- Можно сказать так. Кстати, как чувствует себя преподобный?
Грейс уловила, что Эш хочет сменить тему, и решила не настаивать. В этом человеке было что-то загадочное, и она подумала, что прямые вопросы, касающиеся чего-то личного, вызовут лишь неприятие. А может быть здесь проявлялся его профессионализм - он приехал провести расследование для ее отца, и откровенность насчет себя не способствует выполнению этой задачи. И все же странно, какую близость она ощущала с этим человеком, несмотря на то что только сегодня его встретила. Может быть, это телепатия, о которой он сейчас упомянул? Может быть, их умы "настроены на одну волну", и этим объясняется его восприимчивость? Грейс на время прогнала эти мысли.
- В последний год отцу стало нехорошо; его здоровье быстро ухудшалось - еще до смерти матери. Она часто писала мне, как беспокоится об отце. По иронии судьбы она сама… - Грейс замолчала, грустно качая головой. - Естественно, после ее смерти ему стало еще хуже, а теперь… эти призраки. Они совершенно вывели его из равновесия. - Она снова наклонилась, сцепив руки на краю стола. - Дэвид, что происходит здесь, в Слите?
Он не успел ответить, потому что жена хозяина поставила перед Грейс бокал белого вина.
- Именно это всем нам хотелось бы узнать, дорогая, - проговорила она, не понижая голоса. Пожилая пара за столиком в другом конце зала с интересом посмотрела на них. - Все эти глупости насчет призраков и прочего, все ходят с вытянутыми лицами, и трудно с кем-нибудь нормально побеседовать. - Она безнадежно обвела рукой помещение. - И видите, как страдает бизнес. Обычно в такие чудные вечера ресторан почти полон. И потом - этот ужасный случай днем.
Ее шея напряглась, и хозяйка чуть заметно покачала головой.
- Представляете, Грейс? Ролф Колдуэлл чуть до смерти не измолотил бедного юношу.
- Мой отец сейчас у матери Дэнни Марша, хотя не знаю, чем он сможет ее утешить. А полиция выяснила, почему Колдуэлл совершил такой ужасный поступок?
Теперь Розмари Джинти понизила голос и заговорщицки склонилась над столом:
- Я слышала, молодой Дэнни что-то сделал дочери Колдуэлла. Потому-то Рут и нет на работе вечером.
- Что вы имеете в виду, Розмари? - спросила Грейс. - Что именно он сделал?
- Вы сами понимаете, Грейс, вам не нужно растолковывать. Я всегда думала, что этот мальчик довольно безобиден - может быть, немного мрачноват, но в нем нет ничего плохого. Никогда бы не подумала, что он способен на такое.
- Он пытался ее изнасиловать? - пришел на помощь Эш.
Розмари искоса бросила на него жесткий взгляд:
- Я сказала только то, в чем его могут обвинить - если он останется жить.
- Он совсем плох? - спросила Грейс.
- Будешь плох - с проломленным-то черепом! - Ее передернуло, сцепленные на толстом животе руки пошевелились. - Колдуэлл содрал ему почти все лицо своим рубанком, и это вряд ли улучшило дело. Боже мой, для Дэнни, может быть, было бы счастьем теперь умереть, когда у него практически нет лица, а мозги, наверное, как картофельное пюре. Так вы уже посмотрели меню?
Он ошибался, понял Эш, пригубив арманьяк. Грейс Локвуд - прекрасная женщина Может быть, сыграли свою роль пламя свечей, вино, бренди, а недостатки - которых и так было мало - исчезли при ближайшем знакомстве. Знакомстве? Они не знакомы и дня. Что здесь происходит, Эш, что за чертовщина здесь происходит? Ее глаза, смотрящие на него, казались мягкими в приглушенном свете, и тем не менее проникали в него, словно она хотела узнать о нем больше, чем он был готов предложить. Длинными пальцами она держала чашку с кофе и улыбалась ему через стол.
- Вы задумались, - сказала Грейс и многозначительно добавила: - Опять.
Он извинился и тоже улыбнулся ей.
- В этом деле так много аспектов, не знаешь, на чем сосредоточиться.
- Ах, так вот вы о чем задумались.
Он улыбнулся еще шире, так что улыбка стала натянутой.
- На самом деле нет. Я думал, почему вы не замужем.
Если она и растерялась, то не подала виду.
- Почему вы так решили?
- Нет кольца. Да и вообще никаких драгоценностей, даже браслета. Мужья и приятели обычно на некотором этапе начинают дарить такие вещи.
- Я никогда не любила подобных украшений.
- Мужей и приятелей?
Ему понравился ее смех.
- Драгоценностей, дурачок. Если, конечно, им не несколько сотен лет. Что касается двух остальных, что ж, у меня было несколько из одной категории и ни одного из другой. Из какой именно - постарайтесь догадаться сами.
- Думаю, развод бросил бы тень на семью священнослужителя.
- Бросил бы, но бывали и такие случаи. Во всяком случае, это пришлось бы решать мне и моему мужу - если бы таковой был. В этом решении профессия моего отца не играла бы роли.
- Вы не религиозны?
- Нет, в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Я верю кое во что, но не уверена, что это моя религия. А вы? Дайте мне угадать - я бы сказала, вы законченный атеист.
- Что привело вас к такому мнению?
- О, главным образом ваш цинизм.
- Он так быстро проявился?
- Вы излучаете цинизм, Дэвид. Он способствует вашей работе?
- Иногда помогает.
- Но разве вам не доводилось расследовать случаи с духами, призраками, полтергейстом - как вы их там называете? Конечно же, за годы работы вы сталкивались с истинными проявлениями сверхъестественного? Разве это не доказывает, что в той или иной форме существует жизнь после смерти? А, Дэвид?
Он отвел глаза и уставился в рюмку с бренди. Грейс заметила, как его плечи ссутулились, будто он буквально погрузился в себя.
- Я что-то не так сказала? - обеспокоенно спросила она.
Он поднял рюмку и сделал большой глоток.
- Не возражаете, если я закурю? - наконец проговорил Эш.
- Конечно, не возражаю. Так вы расскажете мне, что не так?
Когда он протянул ей пачку, Грейс покачала головой и подождала, когда он закурит сам.
- Что-то не так, да? - снова спросила она, когда ритуал был закончен. - Я чувствую это с того момента, как мы встретились.
- Ваши телепатические способности, - прямо сказал Эш.
- Старая добрая женская интуиция, - возразила она.
- А, да.
- Знаете, Дэвид, у вас даже глаза тревожные.
- А я полагал, они задумчивые. - Он пододвинул к себе пепельницу и стряхнул о край пепел с сигареты, хотя в этом не было никакой необходимости. - Мы говорили о вас, Грейс.
- Хорошо. Я не была замужем, хотя как-то раз чуть не вышла, очень давно.
- Это был кто-то из местных?
- Не важно. У меня также был близкий друг в Париже, но мы расстались за несколько месяцев до моего возвращения в Англию. Это было неизбежно, потому что он был уже женат. А теперь расскажите мне о себе.
Эш выдохнул дым, мысли путались, его обуревали сомнения. Он понял, что впервые ему хочется рассказать кому-то свою тайну. О доме под названием Эдбрук и семье, которая жила там. О двух братьях и их сестре. Прекрасной… безумной… Кристине. Боже, даже Кейт Маккэррик он не рассказал всего, даже во время интимной близости, а теперь готов - отчаянно хочет - рассказать все этой женщине, с которой встретился только утром.
- Грейс, - сказал он неуверенно. - А вы, вы сами, действительно верите в призраков?
- Вы оказались здесь из-за меня, Дэвид.
- Это не значит, что вы верите, будто здесь, в Слите, видели призраков. Вы можете сознавать, что это всего лишь мысленные образы.
- Но мой отец, Эллен Преддл…
- Забудем о том, что, как им кажется, они видели. Вы верите в призраков?
Грейс вздрогнула от напора эмоций, с которым он задал свой вопрос.
- Я… Я не уверена.
Она помолчала, а Эш смотрел на нее, словно ее ответ имел для него чрезвычайную важность.
- Да, - наконец сказала Грейс. - Да, верю. Как уже говорила, я не очень религиозна в смысле церковных доктрин и церемоний, но я верю, что должно быть что-то большее, чем просто существование. То, что мы делаем в этой жизни, должно иметь какой-то смысл, должно что-то значить. Думаю, это значение приходит потом, когда мы умираем. Я ответила на ваш вопрос?
- Не совсем.
Она искала слова, чтобы озвучить свои мысли:
- Я думаю, что, когда мы умираем, какая-то часть нас остается. Возможно, это наши души, наше сознание - наверное, вы бы сказали, наша психическая энергия. Что бы это ни было, оно продолжает существовать в своей собственной форме, и кто знает - может быть, оно возвращается в этот мир в виде образов своей последней оболочки, если обстоятельства благоприятствуют этому, или в виде блуждающих огоньков. Может быть, это мы сами создаем этот образ, наш собственный ум придает ему форму чего-то такого, что мы можем себе представить.
Эш как будто немного расслабился.
- Разумная гипотеза, - сказал он. - Просто, но не хуже всего того, что мне доводилось слышать.
- А, без сомнения, вы слышали немало.
Он кивнул:
- Но это так и не объясняет, почему они возвращаются.
- Пожалуй. А должна быть причина, да? Может быть, всегда должен быть какой-то странный несчастный случай, а?
- Я не верю в это. Убежден, должна быть какая-то цель.
- Так расскажите, зачем вам понадобилось мое мнение. Мне показалось, для вас этот вопрос был очень важен.
Он отвел глаза, как будто что-то в саду за окном вдруг вызвало у него интерес. Огни снаружи казались ярче, ночное небо темнее.
Грейс рассматривала его профиль, уже не в первый раз за этот день. Она была права насчет его глаз - их словно тревожил окружающий мир. У него был мощный нос, такой же мощный, как и челюсть, и он был привлекательным и сильным мужчиной. Но даже в галстуке Эш казался несколько растрепанным Его темные волосы были взъерошены, словно по ним лишь слегка прошлась расческа. По крайней мере, прежде чем пойти в ресторан, он удосужился побриться, хотя тень на подбородке выдавала уже пробивающуюся щетину. Грейс заинтересовалась маленьким шрамом у Дэвида на скуле.
По-прежнему не глядя на нее, Эш сказал:
- Несколько лет назад меня самого посещали призраки.
Грейс не знала, как отнестись к этому, поскольку видела, с каким трудом дались ему эти слова. Но ей хотелось узнать, что тревожит его, хотелось, чтобы он поделился своими мыслями, и поэтому она сказала:
- Расскажите мне, Дэвид. Пожалуйста, расскажите.
Он снова повернулся к ней лицом.
- Я не уверен.
- Не уверены во мне?
Он покачал головой:
- В себе. Вы, можете подумать, что я сошел с ума.
Она сделала протестующий жест.
- После всего, что мы рассказали вам о происходящем в Слите? Я боялась, что вы примете нас за сумасшедших.
- Это… это непросто.
- Мне все равно некуда спешить.
И снова он задумался, затянувшись сигаретой, потом допил свой арманьяк. На этот раз, заключила Грейс, чтобы успокоиться, а не чтобы уклониться от вопроса.
- Три года назад, - наконец сказал Эш, - Институт направил меня в поместье под названием Эдбрук. Там, в огромном заброшенном здании жили четверо - два брата, их сестра и престарелая няня, присматривавшая за ними всеми и за самим домом. Они утверждали, что к ним является призрак девочки.
Он повертел пустую рюмку, наклонив ее к себе, словно ища там бренди.
- И он в самом деле являлся? - тихо спросила Грейс.
Ей совсем не понравилась его улыбка.
- О да. В Эдбруке водились призраки. Но это была шутка.
- Шутка? Они хотели подшутить над вами?
- Вроде того. Я имел репутацию человека, умеющего доказывать, что все разговоры о призраках не имеют под собой реальной почвы, а вызываются геологическими процессами, сквозняками, усыханием дерева - всякими нормальными, естественными явлениями. Мой послужной список был так безупречен, что все, кто занимался сверхъестественным, меня ненавидели.
- Но, очевидно, не в Институте экстрасенсорики.
- О, и там многие не выносили меня. Но медиумы, ясновидцы, прорицатели и исправители судьбы ненавидели меня страшно. Они чувствовали, что я подрываю доверие к ним. Да так оно и было.
- И эти люди в Эдбруке - они как-то хотели опозорить вас?
Так же как и улыбка перед тем, ей не понравился его смех.
- Да, вроде того. Они попытались меня опозорить.
- И им это удалось?
Он чуть заметно кивнул, его плечи снова ссутулились.
- Они добились большего. За три дня и три ночи, что я провел там, они открыли мне глаза.
- Вы хотите сказать, они действительно убедили вас в том, что дом посещают привидения, а потом показали, как обманули вас?
В обеденном зале стояла тишина. Пожилая пара, отмечавшая годовщину свадьбы, ушла, жены хозяина тоже не было видно.
Когда Эш снова заговорил, его голос еле звучал, и Грейс пришлось склониться над столом, чтобы расслышать его слова.
- Они напугали меня. Боже, они напугали меня! И величайшая шутка заключалась в том, что я позволил себе влюбиться в девушку.
- За три дня? - тихо спросила Грейс.
- Думаю, с первого же мгновения, как увидел ее глаза.
- И она вам отказала.
- Она посмеялась надо мной, Грейс.
Грейс нахмурилась. Эш не производил впечатления человека, который позволяет смеяться над собой.
- Они все посмеялись надо мной. Кристина и ее братья, Роберт и Саймон. Даже няня понимала, что происходит. Я провел три дня и три ночи, ничего не подозревая, не догадываясь, зачем они розвали меня туда.
- И вы уверены, что они стремились одурачить именно вас? Я хочу сказать: может быть, они хотели обмануть собственно Институт?
- Нет, именно меня. Меня они выбрали своей жертвой.
- Но почему? Какой смысл заходить так далеко, просто чтобы одурачить вас?
- Я сказал вам: это непросто. Видите ли, в конце концов они убедили меня, что такие вещи, как привидения, существуют.
- Вы в самом деле их видели? Вы зафиксировали их?
- Нет, у меня не было никаких свидетельств. И потому я не мог доложить Институту обо всем. Меня упекли бы куда-нибудь.
Он долгим взглядом посмотрел на нее, и ее встревожила темнота в его глазах, глубокая подавленность, словно шедшая из глубины души.
Эш снова закурил, взвешивая слова, и они звучали чуть ли не сердито:
- Видите ли, они были призраками. Все в этом Богом забытом доме, кроме няни, которая совершенно выжила из ума, были призраками.
Странный человек, думала Грейс, когда они шли к ее машине. Насколько серьезно следует воспринимать его историю о шутках призраков в таинственном доме? Все это звучит нелепо. И все же… И все же было что-то в Дэвиде Эше, что заставляло поверить в его рассказ. Или, возможно, правда заключалась в том, что в нем было нечто такое, отчего ей хотелось поверить ему. Он был несомненно мрачен и отличался большим запасом цинизма; и все же в нем чувствовался юмор, хотя и какой-то усталый. Возможно, именно сочетание, а точнее говоря, противопоставление таких настроений и делало его… интересным. Хотя его помятый вид производил впечатление небрежности, темные задумчивые глаза иногда выражали такую силу, что становилось страшно. И кроме того, между ним и ею существовало что-то странное, чувство, что они тают друг друга. Она не могла читать его мысли, не могла проникнуть в глубины его души, и все же при ней оставалось ощущение знания, идущего от глубокого понимания, хотя она, казалось бы, совсем не могла разгадать этого человека. Грейс запуталась, и эмоциональный шок, дважды, как удар молнии, поразивший ее в этот день за мгновение до встречи с ним, - запутывал еще больше. Телепатия, начал убеждать ее Дэвид, пока в их разговор не вмешалась Розмари Джинти. Разве это возможно? Но что же тогда связывает их? Грейс отогнала навязчивые мысли, но они продолжали тревожить ее.
Подойдя к машине, она стала рыться в сумочке, ища ключи.
- Мне, м-м-м, нужно будет поговорить с вами завтра, - сказал Эш.
- Простите, что? - Она нашла ключи и взглянула на него.
- Мне нужно будет еще поговорить с вами о самом Слите. О его истории и прочем Получить общую картину.
- Это поможет?
Он пожал плечами:
- Может помочь. Надо же с чего-то начать.
- Утром мне надо сходить в муниципалитет, но я могу вернуться домой к половине одиннадцатого.
- Прекрасно.
Он смотрел, как Грейс вставила ключ в замок.
- Грейс… А ваш отец - он психически здоров?
Она выпрямилась и посмотрела на него, шокированная вопросом. Свет из окон "Черного кабана" освещал половину ее лица, оставляя другую половину в глубокой тени. Где-то вдали, может быть около самой церкви, закричала сипуха.
- Почему вы спрашиваете?
- Он показался мне не просто нездоровым психически, когда я говорил с ним сегодня. Извините, я не хочу никого обидеть, но он вел себя как невротик. Или, по крайней мере, близко к этому.
Ей с трудом удалось подавить гнев.
- Ведь это в его деревне завелись привидения. И он испугался.
- А-а, - тихо проговорил Эш, и Грейс не поняла, что он имел в виду.
- Говорю вам, Дэвид, мы все напуганы. Мы будто ждем, что вот-вот что-то случится, что-то страшное.
Он подошел поближе и взял ее за локоть.
- Это может быть разновидностью коллективной истерии, Грейс. Раньше я сталкивался с подобным.
- Истерия? Вы думаете, так просто?
- Нет, в этом нет ничего простого. Но когда кто-то пережил или думает, что пережил нечто сверхъестественное, в его уме впечатление может быть таким сильным, что передается другим, а от них к следующим.
- Что-то вроде метафизического вируса?
Он не стал винить ее за насмешливый тон.
- Никто не знает, как это начинается, хотя многие изучали этот феномен. Массовые обмороки у девушек в одной и той же школе, толпы засвидетельствовавших чудо в святом месте - плачущую или кровоточащую статую, левитацию, - даже спонтанные беспорядки. Словно ум способен передавать от человека к человеку какой-то импульс, иногда мгновенный, так что в результате этот импульс может охватить всю массу.
- И вы считаете, что такое произошло в Слите? - недоверчиво спросила Грейс.
- Возможно, хотя здесь все протекает несколько иначе. Например, развивается медленнее, постепенно. Но пока все, кто видел так называемых призраков, перенесли ту или иную душевную травму, а это значит, их умы могут быть восприимчивыми к внушению. Эллен Преддл потеряла сына и мужа, Сэм Ганстоун видел, как сгорел Джордж Преддл. Рут Колдуэлл утверждает, что видела призрак человека, растлившего ее в детстве.
- Но мой отец…
- Думаю, он все еще скорбит по вашей матери. И он был один с Эллен Преддл, когда видел ее мертвого сына. Ее мысли могли быть так интенсивны, что ум вашего отца уловил их.
Грейс коснулась ссадины на лбу.
- Значит, и мой ум тоже?
Ее гнев не остыл, но она сдерживалась.