- Сердце у него было поздоровей, чем у нас всех, - возразил мужичок, - а вот что он хороший кусок бросил в карты, так это точно. Так вот, у Доктора очечки были такие характерные - без линз, с простыми стеклышками в рыжиковой оправе - чтобы понты перед дельфинами раскидывать. Он же, Доктор покойный, то под адвоката косил, то под барыгу куражного, ну и прикид у него был соответственный. И стекла он приметные носил, фирмовые. Так вот, зекает Шинкарь на лошка и сечет очечки знакомые. Тут он фишку просекает и в базар встревает. Он фрукт нашпигованный, но, говорил потом, что тогда ничего другого в голову не пришло. 'Видно', - говорит он лошку, - 'вы человек образованный, так скажите нам, как правильно говорить - 'звОнить' или 'звонИть'? А то', - говорит, - 'спор у нас вышел'. Тут и Зуб и лошок тот вылупились на Шинкаря, как на форель. Шинкарь на Зуба тихонько цыкнул и ждет, а лошок все буркалы из-под фар пучит - отойти не может. 'А я', - наконец отвечает, - 'даже и не знаю'. А сам лыбится. Ну, Шинкарь ему и говорит, простите мол, человек хороший, что потревожили, идите себе дальше. Зуб тут что-то сказать хотел, но Шинкарь ему знак подал - ша, мол. Нормальный лох бы тут и пошел своей дорогой, радостный, что жив остался, а этот не уходит. 'Может', - спрашивает, - 'вам еще чего от меня надо? Вы спрашивайте, не стесняйтесь.'. Нет, вы прикиньте, граждане начальники, дятел до блатных докапывается, разводит их, стало быть. Тут даже Зуб что-то просек. 'Нет, нет', - говорит, - 'спасибо, что подойти не постремались, удачной вам', - говорит, - 'дороги'. 'А то', - говорит, - 'время сейчас неспокойное, всякие люди попадаются'. Тут лошок лыбится так неприятненько, стеклами сверкает и говорит 'А пусть попадаются'. Разворачивается и уходит. Зуб потом Шинкарю предъявлял, что тот волыну не достал и Черного Терпилу не грохнул - что за Доктора не получили. Но Шинкарь тоже в праве - Доктор и сам без волыны не ходил, прятал на себе браунинг маленький, и что - помогло это ему? Вот такая балдежная история, граждане начальники. Сам не видел, не поклянусь, но Шинкарю на слово верю, потому как урка он правильный и муру гнать не станет.
- Ну, нормально, - сказал Марат, - прям фильм ужасов какой-то. А что народ-то говорит насчет этого? Сходняка не было?
- Может, и был, - осторожно сказал мужичок, - да меня на него не позвали. Нет у меня авторитету такого, чтобы на сходняки звали. Но слышал я, есть маза, что Черного Терпилу завалить надо. За то благодарность от людей будет.
Глава 3.
- Да, я помню этот случай, - Татьяна Нехаева, старший патологоанатом судебно-медицинского морга при больнице МЧС ?13 сняла очки, и, близоруко прищурившись, принялась вытирать их извлеченной откуда-то фланелевой тряпочкой. Марат смотрел на нее, невысокую миловидную женщину лет сорока и все пытался представить ее у прозекторского стола - не получалось. Такие женщины должны продавщицами мороженого работать, ну, в крайнем случае - няньками или воспитательницами в детсаду. Чтобы не вызывать своим видом когнитивный диссонанс у собеседников.
- Я этот случай в свою монографию включила, - Нехаева надела очки и посмотрела на Марата доверчивым взглядом, - поэтому и запомнила. Очень любопытный случай естественного бальзамирования. Мужчина, перед тем, как повеситься, очевидно, пытался отравиться с помощью средства для чистки ковров - ребята нашли в комнате пустую бутылочку. Отравиться у него не получилось, но микрофлору кишечника он себе практически уничтожил, поэтому бактериальное гниение началось намного позже. Разумеется, гнилостные повреждения в мягких тканях развивались независимо, но здесь проявились...
- Извините, - Нехаева говорила так воодушевленно, что Марату стало ясно - если ее не прервать, эта речь может затянуться часа на полтора, - извините, что перебиваю, но мне сейчас крайне важно узнать - какова дальнейшая судьба этих трупов?
Старший патологоанатом немного обиделась и сильно удивилась:
- Судьба - трупов?
Марат поморщился.
- Неудачно выразился, извините. Я хотел узнать, что дальше с ними стало? Особенно интересует труп мужчины. Похоронили его, оставили для изучения или... может, что-то с ним случилось?
Нехаева пожала плечами.
- Надо посмотреть в архиве. Если в течение десяти дней тела не были затребованы родственниками, то их, несомненно, кремировали. С девяносто девятого года у нас функционирует крематорий. Единственный в городе крематорий при морге, кстати, - в последних словах звучала плохо прикрытая гордость за родное учреждение. 'Человек всегда найдет, чем гордиться', - подумал Марат с некоторой иронией и попросил:
- А можно прямо сейчас посмотреть в архиве?
- Конечно, - Нехаева подняла трубку телефона, пару раз ткнула по клавиатуре, видимо, набирая внутренний номер, и, подождав пару секунд, сказала:
- Антон? Зайди.
Положила трубку и посмотрела на Марата добрым и слегка укоризненным взглядом детской учительницы.
- Несмотря на контингент, с которым мы работаем, у нас - одно из лучших танатологических учреждений города, - сказала она убедительно, - Мы очень строго следим за соблюдением правил внутреннего распорядка. Кроме того, у нас всегда в достатке средств личной защиты, санитары и врачи работают только в стерильных масках и в кольчужных перчатках. Оборудование - наиновейшее, большей частью импортное. Зарплата приличная, платится без задержек, так что отношение у персонала к работе серьезное и ответственное...
Патологоанатом настолько увлеклась рекламой, что у Марата начало складываться впечатление, будто Нехаева пытается убедить его немедленно воспользоваться услугами рекламируемого заведения. И стоит ему только несмело кивнуть, патологоанатом вскочит, схватит его за рукав и потащит к прозекторскому столу, уверяя по дороге, что он сделал правильный выбор, о котором ничуть не пожалеет. Но тут в дверь постучали, Нехаева прервалась и сказал громко:
- Да-да.
Дверь негромко скрипнула за спиной Марата, и, очевидно, в нее вошел тот самый Антон, потому что Нехаева тут же сказала:
- Антон, это человек из полиции. Проводи его, пожалуйста, в архив и найди ему... он скажет, кого, - и, уже Марату, - сходите, посмотрите. У нас хорошо поставлен документооборот, я уверена, вы быстро найдете все, что вам надо.
Марат поднялся, поблагодарил Нехаеву и повернулся к двери, у которой мялся довольно дегенеративного вида юноша в некогда белом халате.
- Старший следователь Марат Кадыров, - представился Марат на полном автомате.
- Эта, - юноша ухмыльнулся краем рта, - Антон я... типа.
Руку протягивать он не спешил, чему Марат ничуть не огорчился. У него вообще вид Антона вызывал жуткое желание сунуть этого самого Антона в КПЗ 'до выяснения'. Больно уж вид у юноши был соответствующий - в самый раз для обезьянника.
- Ну, - сказал Марат, - пойдем.
- Ага, - Антон мотнул головой, снова ухмыльнулся и выскользнул за дверь.
- Заходите, если будут вопросы, - Нехаева кивнула следователю и уткнулась в лежащие на столе бумаги.
- До свидания, - попрощался с ней Марат и вышел из кабинета.
Архив, действительно, содержался в полном порядке. Когда Антон, вихляющей походкой удалился вглубь заставленной стеллажами комнаты, Марат прислонился к стоящему у входа столу и настроился на долгое ожидание. Но ждать ему почти не пришлось - Антон, держа в руке две тощие папки, вышел из-за стеллажей уже минуты через три.
- Вот, - сказал он, протягивая Марату папки. Кадыров взял их, быстро пролистал.
- Ясно, - сказал он, кладя папки на стол, - а что значит - помещено в спецхранилище под номером таким-то?
- Хранилище... эта, - Антон почесал правой рукой левое ухо, - это если прах никто не забрал. Родственники, типа. Тогда его - в хранилище, на полку.
- И что? - удивился Марат, - он там так и стоит навечно?
- Не, - Антон хихикнул, - вечно, щас! Год стоит, потом на кладбище увозят. Это если его за год не забрал никто... Если забрал кто - не увозят.
- Логично, - откликнулся Марат, потом открыл одну из папок, и ткнул пальцем в подшитую фотографию - мне снимок вот этот нужен.
- Э-э-э, - неуверенно начал Антон, но Марат его быстро перебил:
- Можно копию.
- Копию? Дык, ага, - Антон оживился, - это щас. Отксерю. Прям тут.
- Валяй, - Марат отдал папку и задумался.
Антон, шмыгая носом, возился у ксерокса.
- А у вас трупы не пропадают? - Вдруг спросил Марат, даже сам до конца не поняв, что именно побудило его задать этот вопрос. Антон повернулся, посмотрел на следователя удивленным взглядом. Хихикнул.
- Трупы? Не-а, вы че? Нехаеву видал?
- Видал, - согласился Марат.
- Вот то-то же.
Антон повернулся обратно. Ксерокс загудел и зашуршал бумагой.
- Трупы, хэ! Я как-то перчатки домой свистнул. Прикольные же, железные, типа. Сказал потом - потерял. Она меня чуть не съела, прикинь! Пришлось принести... А то - трупы! Если тут труп пропадет, она из тебя самого труп сделает. Шоб, значит, заменить.
- Ясно, - сказал Марат и снова задумался.
Антон молча вернулся к столу и положил перед следователем лист бумаги с отксеренной фотографией Виктора Авдеева, семьдесят девятого года рождения, не судимого, не женатого и прочая, и прочая. Неизвестно как в морге обстояло дело с остальным оборудованием, но ксерокс у них был хреновенький и ксерокопированный Виктор Авдеев походил на удавленника даже меньше, чем тот, что был на фотографии. Просто задумавшийся о чем-то человек, наклонивший голову.
В очках.
Марат коротко буркнул что-то вроде 'Спасибо', взял лист и уже собирался выйти из архива, а потом - и из морга, но тут Антон вдруг подал голос.
- У соседей вот... бывает. А у нас - не-е... никогда!
Марат вскинулся.
- У соседей бывает - что? Трупы? Ясно... А собственно, у каких соседей?
- А за мостом же, - Антон махнул рукой куда-то вбок, - там. У соседей.
- Ясно, - повторил Марат, чувствуя легкое возбуждение. Наверное, такое же чувство возникает у охотничьего пса, напавшего на след.
- А скажите, вы не знаете, - начал он, но глянул на лицо Антона и махнул рукой, - а... вижу, что не знаете. До свидания.
Сунул лист с фотографией в свою папку и вышел.
- Ага, - сказал Антон ему в спину, - пока. Типа.
В морге 'соседей' дела обстояли явно не слишком хорошо, и это было заметно уже снаружи. Длинное угрюмое здание со множеством трещин и выбоин в когда-то отштукатуренной кирпичной стене давно требовало если не сноса, то, как минимум, капремонта. Им даже уличные художники брезговали - ни одного граффити, хотя примыкающий к моргу бетонный забор был изрисован практически без просветов. Марат покосился на обшарпанную табличку, потянул на себя глухо скрипнувшую деревянную дверь и вошел в прохладную полутьму. Принюхался, покачал головой, махнул удостоверением перед безразличным лицом вахтера и пошел искать кого поглавнее.
В морге пахло. Марат заметил это сразу, как вошел, и особого значения не придал, полагая, что скоро привыкнет. И не такое приходилось нюхать, причем, часами. Но уже через минуту тяжелый неприятный запах начал ощутимо действовать ему на нервы. Нет, гниющими трупами не пахло, конечно. Запах был вполне... больнично-химический, но с таким гнетущим душком, что Кадырову казалось, будто руки и лицо покрываются тонким слоем слизи. Выезжал он как-то в составе спецгруппы на ЧП, когда бригаду ремонтников в подземных коммуникациях затопило. Так вот там - в помещении подсобки, где был люк, в котором стояла мрачно и непоколебимо мутно-серая едва прозрачная вода, там - в воздухе витал такой же душок. Марат поежился, сдержал желание сплюнуть на пол и взялся за ручку ближайшей двери. Но тут из-за угла коридора быстро вышел немолодой мужчина в халате, и, увидев Марата, замедлил шаг. Остановился.
Марат открыл рот, собираясь представиться, но мужчина его опередил, произнеся довольно неприязненным тоном:
- Там заперто. Вы к кому?
Марат достал удостоверение.
- Мне бы начальника вашего, - сказал он дружелюбно.
- Значит, ко мне, - неприязненности в голосе мужчины ничуть не убавилось, - Ершов в отпуске... бессрочном, видимо. Так что я за него. Самойлов моя фамилия. Пойдемте.
Вздохнул, повернулся и пошел дальше по коридору, даже не сделав попытки протянуть руку для рукопожатия. Марат хмыкнул, убрал удостоверение и зашагал следом. 'Интересно', - подумал он, - 'это у них корпоративное - руки не подавать, или мне так везет?'.
- За кем на этот раз? - поинтересовался на ходу Самойлов.
Марат поначалу решил, что Самойлов имеет в виду кого-то из своих подчиненных и, по въевшейся привычке, уже собирался спросить 'А вы как думаете: за кем?'. Но вовремя сообразил, что речь идет вовсе не о работниках. Слава у этого морга была дурная, свозили сюда неопознанные трупы, и ничего удивительного в вопросе Самойлова не было. Кадыров сам не раз и не два людей сюда на опознание отправлял, так что оперативники в этом здании, пожалуй, не реже патологоанатомов появлялись.
- Да ни за кем, - сказал Марат, - у меня пара вопросов есть. Точнее даже, один. У вас трупы не пропадают?
Самойлов остановился. Повернулся, посмотрел пристально на Марата. Потом обошел его и пошел туда, откуда они только что пришли.
- Э? - спросил недоуменно Марат, бросаясь следом.
- Идемте-идемте, - Самойлов махнул рукой, - покажу кое-что.
Марат заинтересовался, но виду не подал. Они прошли по извилистому коридору метров сорок, потом Самойлов открыл глухую деревянную дверь и вышел наружу. Марат прошел следом, придержав тугую пружину, закрыл дверь и огляделся. Находились они, очевидно, во внутреннем дворе и общего впечатления о морге вид этого дворика ничуть не улучшал. Ржавеющие останки двух УАЗиков-буханок, чахлые деревца, горы мусора вокруг заполненных контейнеров.
- Вот, - сказал Самойлов, тыкая пальцем в сторону здания, из которого они вышли.
Марат посмотрел, но ничего не увидел. Облупившаяся стена. Грязные окна за ржавыми решетками. Пожал плечами и глянул недоуменно на собеседника.
- И что?
- Окна! Шестнадцать окон. Я два года просил деньги, чтобы решетки поставить, и что?
Марат еще раз окинул взглядом решетки и тупо переспросил:
- И что?
- И хрен! А теперь вы заявляете мне, что решетки не по правилам установлены!
- Э! - запротестовал Марат, - я, собственно, ничего такого не говорил.
- Ну, не вы, так ваш коллега - какая разница. Я эти решетки, фактически, на свои деньги поставил. По помойкам, как бомж шарился, прутья собирал. Потом пригнал сварщика с ближайших гаражей и поставил. А теперь мне же и претензии, что я их не по ГОСТу поставил. Если бы не поставил вообще, был бы город виноват, который денег на обустройство не дал. А раз поставил, а ее выдернули, значит, я виноват. Ну не бред ли?
- А..., - Марат присмотрелся к окнам еще раз и начал понимать - решетка на втором от двери окне стояла как-то криво, и под ней на древних рамах топорщились занозами свежие изломы, - ясно. Чем выдернули?
Самойлов вздохнул и поник.
- Машиной, - сказал он тускло, - вы ж сами вчера приезжали, следы меряли.
- Я не в курсе. А сторож? - поинтересовался Марат.
- Что сторож? - Самойлов опять вскинулся, - что сторож? Сторож спал мертвецким сном, потому как был пьян в хламину. И винить я его за это не могу. Я вообще боюсь, что он однажды протрезвеет, узнает, сколько он за свою работу получает и немедленно уволится.
- Ну, - Марат примиряющим жестом поднял ладонь, - лично я вас ни в чем не обвиняю. Мне просто интересно - часто у вас такое?
Самойлов махнул рукой.
- Бывает. Чтобы восемь трупов за раз - такого еще не было, это первый раз. А так - бывает. Дверь эту, - показал рукой, - раза три ломали. Один раз парадного входа дверь выломали, хотя сторож чуть ли не прямо под ней спал. А то и вообще средь бела дня заходят три человека, идут в прозекторскую, хватают мешок со стола - и на улицу. Санитар им - 'Кто такие? Куда?', а они - 'Милиция! Всем оставаться на местах' - и ходу. Так и ушли.
Марат покачал головой:
- Ну и дела. Кто ж это так промышляет, интересно?
- А это вы мне скажите. Вам-то видней должно быть, кому и зачем могут трупы понадобиться. Вон, в январе - заметил кто-то из прохожих, как человек в окно второго этажа лезет, позвонил в милицию. Оказалось - студент. С медицинского. Хотел, говорит, голову какую-нибудь стащить и череп выварить. Знаете, зачем? Чтобы украшение настольное сделать. Представляете? Ни страха, ни совести, ни почтения к умершим. В мое время такого не было.
- Ну, - сказал Марат, - в мое время - тоже.
Самойлов зло стрельнул глазами в сторону Марата и, похоже, собирался сказать какую-то колкость, но сдержался. Вздохнул.
- Я уж чуть не на коленях умоляю если не денег дать, так хотя бы разрешить помещения в аренду сдавать. Пол-здания ж пустует. Под склады хотя бы. Тогда б и сигнализацию нормальную сделали, и двери железные поставили, и двор подчистили. И решетки... по ГОСТу. Так ведь нет - запрещено, и все тут.
- Думаете, взял бы кто-нибудь? В аренду?
- Конечно. Я же не сам это придумал. Мне по два раза в месяц предлагают помещение сдать. Место-то хорошее. От центра недалеко, подъездные пути удобные. Но нельзя. Ничего нельзя... Уволиться, что ли, к чертовой матери?
- Сочувствую. Еще один вопрос: не бывало такого, чтобы какой-нибудь другой морг у вас труп просил?
- Морг? - Самойлов недоуменно посмотрел на Марата, - зачем?
Кадыров пожал плечами.
- Ну... зачем-нибудь? Бывало или нет?
- Нет.
- Ясно. Последний вопрос. Шестнадцатого или семнадцатого декабря прошлого года у вас не происходило... подобного инцидента?
Самойлов мелко помотал головой.
- А я вам не скажу. Зимой - да, был случай - дверь с петель сняли и два трупа вынесли... и вроде как раз в декабре, но какого числа - затруднюсь ответить. Можно, конечно, журнал поступлений поискать, но я не думаю, что там сей факт отражен.
Марат поморщился.
- А вот у Нехаевой, - желчно начал он, но договорить не успел, потому что Самойлов его перебил:
- Уважаемый товарищ милиционер, извините, не расслышал вашего имени и фамилии...
- Марат Кадыров, - запоздало представился Марат.