В данную книгу вошли два ранних романа Джека Вэнса - " Золото и железо. (Рабы Клау) " (1952) и " Кларджес. (Жить вечно) " (1956).
Золото и железо (Рабы Клау):
Рой Барч, первый землянин, захваченный рабовладельцами-клау и отправленный ими на планету Магарак, должен был решить задачу сверхчеловеческой сложности - найти способ вернуться на Землю и предупредить людей о космической угрозе. Иначе все население его родной планеты могло вскоре оказаться в рабстве у инопланетян.
Кларджес (Жить вечно):
Гэйвин Кудеяр тщательно скрывал свое прошлое. Но он повстречался с амарантой Джасинты и вскоре понял, что мудрость его новой подруги, нисколько не соответствующая ее очевидной молодости, позволяла ей видеть его насквозь - следовательно, она должна была умереть. Для Джасинты смерть оказалась всего лишь временной неприятностью, но после ее воскресения существование Гэйвина Кудеяра превратилось в бесконечный ад!
Содержание:
Золото и железо 1
Кларджес 29
Об авторе 81
Примечания 81
Джек Вэнс.
Золото и железо.
Кларджес
ЗОЛОТО И ЖЕЛЕЗО (РАБЫ КЛАУ) Gold and Iron (Slaves of the Klau) 1952 © Jack Vance
КЛАРДЖЕС (ЖИТЬ ВЕЧНО) Clarges (To Live Forever) 1956 © Jack Vance
Translation copyright © 2017 by Alexander Feht
Published by agreement with the author and the author's estate
Language: Russian
Cover design by Yvonne Less [http://art4artists.com.au/] © 2017
Переводчик выражает благодарность Джеку Вэнсу (автору) и многим другим за полезные пояснения, замечания и советы.
Золото и железо
I
Лектван Маркель проводил дни в жилище странном и прекрасном, на плече высочайшего утеса горы Уитни. Жилище состояло из шести куполов, трех минаретов и обширной террасы. Купола из почти прозрачного хрусталя, минареты из белой субстанции, напоминавшей фарфор, и окружавшая их терраса из синего стекла были окаймлены балюстрадой с витыми балясинами в стиле рококо, белыми с голубыми прожилками.
С точки зрения землян Маркель - красивый, непостижимый, вызывающий смущение и тревогу - походил на свою обитель. Кожа его сияла глянцевым золотом, утонченно-твердые, точеные черты его лица поражали экзотическими инопланетными пропорциями. Он носил мягкую черную одежду: облегающие бриджи, сандалии, опиравшиеся на полвершка воздуха, и плащ, драматически ниспадавший складками и развевавшийся вопреки ветру или отсутствию такового.
Маркель не приветствовал незнакомцев и никому не назначал время и место встречи, но умудрялся, тем не менее, заключать крупные сделки, не прилагая почти никаких усилий. На него работала дюжина агентов - они ежедневно связывались с Маркелем, пользуясь лектванским трехмерным телевидением, создававшим иллюзию беседы с глазу на глаз. Изредка Маркель вылетал куда-то на воздушной яхте, а иногда и сам принимал посетителей-лектванов, слетавшихся из других разбросанных по Земле купольных обителей.
Два его служителя, земляне Клод Дарран и Рой Барч, считали Маркеля церемонным, вежливым, мучительно терпеливым работодателем. Некоторые их обязанности были достаточно знакомы каждому и соответствовали повседневному опыту: им надлежало мыть синюю стеклянную террасу и натирать до блеска воздушную яхту. Другие поручения лектвана казались бессмысленными или лишенными всякой логики. Если служители ошибались, Маркель повторял указания, а Дарран и Барч реагировали на них каждый по-своему, в зависимости от темперамента - Дарран с сожалением приносил извинения, а Барч выслушивал лектвана с мрачной сосредоточенностью.
В психологическом отношении подход Маркеля объяснялся, пожалуй, не столько врожденным убеждением в своем превосходстве, сколько занятостью другими делами. Время от времени он позволял себе снисхождение. Заметив шрам на подбородке Барча, он спросил: "Что случилось?"
"Порезался во время бритья", - объяснил Барч.
Брови Маркеля удивленно взметнулись. Он зашел в купол и вернулся через несколько минут со стеклянной фляжкой, наполненной прозрачной жидкостью: "Натрите этим лицо, и вам больше никогда не придется бриться".
Барч с сомнением поглядывал на фляжку: "Мне говорили о таких вещах. Вместе с бородой стирается вся физиономия".
Маркель вежливо покачал головой: "В данном случае можете не беспокоиться". Уходя, он задержался и обернулся: "Сегодня прибудет корабль, на нем прилетит моя семья. Мы устроим церемониальный прием в одиннадцать часов. Это понятно?"
"Вполне", - чуть поклонился Барч.
"Вам известен ритуал приземления?"
"В мельчайших деталях", - подтвердил Барч.
Маркель кивнул и продолжил прогулку по террасе: пространство под подошвами его сандалий придавало ему пружинящую размашистую походку. Барч направился в комнаты, которые он делил с Дарраном, и осторожно нанес депилятор на поверхность лица. Погладив щеки, он убедился в том, что щетина исчезла.
К нему зашел Дарран: "Похоже на то, что предстоит суматоха. Сегодня прибывает семья патрона - жена и две дочери. Теперь все мы будем ходить на цыпочках - в том числе Маркель".
Барч кивнул: "Я знаю. Он спросил, помню ли я, как складывается балюстрада. Кроме того, он сказал, что прием будет "церемониальным" - то есть нам придется напялить ливреи". Барч бросил угрюмый взгляд на облегающий зеленый комбинезон с голубым жилетом: "В этих рейтузах я чувствую себя как балетный танцор". Вручив Даррану фляжку, он прибавил: "Если хочешь быть красивым, натри физиономию этим зельем. Это подарок Маркеля - депилятор, безвозвратно удаляет бороду и усы. Если бы он подарил нам литров пятьдесят, мы уже стали бы миллионерами".
Дарран взвесил фляжку в руке: "Может быть, это намек? Мы выглядим обросшими пьянчугами?"
"Если бы это был дезодорант, я бы тоже так подумал".
Дарран взглянул на часы: "Пол одиннадцатого. Пора натягивать мундиры".
Когда они вышли на посадочную площадку, Маркель уже стоял у балюстрады. Оценив внешность служителей мимолетным взглядом, лектван надвинул на лоб козырек фуражки и отвернулся, обозревая южную панораму.
Прошло несколько секунд. Из неба бесшумно и плавно спустился глянцевый шар, расцвеченный красными, золотистыми, голубыми и серебристыми разводами. Шар быстро увеличивался в размерах, блестящие расплывчатости кружились и перемигивались. Барч и Дарран нагнулись над балюстрадой, нащупывая выключатели автоматических упоров. Балюстрада погрузилась в синее стекло, и над террасой сразу пронесся порыв холодного ветра.
Громада космического шара нависла над головами; цветные пятна всплывали и сливались на нем, как радужные пленки на мыльном пузыре. Корабль осторожно опустился на террасу и словно прилип к синему стеклу.
В сферическом корпусе раскрылся арочный портал. Маркель стоял неподвижно, как статуя; Дарран и Барч смотрели во все глаза, завороженные невиданным зрелищем.
Из звездолета вышли пятеро лектванов: две женщины, двое мужчин и маленькая девочка, весело подбежавшая к отцу по террасе. Маркель издал приветственное восклицание, высоко поднял ребенка одной золотистой рукой, а другой обнял двух женщин. Последовал краткий обмен отрывистыми фразами на лектванском наречии, после чего Маркель опустил девочку и провел прибывших в ближайшую ротонду.
Из портала выскользнули двенадцать контейнеров - каждый из ящиков опирался, подобно сандалиям Маркеля, на вершок воздуха. Барч и Дарран стали проталкивать контейнеры, один за другим, под служебный купол.
Портал закрылся, цветные разводы на поверхности шара яростно вскипели. Сферический звездолет приподнялся над площадкой и устремился, быстро ускоряясь, на восток.
"Вот и все, - заметил Дарран. - Родня хозяина явилась во плоти". Он сделал паузу, но Барч не соблаговолил высказать какое-либо замечание. Служители подняли выдвижную балюстраду. "Надо полагать, та, что постарше - его жена, - задумчиво рассуждал Дарран, - а две другие - дочери".
"Милый ребенок", - отозвался Барч.
Дарран вопросительно приподнял бровь: "Как насчет второй дочери?"
Барч взялся за угол очередного контейнера: "Красавица! Что еще можно сказать?" Оглянувшись, он бросил мимолетный взгляд на ротонду: "Все равно она не от мира сего - как глубоководное чудо-юдо какое-нибудь".
Дарран пожал плечами: "Чуда-юда хорошо платят за все, что покупают на Земле. Они опередили нас на несколько столетий. Теперь мы строим звездолеты, руководствуясь научными принципами, о которых даже не подозревали. Их лекарства свели на нет детскую смертность…"
"Это не наша наука и не наша медицина".
"Но они нам помогают, не так ли?"
"Ни к чему насаждать на Земле то, что не создано на Земле".
Дарран с любопытством покосился на напарника: "Если тебе так не нравятся лектваны, зачем ты устроился на работу к Маркелю?"
Барч встретился с ним задумчивым взглядом: "Я мог бы задать тебе тот же вопрос".
"Я на него работаю потому, что могу здесь чему-нибудь научиться".
Барч резко отвернулся: "Ты слишком просто смотришь на вещи. Ты хочешь им понравиться, для тебя это важно".
"Конечно. На добро отвечают добром".
"По-твоему, лектваны отвечают тебе добром? Может быть, Маркель как-нибудь заглянет к тебе вечерком, чтобы покалякать и выпить пива? - Барч раздраженно крякнул. - Держи карман шире! Они - лектваны, а мы - быдло".
"Не спеши, всему свое время, - возразил Дарран. - Мы все еще не понимаем друг друга, но времени у нас предостаточно. Лектваны не позволяют себе ничего лишнего - хотя, конечно, держатся отстраненно".
Яркие карие глаза Барча вспыхнули: "Пройдут несколько лет - и что тогда? На Земле мы неплохо справлялись сами, жизнь понемногу улучшалась. Мы развивались по-своему - доморощенным, естественным образом. Неужели ты не понимаешь, чтó с нами будет? Еще несколько лет такого знакомства, и для нас все будет кончено. Мы станем бесполезными для лектванов - они от нас избавятся - и дела на Земле пойдут гораздо хуже, чем раньше".
"Оптимистом тебя не назовешь! - Дарран подтолкнул контейнер ко входу служебного купола. - Но посмотри в лицо действительности. Лектваны прибыли. Мы не можем перевести часы назад и вернуться в прошлое. И зачем туда возвращаться? Нынешнее положение вещей нам во многом полезно и выгодно".
"И лектваны будут решать, чтó именно для нас полезно?"
Дарран покачал головой: "В лектванских школах земляне учатся всему, что хотят узнать".
"Но прежде всего они учатся говорить по-лектвански".
Дарран рассмеялся: "А чего бы ты хотел? Чтобы они преподавали по-английски?" Даррана такая перспектива исключительно позабавила: "Ты смотришь в бинокль с обратной стороны! Может быть, тебе следовало бы посетить их планету. Это помогло бы тебе изменить точку зрения".
"Если я когда-нибудь и отправлюсь на Лектву, то исключительно для того, чтобы узнать, как отвадить этих золоченых снобов от Земли!"
Маэркль-Элакзд - или "Маркель", как его звали на Земле - стоял в ожидании своей супруги Тшер и дочерей, Комейтк-Лелианр и Сиа-Спедз, глядя сквозь прозрачную стену южного салона на пустынные просторы внутренней Калифорнии. На нем не было плаща; вечерний солнечный свет придавал красноватый медный оттенок его золотистой коже.
У него за спиной послышался поспешный легкий топот: прибежала босая Сиа-Спедз в узорчатых штанишках с белыми помпонами на бедрах. Волосы девочки - тончайшие платиновые нити, полированные и навощенные - были разделены пробором посередине и на бегу разлетались игривыми всплесками над ушами. Приподнявшись на цыпочки, она прислонилась ладонями и лицом к хрустальной стене: "А где другие купола? Мы здесь одни?"
Маркель погладил ее по голове: "Нет, по всей Земле рассредоточены другие агентства".
"И они всегда на вершинах гор?"
"Да - таким образом обеспечивается уединение, скрывающее нас от назойливого любопытства". Он обернулся - подошли его жена и старшая дочь, обе в длинных белых платьях без украшений. Прическа Тшер напоминала глянцево-серебристую купальную шапочку. Ее старшая дочь, Комейтк-Лелианр, предпочитала высокий начес, колебавшийся над головой подобно языку серебряного пламени.
Подчиняясь незаметному сигналу Маркеля, из пола выросли две софы из самоадаптирующегося белого пеноматериала: "Полет обошелся без неприятностей?"
Комейтк-Лелианр поморщилась: "Все было хорошо, пока мы не погрузились в Большое Пылевое облако. Клау расставили сети, пришлось остановиться".
Маркель, присевший на софу, заметно встревожился: "И что же?"
"К звездолету прилепился катер, чтобы произвести обыск на борту".
"Но зачем? Почему?"
"Нам сказали, что с Магарака сбежала дюжина ленапи. Клау разозлились и делали все возможное, чтобы беглецы не добрались до Лено".
"Конечно. Для империи клау это стало бы непростительным унижением, - пробормотал Маркель. - А дальше что?"
"Капитан проявил похвальное присутствие духа. Он включил передатчик синаптических сигналов, вызывающих у клау тревогу, и они удалились уже через пять минут".
Маркель продемонстрировал понимание ситуации лектванским физиономическим эмоциональным символом - сложным сочетанием движений бровей, глаз и ресниц - после чего дал понять, опять же бессловесным "языком бровей и глаз", что желает сменить тему разговора. Повернувшись к Сиа-Спедз, он спросил: "Как у тебя продвигается накопление жизненного опыта?"
Девочка пошевелила пальцами ног: "Все хвалят мои способности. Я выучила одиннадцать первичных стилизаций и три альтернативные: "улыбчивый рассвет", "игривого котенка" и "нелюдимку"".
"Превосходно!"
"Она умеет подниматься на сандалиях выше семикратного роста, - с прихотливой гордостью заметила Тшер. - И сама управляла солнечным планером над Мирском - облетела всю луну и вернулась".
"На Земле ей придется быть осторожнее, - заметил Маркель. - Здесь лектваны не всегда и не везде популярны".
"Почему? - с недоумением спросила Сиа-Спедз. - Разве мы им не помогаем, разве мы их не учим в лектванских школах?"
Маркель мягко улыбнулся: "Земляне долго считали себя единственной разумной расой во Вселенной. Прибытие лектванов нанесло удар их самолюбию".
Сиа-Спедз продолжила перечисление своих достижений - с оттенком некоторого сомнения в голосе: "Кроме того, я запомнила все лектванские царства и династии, начиная с доисторического короля Фальдера".
"Там, внизу, на равнинах Земли, ты найдешь туземцев, достигших примерно того же уровня культурного развития".
"Лелианр больше интересуется такими вещами".
Маркель повернулся к старшей дочери: "Время летит, как метеор в ночном небе! Не могу поверить, что ты уже закончила первый курс. Что теперь?"
Комейтк-Лелианр ответила в стиле "сдержанного советника": "Меня привлекают несколько направлений. Примитивная антропология, а также экспериментальная кулинария. Недавно я синтезировала сахар очень приятного вкуса - произведены и распределены уже несколько тонн этого продукта".
Маркель рассмеялся: "Если хочешь испытать новые экзотические вкусовые ощущения, попробуй кое-какие земные блюда".
Лицо Комейтк-Лелианр подернулось гримасой отвращения: "Пожиратели живой плоти!"
"Земляне поглощают также большое количество продуктов растительного происхождения".
"В том и в другом случае они убивают, чтобы жить".
"Фундаментальная безнравственность, которую, насколько я понимаю, они не осознают. Так или иначе, их раса способна синтезировать только простейшие углеводороды".
"Надо полагать, им нужно чем-то питаться".
"Земляне не во всех отношениях примитивны. Если ты намерена продолжать исследования протокультур, здесь тебе встретятся неожиданные достижения".
Комейтк-Лелианр слегка пожала плечами: "Я еще не выбрала постоянную специализацию. Мне некуда торопиться".
Сиа-Спедз воскликнула: "Смотрите! Там, снаружи - два землянина!"
Стилизация Маркеля изменилась: "Это мои служители - очень способные молодые люди".
"Я их представляла себе совсем не такими", - задумчиво заметила Комейтк-Лелианр.
"Тот, что с кожей потемнее, кажется покладистым, - отозвалась Тшер. - У другого какое-то бремя на душе".
"Так оно и есть, - сказал Маркель. - Рой испытывает неприязнь к лектванам".
Тшер покачала головой: "Если бы вместо нас на Землю прибыли клау, у него было бы гораздо больше оснований для неприязни".
"У него есть на то основания, главным образом личного характера. Его отец был ученым. Рой надеялся следовать по стопам отца. С ранней молодости он прилежно изучал общепринятые тогда методы. А потом прибыли лектваны, и во мгновение ока все усилия его жизни оказались никчемными. Почти все, чему он научился, не соответствовало действительности, а остальное, с учетом знаний, накопленных лектванами, безнадежно устарело или стало выглядеть, как детские забавы. Рой очень огорчился, даже озлобился".
Комейтк-Лелианр разглядывала спину Барча: "Его можно понять".
"Но почему он не учится на Лектве?" - не понимала Сиа-Спедз.
Маркель переводил взгляд с Барча на Даррана и обратно: "В конце концов он может смириться с такой необходимостью. Но в данный момент его отвращает перспектива многолетнего обучения тому, что уже знают дети в возрасте Спедз".
"У другого служителя более приветливое лицо, - сказала Тшер. - Как его зовут?"
"Это Клод. Он практичнее Роя и, в целом, не столь эмоционален. Я собираюсь включить его в состав следующей группы, командированной на Лектву".
"А Рой?"
"До сих пор он не проявлял желания покинуть Землю".
В салон зашли два гостя Маркеля - он поднялся на ноги: "Вы успели освежиться?"
"О да, мы выкупались и отдохнули. Из вашего купола открывается великолепный вид".
Маркель кивнул: "На мой взгляд, Земля - один из красивейших миров. Вы заметили, наверное, долину на северо-востоке, словно расписанную сотнями пастельных тонов?"
"Она восхитительна!"
"Восхитительна - и смертельна. Туземцы так ее и называют: Долина Смерти".