Теперь в дверях появилась еще и несколько помятого вида женщина в бигуди и застиранном спортивном костюме с надписью: "Адидас". Тетка несколько секунд мерила взглядом девчонок, после чего обернулась к мужу.
- Шо это за явление?
- Да вот, бабу Надю ищут.
- Кого?
- Надежду Олеговну Сорокину, - ответила за детину Юля.
Еще какое-то время тетка в бигуди недоуменно переглядывалась с мужем, потом в ее глазах появился намек на понимание.
- А-а, ну как же я сразу не поняла!
- Кто это, Дин? - спросил детина.
- Прежняя хозяйка. Умерла она, девочки…
- Вот так прям и ляпнула, - запальчиво рассказывала Юлька, - без всякой жалости. Равнодушная она какая-то…
- Неправда! - вдруг вмешалась в рассказ Анюта. - Не наговаривай на нее. Они же все-таки нас чаем напоили и еще позвонить дали, на ту фирму, помнишь?
- Ну да, конечно. После того, как ты заплакала…
- Я не плакала! Просто я не знала, что теперь делать, испугалась… вот и закрыла лицо руками…
Новые хозяева действительно оказались не самыми черствыми из людей, чтобы там ни говорили о повсеместном равнодушии и пренебрежении чужими бедами. Девушек пригласили в дом, Дина, довольно жалостливо причитая, напоила "бедняжек" чаем…
- Такая бурда! Как они могут такое пить!
- Юлька! Все тебе не так! Нормальный чай.
- Ничего, - улыбнулся Андрей, - сейчас с моим сравните, тот амброзией покажется. Лучше рассказывайте, что дальше было.
…а детина, назвавшийся Юрием, долго рылся в каких-то документах, но нашел-таки ордер на квартиру и телефон риэлтерской фирмы. Даже вспомнил, как звали их личного менеджера.
Юля тут же попросила разрешения позвонить и с третьей попытки попала на нужного человека. И наткнулась на непроницаемую стену холодной вежливости. "Да, да, конечно, мы понимаем, примите наши соболезнования, очень жаль, но мы ничем не можем Вам помочь".
Выяснилось, что баба Надя три года назад завещала квартиру фирме "Москоу Риэлти", которая за это обязалась пожилую женщину содержать. Неизвестно, естественной ли смертью или не без чужой помощи, но несколько месяцев назад Надежда Олеговна скончалась.
- Они там, на фирме, почему-то решили, что мы собираемся отсудить квартиру. Менеджер мне так и сказал: у вас нет никаких шансов, бабушка умерла своей смертью, все необходимые документы мы можем предоставить в любой момент.
В общем, девочек не слишком грубо, но быстро и далеко послали. Дина с Юрием, конечно, жалели их, но по вполне понятным причинам постарались намекнуть неожиданным гостьям, что не очень заинтересованы в их дальнейшем присутствии. Впрочем, девушки и сами не хотели надолго задерживаться в теперь уже чужой квартире
Подруги вышли из дома, не отдавая отчета в собственных действиях, сели в первый попавшийся троллейбус и колесили по Москве до тех пор, пока их не высадили контролеры. Так они и оказались на остановке перед Андреевым домом. И только там до них окончательно дошел весь ужас создавшегося положения.
Денег на обратную дорогу у Юли с Анютой нет - их должны были прислать родители только в конце месяца, - жить негде, и что теперь делать - неизвестно.
Андрей выслушал сочувственно.
- Не горюйте, чего-нибудь придумаем. Давайте пока чайку…
Он и не заметил, разливая в чашки кипяток, что девчонки за его спиной о чем-то шушукаются. Анюта вдруг встала и вышла в коридор. Клацнули замки чемодана, что-то зашуршало. Андрей вопросительно поднял бровь, но ничего не сказал.
Через минуту вопрос решился сам собой. Анюта появилась на пороге кухни с огромной банкой варенья.
- Вот, - просто сказала она. - Черничное. Мама делала, для бабы Нади. Это вам.
- "Тебе", Анюта, "тебе"! - поправил Андрей. - Не зови меня на "вы", пожалуйста. А то я сразу чувствую себя старым и дряхлым.
- Тебе, - согласилась она.
- А лучше - нам! Ну-ка, где-то у меня были… - Андрей раскрыл кухонный шкаф, долго копался в нем, чертыхаясь, - …розетки! А-а, вот, нашел!
Он извлек несколько маленьких фарфоровых блюдечек, украдкой понюхал их, посмотрел на свет.
- Вроде чистые. Но лучше помыть.
- Давай я. - Юля взяла из его рук розетки и сунула под струю горячей воды.
Андрей несколько рассеянно смотрел, как Юля расставляет на столе посуду, разливает варенье, как суетится Аня, нарезая хлеб. Как это здорово, когда в доме снова есть хозяйка! Хорошо бы еще девчонки не делали все с таким подобострастным рвением, с таким демонстративным желанием хоть чем-то помочь. А то, глядя на них, становится неуютно.
Но сейчас Андрея больше занимали другие мысли.
У него возникли кое-какие вопросы. В первую очередь к Аниной семье. Ведь не от хорошей же жизни завещала старушка заветную жилплощадь ушлым дельцам от недвижимости. Не иначе с трудом тянула лямку на одну только скромную пенсию. Несмотря на все надбавки от московского правительства существовать на нее без помощи огородов и садовых участков могут разве что аскеты. А ярославские родственники про старушку и не вспоминали, пока не потребовалось вот пристроить девчонок на время экзаменов. Вряд ли новые жильцы вселились в квартиру сразу же после смерти бабы Нади, все-таки месяц-другой бы точно ушел на выправление всяческих документов. И то, что за два, а то и три месяца Анин отец ни разу не позвонил старой тете, пусть хотя бы и предупредить о приезде девочек, говорит совсем не в его пользу.
- Как же вы поехали? Твой папа разве не позвонил перед выездом?
Анюта понуро покачала головой:
- У бабы Нади нет телефона. Мы ей телеграмму послали.
Странно это все. У бабы Нади телефона нет, а у новых хозяев - раз, и появился. Хотя могли, конечно, и риэлтеры поставить, чтобы увеличить стоимость жилплощади. В Юлином рассказе, как и в любой правдивой истории, - обнаружилась целая куча нестыковок. Впрочем, это только легенды разведчиков разработаны так, что и комар носу не подточит.
- Понятно, - сказал Андрей, встал, приоткрыл балконную дверь. - Ничего, если я покурю?
Девчонки замотали головами. Они так трогательно боялись хоть чем-нибудь ему помешать, нарушить привычный жизненный уклад, что иногда даже становилось смешно.
- Ладно, - сказал он, снова появляясь на кухне, - сегодня переночуете у меня, все равно уже поздно куда-то идти, а завтра - посмотрим. Утро вечера мудренее.
Неизвестно, готовы ли были девушки к такому решению или нет, но Андрею вдруг показалось, что едва ощущаемое раньше скрытое напряжение разом возросло. Без преувеличения Андрей ощущал его почти физически.
- Согласны? - на всякий случай спросил он.
К его удивлению Юля, обычно отвечавшая первой, на этот раз промолчала. Ему на мгновение показалось, что она и сама не знает, чего ей хочется больше: остаться или уйти.
Ответила Анюта:
- Конечно, согласны, да, Юль? Спасибо тебе, Андрей, - и, заметив, что он собирается отмахнуться от благодарностей, быстро добавила, - правда, спасибо. Ты нам очень помог.
- Родителям-то звонить будете? Беспокоятся, наверное. Девушки переглянулись.
- Нет пока. Мы договаривались, что позвоним только когда сдадим документы. Так что сегодня никто волноваться не будет. Пусть уж лучше и дальше ничего не знают, а то переполошатся, понаедут сюда нас спасать. Вот устроимся - тогда и сообщим обо всем.
Андрей кивнул:
- Ну, вам виднее. А когда в этой вашей Академии начало приема документов?
- В среду, шестнадцатого.
- То есть - послезавтра?
- Да.
- Ну, хорошо.
Дальше разговор потек по другому руслу. Андрей спросил, что же это за Академия такая, и девчонки принялись с жаром рассказывать. Потом уже ему самому пришлось отбиваться от расспросов - чем живет, где работает и т. д. Начав с конторских дел, Андрей перекинулся на туризм вообще, вспомнил Британию, Индию, Японию и сам не заметил, как увлекся. Да и можно ли оставаться спокойным, когда каждое твое слово с восторгом ловят две очень красивые девчонки, а за каждым движением следят две пары - карих и серо-голубых - глаз?
И все же одна гаденькая мыслишка так и не покидала Андрея. За весь вечер он ни на минуту не забывал о клофелине. Крутилось в голове, чего уж тут. Зря, выходит, пару часов назад сетовал на подозрительность девчонок - вот, мол, хорошему человеку довериться не могут. А сам что - лучше? Криминальные сериалы, как выясняется, запугали не только неискушенных провинциалок, но и битых жизнью столичных зубров, в коих не угасла еще искорка рыцарства.
Говорят, в шестидесятых годах не было лучшего способа познакомиться с девушкой, кроме как защитить ее от хулиганов. Те романтические времена во всей красе расписали подростковые романы и возвышенно-романтические фильмы "про любоффь", - да-да, те самые, где девушки в белых платьицах, а мальчики смиренно держат подруг за руку, декламируют Есенина и теорему Ферма. На неокрепшие мозги действует хорошо. Кое-кто даже поверил, причем верит до сих пор, обзаведясь пивным брюшком, лысиной и не одним десятком увесистых оплеух от жизни.
Но за последнее время многие поняли (причем нередко на собственной шкуре или кармане), что, услышав из подворотни пронзительный вопль "помогите!", не стоит так уж сразу бросаться на выручку. Нарисованная буйным воображением заплаканная жертва может оказаться банальной приманкой - "подсадной уткой", а вместо парочки хулиганов, моментально разбегающихся с криком "дяденька, не бейте!" при виде молодецкой фигуры спасателя, в подворотне могут поджидать и амбалы с монтировками. А то и с чем-нибудь похуже.
Андрей, с детства сохранивший некоторые представления о мужской чести, не раз и не два имел возможность убедиться, что далеко не всегда имеет смысл поддаваться на душевные порывы. И, направляясь в ту же подворотню с намерением восстановить справедливость, лучше быть внимательным и заранее продумать пути отступления. Опять же был еще тот случай с девчонкой из Твери… Впрочем, ладно. Наступать на одни и те же грабли было одной из его излюбленных привычек, а тяга к рыцарским подвигам так до сих пор и не прошла. Наверное, это и к лучшему. Отвернись Андрей сегодня от заплаканных девчонок, сделай вид, что ничего не заметил, сам бы потом себе не простил. И пусть циник Ромка сколько угодно стучит кулаком по лбу с криком: "Ну куда ты опять полез, ланселот хренов!", пусть Димыч хмурится и качает головой, слушая рассказ об очередном "подвиге", что-то странное, неуловимое внутри не дает поступать иначе.
Но все же, поворачиваясь к плите поставить чайник или вынимая из микроволновки очередной кусок покупного пирога, Андрей не забывал прихватить со стола свою чашку. От греха. Вроде как по рассеянности: увлекся разговором, повернулся, размахивая руками, - и чуть не ошпарился. Упс. Словно бы машинально поставил на печку или на маленький кухонный столик, перед собой. Зато чашка всегда на виду, и вроде бы никому не обидно. Вряд ли девчонки, в третий раз прыснув в кулачок над Андреевой рассеянностью, догадывались, в чем на самом деле смысл его телодвижений. Конечно, он уже почти уверился, что Анюта с Юлей именно те, за кого себя выдают, но осторожность не помешает. Иначе есть вполне реальный шанс проснуться утром в обчищенной квартире и с головной болью.
Часов в одиннадцать он заметил, что Анюта начала клевать носом. Да и Юля то и дело зевала, деликатно прикрываясь ладошкой.
- Гм, - сказал Андрей, вроде бы ни к кому не обращаясь. - Почему у меня такое ощущение, что кому-то здесь хочется спать?
Юля, как раз в этот момент зевнувшая, смутилась.
- Немножко…
- Понятно. Ну пойдемте, сони.
В большой комнате Андрей указал на титанических размеров раздвижной диван, доставшийся ему от отца:
- Ну, как? Подойдет такое ложе для двоих? Или поискать в кладовке надувной матрас?
- Нет, спасибо, нам хватит.
- Хватит - так хватит, как скажете.
Он принес простыни, достал пару подушек:
- Эти вроде чистые. Вы уж не обессудьте, но у меня все три раза проверять надо. Такая она, холостяцкая жизнь. - Андрей виновато развел руками. - Сами застелите или помочь?
- Ой, спасибо, мы сами…
- Ну хорошо. Если чего надо будет - моя комната напротив. Где ванная вы знаете, помыться там, зубы почистить. Ох ты, черт! Совсем забыл! Полотенца-то у вас есть?
- Есть-есть, не беспокойся.
Собственное гостеприимство показалось Андрею чересчур навязчивым - на манер Демьяновой ухи. Он понял, что смущает девчонок:
- Тогда не буду больше мешать. Всем - спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - сказали девушки хором.
Ну, а ночью случилось то, что случилось. Может, и хорошо - теперь девчонкам будет полегче. Не стоило, наверное, действовать с такой вот солдатской прямотой, но зато по ЭТОМУ вопросу - Андрей грустно усмехнулся, снова покачал головой, - никаких неясностей не осталось.
Было бы величайшей неправдой сказать, что Юля и Анюта его не интересовали. Наоборот! Более чем. Фигурки у обоих ладные, сами по себе девушки далеко не дуры, язык подвешен хорошо, разве что Анюта еще несколько стесняется, и Андрей, в общем, с большим удовольствием за кем-нибудь приударил бы. А то и за обеими - где наша не пропадала! Но не такими же методами! Мужик он или мразь позорная?! Каким же надо быть распоследним подлецом, чтобы воспользоваться чужим доверием, чтобы, черт возьми, требовать такую плату с двух несмышленых девчонок, которым просто больше некуда идти!
3
Андрей проснулся раньше обычного. Юля с Анютой еще не вставали. Может, боялись, после ночного разговора, а может, действительно заснули без задних ног, успокоенные его поведением. По правде сказать, Андрей на них не обижался. Сам-то хорош! Весь ужин вчера над чашкой трясся, как Кощей над своим златом.
Умывшись, Андрей поставил чайник, изучил внутренности холодильника на предмет завтрака. После вчерашнего пиршества еще кое-что осталось, даже и на троих, но вот на вечернюю трапезу продуктов уже не наберется. Надо будет после работы снова зарулить в супермаркет. Тем более что уж сегодня-то наверняка не придется тащить все на собственном горбу и снова лезть в душную подземку. Если, конечно, Олег не подведет.
Вода под пельмени уже начинала закипать, когда в коридоре послышались шаги.
- Доброе утро, - сказал Андрей не оборачиваясь.
- Доброе…
- Как там Юля, встает? - спросил он, безошибочно определив голос. - Просыпайтесь, кушать будем. А то мне на работу скоро.
За спиной молчали и не шевелились. Андрей не выдержал, обернулся… и чуть не уронил ложку, которую держал в руке. Анюта выглядела потрясающе. В обтягивающей футболке и легких домашних штанах, трогательно заспанная, с распущенными волосами она поразила его даже больше, чем Юля ночью. Была в Ане какая-то незащищенность, так что хотелось немедля окружить ее заботой и прикрыть от всего несовершенства этого мира. Андрей сделал было движение навстречу, черт его знает зачем, но все-таки пересилил себя, остался на месте.
- Юля боится выходить, - тихо сказала Анюта. - После вчерашнего.
- О Господи! Вот нашла проблему! Скажи: я ни капельки не обижаюсь. Пусть выходит. Живьем кушать не буду: так, укушу пару раз за пятку - и все.
Завтрак прошел в молчании. Обе девчонки боялись даже глаза поднять от тарелок, и Андрей чувствовал себя неловко. Так бывает, когда приходишь в гости, а там кипит семейный скандал. Вроде бы ты и не виноват, а все равно - неприятно.
Так что доедал Андрей без всякого удовольствия, посматривая на часы. Ехать на работу было еще рано, но торчать дома ему тоже не улыбалось. Девчонкам, особенно Юле, стыдно за свое поведение, и Андрею совсем не хотелось заставлять их страдать. Пусть уж за день расслабятся, обдумают все, а вечером поговорим.
Он поднялся, сунул посуду в мойку, но тут ему под руку пролезла Юля:
- Я помою, ладно?
- Конечно. Спасибо, Юль.
Андрей ушел одеваться, а когда вернулся - девчонки сидели в тех же позах, со стола было убрано, вымытая посуда сушилась на полке. Впору было умиляться, да только глядя на Юлю с Анютой Андрею стало просто грустно. Девушки совершенно явно ожидали, что прямо сейчас их начнут выгонять. Как вчера - у Дины с Юрием. Чайку попили? Свободны!
Проклятье! Андрей помолчал, собираясь с мыслями. Как это все-таки сложно - делать людям добро, одновременно сохраняя иронию прожженного циника! Что же у нас за мир такой, если открыто и правдиво сказанным в лицо словам давно уже никто не верит?! И для того, чтобы убедить людей в честности своих намерений, приходится изображать равнодушие и цинизм! Иначе не поверят.
- Ну как, понравилось в моем маньячном логове?
Сказал и сам понял: как ни выбирал, а ляпнул все равно не то. Получился жирный намек: понравилось, мол? Пора и честь знать, - проваливайте. По-другому не воспримешь.
Девушки зашевелились. Сказка для них кончилась. Теперь - снова на улицу, снова полная неизвестность.
Андрей поспешил исправиться:
- Не страшно будет остаться без меня?
Юля замерла. Анюта несмело посмотрела на него.
- Ключи я вам оставить не могу. Они у меня одни. Так что решайте - останетесь здесь до моего прихода или придется весь день по Москве шататься.
- А можно? - несмело спросила Анюта.
- Что можно?
- Остаться.
- Конечно. Кто же мне будет вечером ужин готовить?! А если маньяка не кормить, то он… У-у-у!!
Девушки улыбнулись. Андрею на мгновение показалось, что еще минута, и они бросятся ему на шею. Он поспешил отступить в коридор, сделав вид, что поглощен наведением глянца на и так уже до блеска вычищенные ботинки.
- А когда ты вернешься? - спросила Юля, появляясь в проходе.
- Как вчера, часов в семь. Может, чуть позже. Мне еще машину из ремонта забирать надо. Так что - думайте.
Юля замялась. Андрей ее прекрасно понимал, жалел даже, несмотря на некоторую отчужденность за вчерашнюю выходку, потому решил немножко подтолкнуть:
- Ну, что вы решили?
Девушка подошла ближе, почти вплотную. Андрей явственно ощутил волнующий запах душистого мыла и еще какого-то непонятного, но очень вкусного парфюма. Сердце забилось чаще, ему даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплыться до ушей, как прыщавый юнец, завидевший объект своей тайной любви. Вот черт! Так никаких запасов силы воли не хватит.
- Ты действительно хочешь, чтобы мы остались? - тихо спросила, почти прошептала Юля.
- Что значит - хочу, чтоб вы остались? - Андрей выпрямился, сразу оказавшись на полторы головы выше. - Я хочу, чтобы у двух красивых и ни в чем не виноватых девчонок хотя бы на время кончились проблемы. Документы вам сдавать только завтра, а потом - экзамены, беготня всякая. По себе помню - времечко еще то! Нервов уйдет тонны три. Так почему бы вам сегодня не отдохнуть в тепле и уюте, не думая хотя бы о том, где придется ночевать?
- Прости, пожалуйста…
Андрей прикоснулся к Юлиной щеке, почти с ужасом обнаружил на ней слезу. Девушка посмотрела на него с какой-то даже мольбой. Ее глаза действительно предательски поблескивали.
- С этим - потом, ладно? Не волнуйся, все в порядке. Главное, что вы больше не боитесь.
Юля всхлипнула.
- Не боитесь?
- Н-нет…