Глава 2.
Так что поначалу я ни о чем таком Лене рассказывать не стал. А потом - и подавно.
О чем рассказывать-то?
О том, как я проснулся однажды ночью от странного ощущения опасности, обнаружил в себе подобравшееся, напрягшееся и готовое к атаке чудовищное членистоногое, проследил, куда направлено его внимание и с трудом удержался от смеха? Потому что поглощен Макара был процессом спаривания двух экземпляров вида Homo Sapiens Sapiens. Я в этом смысле вполне нормальный половозрелый мужчина стандартной ориентации. К порнографии отношусь скорее положительно, и, говоря отвлеченно, подобное зрелище вполне могло бы заинтересовать и меня. Но не в таком же виде! Увиденное 'рентгеновским' зрением, это представление могло возбудить разве что только Карла Линнея какого-нибудь. Поэтому я обозвал свое второе 'я' извращенцем и посоветовал не увлекаться вуайеризмом.
'Чего ты напрягся-то?' - спросил я, - 'брось ерундой заниматься, давай спать'.
'Я чувствую исходящую от них опасность', - сообщил мне Макара, при этом умолчав о том, что эта самая опасность ему чем-то притягательна, но это легко читалось в его ощущениях. Тут уже напрягся я. И что с того, что там трахается парочка ничем не примечательных людей? Вот лежу тут этажом ниже я: тоже небось, хоть под микроскопом изучай - человек как человек. А ну как и там какие-нибудь гигантские ракообразные? Или те, кто питается гигантскими ракообразными?
'Нет. Обычные люди'.
'Тогда спи', - успокоился я и перевернулся на другой бок.
Или рассказать о том, как я через два дня пошел к наркодиспансеру и неожиданно увидел там того самого наркошу, который за три тысячи рублей продал мне адрес и пароль последней точки? Я совсем не ожидал его увидеть, и, пожалуй, не узнал бы его, не отшатнись он от меня, как от прокаженного. Тут уж я заинтересовался, разумеется. Он пытался убежать, но... короче, убегающий наркоман - то еще зрелище, скажу я вам. Я, посмеиваясь, шел за ним минут пять, потом, когда он оказался возле очень симпатичного темного дворика, схватил его за плечо и потащил с улицы. Что характерно, почувствовав мою руку, он сразу перестал сопротивляться и покорно пошёл за мной, тихонько причитая, что он не виноват и его заставили.
- Кто тебя заставил? - мягко спросил я, заведя его за угол и припечатав к стене. Он посмотрел мне в глаза, икнул и попытался потерять сознание, но я живо привел его в чувство парой сочных пощечин.
- Так... Сашки Меченого люди, - он заискивающе улыбнулся.
- Кто такой Сашка Меченый?
Он вылупился на меня, будто я спросил у него, как пропатчить KDE под FreeBSD.
- Ты чё!? Меченого не знаешь?
Я ничего не сказал, но, видимо, что-то изменилось в моем взгляде - он отвел глаза, кивнул и зачастил:
- Меченый, он из цыган, он весь южный рынок дури держит, он и химиков под себя подмял, слыхал, наверное, что Щербатого кокнули, так это он. Условия для бизнеса здесь самые нормальные во всем городе - менты у него по району все купленные, он говорил, что половину барыша в ментовку отдает, печется, дескать, о безопасности. Сейчас в самом диспансере врачи всем говорят - будет кто спрашивать, где дурь взять, давайте этот адрес и этот пароль. И все понимают, что это дельный совет, а не ментовская разводка. Так что не светит тебе ничего...
- А ты-то все это откуда знаешь? - перебил я.
- Так я дилером был, пока не сторчался, вот кореша по старой памяти и просвещают...
- Где живет этот ваш Меченый?
- Так это все знают!
- А я - не знаю.
Собеседник задумывается, облизывает пересохшие губы.
- Он меня убьет.
- Не-а, - улыбаюсь я.
- А кто ему помешает? Ты, что ли? - кривая усмешка.
- Смотри сам, - я пожимаю плечами, - если ты мне скажешь, где он живет, я убью его. Если ты мне не скажешь, я убью тебя. И в том, и в другом случае - он тебя убить не сможет, это я тебе обещаю. Просек? Так что колись.
И он колется. Я оставляю его сидеть у стены и ухожу. Но, шагов через сто, останавливаюсь. Ничего личного, но если он предупредит своего Меченого... не то, чтобы мне, с моими новообретёнными способностями, это было страшно, но мало ли? Во-первых, сам Меченый тогда наверняка где-то спрячется, оставив у себя дома одно только 'мясо', а во-вторых - береженого бог бережет. Второго раза у меня не будет, скорее всего. Так что нечего давать им шанс. Я нахожу своего недавнего собеседника с первой попытки - он все так же сидит, прислонившись спиной к стене. На мгновение мне кажется, что он сам отбросил коньки и мне не придется пачкать руки (или что там у меня вместо рук). Но только на мгновение - сейчас я вижу его вместе со всеми внутренностями и внутренними процессами, включая странные движения в пищеварительной системе и замедленный, но не собирающийся останавливаться, пульс. Удивительное дело, но дотянуться до него я не могу. Приходится вернуться шагов на двадцать, прежде чем он оказывается в зоне моей досягаемости... Ощущение, как будто голой рукой раздавил жирного таракана. Тьфу, аж замутило. Я сплевываю и иду к ближайшей остановке. В конце концов - я сдержал обещание - Меченый его теперь точно не убьет.
А может, рассказать, как я двое суток, без перерывов на сон и еду, дежурил в недостроенном коттедже, стоящем по другую сторону дороги от четырехэтажного дворца местного наркобарона? Столько времени пришлось просидеть, потому что я никак не мог научиться узнавать людей рентгеновским зрением. Фотографию Меченого я нашел заранее - хорошая вещь Интернет: фото любого мало-мальски выделяющегося человека находится в два счета и неважно, чем именно он знаменит. Благодаря этой фотографии я довольно быстро выяснил, на какой машине ездит сам Меченый (точнее, на какой машине его возят), и, в принципе, мог убрать его быстро и без особых сложностей - ткнуть эту амебу в бок, когда она из машины выбирается и все - дело сделано. Но целью моей было - не просто устранить наркобарона. Подумаешь - шлепнули авторитета, тут же десяток других найдется. Моей целью было - устранить с шумом. С треском, с грохотом, который будет слышен даже в самом глухом медвежьем углу. Чтобы теперь каждый знал - если ты торгуешь смертью, то имеешь полное право получить её себе без очереди. Мне нужно было разгромить этот, построенный на кровавые деньги, дворец до последнего кирпичика, погребя под его развалинами всех приспешников наркобарона.
А еще перед этим мне было нужно найти в этом дворце сейф и хорошенько его обчистить - деньги у меня кончаются, вот такие дела. Наверняка у Меченого там есть сейф - ну не в сбербанке же он хранит деньги?
И, кстати, не вижу в этом ничего дурного! Я делаю свое дело - важное, нужное людям и опасное для меня. Дело, которое не может сделать никто, кроме меня. Я, как начал фотографию Меченого в Инете искать, сразу понял, что адрес его дома из злополучного наркомана я мог и не вытрясать - в процессе поисков этот адрес несколько раз попался мне открытым текстом. И фотографии его особняка - снаружи и изнутри - тоже попадались. В заметке с названием 'Как живут российские наркобароны'. Нормально, да? Все знают, чем занимается этот человек. Все знают, где он живет. И это совершенно не мешает ему спокойно жить там же и заниматься тем же самым. Никто не мешает - ни полиция, ни ФСБ, ни спецслужбы какие. Получается, кроме меня, никто его остановить и не может. И почему же мне в таком случае не получить оплату своего труда? Соответствующую выполненной работе? При этом, заметьте, зарплата мне будет 'выплачена' вовсе не из бюджета, в отличие от зарплат полицейских. Я не утверждаю, что полиция зря получает свои деньги - но абсолютно уверен, что все деньги, что я найду на развалинах разрушенного мной бандитского гнезда - мои и ничьи другие.
И вообще, главное в нашем деле - равновесие. Вот почему коп в Америке это - 'служить и защищать', а у нас - 'грабить и разводить'? Потому что в Америке самый зачуханный коп получает минимум сорок тысяч в год - долларов, разумеется. А у нас всё только обещают, а пока оперативник как получал в десять раз меньше своего заокеанского коллеги - так и получает. Я знаю, я встал на очень опасный путь - и если однажды, выбирая между возмездием для очередного бандита и пачкой денег, я выберу деньги - то перестану чем-либо отличаться от тех, за кем охочусь. Поэтому-то я и сижу два дня в пыльной комнате недостроенного дома - чтобы быть уверенным, что Меченый от меня не уйдет. Ну и еще, чтобы выяснить - где же его кабинет. Не знаю, сколько комнат в его особняке, но там запросто может уместиться не одна их сотня. У меня же не будет слишком много времени, чтобы найти сейф.
Увы, два дня прошли даром. Не то, чтобы совсем даром - я примерно определил количество охранников, количество обслуги, выяснил, где они живут: как выяснилось - тут же, на территории, в аккуратных двухэтажных коттеджах. Я сначала думал, что это просто маленький коттеджный поселок, не имеющий отношения к Меченому, но потом понял - это поселок прислуги. Видимо, не доверяя 'приходящим' охранникам и прислуге, Меченый предпочитал держать их при себе вместе с семьями. Ничего, что крепостное право полтораста лет как отменили? Но эти выводы я сделал часа за три в первый же день, главной своей цели - научиться узнавать людей на расстоянии - я так и не достиг. И, поняв, что так я могу просидеть не одну неделю, начал действовать.
Дождался возвращения уехавшего после обеда Меченого. Подождал, пока наглухо затонированный (и, несомненно, бронированный) 'Лексус' отъедет от ворот, а пассажиры из него и еще одной машины пройдут во двор. И только после этого - нашел рентгеновским зрением группу колышащихся амеб и легонько ткнул ползущую первой. Отметил легкий переполох среди одноклеточных, переключился на нормальное зрение и схватил бинокль.
Отлично - цель номер один уничтожена. Кровищи-то сколько - а легонько ткнул, вроде. Я опасался, что охранники не дадут мне разглядеть, насколько успешно я сработал. Начнут прикрывать там, тащить к медикам, и прочее, что полагается делать телохранителям. Но никто Меченого не прикрывал - по его виду любой догадался бы, что прикрывать уже некого. А вот одного из пассажиров второй машины - крупного немолодого мужчину - телохранители спиной к спине обступили так, что его практически не видно стало. Стояли, крутили головами, что-то говорили (я видел в бинокль, как двигались губы). Видать, тоже немаленького человека привезли. Тут лицо охраняемого мелькнуло за плечом охранника, и я аж присвистнул. Неужели? Вот еще раз мелькнуло - это же... Как же его фамилия? Никак не вспомнится - не силен я в политике. Но это точно он - по телевизору он мелькал достаточно часто, чтобы исключить ошибку. Ну и ну! Приехал к дружку в гости? Покалякать о делах скорбных? Народ распустился, да? Власть не уважает и прочая и прочая? А еще ж пятница сегодня - там, небось, и сауна и девочки... наверняка местные же, 'крепостные'. Я зло выдохнул и просто махнул 'рукой' по, начавшей тихонько двигаться в сторону главного здания, группе. В ладони опять осталось ощущение липкой гадости - я машинально вытер ее об одежду, коротко глянул в бинокль. Мда, 'Техасская резня бензопилой', да и только. Ну ладно, основная часть дела сделана, можно и за вознаграждением сходить, и надеюсь, оно меня не разочарует.
Я покинул свой наблюдательный пост и вышел из недостроенного коттеджа. Окинул взглядом глухой двухметровый забор по другую сторону улицы. Теперь, когда внутренний двор не был виден, казалось, что ровным счетом ничего не случилось и жизнь в местно маленьком королевстве течет все так же спокойно и размеренно. Вон, какой-то мужик спокойным шагом прошел мимо закрытых железных ворот. Покосился сквозь сетку-рабицу временного забора на меня, стоящего в дверях, но ничего не сказал, а только ускорил шаг. Правильно, мужик, двигай давай. Тут сейчас такое начнется.
Интересно, если я подойду к домофону, нажму кнопку и попрошу меня впустить - они откроют калитку? Вряд ли: им, скорее всего, сейчас не до слушания домофона. Ну и ладно. Не больно-то надо, на самом деле. Я вышел из создаваемой домом тени, шагнул на разогретый асфальт улицы и в испуге отшатнулся в сторону - какая-то множественная тень широкими иззубренными полосами перечеркнула ленту асфальта. Сдерживая панику, я закрутил головой, пытаясь найти то, что отбрасывало тень, но вокруг не было ничего и никого. Я посмотрел на медленно движущиеся по асфальту тени, на неровное пятно мрака возле своих ног, прищурившись, посмотрел в сторону солнца и начал понимать. Интересно, оно теперь всегда так будет? Это нехорошо... что мне теперь, только в сумерках и по ночам на улицу выходить? Я попробовал мысленно убрать тени - не вышло.
'Эй, Макара', - позвал я, - 'ты здесь?'
'Я всегда здесь'.
'Ты можешь сделать так, чтобы эти тени убрались?'
В ответ - волна непонимания. Я подумал и усмехнулся. Ну да, что такое тень для существа, которое свет никогда не видело? Это, наверное, как если б меня кто попросил сдвинуть мой астральный образ.
'Тогда спрячься. Ну... как тебе объяснить... постарайся сделаться незаметнее, как раньше было, когда мы еще так не разговаривали'.
Ответный образ-ощущение я недопонял. Какая-то смесь снисходительности, легкого раздражения и чего-то еще. Дескать, и охота тебе баловаться, ну да ладно, не жалко. А потом Макара исчез. Оказывается, я уже привык к его постоянному присутствию. К ощущению постоянного легкого любопытства кого-то, смотрящего на мир моими глазами, к бессловесным, но порой весьма емким комментариям на некоторые мои мысли и действия, к ощущению клокочущей яростной силы, готовой в любой момент прийти мне на помощь. Я даже испугался, что он ушел навсегда. Очень испугался и еле успел посмотреть на асфальт под ногами, прежде чем мысленно заорать:
'Вернись, все, хватит! Вернись сейчас же! Слышишь?!'
Асфальт подо мной был пуст, если не считать моего силуэта, разумеется.
'Слышу'
Я облегченно вздохнул, перевел взгляд вниз и увидел, как моя тень рывками разрастается в вытянутую угловатую фигуру сложных очертаний, и из нее во все стороны лезут суставчатые конечности всевозможных форм и размеров, какие-то шипы, щетинки и выросты. Ну, ё-мое, жуть какая. Я еще раз осмотрел себя, поднес к лицу руку, покрутил ее перед глазами. Нормальная рука... оп, а это что? Я перевел взгляд на тень и покрутил рукой еще раз. Поднял-опустил локоть. Растопырил пальцы. Отвел взгляд в сторону и восхищенно выдохнул.
На руке моей, судя по тени, было три пальца, даже не пальца - когтя. Метра по два каждый. И сама рука была намного длиннее человеческой - когда я поднял локоть, полоса тени накрыла несколько пролетов забора напротив. При том, что я чувствовал - локтей у этой руки явно больше одного. Мне тут вспомнилось, что у меня были и еще какие-то руки, заточенные под разные функции, но я это воспоминание отогнал. Наверное, я могу и на те руки переключиться, но сейчас мне эта - когтистая - самое оно.
Как там предки говорили?
Раззудись, рука! Размахнись, плечо!
Железные ворота корежит, мнет и, сорвав с петель, отбрасывает вглубь двора метров на пять. Тук-тук. Есть кто дома? Ага, кажется, есть - навстречу мне с перекошенным лицом бежит охранник; машет руками и что-то кричит. Компактный автомат неизвестной мне модели болтается у него на ремне. Ты бы лучше стрелял, дядя. Я наотмашь бью его тыльной стороной ладони. От моей, человеческой, ладони до него метров десять, тем не менее, его складывает пополам и отбрасывает за ограду парковки - далеко в сад, где он падает, с треском ломая сучья яблонь. Еще один охранник сидит в домике охраны и следит за мной через окошко, присев за подоконником. Наверняка все охранники тут - матерые бандиты, но просто так убить его у меня рука не поднимается, и я прохожу дальше, делая вид, что не заметил его. Хотя слежу за ним пристально - пусть только попробует в меня стрельнуть.
На парковке в линейку друг за другом стоит пяток автомобилей - матово-черный громадный 'Мерседес', красный 'Феррари', две приземистые машины очень спортивного облика, эмблема на радиаторе которых не говорит мне ровным счетом ничего и 'Хаммер'-лимузин. Эх, хорошо живут российские наркобароны. Ну, до некоторых пор. Поднимаю руку, чтобы превратить машины в груду металлолома, но - не получается. Уж больно они красивые. И понятно ведь, что достанутся они очередным ворам и жуликам, ладно, если не убийцам - а все равно. Ладно, пусть живут. Вот только лимузины я не люблю. Как и 'Хаммеры' - и я разваливаю лимузин пополам двумя ударами.
Со второго этажа главного здания в меня начинают стрелять короткими очередями. Одна пуля царапает меня по уху, вторая - пробивает бедро. Я оступаюсь и чуть не падаю, но боли не чувствую.
'Спасибо'.
В ответ - удовлетворение в смеси с одобрением. Я усмехаюсь и пытаюсь зацепить автоматчика - вон он, в окне второго этажа. Но расстояние оказывается слишком велико - не дотягиваюсь. Черт! Я бегу к парадному входу, но сокращение расстояния на руку не только мне, но и стрелку. А их теперь уже двое! Сильный удар в плечо кидает меня на землю, я пытаюсь встать, но ловлю еще пару пуль, и, практически на четвереньках, бросаюсь под прикрытие ближайшей машины. Черт побери! Это плохо. Если я отключусь... совсем плохо. Пытаюсь дотянуться до автоматчиков - тщетно. Вижу их белесые силуэты, как на ладони, но не дотягиваюсь.
Прислоняюсь спиной к горячему металлу 'Мерседеса' и заглядываю под футболку. Из-под ткани выкатывается пуля. Крови мало, раны не видно. Провожу рукой и чувствую только небольшой бугорок под липким пятном. Однако! Раньше все происходило значительно медленнее. Если дело так пойдет, я скоро совсем неуязвимым стану. Что было бы неплохо - дисбаланс между моей защитой и способностями к атаке слишком велик. Вот не было бы тут машин на парковке, все могло уже закончиться самым печальным для меня образом. Чувствую себя танком с бумажной броней.
Я все еще пялюсь на свой бок и отлично вижу расцветающий на коже красный цветок. Капли крови брызжут мне в лицо, я ошарашен не столько ударом, припечатывающим меня к бамперу машины и не столько ощущением опасности, сколько самим зрелищем. Как будто спелая вишня лопнула у меня на коже. Машинально вытираю лицо и остолбенело рассматриваю набухающую на животе бордовую каплю. Еще пара ощутимых ударов выводит меня из ступора. Да блин! Кто это стреляет? Ах, это ты, что ли? Сидевший в будке охранник воспользовался удачным (как ему показалось) моментом. Но это ему именно что показалось - до будки недалеко и я несколькими ударами разношу ее в щебень, мстя за пережитый страх. Снова заглядываю под футболку и, с некоторым отвращением, наблюдаю, как из кожи медленно выдавливаются пули. Округлые и покрытые подсыхающей кровью, они похожи на каких-то вылезающих из меня паразитов. Фу!