- Но многие порядочные люди, - нашелся наконец Удалов, - были страстными охотниками. Возьмите, к примеру, Тургенева. Это писатель прошлого века, автор книги "Записки охотника".
- Читал, - сказал пришелец. - И все-таки хладнокровное убийство живого существа аморально.
- Верующий он, что ли? - раздался голос за спиной Удалова.
Обернувшись, Удалов увидел шофера Колю, который, движимый любопытством и желанием помочь Корнелию в охоте на постороннего человека, пробился к трибуне и слышал весь разговор.
Пришелец блеснул очками на Колю и сказал с обидой:
- Если вы хотите узнать, есть ли у меня идеалы, отвечу, что нет.
- Сам, наверное, свиную отбивную уважает, - сказал Коля Удалову, достал пачку "Беломора", закурил. - А возражает против животноводства.
Бороться с двумя соперниками зараз пришельцу из будущего было не под силу. Он извернулся с ловкостью, неожиданной для такого пожилого человека, проскочил под локтем у соседа и замелькал в толпе, удаляясь к краю площади. Удалов рванулся было за ним, но шофер Коля, перебравший пива, пыхнул дымом в лицо Корнелию и потребовал:
- Ты не крути, не рвись за человеком. Ты лучше объясни, что в нем такого? Я сам чувствую - не то, а сформулировать не могу.
- Да это так, личное, - попытался уйти от ответа Удалов.
- Нет, не пойдет, - ответил Коля. - Выкладывай.
Он крепко держал Удалова за грудки, люди вокруг стали оглядываться, и тогда, опасаясь скандала, Удалов сказал:
- Выйдем отсюда.
- Выйдем, - согласился Коля.
Они выбрались из толпы. Пиво булькало в голове.
Пришельца не было видно. Погоня за человеком из будущего не удалась. И Удалов, взяв у Коли папиросу, рассказал ему честно, как на духу, о своих подозрениях.
Коля оказался неглупым парнем. Он основную идею понял, хотя отнесся к ней критически. Возражения у него были, как у Погосяна:
- С чего это из будущего являться в Гусляр, хоть и в праздник?
- Ничего не понимаешь, - сказал Удалов, прислоняясь к широкой, чуть пахнущей бензином груди шофера. - Хоть ты мне и друг, но не понимаешь, какой мы с тобой сегодня шанс упустили. Мы бы у него все узнали.
Коля посмотрел на Удалова сочувственно, столкнул на затылок эстонскую восьмиугольную фуражку, сплюнул окурок и произнес:
- А ты, друг, не расстраивайся. Если нужно, твой Коля всегда кого надо к стенке прижмет. Он тебя обидел? Обидел, не возражай. Мы его найдем и припрем. Ты только Николаю скажи, и припрем. Пошли поймаем этого шпиона.
Друг Николай шел впереди не очень уверенными широкими шагами. Удалов семенил сзади и бормотал:
- Ты не так понял, Коля. Он меня не обидел. С ним так нельзя.
- Не отставай, - сказал Коля. - Его давно разыскивают. В книжечку записывал, а мяса не ест. Сейчас мы у него все узнаем. Не отвертится.
Пришелец из будущего убежал к реке, к большому собору. Там присел на зеленую скамейку в сквере и снова раскрыл записную книжку. Отсюда площадь была не видна, лишь глухой гул и отдельные слова ораторов, усиленные динамиками, доносились до кустов. Пришелец чувствовал себя в безопасности. Но непрямой путь, наугад выбранный Колей и Удаловым, привел их в скверик. Именно к этой скамейке.
При виде преследователей пришелец затолкал в карман записную книжку, подхватил портфель и хотел было бежать. Но Коля узнал его.
- Стой! - крикнул он. - Руки вверх! Не пытайся от нас скрыться!
- И не подумаю, - ответил с достоинством пришелец. - Если вам нужны деньги, возьмите, сколько нужно. У меня скромные запросы.
Он попытался вытащить свои новенькие червонцы, но Удалов жестом остановил его.
- Мы не грабители. Вы не так поняли.
- Мы не грабители, - сказал Коля. - От нас не откупишься. Мы тебя раскололи. Ты к нам из будущего явился. Сознавайся.
Удалов взглянул на Колю с укоризной. Прямота могла все испортить.
- Это неправда, - возразил пришелец. - Вы этого никогда не докажете.
- А нам доказывать не надо, - сказал Коля. - Сейчас тебя осмотрим и найдем при тебе фальшивые документы.
- У меня нет с собой документов. Они в гостинице остались.
- Они с собой документов не берут, - согласился Удалов. - Это вполне даже разумно. А может, тогда и не будет документов.
- Все? - спросил пришелец. - Я могу идти?
- Сознаешься - пойдешь, - сказал Коля.
- В конце концов, - убеждал Удалов, - мы тратим время, вы тратите время. А у нас к вам только научный интерес. Никакого другого.
- Точно, - сказал Коля. - Нас тугриками не подкупишь. Пришелец нахмурился, размышляя. Видно, понял, что ему уже не скрыться и лучше на самом деле покаяться. И уйти восвояси.
- Ну, - торопил его Удалов. - Из какого вы века? Пришелец глубоко вздохнул. Под очками блеснули слезы. И в этот момент две девушки в брючках и разноцветных кофточках возникли на ступенях собора.
- Ах, - сказала одна из них, не замечая драматической сцены. - Какие изумительные фрески семнадцатого века. Какая экспрессия!
- А изразцовая печь? Ты видела, Нелли, изразцовую печь?
- Видела. Смотри, кто там, внизу?
Девушки сбежали по ступеням и устремились к мужчинам.
- Сергей Петрович! - верещали они наперебой. - Вы были совершенно, абсолютно правы! Страшный суд расположен не канонически! Гуслярская школа существовала! Рапопорт посрамлен!
"Вызвал подкрепление с помощью телепатии, - подумал Удалов. - Теперь их трое, а нас только двое. И эти девушки, может, даже не девушки, а будущие милиционеры".
- Какое счастье! - воскликнул пришелец. - А я уж не надеялся вас увидеть!
- Вам угрожают? - спросила подозрительно одна из девушек, обжигая взглядом Удалова.
- Ни в коем случае, - сказал шофер Коля и потянул Удалова за рукав.
- Сейчас все наши придут, - пригрозила девушка. "Сколько их здесь? - подумал Удалов. - Ведь меня могут ликвидировать, если покажусь опасным".
И в самом деле, словно услышав девушку, в дверях храма показалось человек десять, с фотоаппаратами, блокнотами и кинокамерами, высокие и низкие, молодые и старые, с ними Елена Сергеевна из городского музея.
- А, вот и вы, профессор! - воскликнул один из них. - Сектор истории искусств рад приветствовать своего шефа у этих древних стен.
- Сергей Петрович!
- Сергей Петрович! - неслись возгласы.
- Уважаете своего профессора? - поинтересовался Коля.
- Еще бы, - ответила девушка. - Он нас всех воспитал! Его весь мир знает!
Уходя в окружении учеников и сотрудников, профессор оглянулся и подмигнул Удалову. Доволен был, что отделался от психов.
Корнелий опустился на скамейку, понурив голову. Коля сел рядом, снова закурил и сказал:
- Не повезло нам, друг Корнелий. Хоть идея у тебя была богатая!
- Забыть бы о ней. Ты уж, попрошу, никому ни слова.
- Мне что - я за баранку, только меня и видели. А ты на что рассчитывал? Если бы он и в самом деле оттуда?
- Ну, чтобы рассказал нам о светлом будущем.
- М-да, дела. Я пошел. Ты парень хороший, только кавардак у тебя в чердаке. Еще в школе учили, что таких путешествий быть не может. Держи на память! - Он сунул что-то Корнелию в наружный карман пиджака и ушел. Обернулся, помахал рукой и улыбнулся дружески.
Удалов не спешил возвращаться на площадь. Охоту за профессором мог заметить кто-нибудь из знакомых. Нехорошо. Удалов залез себе в карман, поглядел, что за подарок оставил шофер. Оказалось - карточка, календарик размером с игральную карту, какие предусмотрительные люди носят в бумажниках. На нем было написано золотыми буквами:
КАЛЕНДАРЬ НА 2075 ГОД
На обороте картинка - город с длинными домами, над ним парят летательные аппараты и светит солнце. Картинка была объемной, и микроскопические листочки на деревьях чуть шелестели под ветром будущего.
- Стой! - крикнул Удалов в пустоту. Потом сказал: - Эх, Коля!
Надо помочь
Корнелий Удалов сидел дома один, смотрел телевизор. Погода стояла паршивая, дождь, ветер, мокрые листья носятся по улицам, хороший хозяин собаку не выгонит. Жена Ксения взяла сына, ушла через улицу, к подруге, а Удалов отказался. Передача была скучная, хоть выключай и иди спать. Но выключать было лень. И когда Удалов собрался все-таки с духом, нажал на кнопку, в комнате возникло существо с тремя ногами, красными глазами и в очках.
- Здравствуйте, - сказало существо с сильным акцентом. - Извините мой произношение. Я учил ваш язык в спешке. Не беспокойтесь моим внешний вид. Я можно сесть?
- Садитесь, - предложил Удалов. - Как на улице, еще моросит?
- Я прямо из космос, - ответило существо. - Летел в силовое поле, и дождь не попадает.
- И чего пожаловали? - спросил Удалов.
- Я вам есть помешал?
- Нет, все равно делать нечего. Рассказывайте. Чай пить будете?
- Это для меня есть быстродействующий яд. Нет, спасибо.
- Ничего, если вредно, то не пейте.
- Я умирать от чай в судорогах, - признался гость.
- Ладно, обойдемся без чая.
Существо подобрало все три ноги под себя, забралось в кресло и вытянуло вперед лапку с сорока коготочками.
- Удалов, - сказало оно с чувством, - надо помочь.
- Хорошо. Чем можем, будем полезны. Только чтобы на улицу не выходить.
- Придется выходить на улицу, - ответило существо.
- Жалко.
- Я прошу извинений, но сначала давайте нас слушать. - Существо выпустило изо рта клуб розового, остро пахнущего дыма. - Простуда, - сказало оно. - Очень есть далекий путь. Три тысяча световой год и восемьсот лет туда-обратно. Большой неприятность. Помирай крупики.
- Жалко, - произнес Удалов. - Родственниками вам приходятся?
- Я объясняю? - спросило существо.
Удалов кивнул, взял лист бумаги, шариковую ручку, чтобы, если надо, записывать.
- У меня есть восемь минута. Меня зовут Фыва. Я есть с одна планета в констеласьон весьма отдаленный, ваш астроном знает, а вы не знает.
Удалов согласился.
- Мы есть давно прилетали к вам на Земля, брали опыты и экземпляры. Немножко помогай строить пирамиды Хеопса и писал "Махабхарата", индийский эпос. Очень относились с уважением, чужой не трогали. Один раз взяли ваши крупики и повезли на нашу планету.
- Погодите, - прервал его Удалов. - Кто такие крупики?
- Я забывай ваш слово. Маленький, серый, с ушами, сидит под елочкой, прыгает. Крупики.
- Заяц? - спросил Удалов.
- Нет, - возразило существо. - Заяц я знай, кролик знай, кенгуру знай. Другой зверь. Не очень важно. Генетика пробовали, большого вырастили, новую породу. Вся планета в крупиках. Очень важно в хозяйстве. Крупики подохли - начинается экономический кризис. Каждый день кушаем крупика.
"Кто же такие крупики? - мучился Удалов. - Может, тушканчики?"
- Нет, - ответило существо на мысль Удалова. - Тушканчики нет. Много лет проходит, три день назад крупики начинают болеть. И подыхать. Все ученые делают опыт, средство нет. Средство только у вас, на Земле. Сегодня утром меня вызывают и сказать - лети, Фыва, спаси наш цивилизация. Я понятно сказал?
- Понятно, - ответил Удалов. - Только вопрос: когда, говорите, к нам полетели?
- Сегодня. Завтрак кушай и полетел.
- И сколько, говорите, пролетели?
- Три тысячи световой год.
- Чепуха, - сказал Удалов. - Таких скоростей наука не знает.
- Если прямо лететь - не знает, - согласился гость. - Только другой принцип: я лечу во времени.
- Ну-ка, расскажите, - попросил Удалов. Он был очень любопытен и тянулся к новому.
- Одна минута рассказал, очень коротко. Время мало. Мы путешествуем во времени. Одно мгновение тысячу лет назад.
- Ну и приземлитесь на своей планете тысячу лет назад.
- Какой наивность! Не смей читать фантастическая книжка! Фантастический писатель наука не знает, друг у друга списывает. Неужели твой Земля на месте стоит?
- Нет, летает вокруг Солнца.
- А Солнце?
- Тоже летит.
- Вот, простой директор стройконтора, а знает. Писатель Уэллс не знает, писатель Парнов не знает. Какой стыд! Ты прыгни в завтра, прыгни в один час вперед - выскочил из камеры - нет под тобой никакой Земли - ты уже в космос, а Земля улетел дальше - из-под тебя улетел. Так просто. А если я на сто лет вперед или назад прыгну, Земля за это время далеко-далеко улетел. А другой планета или звезда на то место прилетел. Ты выскочил - уже на другой планете. Только надо считать. Очень много расчет делать. А то промахнулся - и задвижка.
- Крышка, - поправил гостя Удалов. Ему понравилось, что он оказался умнее известных писателей. - И вперед тоже прыгать можно?
- Нет, - ответило существо. - Время как океан. Что было - есть, чего не было - еще нет. Ты можешь в океан прыгай, ныряй, снова выныряй. Очень хорошо считал - на сто лет назад прыгай - одна планета. Еще пятьдесят лет в другой сторону - еще планета. Три раза прыгай - вынырнул на верх океана, уже на Земля. Только очень сложно. Каждый день нельзя прыгай. Иногда раз в сто лет совпадет. Иногда три раза в один час. У меня три минуты остался. А то не смогу домой идти.
- Ладно. Все мне ясно. А крупики - может, это мыши?
- Нет, мыши нет, - сказал гость. - Помогать будешь?
- Обязательно, - ответил Удалов.
- В твой город есть один средство. Красный цветок. Растет на окно одна бабочка.
- Бабушка?
- Бабушка. Дом три, улица Меркартова. Цветок надо сорвал и давал мне. Я сказал спасибо от имени вся планета. Крупики тоже живут. Тоже спасибо. Один час время у тебя есть. Я обратно лечу и цветок взял.
- А чего же сам не купил цветок?
- Нельзя, бабушка очень пугайт. Три нога из меня расти. Не получайт. На тебя вся надежда есть…
И тут пришелец растворился в воздухе, потому что его время истекло. И он, видно, начал свои прыжки во времени, чтобы вернуться домой и там доложить, что нащупал контакт с Корнелием Удаловым и Корнелий согласился помочь.
Удалов протер глаза, посмотрел еще на кресло, в котором только что беседовал пришелец. Кресло сохранило примятость в середине. Все это не было сном, а раз так, то придется помочь братьям по разуму. Но кто же такие крупики? Может, лисица? Или песец?
Удалов застегнул плащ, взял зонт и вышел на улицу. Пришельцу хорошо было в его силовом поле. А на Удалова обрушились бешеный ветер, дождевые брызги и скрип деревьев. Под ногами таились черные лужи, а путь на Меркартовскую улицу, хоть и не очень далек, пролегает в стороне от центра Великого Гусляра.
Пока Удалов добрался до дома три, он изрядно промок, в ботинках хлюпало, затекло за уши и под воротник. Домик был мал, выходил на улицу двумя окошками, в заборе виднелась калитка. Но прежде чем войти во двор, Удалов деликатно постучал в освещенное окно. Занавеска отодвинулась в сторону, и круглое румяное старушечье лицо приблизилось к окну. Удалов улыбнулся ему и пошел к калитке. Открыл мокрый холодный крючок и прислушался. В доме было тихо. В соседнем дворе забрехала отчаянно собачонка. Удалов подошел к шаткому крыльцу и поднялся на три ступеньки. Собачонка суетилась у забора, захлебывалась, словно охраняла два дома по совместительству.
Удалов толкнул дверь, и та отошла тяжело, со вздохом и скрипением.
- Есть кто живой? - спросил Удалов вежливо и шагнул в темноту. В тот же момент что-то тяжелое упало ему на голову и отключило его сознание. Последней мыслью Удалова было: "Наверное, крупики - это белки".
Удалов пришел в себя в горнице. Здесь было светло. Он сидел на скамье, прислонясь спиной к печке, чуть теплой, топленной утром. Напротив стоял грузный человек в пижаме и ватнике.
В руке у человека была скалка. У человека были красный нос и грустные глаза.
"Все-таки крупики - это белки", - подумал Удалов, возвращаясь к действительности, и пощупал затылок. На затылке была шишка.
- Вы простите, если что не так, - сказал мужчина. - Меня тетя Нюша на помощь позвала. Я думал, что тот самый возвратился. В черных очках. Пристал, в окно стучится, угрожает: отдай, говорит, цветок. Иностранец, наверно. Бандит. А в дом не вошел. Тетя Нюша его шуганула, а меня на помощь позвала. Все-таки мужчина в доме. Я ее сосед, из соседнего дома.
Тут Удалов, разогнав из глаз разноцветные круги, заметил в стороне смущенную бабушку с румяными щеками.
- Я женщина одинокая, - объяснила бабушка. - Меня просто и ограбить можно.
- Правильно, - ответил Удалов и разозлился на скрытного пришельца.
Значит, тот не сразу к Удалову, а сначала побывал здесь, попытался цветок раздобыть. И все испортил. Ну хоть бы проинформировал Удалова об этом заранее. Теперь голова болеть будет. Может, даже сотрясение мозга. Это бывает. От скалки.
- Воды, - сказал Удалов.
- Нюша, дай воды.
Мужчина положил скалку на стол.
- А ты, Иннокентий, смотри за ним, - сказала Нюша, уходя в сени, где стала греметь кружкой, зачерпывая воды.
- Вы ее извините. Женщина одинокая, подозрительная. Я-то знаю, что взять у нее нечего. А она думает, что представляет интерес.
Удалов покосился на окно. Там стояли горшки с цветами. Одно из растений было осыпано красными бутонами.
- Вот-вот, - заметил его взгляд мужчина. - Из-за этих ничего не стоящих цветов вся катавасия вышла.
Бабушка принесла кружку с водой. Пока Удалов пил, она оглядела его с головы до промокших ног, и не известно, осталась ли довольна осмотром. В глазах ее не пропадало подозрение.
- Зачем пожаловали, батюшка? - спросила она Удалова.
В ином случае Удалов оставил бы разговор до завтра. Не время было приобретать цветок. Но теперь, судя по часам, до возвращения пришельца оставалось чуть больше получаса. Из них пятнадцать минут уйдет на обратную дорогу.
- Я мимо проходил. Заглянул в окошко и решил зайти.
- Зачем? - спросила бабушка.
- Ну, я пойду, тетя Нюша, - сказал грузный мужчина.
- Нет, Иннокентий, погоди, - возразила бабушка, - меня одну не оставляй.
Мужчина вздохнул, развел руками, словно извиняясь перед Удаловым.
- Чудесные цветы вы разводите, - сказал тогда Удалов.
- Опять? - спросила бабушка.
- Так разве я виноват, что такое совпадение получилось?
- Может, и виноват.
- Жена у меня любительница растений, - заспешил Удалов. Время шло. Пришелец уже торопится обратно, минуя звездные скопления и облетая метеорные потоки. - У нее день рождения завтра. Вот я и решил - куплю ей что-нибудь необычное. Как-никак шестнадцать лет вместе прожили. Ксенией мою жену зовут. Ксения Удалова. Я здесь, в Гусляре, работаю, директором стройконторы.
- Как же, слышал, - сказал мужчина. - В случае чего поможет тебе, тетя Нюша, стройматериалами.
- Если в пределах законности, помогу, - подтвердил Удалов.
Тетя Нюша чуть оттаяла.
- И шифер есть? - спросила она.
- И шифер, - сказал Удалов, хотя с шифером были трудности.
- А цветок не продается. Вы к моей соседке сходите. У нее герань чудесная.
- Герань у меня самого есть, - объяснил Удалов. - Три горшка.
- Да чего ты человека мучаешь, - сказал мужчина. - Продай ему цветок. Он не забудет.
- Не забуду, - сказал Удалов. - Вот этот красный цветок продайте. Сколько нужно - заплачу. Ведь не зря я по голове скалкой получил. Ведь тоже увечье. Пожаловаться можно.