- Суперски! - сказали девушки хором.
Почти без смущения на этот раз, как с удовлетворением отметил Андрей. Оно и к лучшему. Наконец-то освоились.
- Вот еще что, - добавил он, когда восторги несколько поутихли. - Давайте договоримся насчет телефона. Свой сотовый номер я вам оставлю, вдруг что случится. А вот если мне надо будет что-нибудь сказать вам, когда я на работе или еще где, я буду делать так. Наберу номер, дам два звонка, потом перезвоню. Чтобы вы точно знали, что это я. Понятно?
Девушки закивали.
- Ну вот и ладненько. Кстати, никто не забыл, что я голодный маньяк? Если меня через пять минут не покормить…
- Ой! - сказала Юля в притворном испуге. - Наверное, нам стоит поторопиться.
- Именно. Сейчас вот помою руки, приду и, если еды не будет, придется тут кое-кого кушать заживо. Без соли.
Про телефон больше не вспоминали. Все трое прекрасно поняли друг друга. Андрей намеком предложил девушкам оставаться у него и дальше, а Юля с Анютой, также избегая прямых фраз и вопросов, вроде тех, что были утром, согласились.
И, надо сказать, никто из них ни о чем не жалел, такая ситуация устраивала и Андрея, и девушек. Каждого - по-своему.
4
Документы у подруг взяли. Как ни странно, без ярко выраженного презрения к провинциалкам и, кстати, без малейших намеков на интерес к соответствующим суммам в купюрах зеленого цвета. Которые можно и не платить, как говорил Жванецкий, "если Вас не интересует результат". Ничего такого не было. То ли конкурс в Академию Сервиса не слишком отличался от нуля, то ли кого-то из зарвавшихся педагогов недавно накрыл УБЭП, и остальные потому решили затаиться. А может и просто - все многочисленные слухи про день ото дня растущую "себестоимость" успешного поступления для иногородних оказались, как это часто бывает со слухами, сильно преувеличенными.
Переговоры с родителями тоже прошли удачно. Всей правды им все-таки решили пока не говорить, иначе, по выражению Юли, "весь Ярославль уже стоял бы на ушах". О смерти бабы Нади Анюта отцу рассказала, причем эта новость его не сильно расстроила, "заботливого" племянника гораздо больше огорчила безвозвратная теперь уже потеря столичной квартиры. Тут в разговор вмешалась Анина мама и вполне резонно спросила:
- А где же вы сейчас живете?
Почувствовав в ее голосе обеспокоенные нотки, Анюта поспешила успокоить родственников заранее отрепетированной легендой:
- Мам, не волнуйся, мы прекрасно устроились. Познакомились с девушкой, она тоже квартиру снимает, на окраине. Предложила пожить пока у нее. А после экзаменов комнату в общежитии должны дать, ну ты помнишь…
И прежде чем в воображении мамы нарисуется картинка грязного притона, куда обманом заманили ее дочь, Анюта (по настоятельному совету Андрея), как бы невзначай добавила:
- Мы пока в долг живем, на три месяца договорились, до первого заработка.
Поняв, что в действиях неизвестной девушки нет ни капли подозрительного альтруизма, а лишь вполне понятная и объяснимая выгода, мама успокоилась, пообещав выслать немного денег.
Утром, перед работой, Андрей отвозил девчонок в Академию на очередную какую-нибудь консультацию или экзамен, желал ни пуха ни пера, стоически выдерживал посылы к черту и поцелуи в щечку "на прощанье". А вечером он забирал подружек где-нибудь в центре Москвы, всласть нашатавшихся по городу, переполненных восторгами и впечатлениями. В свободные дни подруги оставались дома и, обложившись книгами и справочниками, упорно готовились.
Андрей все чаще стал ловить себя на мысли, что с нетерпением ждет конца рабочего дня. Хотелось поскорее разделаться с навалившимися проблемами, прикупить что-нибудь вкусненькое, упаковку "Рафаэлло", например, и немедленно оказаться дома. И дело даже не в том, что он хотел увидеть девчонок, так уж сильно соскучился по ним. Этого, наверное, не было. Пока не было. Просто за последние месяцы он как-то отвык торопиться в опустевшую после разрыва с Маринкой квартиру. Да и что было там делать? Лежа на диване пялиться в ненавистный телевизор? Андрей пользовался любой возможностью задержаться на работе (если, конечно, не уставал до полной потери трудоспособности), да и в выходные торчать в гулкой пустоте неубранных комнат ему особо не улыбалось. Вон за суздальскую поездку как ухватился, едва не приплясывал от радости! Еще бы! Полный впечатлений день, плохих, хороших - не важно, главное, что не дома, не очередной лишенный смысла, пустой выходной, наполненный бесцельным шатанием из угла в угол.
Теперь он ничего подобного не ощущал. Наоборот, вечер в обществе немного наивных, по-детски еще непосредственных подружек совершенно неожиданно вписался в привычный распорядок дня, казался естественным. Они часто болтали втроем, нередко забывая о разнице в возрасте, вместе смотрели мультфильмы. Андрей раньше не слишком ценил Диснея и Дримворкс, посмеивался по-мужски: глупые, мол, герои, да и мысль одна, прямая, как лопата, и заметная, как статуя Свободы, чтобы, не дай Бог, недалекие американцы случайно не упустили мораль. Покупал новые диски для Маринки, но сам не посмотрел и трети. А тут, прокрутив за последнюю неделю вместе с девчонками десяток-другой дисков, неожиданно увлекся. Отключая на время цинизм и скептицизм, просто отдыхал душой на действительно банальных и простых, но таких веселых, поднимающих настроение мультиках.
Ну и потом, девушки если и не блистали совсем уж выдающимися кулинарными талантами, но в сравнении с ним самим выглядели поварихами хоть куда, умудряясь превратить привычные вроде бы полуфабрикаты в нечто по-настоящему вкусное. Андрей никогда не был гурманом, к еде относился без особого пиетета, спокойно довольствуясь не всегда свежими продуктами, но это неожиданное кулинарное изобилие пришлось ему по душе. Да и просто приятно, когда готовят именно для тебя, следуя древней поговорке "путь к сердцу мужчины лежит через желудок", искренне стараясь порадовать. Ни Инга, ни Маринка так не умели.
Первые два экзамена девчонки сдали без проблем. Анюта чуть лучше - на "пять" и "пять", Юля немного оступилась на математике, написала на "четыре". Сегодня был последний, решающий экзамен, сочинение. Весь предыдущий вечер подруги вчитывались в подаренный Андреем сборник "100 лучших сочинений", и, в общем, в успехе почти не сомневались. Но все равно волновались до дрожи в коленках. Андрей, к своему удивлению, беспокоившийся не меньше Юли с Анютой, строго-настрого наказал позвонить ему сразу же после окончания экзамена. Он решил отпроситься с работы на весь день, забрать усталых после шестичасового письменного марафона девчонок и отвезти домой. Уж чего-чего, а сегодня им будет не до прогулок по городу.
Кроме того, Андрей готовил подругам сюрприз. Хотел приурочить к удачному поступлению, но решил, что лучше все-таки рассказать обо всем вечером. Во-первых, ждать до конца недели, когда объявят результаты, никакой терпелки не хватит, а во-вторых, сюрприз поднимет Юле с Анютой настроение. Последние полторы недели нервы у девушек натянуты до предела, пусть хоть немного расслабятся.
Из ставших теперь привычными вечерних посиделок Андрей много узнал о Юле и Анюте, об их привычках и интересах. В том числе выяснилось, что обе подружки являются страстными поклонницами новомодной группы "Точка с запятой". Честно говоря, смехотворные потуги пятерки кислотных мальчиков переложить на российские реалии "гангстерский" негритянский рэп казались Андрею чем-то вроде бесплатного цирка, но девушки говорили о группе с таким неприкрытым восторгом, что он воздержался от критики, ограничившись ничего не значащим замечанием: да, что-то такое слышал. Чем вызвал целую бурю негодования и вынужден был прослушать получасовой музыкальный ликбез.
Зато он знал теперь, как по-настоящему, до щенячьего визга обрадовать девушек, и еще вчера днем прямо из конторы заказал три билета на воскресный концерт "Точки с запятой". И теперь, проводив Юлю с Анютой и приложив титанические усилия, чтобы не расколоться раньше времени, медленно рулил в сторону центра. Заказ обещали подготовить к двенадцати, но Андрей, прекрасно сознавая, как это бывает на самом деле, прибавил еще пару часов на случай аварий, пробок, метеоритных дождей и иных форс-мажорных обстоятельств.
Закопавшуюся в хитросплетении сретенских переулков фирму он разыскал с трудом. Пришлось даже бросить машину на Трубной, пешком обходить все эти Пушкаревы, Колокольниковы и Большие Сергиевские переулки, ориентируясь на изложенный по телефону маршрут:
- …пройдете три дома до сгоревшего ларька, свернете направо, во двор, обойдете помойку. Там увидите ржавые железные ворота. За ними - двухэтажный особняк. Тот подъезд, который с фасада, Вам не нужен, заходите в боковой. Мы находимся в полуподвале левого крыла, прямо по коридору до конца. Дверь с надписью "заказ билетов".
- А номер дома какой?
- По номеру Вы не найдете.
- Ну, все-таки?
- Двенадцать "б", строение шесть, корпус два.
Да уж, действительно, не найдешь! Тем более что строений пять и четыре в окрестной перспективе вообще не оказалось, если не считать какой-то вросшей в землю развалюхи. На месте же первого корпуса красовалась сплошная стена строительной площадки, за которой пыхтели невидимые глазу механизмы. Над воротами красовалась табличка с картинкой закошенного под старинный особняк новодела и гордой надписью: "Строительство ведет ООО "АНК плюс", заказчик ОАО "ИБС-2". В самой фирме царила атмосфера легкого, но уже выходящего из-под контроля бардака. То и дело вбегали и выбегали какие-то взмокшие люди с папочками, по внешнему виду зачисленные Андреем в курьеры. Следуя по маршруту их хаотичных перемещений, он добрался до искомой двери, иначе бы просто заблудился в завалах стройматериалов, спутанных кабелей и номенклатурной мебели. В доме шел перманентный ремонт.
Замученная девушка, поминутно прерываясь на телефонные звонки, осчастливила Андрея сообщением, что заказ готов и забрать его можно хоть сейчас, оплатив в кассу соответствующие суммы. Опасаясь, как бы касса не оказалась тремя этажами выше, Андрей спросил:
- Э-э… А где у вас касса?
- Вы в первый раз?
- Да.
- Значит, скидок у вас нет. Документы нужны?
- Господи! - испугался Андрей. - Какие документы?
- Вы на фирму берете или на частное лицо?
- Да себе я беру, девушка! Лично. Не надо мне документов.
Девушка сурово кивнула, извлекла откуда-то из-под стола толстую папку-скоросшиватель, и через пару минут Андрей оказался счастливым обладателем трех билетов на концерт. Поблагодарив, он поспешил откланяться - слишком уж все вокруг напоминало знакомую по родной конторе ежедневную картинку "субботник в сумасшедшем доме".
Он не видел, как за его спиной девушка сняла трубки всех трех телефонов, нервно потерла пальчиками виски и, прихватив из верхнего ящика стола пачку "Золотой Явы", нырнула за ширму. В курилке дым стоял коромыслом - сразу трое курьеров травили легкие, готовясь к очередному забегу через полгорода.
- Представляете, парни, мужик сейчас приходил, лет под тридцать, а то и тридцать пять. Угадайте с трех раз, какой у него заказ!
- "Руки вверх", - предположил один из курьеров. -"Тату"!
- Хуже. Никогда не поверите: "Точка с запятой". Три билета купил, причем явно себе - наличкой заплатил, и приходник не взял. Вот странный, да?
- Может, сыну в подарок, откуда ты знаешь?
- Слушай, Элка, а вдруг он проверяющий какой-нибудь? Контрольную закупку делал, а? Ты бы на всякий случай позвонила шефу…
Не подозревая, что его персона явилась причиной таких пересудов, Андрей спокойно вышел обратно на Колокольников, разглядывая цветастые карточки. В верхнем углу располагался символ группы, тот самый знак препинания, как можно догадаться, а поперек всего билета шла кроваво-красная надпись: "Беспределыцики". Снизу - пояснение: "неорганизованная преступная группировка". Андрей вздрогнул.
- Внимание! Всем группам наблюдения! Первый пошел на контакт. Передвижному два обеспечить сопровождение и прикрытие, наружке-двенадцатъ и семь - перекрыть подходы к месту контакта. Как поняли? Подтвердите.
- Я передвижной два. Вас понял.
- Наружка двенадцать, понял Вас, выполняю.
- Я наружка семь, принял, выполняю.
С интересом изучая надписи на билетах, Андрей не замечал зияющего впереди открытого люка. Телефонные ремонтники расковыряли колодец и с привычной беспечностью, даже не озаботившись огородить барьерами опасное место, ушли на обед. До разверстого зева оставалось пара метров, не больше. Андрей спокойно шел навстречу, не сбавляя шага.
Неожиданно к тротуару подрулила неприметная, немного подержанная "девятка", затормозила практически вровень с Андреем.
- Андрей Игоревич?
Вздрогнув, он сунул билеты в карман и настороженно обернулся.
Открылась правая передняя дверь, и из машины вылез прилично одетый молодцеватый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на сугубо штатский костюм, неискоренимая воинская выправка выдавала в нем офицера.
- Прошу прощения, Андрей Игоревич, разрешите отнять несколько минут вашего времени?
Андрей пожал плечами:
- Раз уж вы начали… продолжайте. А то я умру от любопытства.
Ерническим тоном он постарался замаскировать свою настороженность. Не каждый день случаются такие вот встречи, когда абсолютно незнакомый человек вдруг обращается к тебе по имени-отчеству. Поначалу Андрей посчитал его за сотрудника какой-нибудь частной охранной структуры. Слишком уж явно читалась в незнакомце воинская дисциплина. А по возрасту и странной практике скорее договариваться, чем командовать, незнакомец никак не тянул на обычного армейского офицера.
- Видите ли, у нас накопилось к вам несколько вопросов, не могли бы мы обсудить их в более спокойной обстановке?
- Все зависит от того, кто такие эти таинственные "мы".
Мужчина кивнул с пониманием, изящным жестом извлек из внутреннего кармана запаянный пластиковый прямоугольник:
- Служба безопасности холдинга "Тур Гелэкси".
Насколько помнил Андрей, в сей холдинг входил и родной "Евротур". Интересно. Что это такого случилось в любимой конторе, что вышестоящее начальство заинтересовалось? Неужто на Марта Викторовича компроматик копают? Говорят, он многим на фирме дорогу перешел. Если бы Панин так его не ценил…
- А вы? - спросил Андрей на всякий случай. - Неудобно разговаривать, не зная имени.
- Ах, да, простите. Петр Дмитриевич, начальник отдела внутренних расследований.
"Ну-у, - протянул Андрей про себя, - тогда шефу точно недолго осталось. Интересно, а от меня им что надо? Ничего такого я не знаю, ни в какие особые тайны не посвящен. Хотя…"
- Это надолго? А то у меня назначена встреча…
- Нет-нет, что вы! Мы ни в коем случае не собираемся мешать вашим планам. Час, не больше.
- Хорошо, я согласен.
Петр Дмитриевич любезно придержал перед Андреем дверь, подождал пока он сядет, захлопнул и сам устроился на переднем сидении.
Никто из них открытый люк так и не заметил.
"Девятка" ушла с места плавно, почти нежно, пару секунд спустя вслед за ней по переулку проскользнула серая "Волга" с высокой антенной на крыше.
И лишь теперь стало заметно, как на заднем плане тихо сползает по стене пожилой прохожий, который, потеряв дар речи от ужаса, так и не успел предупредить Андрея об опасности. Он с трудом хватал воздух широко раскрытым ртом, судорожно указывая рукой на люк. Из подъезда ближайшего дома к нему уже бежали какие-то люди.
В дороге Андрей то и дело ловил в зеркальце заднего вида заинтересованные взгляды, которые бросал на него Петр Дмитриевич. В общем, интерес безопасника был ему понятен, но откуда тогда изредка проскальзывающая во взгляде опаска? А в глазах молчаливого водителя Андрею на мгновение вообще почудился откровенный испуг.
С чего бы это вдруг двум таким серьезным дядям бояться какого-то там старшего менеджера дочерней конторы?
Конечно, не исключено, что внутренняя безопасность действует не по чьей-либо указке, а по своей собственной инициативе. И на шефа просто решили таким вот образом надавить: Чтоб знал свое место и не лез в большие дела, прикрываясь давней дружбой с самим Паниным. И разговор этот, возможно, ограничится десятком ничего не значащих вопросов, а в ближайшие дни нечто подобное предстоит еще двум-трем менеджерам среднего звена. Если уже не случилось. В расчете на то, что испуганные сотрудники выложат все Марту Викторовичу как на духу, обрисовав перед ним картину массированного давления.
Хотя, по-хорошему, это какая-то чересчур сложная интрига. Скорее уж действительно в родной конторе кто-то всерьез проворовался, вот служба безопасности и копает.
Под ту же выставку, вовремя подсуетившись, можно немало положить в карман.
Лично за себя Андрей почти не боялся, так, легкая настороженность присутствовала. Если бы недостачу решили свалить на него - никто бы с ним не цацкался, не того полета птица. А тут - в машину его пригласили вежливо, без намеков на угрозу, рядом никто не сел, наоборот, Петр Дмитриевич демонстративно устроился впереди. Машина не новая, центрального замка на дверях нет - то есть Андрею давали понять, что ограничивать его свободу никто не собирается. Да еще поглядывают как-то настороженно.
Минут через десять машина тормознула в малознакомом Андрею переулке перед дверями несколько зачуханной с виду забегаловки. Называлась она просто и без затей: "Кафе".
- Приехали, - преувеличенно бодро сказал Петр Дмитриевич. - Машину я пока отпускать не буду, когда закончим, вас отвезут назад. Согласны?
Андрей отнекиваться не стал, вылез наружу и вслед за безопасником вошел в полутемный зал. Внутри оказалось даже уютно. Десяток столиков на двоих, стойка, и в дальнем углу - небольшой альков, с отдельным столом побольше. Петр Дмитриевич уверенно направился к нему. Окон внутри не было, зал освещали лишь несколько десятков бра, развешенных по стенам в искусном беспорядке.
- Присаживайтесь, Андрей Игоревич!
Петр Дмитриевич дождался пока Андрей сядет, расположился напротив и с заметным напряжением произнес:
- Прошу понять меня правильно…
Он снова запустил руку во внутренний карман пиджака. На этот раз какого-то изящества или наигранности в его жесте не было. Андрею даже показалось, что у безопасника дрожат руки. Да нет, не показалось. Что за бред, ей-богу!
Петр Дмитриевич аккуратно положил на стол характерную бордовую книжечку.
- …но настало время представиться по-настоящему. Я действительно Петр Дмитриевич. Петр Дмитриевич Радчечко, полковник Федеральной Службы Безопасности, начальник группы аналитического риска.