах. Никто ведь не любить умирать.
Больших поселений поблизости не было – сплошные джунгли, да еще и объявленные национальным заповедником. Возможно, лекарства и химикалии, смешавшись с почвой, спровоцировали зарождение яйца. Это интересно было бы проверить. Еще интересней было бы узнать комбинацию условий, которые создали монстра. Потом создать те же условия в лаборатории, получить и вырастить несколько экземпляров чудовища. Потом разобрать эти экземпляры почти по молекулам и скопировать новые свойства в технических устройствах. А потом – как водится: тем ядом подпитать свои отравленные стрелы и смерть соседям разослать – как там, у древнего поэта?
4
Этой весной Коре прошел последний этап нейропрограммирования, получил собственный кабинет в управлении, неограниченный кредит военного банка и право набрать собственную группу второй ступени. По шкале ММИНЕ его личная ценность теперь равнялась девяноста семи – это означало, что его жизнь была столь же ценна, как и жизнь девяноста семи условных стандартных граждан. Это значило, что в случае боевых действий например, ради спасения его головы командование (электронное, как это бывало чаще всего) пожертвовало бы головы девяноста шести человек, но никак не девяноста восьми. Столь высокую ценность Коре приобрел в результате непрерывного обучения и боевой подготовки. Это накладывало определенные обязанности, но и и давало почти неограниченные права в гражданской сфере. Например, но имел право приказать любому гражданину, имеющему личную ценность не выше пятнадцати и применить силу в случае сопротивления приказу.
Правда, он был запрограммирован на подчинение, на непричинение бессмысленного вреда, на выполнение служебного долга и против любых вредных привычек. Без этих программ невозможно продвижение по службе.
Он попросил посетителя подождать и переслал все данные в центр. Еще минут пять или семь – и электронный мозг сформулирует задание, еще четверть часа – и это задание утвердят. Или не утвердят, что тоже возможно. Каким бы ни было задание, Коре его выполнит – или забудет, если будет приказано забыть.
Уничтожить кибермонстра совсем не сложно. Для это не нужно даже применять сверхсовременные методы, достаточно и одной ракеты, наводящейся со спутника. Такая ракета, выпущенная где угодно – в Антарктике Японии или на Луне, обязательно найдет свою жертву, где бы та ни скрывалась.
Такие ракеты официально применялись для оборонительных терактов – например, если некоторый отдаленным политик начинал слишком зарываться. Ракеты бывали разного размера – самые маленькие величиной со спичку, такие были расчитанны на единичное уничтожение. Самые большие – величиной с тюбик питательной пасты.
Такие могли уничтожить целый район с населением, зданиями и коммуникациями.
Тысячи и тысячи спутников, роящихся над планетой, позволяли быстро засечь любой объект и не выпускать его из-под наблюдения. Любое существо или устройство, на которое наводилась ракета, было абсолютно отбречено. Но монстр, по данным предварительных наблюдений, имел достаточно совершенные системы защиты и нападения – некоторые из них были столь необычны, что земные конструкторы не имели о таких представления. Монстра надлежало вначале изучить, а уже потом уничтожить. Так и только так. Кроме того, монстр возникал из ничего, а точнее, его яйцо вырастало из почвы – почвы, зараженной разложившимися телами изменчивых. Не исключено, что эта зараза рано или поздно проникнет на материки и монстры начнут расти на полях и в лесах, как грибы. Значит надлежало выяснить механизм самозарождения монстра. Были и другие, чисто технические задачи.
После анализа проблемы, семь минут после отправления запроса, задача была решена однозначно: вначале изучить монстра, а лишь потом уничтожить. Только так и не иначе. Человека с браслетом это не вполне устраивало, но его мнением никто не интересовался.
– Ну вот, поздравляю вас. Мы беремся за это дело.
– Пока вы будете его изучать, – сказал Хост, – он сожрет половину моего острова.
– Я вас понимаю, – ответил Коре. – Если вы не хотите сотрудничать, мы все сделаем сами.
5
Хост Хо вышел в холл. Он был в таком бешенстве, что неточно ткнул карточку-пропуск и дверь не открылась. Он ударил преграду, но кулак мягко увяз в невидимом силовом поле. Пришлось вернуться и вставить карточку снова.
Гудела голова и тонко звенело в ушах – нельзя нервничать, нельзя, – подумал он. Когда его ранили в последний раз, мало кто надеялся, что он сможет выжить: алконовым лучом ему сбрило часть головы. Несколько недель он провалялся в палате для безнадежных. Позже он просматривал видеозаписи и содрогался при виде воплощаемых его больным мозгом кошмаров – тело корчило щупальца, отращивало огромные бородавки, расплывалось лужами, раздувало одни части и теряло другие, но никак не могло вернуться к человеческому облику. Потом рана начала гноиться, но вдруг зажила, за одну ночь. Но после того Хост уже не смог стать собой, прежним. Он перестал любить лотереи, хотя раньше играл каждую неделю; стал раздражаться, слыша громкую речь, пусть даже самого невинного свойства; стал изводить Алину, которую все так же любил; дважды нагрубил боссу. Сильные боли и звон так и не прекратились. Закончилось это тем, что его сняли с задания, как непригодного, стерли кодировки и секретную информацию, а личную ценность установили на уровне 3,3. Это означало профессиональную смерть и медленное умирание в провинции.
Он наконец вставил карточку и вышел на улицу.
– Есть проблемы? – просил дюжий охранник вдогонку.
– Никаких.
Улица была влажной и парящей. За то время, которое он провел в кабинетах и коридорах, утро перетекло в вечер. Облака лежали холмами, подкрашенными сверху.
Одна за другй в небе над городом загорались искусственные звезды – они давно заменили городские фонари. Ровно в полночь звезды выключат и город ахнет, вдруг накрытый настоящими звездами. Как будто прыгаешь в ледяную воду.
Один из небесных светильников мигал, неисправный. Хост засмотрелся и едва увернулся от автомобиля, мелькнувшего синей стрелой. Автомобиль дернулся в сторону и сбил чундрика, игравшего на обочине. Чундрик прокатился и замер, подплывая кровью. Хост почувствовал, что его мутит. Еще одно последстве ранения, еще одна причина непригодности: сейчас он не выносил запаха крови.
6
Перелет занял час и девятнадцать минут. Летающее крыло шло на высоте ста двадцати километров и на скорости, чуть меньше первой космической. Оно проносилось в точности над тридцатой параллелью. Крыло скользило по верхней границе атмосферы, как воднолыжник скользит по воде. Внизу проворачивался блестящий черепаший панцирь материка, взблескивая озерами, опутанный паутиной дорог. Перевозочные лайнеры взлетали, парковались на нижней стороне крыла и, прокатившись, планировали вниз, в нужную точку. Транспорт так и не стал совершенен за столетия: далекие путешествия требовали нескольких часов, а кругосветное занимало почти сутки – из-за кривизны Земли. Планету все же нужно облетать, постоянно поворачивая.
В салоне было всего трое: сам Коре; Хост Хо, который спал, прикрыв лицо вуалью (как часто и делают оборотни, не умеющие контролировать себя во сне); и новый наблюдатель, посланный на остров взамен погибшего, того самого, который неосторожно снимал рождение нового монстра. Наблюдатель был очень юн, но имел звание лейтенанта. При необходимости, Коре имел право ему приказывать и использовать его в интересах задания. Наблюдатель был симпатичен, в отличие от оборотней, к которым Коре не мог питать никаких добрых чувств. Нужно будет взять его с собой – хотя бы для того, чтобы не отвыкнуть от человеческих лиц, – подумал он.
Поход, по-видимому, продлится несколько месяцев. Весь остров погружен в леса и оборотни так радеют о природе, что даже не прокладывают дорог. А с тем транспортом, который они имеют, только по дорогам и ездить. Леса замечательны, почти такие же, как на спутнике Сириуса-2, но там нельзя было дышать, а здесь все же можно. Местами высота деревьев достигает семидесяти метров, а под их кронами абсолютно темно. Черные стволы поддеррживают черный полог, под которым ни одного живого существа – ни травинки, ни букашки – на переплетенных ветвях слой песка и ила, на высоте метров тридцать, примерно; над илом висячие болота, в болотах полно змей и гадостных неведомых насекомых, а еще выше – буйство зеленых ветвей и яркая пустыня неба. Когда дерево умирает, его ствол сгнивает снизу и продолжает висеть в темноте, держась ветвями за соседей. Черный древесный ад. Последний круг ада для деревьев. Много пещер, гротов и подземных озер. Когда-то все строилось в расчете на туристов. Сейчас ловить монстра в такой чаще все равно, что иголку в стоге сена. Хотя как раз в таких местах монстра ловить не нужно – он не пройдет между стволами. Ему должны быть по душе скалы. Скал на Силенде тоже хватало.
Наблюдателя звали Гессе. Светлые волосы, большие губы, лицо, пожалуй, вялое, но взгляд умный.
– Когда я с ним беседовал, – сказал Коре и кивнул в сторону спящего оборотня, – он мне не понравился. Он пришел к нам Позавчера. Слишком неспокойный и нервный. Совсем не владеет собой.
– Я бы так не сказал, – ответил Гессе.
– А ты умеешь сказать что-то лучшее?
– Да. Посмотрите на его вуаль.
– Я в этом не понимаю.
– Он очень хорошо владеет собой, – сказал Гессе, – большинство оборотней вообще не могут спать в присутствии человека. Те, которые хорошо натренировали свою психику, спят, полностью укрывшись одеялом. И только самые сильные пользуются вуалью. А у него еще и тонкая вуаль. Смотрите, она полупрозрачна.
Вуаль вздрагивала, ощущая дыхание спящего.
– Молодец, хорошо излагаешь.
– Я же прошел курс.
– И как?
– Четыреста девяносто девять и семь.
– Много. Это лучший коэффициент в выпуске?
– Да.
– Приятно встретить умного человека. Их слишком мало осталось, а те, что остались, в основном жулики. Давно закончил?
– В октябре.
Коре встал и, стараясь ступать неслышно, подошел к спящему оборотню.
Полупрозрачная вуаль позволяла хорошо разглядеть нижнюю половину лица. Сейчас рот оборотня был примерно втрое шире обыкновенного человеческого рта.
– Мне всегда были противны эти существа, – сказал он, – хотя они ничем предо мной не провинились. Их можно только пожалеть. Я возьму тебя с собой – просто так, чтобы было с кем поговорить. Если ты мне понравишься и покажешь себя в деле, то возможно я приглашу тебя в группу. Способным людям нечего делать на этом острове, в обществе уродов.
7
Ему тоже были противны существа с материка. Он не спал, слушая разговор двух людей, которые считали себя нормальными и гордились этим. Эти люди тоже ничем не провинились перед ним. Но именно они, или такие как они, всегда оказывались впереди него – они жили в лучших домах, имели больше прав, они не обязаны были носить браслетов. В руках этих людей была сила, этих людей приходилось просить, упрашивать, объяснять им – а они могли соизволить или не соизволить. Но таков был порядок вещей и Хост Хо не надеялся, что этот порядок может когда-либо измениться. Он наблюдал из-под вуали, из-под полуопущенных ресниц.
Стюардесса прошлась по салону, виляя задницей. В салоне прохладно и на ее заднице гусиная кожа. Стюардессы, как и большинство неквалифицированного персонала обслуживания, обычно ходили голыми, внося разнообразие в скучное ожидание клиентов. Почему бы и не развлечь, если никому от этого не хуже?
Раньше из тех же соображений в стюрдессы и секретарши набирали молодых, стройных, длиннологих и симпатичных. Еще раньше наряжали всяческих фрейлин и придворных дам. Теперь нравы упростились.
8
Лайнер оторвался от крыла и, мелодично дзенькнув, исчезли заслонки на окнах. Внутреннее освещение выключилось. "Пожалуйста, режим полной прозрачности", – приказал Коре, надевая видеошлем, принесенный пышногрудой стюардессой, и лайнер вокруг него будто растворился, стал невидим.
Он летел над морем, на высоте километров двадцать-двадцать пять; облака плыли далеко внизу и казались порциями мороженого, разложенными на большом стекле – еще ниже были тени облаков; тени скользили по обширным лесам Силенда – темнозеленые на светлозеленом, а многочисленные мелкие городки были кучками белой гальки, тут и там насыпанными на яркий бархат. Лайнер проетал над густонаселенной частью острова; где-то здесь находится столица; недалеко от столицы порт. Монстр зародился не здесь, а неподалеку от городка Быстра.
Быстра – город спортивных состязаний. Когда-то там проводился чемпионат планеты по бегу на короткие дистанции. Но то было совсем давно, в эпоху паломничества туристов.
В порту их встречала небольшая группа местных жителей: девушка со слегка восторженным взлядом выпученных глаз, с полуоткрытым ртом, некрасивая, но сразу привлекающая внимание; седой небритый мужчина лет тридцати – судя по взгляду, не глуп; один бородач, один лысый, человек с перебитой переносицей, субтильный юноша и двое чундриков, толкающих друг друга, еще кто-то в кепке. Несколько человек стояли в отдалении. И тут чундники, – подумал Коре.
– И тут чундрики, – сказал Гессе. – Они с нами пойдут?
Информация:
Так называемые чундрики составляли больше трети населения планеты. В некоторых районах их не было совсем (в Антарктиде, в пустынях северной Африки и на Гималайских Хребтах), а в других они составляли большинство. Чундрики явились закономерным следствием периода бурного промышленного роста Земли, который завершился примерно в середине двадцать первого века. В тех местах, где когда-то размещались развитые государства, чундриков до сих пор оставалось больше всего.
Чундрики были неспособны ни к какой работе; они могли лишь развлекаться и потреблять и делали это самыми примитивными способами. Они были существами полностью лишенными индивидуальной воли и самосознания. Их возникновение было совершенно естественным завершением эпохи промышленных революций.
Когда-то, возникшая в глубокой древности, первая мануфактура постепенно привела к полной стандартизации и унификации товаров: сейчас винт, выкопанный из мусорной кучи где-нибудь в Эскимосии, в точности подходил под гайку, изготовленную пятьдесят лет спустя где-нибудь, например, на Берегу Слоновой Кости. Стандартицация товаров оказалась одним из полезнейших изобретений человечества. Но следующим, вполне логичным шагом, была стандартицация потребителя товара.
Развитие промышленности в двадцатом сопровождалось развитием рекламы; в то время даже существовал некий экономический закон, утверждавший, что рекламные затраты должны составлять половину общих производственных затрат. Именно реклама оказалась первым и самым эффективным средством стандартизации человека.
Однажды возникшая реклама была массовой, а значит, умела пропагандировать лишь одинаковые предметы – и она, конечно же, требовала одинаковых потребителей.
Одинаковые потребители должны быть как можно менее интеллектуальны – это снижает затраты на рекламу. Одинаковые потребители должны стремиться к удовольствиям, к любым удовольствиям, и ни к чему, кроме удовольствий.
Девизом любой рекламы быстро стала фраза "Не размышляй!"
Не размышляй! Мы лучше всех!
Не размышляй! Купи и увидишь!
Не размышляй! Ты уже нашел свое счастье с нами!