Быть ангелом-хранителем целой Вселенной - нелёгкий труд…
Рома Белясов познал это на собственном опыте. Да, его возможности многократно превышают возможности простого смертного. Да, он способен видеть невидимое, слышать неслышимое и предотвращать любую беду… или почти любую. Тем временем зло множится в нашем мире, и работы у ангелов-хранителей всё больше. А ведь и они уязвимы. Рома готов рисковать собой, сколько угодно, но чтобы спасти возлюбленную Иоллу, обычного риска недостаточно…
Содержание:
Глава 1 - Здесь мой дом 1
Глава 2 - Если тебя ждут 17
Глава 3 - Увидеть и понять 38
Глава 4 - Всего один шаг 59
Примечания 75
Павел Комарницкий
Всего один шаг
Глава 1
Здесь мой дом
Волна жара, пронизывающая с головы до пят. Или холода? Нет, не то… Плюс мгновенная невесомость. Плюс вращение-головокружение-растяжение… Нет, опять не то. В общем, весьма необычные ощущения.
- Поехали… - бормочу я.
- Чего? - это Аина.
А воздух уже с шипением выходит наружу, и я невольно пытаюсь задержать дыхание, чувствуя, как меня распирает изнутри.
- Выдохни! - резко говорит Аина, и воздух разом выходит из меня, как из проколотого мяча. - Тут же у них давление ниже, чем у нас, забыл?
Я невольно отмечаю - "тут у них". Не "тут у вас", а "у них"… Тем самым ставя меня ПО ЭТУ сторону.
Крышка телепорта между тем плавно всплывает над головой, и Аина тут же освобождается от моей тесной близости, легко и непринуждённо выскакивая наружу. Я тоже выбираюсь, правда, несколько менее изящно.
В зале телепорта, светящегося розовато-жемчужным светом, на ярко-голубом полу стоит встречающая делегация. Небольшая, правда - Кио, Юайя и Уэф. Впрочем, одно наличие папы Уэфа перевешивает почётный караул и оркестр вместе взятые…
Аина смеётся, уловив мою мысль.
- Мы рады приветствовать тебя, координатор Уэф, - она говорит по-русски, с еле уловимым, непередаваемым ангельским акцентом. - Познакомьтесь - это мой напарник.
- Ну так тебе и надо! - заявляет папа Уэф своим серебряным голоском, и все дружно смеются. Мне немного обидно даже. Всё-таки зять, какой-никакой родственник… Даже не поздоровался, как будто я из соседней комнаты вышел…
Широко разворачивается радужно-белое крыло, и от сильного шлепка я чуть не падаю.
- Здорово, Рома! - в фиолетовых глазах зажглись знакомые огоньки, и говорит Уэф на сей раз голосищем деда Иваныча. - А так нормально?
Теперь и я смеюсь вместе со всеми.
- Здравствуй, Рома, - это Юайя. Всё-таки мы довольно хорошо были знакомы.
- Привет! - жмёт мне руку, хлопая другой по плечу, Кио, с которым мы знакомы ещё дольше. Подобный жест ангелам никак не свойствен, и я улавливаю - это специально для меня.
- Поцелуи и объятия оставим на потом, - папа Уэф уже направляется к лифту - Кушать хотите?
- Естественно, - это Аина, - мы же не ели перед дорогой. А молоко есть?
- Во-от такая посудина! - встревает Юайя. - Дед Иваныч утром привёз!
Уэф уже в створе лифта. Миг, и он свечкой уносится вверх, точно ведьма из русской сказки в печную трубу. Аина шагает за ним, и я следом. Секунды "падения вверх" - точнее процесс срабатывания гравилифта на подъём описать трудно - и я уже стою в том самом холле, знакомом до боли… Дома…
Они смотрят на меня. Они все смотрят на меня. Впрочем, Кио и Юайя уже отвели глаза и расходятся.
- Извини, что спрашиваю, Рома, - папа Уэф смотрит очень внимательно и серьёзно. - Разве ты сейчас дома?
Ну чего он так-то, в самом деле? За слово цепляется… Даже не за слово - за мысль…
"Он не зря цепляется" - это уже Аина, и перешла на мысль. - "Ты не понимаешь, но это важно. Мне тоже интересно, что ты ответишь".
Я задумываюсь. Действительно, интересно. Ведь у человека может быть только один дом. И у ангела тоже, между прочим. А у биоморфа?
- Всё ясно с тобой, напарник, - смеётся Аина, вновь переходя на звук. - Ты зря задал ему этот вопрос, Уэф. Теперь он загрузится и будет думать до нервного истощения.
- Хорошо, отложим, - Уэф ведёт нас в трапезную, легко перешагивая через высокий порог люка и не сбивая при этом шага. Я же невольно втягиваю голову в плечи, чуть приседаю, и мне самому смешно. Надо же, до чего живуча память тела. Сколько раз я стукался макушкой об эти люки, будучи человеком…
"Память тела весьма полезна, и для некоторых биоморфов особенно. Порой пара хороших плюх доходчивее долгих подробных разъяснений" - улавливаю я чью-то мысль. Чью - папы Уэфа, Аины или и вовсе свою собственную?
- Кстати, где моя тёзка? - спрашивает Аина.
- Кстати, твоя тёзка нас покинула. Пришёл вызов из службы Соединённых Судеб. Так она сразу ко мне - отпусти замуж, начальник! - смеётся Уэф. - Так что опять у меня некомплект, и хоть как тут крутись.
- Замуж - дело святое, - понимающе кивает Аина. - Долго же она ждала. Сильно хороший парень?
- Насчёт парня не видел, а диаграмма практически без зазоров. Это при том, что характер у тёзки твоей сложноватый. Но всё же не как у тебя!
- От такого слышу! - и они разом смеются. Я уже в курсе, что Аина и папа Уэф старые коллеги, знакомы ещё с довоенных времён.
На столе в трапезной красуется самовар, которого раньше не было. Я всматриваюсь - ого! Такому самовару место в Эрмитаже, не меньше. Рядом с часами "Павлин", точно.
- Иванычу на день рождения подарок, - говорит Уэф, уловив мысль. - Нравится? Моя работа!
- Да ты прямо Фаберже, папа Уэф, - я разглядываю самовар. Золотая гравюра на серебре, платиновая зернь, разноцветная перегородчатая эмаль, или что-то покруче… Впрочем, с этими синтезаторами… Тот же Фаберже с радостью отдал бы все свои яйца, включая природные, за одну такую машинку…
Папа Уэф смеётся, уловив мою мысль, и Аина тоже.
- Да, Рома… Но всё-таки главное дело не в синтезаторе. Главное тут! - он указывает пальцем себе на лоб. - А синтезатор просто экономит силы и время.
- Ну так и я про то - мастерская работа! - это я. - Супер!
- Вот интересно, подхалимаж - врождённое чувство у людей? - спрашивает Аина, расставляя тарелки - помогает Уэфу накрыть на стол.
- Да ладно! - я наконец обижен в лучших чувствах художника. - Сама небось кроме стандартного набора кухонной посуды и не сделаешь ничего, а судишь! Это шедевр, если хочешь знать, а зависть ещё хуже, чем подхалимаж!
Они весело и звонко хохочут, так открыто и беззлобно, что и я улыбаюсь.
- Иваныч же свой подарок сразу сюда на стол, - Уэф уже извлёк откуда-то корзинку с ватрушками и здоровенную полуведёрную крынку с молоком. - Чего, говорит, я такую красотищу на кордоне у себя держать стану, с котом вместе чай пить? Я там и бываю-то реже, чем тут. Тут, говорит, мой дом, а там офис-контора, значит… Садись, Рома, поближе, вот сюда…
Стол уже накрыт. Всё, как в тот первый раз, только ухи не хватает. Да, и даже картошка варёная в наличии, и тыквенная каша.
- … И украсть там могут, говорит, это ж не база наша неприступная. Я ему: я же тебе трёх дендроидов старых отдал, - продолжает Уэф, щёлкая пальцами в воздухе, и я улавливаю: это он отдаёт мыслеприказ. Самовар начинает тихо шипеть. - А он мне: против русского вора устоять трудно…
Самовар уже вскипел, за каких-то полминуты. Я вглядываюсь в изделие папы Уэфа ещё раз - ни малейших признаков электрического шнура. Да, пожалуй, из-за такой штуки стоит беспокоиться… Хотя дед неправ, после контакта с охранными дендроидами у любого вора должно выработаться стойкое отвращение к своему ремеслу, вплоть до отказа поднимать с земли чужие рассыпанные купюры. При условии, конечно, что этому вору удастся каким-то образом уцелеть, да ещё и сохранить более-менее рассудок.
- …Вообще Иванычу чего дарить, одни мучения. Мауна тут баловалась, связала из шерсти барана - ну ты знаешь, зверь такой некрупный и травоядный (это Аине, и Аина в ответ кивнула) - ага, связала ему носки (Аина снова кивнула, подтверждая, что такие предметы туалета ей известны). Руками, заметьте! Так он их на почётное место где-то у себя там положил, чтобы молиться, не иначе. Мауна ему - чего, мол, не носишь, обидеть норовишь? А Иваныч в ответ - да чтобы я такой подарок в сапоги или валенки стоптанные?! Никогда! Для того портянки имеются и носки покупные…
Уэф сегодня непривычно разговорчив и словоохотлив, и я всматриваюсь в него внимательней. Папа Уэф обычно не меняет своих привычек без веских на то причин, и ещё реже делает что-то, не подумав.
- Ум-м, вкусно! - перебивает мои мысли Аина, с наслаждением отпивая из стакана молоко. - Каждый раз, как на Землю попадаю, так напиться не могу, правда, правда. Дома в синтезаторе делать пыталась - вот не то, хоть перья выдери! Корову, что ли, телепортировать с Земли? Ну телёночка, ладно. Я женщина состоятельная, могу себе позволить…
А я наконец улавливаю. Не так это просто, между прочим - уловить скрытые мысли папы Уэфа.
- А где мама Маша? - спрашиваю я.
Веселье за столом увядает, как роза в кипятке.
- На Кавказе в данный момент.
- С ней ничего?..
- Типун тебе на весь язык! - рявкает Уэф голосом, ещё не слышанным мною. - Всё в порядке пока. Если ЭТО можно назвать порядком… - он успокаивается, возвращая себе излюбленный серебряный голосок.
- Рассказывай, - Аина ставит стакан на стол.
- А вы уверены, коллеги, что это дело не подождёт до конца трапезы? - прищуривается Уэф. - Четверть часа ничего не решают.
- Не тебе бы говорить, координатор, и не мне бы слушать, - усмехается Аина. - Рассказывай. Сводка была очень невнятной, и вводная перед телепортацией тоже не ахти. Что тут у вас имеет место быть?
- Не тебе бы спрашивать, не мне бы отвечать, - возвращает Аине папа Уэф. - Имеет место быть встречный контроль, что же ещё…
- Спасибо, что просветил, - Аина вновь отхлёбывает молоко. - Я до последнего надеялась, что ты вызвал нас, чтобы угостить молоком. Подробности, Уэф, причём все и в хронологическом порядке.
- Ну что ж… - вздыхает Уэф. - Я не хотел портить вам аппетит, коллеги, но ты сама напросилась. Смотрите!
Вспыхивает в воздухе большой виртуальный дисплей-экран…
* * *
Цветные размытые пятна танцуют свой танец, исполненный скрытого смысла - красные, зелёные… разные… Я уже привык к вам, ребята… Я знаю, знаю, что вы пытаетесь сказать мне что-то очень важное, но я всё ещё изрядный балбес, и до меня доходит туго…
Я просыпаюсь разом, как будто выныриваю из сна. Светится пепельным светом потолок, не гуляют в толще пушистого ковра, на котором я сплю без всяких подушек-одеял, цветные огоньки - включён ночной режим. Всё тихо в старом ските.
Я сажусь по-турецки, упираю локти в колени и подпираю руками голову, сцепив пальцы в замок. Для человека такая поза не слишком удобна, кстати, а вот ангелам ничего. Думать удобно, ага…
Перед моим мысленным взором снова и снова прокучиваются кадры, показанные Уэфом. Вот, значит, как тут развивались события, пока я там смотрел кино и "рос над собой". Похоже, зелёным понадобился ещё один "пояс зла", причём на сей раз от Атлантики до Японии. И они уже нашли, куда удобнее бросать зажжённые спички. Кавказ… Ладно… Это мы ещё поглядим!
Я встаю на ноги, иду к люку. Люк послушно исчезает. Давно, ох, как же давно это было!
…Люк дрогнул и бесшумно исчез, как и не было. Неяркий голубовато-белый свет изливался из отверстия, размытые блики загуляли по двору.
"Туда…" - уже еле слышный шёпот Ирочки. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять - она умирает…
Я очнулся, глядя на три громадины витализаторов, неподвижно и без всякой опоры висящие в воздухе. Вот в этот… да, точно, в этот мы с Ильёй положили Ирочку. Точнее, тогда ещё не Ирочку, тогда мне неизвестно было даже её истинное имя - Иолла…
А память уже прокручивает следующий сюжет.
… Я стою столбом возле сооружения, похожего на громадный саркофаг. Я не уйду отсюда без неё, даже не думайте. И никакие приказы - ни папы Уэфа, ни самого Создателя Вселенной - для меня недействительны.
"Она жива?"
"Она БУДЕТ ЖИВА. Ты успел"…
Я глажу крышку аппарата, способного оживлять даже мёртвых. Не всех и не всегда, правда. Но ты дважды справился, и мне по идее надо бы встать перед тобой на колени…
И снова выныривает из памяти…
…Сосредоточенное лицо мамы Маши смотрит на меня через край ванны.
"Всё, Победивший бурю. Теперь уже всё"
Победивший бурю - кто бы это мог быть… Ха, это что же, я?
Змеевидные отростки, удерживающие меня, исчезают, и я сажусь, придерживаясь за край ванны витализатора.
"Где моя Летящая под дождём?"…
Выходит, я должен тебе трижды, умный аппарат, с лёгкой руки моего соотечественника названный когда-то столь звучным именем? Да, выходит, трижды…
Я оглядываюсь. Вон тут я спал, с молчаливого разрешения папы Уэфа, пока моя Ирочка… да, тоже спала. Как бабочка в куколке, точнее не скажешь.
Сколько всего связано с этим…
Вся моя теперешняя жизнь связана с этим. А то, что было в прошлой - нет, уже позапрошлой жизни, вспоминается теперь как сон.
В памяти всплывает вчерашнее: "Разве ты сейчас ДОМА?".
Да. Да, папа Уэф. Вчера ещё я не мог ответить. А вот сейчас, пожалуй, могу. Да. Да, я ЗДЕСЬ ДОМА. И там дома, и тут. Вот так вот.
Что-то меняется в мире. Я вслушиваюсь и быстрым шагом покидаю зал витализаторов, пересекаю холл и выскакиваю на крыльцо, едва не натыкаясь на Уэфа.
- Ты чего не спишь, Рома? - луны на небе нет, в темноте у папы Уэфа можно различить лишь тепловые пятна глаз и прочие размытые детали. В отличие от меня он одет в термокостюм.
- Не спится. А ты?
Но папа Уэф не отвечает, и правильно делает. Потому что я уже вижу.
Вспыхивает рассеянный мягкий свет, струящийся ниоткуда и странным образом не забивающий даже сияния звёзд, но в то же время достаточно яркий, чтобы видеть почти как днём. Широкой пологой спиралью, медленно и со вкусом, планирует к нам мама Маша. Я догадываюсь, что кокон выпустил её невысоко, во всяком случае, не выше купола общего маскирующего поля - иначе она не стала бы лететь вот так, не включив индивидуальную невидимость. Но такое ощущение, что спускается мама Маша прямо со звёзд.
- Ап! - она с шумом тормозит крыльями, хлопает ими. - О, какой гость!
Папа Уэф молча шагает с крыльца, обхватывает жену руками, обнимает под крыльями. Тут я замечаю - на ней боевой скафандр, сверкающий разными штучками, как мундир орденами. Только шлема недостаёт. Или мама Маша успела его снять в коконе?
- Удачно? - а глаза-то, глаза у папы Уэфа… и мысль расходится со словами. Потому что я улавливаю нечто иное: "ты жива… ты вернулась…"
Я деликатно отворачиваюсь, потому как воспитанным детишкам не пристало глазеть, как целуются взрослые.
"Всё хорошо. Оба живы"
"Две ключевые фигуры… Ты умница, Мауна"
"Стараюсь соответствовать!"
Они смеются. Два голоса - роскошное вибрирующее контральто и серебряный колокольчик. Нет, воля ваша - не тот у папы Уэфа голос…
- Опять! - голос Уэфа опускается до сверхнизкого потрясающего баса, переходящего в инфразвук, от которого чуть вибрируют кости черепа. - А так лучше?
- Здравствуй, Рома, - смеётся мама Маша, поднимаясь на крыльцо.
- Здравствуй, мама.
- А ты чего это голый? - она трогает меня ладошкой - Гляди-ка, замёрз совсем! А ну, в дом!
Я с удовольствием и немедленно исполняю команду. Действительно, прохладно на улице, заморозком пахнет… и вообще, апрель на Селигере месяц зимний.
"Кушать будешь?"
"Молоко. И спать! С ног валюсь…" - мама Маша ещё раз оглядывает встречающих. - Вот вы чего не спите-то? - это уже вслух.
Мы с Уэфом встречаемся взглядами. В фиолетовых глазах уже зажёгся знакомый огонёк.
- Так не с кем! - хором заявляем мы. И давимся смехом, все трое, стараясь не разбудить остальных.
* * *
Длинный, мелодичный сигнал вырывает меня из неги сна.
"Подъём!" - чей это посыл, я даже не разобрался. Вскакиваю на ноги и бросаюсь на выход.
В холле меня ждёт целая команда, причём одетая в термокостюмы. Уэф, мама Маша, моя напарница-начальница и Иого.
- О! Он пробудился, хотя никто не верил в это - заявляет Аина, разглядывая меня. - Ты собираешься лететь в таком виде? Тут тебе не Рай! Враз отморозишь самое главное!
- Здравствуй, Рома, - говорит Иого. Вчера мы с ним так и не увиделись. - Рад тебя видеть.
- Здравствуй, Летящий над морем!
- Давай-давай, быстро одевайся! - командует Аина. - Утренняя разминка!
Я растерянно гляжу на маму Машу.
- "Домового" вызови, и все дела, - смеётся она, прочитав-увидев причину моей растерянности.
На мой зов является местный "домовой", стандартный ярко-красный пылесос с шестью гофрированными руками-шлангами, в одной из которых зажат туго скатанный свёрток термокостюма. Я торопливо одеваюсь.
- На, держи, - Аина протягивает мне нитку хрустальных бус, прибор невидимости.
- Всё, полетели! - Уэф натягивает на голову капюшон. - Время, время!
Входной люк исчезает, и мы цепочкой шустро выскакиваем на крыльцо, взлетая с места - прямо как ласточки из гнезда, честное слово. Я тоже взлетаю, пристраиваюсь последним в цепочке. Небо на востоке вовсю пылает золотом, предвещая ясный погожий день. Ангелы, усиленно машущие крыльями, набирая высоту, вдруг исчезают, превращаясь в размытые тепловые пятна.
"Включи невидимость, Рома! Мы выходим из маскирующего поля базы! Да оставь тепловой фон, чтобы не столкнуться!"
Я послушно исполняю команду. Внизу среди крон сосен и голых ветвей торчат крыши старого скита. По телу вдруг пробегает неприятно-щекочущая волна, всё изображение разом искажается, как отражение в текучей воде. О-оп! И никакого внизу скита, вообще ни малейшего намёка на чьё-то присутствие. Сплошное море серо-сизой после зимы зелени, куда ещё не ступала нога человека. Круто!
"Вверх, други! Встретим восход светила раньше всех!"
Мы поднимаемся по широкой спирали, и вдруг солнечные лучи брызжут из-за горизонта, превращая ангелов в еле уловимые моим тепловым зрением призраки. Мне кажется, что эти лучи пронизывает меня насквозь, наполняя горячим радостным светом. Господи, как хорошо!
"А ну, полетели к Селигеру! Наперегонки!"
И снова я не успеваю уловить, чья это мысль.
Цепочка распадается, и мы наперегонки несёмся к серой глади озера, которого ещё не коснулось солнце - там, внизу, восход ещё не настал.
"Здесь Уэф. Сегодня победителя ждёт приз - он первый ест лимоны!"
"Лимоны?! Так что же ты молчал, шеф!"
Два пятна резко вырываются вперёд, выказывая наибольшую заинтересованность.
"Какой ты вредный, Иого! Мог бы гостье и уступить! Когда я ещё попробую лимонов?"
"Победа достаётся в борьбе! Давай-давай, гостья, работай крылышками!"
Гладь озера уже под нами, и теперь видно, что оно ещё не совсем освободилось ото льда.
"Ага, я первая! Все лимоны теперь мои!"