Фолкейн сглотнул. Когда люди с Икрананки будут возвращены на Землю, он, Фолкейн, станет в глазах общественного мнения героем, но это положит конец их с ван Рейном плану разведки для будущей торговли. Работы он, конечно, не лишится: милая спокойная должность третьего помощника капитана на каком-нибудь молоковозе ему обеспечена, с перспективой получения капитанского чина где-нибудь к пятидесяти и увольнения на пенсию десятью годами позднее.
- Ну, например, солнце на Земле гораздо ярче, чем здесь, - сказал Фолкейн. - Ты же видела, Стефа, как освещен наш корабль.
- Черт возьми, я там чуть не ослепла, - пожаловалась девушка.
- К этому можно привыкнуть. Конечно, сначала придется соблюдать осторожность, выходя из помещения, иначе можно обгореть на солнце.
- Проклятье! - не выдержал один из сопровождавших Фолкейна охранников.
Дэвид решил, что так он, пожалуй, произведет плохое впечатление.
- Это быстро пройдет. Потом уже опасаться будет нечего. Кожа станет загорелой и нечувствительной к солнечным лучам.
- Да что ты! - Стефа поднесла руку к своей гладкой щеке. Она даже приоткрыла рот от изумления.
- Должно быть, там очень жарко, - догадливо высказался Урсала.
- Не так уж жарко, - ответил Дэвид. - Во многих районах, конечно, теплее, чем здесь.
- Как же вы это выдерживаете? - спросил Торн. - Я и сейчас весь в поту.
- Ну, если погода действительно жаркая, всегда можно укрыться в помещении. Внутри здания температура устанавливается по желанию.
- Не хочешь ли ты сказать, что мне придется просто сидеть дома, пока эта проклятая погода не соблаговолит перемениться? - рявкнул Торн.
- Да, я припоминаю, - включилась в разговор Стефа, - воздух у вас в корабле был сырой и теплый, как болото. На Земле он такой же?
- Зависит от того, где ты окажешься, - объяснил Фолкейн. - На Земле погода довольно эффективно контролируется.
- Все хуже и хуже, - пожаловался Торн. - Если уж придется потеть, то еще не хватало, чтобы это было по чьей-то там прихоти. - Тут лицо его просветлело: - Но ведь можно же сразиться с теми, чьи действия тебе не нравятся!
- О господи, нет, конечно! - возразил Фолкейн. - На Земле это запрещено.
Торн прислонился к ограде балкона и озадаченно уставился на Фолкейна:
- А чем же мне там тогда заниматься?
- Э-э… ну, для начала нужно будет несколько лет поучиться в школе. Земных лет, конечно - они раз в пять длительнее, чем на Икрананке. Вы должны будете познакомиться с математикой, естественной историей, философией… Вообще-то говоря, всего предметов жуткое количество. Но вы не беспокойтесь, как только вы закончите учебу, вам найдут работу.
- И какую же работу?
- Ммм, боюсь, не особенно высокооплачиваемую. Даже и в какой-нибудь колонии… Колонизированные планеты теперь, видите ли, уже не примитивные миры, а чтобы управлять нашими машинами, нужно основательное образование. Думаю, вы могли бы стать… - Фолкейн запнулся, подыскивая подходящие слова в местном языке, - поварами, помощниками механиков или чем-то в этом духе.
- И это я, правитель города?! - Торн покачал головой и забормотал ругательства.
- Но ведь можно заняться военным делом, - запротестовала Стефа.
- К сожалению, да, - подтвердил Фолкейн.
- Почему "к сожалению"? Ну и чудак же ты. - Стефа повернулась к Торну: - Не унывай, командир. Мы станем солдатами. Если прапредок говорил правду, там есть что взять в качестве добычи.
- Солдатам никто не позволит заниматься грабежами, - охладил ее пыл Фолкейн.
Его собеседники вытаращили на него глаза, не веря своим ушам.
- Да и вообще, солдаты должны уметь управлять сложной техникой, и боюсь, в вашем возрасте этим уже не овладеть.
- Гром и молния! - прошептал Торн.
- Все это нужно обсудить на совете братства, - встревоженно сказал один из стражников.
Торн выпрямился и взял себя в руки.
- Сейчас это не так легко. Пока что нам нужно продолжать начатое. Когда мы прорвем осаду и снова объединимся с нашими соплеменниками, тогда будет видно. Урсала, мы с тобой должны заняться организацией групп связников между нашими отрядами.
- Да, пожалуй, - неохотно ответил король. Он склонил голову, прощаясь с Фолкейном: - Надеюсь, позже мы сможем иметь более длительную беседу.
Фолкейн рассеянно кивнул: он был очень недоволен собой. Правители удалились.
Стефа оперлась локтями на перила балкона. На ней была легкая туника, волосы распущены. Ветерок играл ее бронзовыми локонами. Хотя сейчас она казалась равнодушной, Фолкейн не забыл некоторые ее слова, сказанные раньше. Сердце его забилось быстрее. Можно ведь даже и из принудительного пребывания здесь извлечь удовольствие.
- Я не хотел, чтобы мои рассказы о Земле прозвучали так разочаровывающе, - сказал он. - Тебе там понравится. Такая красивая девушка, с таким экзотическим прошлым - да ты произведешь сенсацию.
Она продолжала смотреть на сторожевую башню.
- Конечно, как новая игрушка. И как долго это продлится?
Упрек в ее голосе огорчил Фолкейна.
- Дорогая, для меня ты никогда не утратишь своей очаровательной новизны.
Никакой реакции.
- Из-за чего, черт возьми, ты вдруг стала такой мрачной? - спросил Дэвид.
Губы девушки сжались в тонкую линию.
- Из-за того, что ты рассказал. Когда ты спас меня, я подумала, что ты великолепный воин. Я должна была, конечно, сразу понять: ничего особенного в той схватке не было - с тобой было то чудовище и, главное, у тебя в руке была машина! Может быть, и несправедливо говорить о том, какой ты никудышный всадник, - тебя ведь никогда не учили ездить на зандарах. Но тем не менее это правда - ты никуда не годишься в седле. Да и вообще, на что ты годишься без помощи машины?
- По крайней мере, на одно, - попытался улыбнуться Фолкейн.
Стефа пожала плечами:
- Я не сержусь на тебя, Дэвид. Я просто разочарована.
Истинно, это моя вина. Надо было давно понять, что только твое отличие от всех и делало тебя таким привлекательным.
"Удачный денек, ничего не скажешь", - простонал в душе Дэвид.
- Пожалуй, пойду посмотрю, не сменился ли с дежурства Хью, - продолжала Стефа. - Ты можешь тут еще погулять, если хочешь.
Фолкейн потер подбородок, глядя ей вслед. Чуть отросшая щетина оцарапала ему руку. Естественно, ведь последний раз предотвращающий рост волос гормон он принимал уже давно. Кроме как на корабле, вряд ли на всей Икрананке найдется бритва. Теперь несколько дней предстоит мучиться, пока этот проклятый лицевой мох как следует не отрастет.
"Нельзя сказать, что в словах девушки нет правды", - с горечью подумал Фолкейн. Во время этого последнего путешествия он был слишком пассивен. Если с Адзелем и Чи что-нибудь случилось, то вина в этом его, ведь он капитан корабля. Через четыре месяца, если они не вернутся, конверт с планом их предприятия, который они оставили на базе, будет вскрыт и за ними отправится спасательная экспедиция. Может быть, их и выручат, если, конечно, сам Фолкейн к тому времени еще будет жив. В данный момент ему не так уж и хотелось оставаться в живых.
Раздавшиеся вдали крики заставили его обернуться. Фолкейн присмотрелся к тому, что происходило за городской стеной. Тут его как громом оглушило.
Адзель!
Из-за поворота дороги показался мчащийся галопом воданит. Его чешуя блестела, а рев перекрывал шум водопада. Из лагеря осаждающих раздались вопли. Барабаны на сторожевых башнях Рангакоры забили тревогу. Вооруженные люди и икрананкцы кинулись к парапетам.
- Живой демон! - ахнули у Фолкейна за спиной.
Оба его стража, побледнев, уставились на открывшееся им сверхъестественное зрелище. У Фолкейна вспыхнула надежда: наконец-то шанс сбежать! Он попытался выскользнуть за дверь.
На его несчастье, вернулась Стефа. Она схватила Фолкейна за руку и всем весом повисла на нем.
- Не зевайте! - окликнула она охранников.
Те очнулись от оцепенения, выхватили мечи и втащили Фолкейна обратно. Он чуть не плакал от разочарования.
- Что происходит? - выдохнул он. - Где корабль?
Теперь ему оставалось только наблюдать. Отряд катандарской кавалерии бросился на воданита. Адзель не замедлил свой бег и пропахал себе дорогу сквозь ряды нападающих. Копья ломались о его чешую, всадники разлетались в стороны, зандары в панике разбегались. Его могли бы остановить выстрелы из катапульт, но полевая артиллерия не была подготовлена к обстрелу инопланетных чудовищ, да никто из икрананкцев и не знал, что делать, когда на тебя мчится настоящий, хорошо видимый демон. Так что артиллеристы просто разбежались.
Ужас распространился как пожар. Через несколько минут армия Джадхади представляла собой воющую, мечущуюся толпу, которая бросилась бежать вниз в направлении Катандары. Адзель немножко попреследовал беглецов, чтобы убедиться, что они нескоро остановятся. Когда последний солдат исчез из виду, воданит вернулся, продираясь сквозь хаос брошенного оружия, перепуганных зандар и карикут, опрокинутых тележек, опустевших палаток, чадящих костров.
Довольно махая хвостом, Адзель потрусил к воротам. Фолкейн не расслышат, что он выкрикивает, но мог хорошо это себе представить. У него подкосились ноги, стало трудно дышать. Казалось, не прошло и минуты, как за ним примчался посланец, но целая вечность потребовалась, чтобы дойти до ворот по опустевшим улицам Рангакоры - население попряталось по домам, молясь своим богам.
Впрочем, за это время Фолкейн успел немного успокоиться. К тому моменту когда он оказался у парапета вместе с Торном, Урсалой, Стефой и отрядом солдат и глянул вниз на своего друга, он уже снова был способен думать. Теперь, вблизи, он увидел мохнатую фигурку Чи на мощных плечах Адзеля. По крайней мере они оба живы. Слезы обожгли глаза Дэвида.
- Дэвид! - прокричал Адзель. - Я так надеялся, что мы найдем тебя здесь. Почему нас не впускают?
- Меня держат в плену, - ответил Фолкейн на латыни.
- Так не пойдет, - вмешался Торн. - Говори на англике или катандарском, чтобы я мог вас понять, или помалкивай.
Копья, нацеленные в него, показались Фолкейну такими острыми, что пришлось послушаться. То обстоятельство, что теперь всем стало известно, как его корабль оказался недоступным для команды, а сам он попал в плен, не сделало беседу более приятной. Все внутренности Фолкейна, казалось, сжались в холодный ком.
Торн горячо воскликнул:
- Эй, послушайте, у нас же общая цель! Давайте вместе выступим на Хайякату, отобьем у них эту вашу летающую штуку, а затем пойдем на Катандару.
Урсала ответил ледяным тоном:
- Другими словами, мой город все-таки будет управляться из Катандары.
- Но должны же мы помочь своим братьям! - сказал Торн.
- По пути сюда я перехватил курьера, - вступил в разговор Адзель. - Боюсь, что я утратил чувство меры, желая его припугнуть, но так или иначе мы прочли сообщения, которые он должен был передать. Те эршока, которые находились в городе, но не были в казарме, объединились и атаковали силы императора с тыла. Общими усилиями те, кто был в Железном Доме, и их соратники снаружи прорвали ряды осаждавших и с боями выбрались из города. Они захватили - как же она называется? - деревню в Чакоре и послали за семьями, которые были еще не с ними, чтобы обеспечить их безопасность. Джадхади не решается напасть с имеющимися в его распоряжении войсками и вызывает подкрепления из дальних гарнизонов.
Торн дернул себя за бороду.
- Насколько я могу судить, наши люди выступят оттуда раньше, чем ему удастся собрать силы. И куда же им идти, как не к нам? - Его глаза засверкали. - Клянусь Марсом! Нам нужно только сидеть смирно, и мы получим все, чего хотели!
- Кроме того, - предостерегла Стефа, - мы не можем доверять Фолкейну. Как только он получит обратно свою летающую машину, он сможет делать что захочет. - Она враждебно взглянула на юношу. - Похоже, вы окажетесь не на нашей стороне.
- Единственная вещь, о которой я мечтаю, - убраться с этой планеты, и чем дальше, тем лучше.
- А потом? Из-за своих вонючих торговых интересов ты окажешься на стороне Катандары. И другие, которые появятся здесь потом, тоже. Нет, лучше нам тебя не отпускать, мой теленочек. - Она наклонилась через парапет, приложила руки ко рту и закричала: - Убирайтесь, вы, или мы кинем вам голову вашего приятеля!
Чи вскочила на ноги между огромными пластинами гребня. Ее тонкий голос еле долетал до них сквозь шум водопада.
- Если вы это сделаете, мы обрушим на вас ваши навозные стены!
- Ну подождите же, - попытался утихомирить страсти Урсала. - Давайте рассуждать разумно.
Торн окинул взглядом собравшихся на стенах воинов. Люди вытирали потные лбы и облизывали губы; клювы икрананкцев были открыты, а хохолки уныло поникли.
- Мы не можем выступить против чудовища, - произнес он вполголоса. - Наши солдаты сейчас слишком перепуганы, да и зандары разбегутся. Вот когда прибудут остальные члены братства - тогда другое дело. Подождем.
- И сохраните мне жизнь, чтобы было о чем торговаться, - поспешно добавил Фолкейн.
- Как же, как же, - презрительно усмехнулась Стефа.
Торн отдал приказ. Военные инженеры принялись взводить пружину катапульты. Адзель услышал скрип метательного орудия и отошел на безопасное расстояние.
- Мужайся, Дэвид! - прокричал он. - Мы тебя не бросим!
"Это, конечно, было бы весьма благородно, но едва ли осуществимо", - мрачно подумал Дэвид. Теперь Торн уже не просто хочет удержать Рангакору, он должен это сделать в интересах своих соплеменников. К тому же эршока слишком многое переняли у катандарцев по части хронической подозрительности, чтобы добровольно отпустить Фолкейна на корабль. Скорее они будут держать его заложником на случай прибытия другого космолета. А укрепившись в Рангакоре, они, несомненно, попытаются свергнуть власть деодах. Вполне возможно, им это удастся. Так что оставалось надеяться на одно: спасательная экспедиция заключит соглашение с эршока - в обмен на жизнь Фолкейна Торгово-техническая Лига откажется от торговли с Икрананкой. Договор будет строго соблюдаться: торговля с враждебным населением не окупается. А уж стоит ван Рейну узнать, что он не только не будет монополистом на здешнем рынке, но и вообще его лишится, - он вышвырнет Фолкейна с такой силой, что тот долетит до Луны.
В какую же густую похлебку он угодил!
Стражники отвели его в дворцовые покои, которые служили ему тюрьмой. Адзель собрал тех животных, которым не удалось порвать поводья и ускакать, чтобы использовать их в пищу, пока будет длиться осада города драконом.
10
Чи Лан ничего не стоило незаметно пробраться к восточной стене города. Катандарцы не приближались к укреплениям достаточно близко, чтобы вытоптать кусты, а рангакорцы не могли использовать их в качестве корма для своих животных. Высокие растения скрывали ее передвижение. Припав к земле у подножия стены, Чи посмотрела вверх на отвесную темную скалу; по пурпурному небу скользило облако, и казалось, что стена нависает над цинтианкой. Ее нос ощущал малейшие оттенки острых смолистых запахов растительности. Сквозь вой холодного ветра Чи расслышала грохот катапульты с противоположной стороны укреплений.
Здесь тени были так густы, что разглядеть детали стены удавалось с трудом; однако постепенно Чи наметила путь наверх. Как и во всех икрананкских постройках, камни были необработанными, а дождь и мороз за бесчисленные годы выщербили их. Вскарабкаться на стену ей вполне по силам.
Ее мышцы напряглись. Чи прыгнула, уцепилась всеми четырьмя конечностями за выбоины, нашла следующую опору, передвинулась дальше. Холодная и шершавая поверхность камня царапала ее живот. Передвижению мешал и груз, захваченный ею из лагеря осаждавших, - два кинжала и обмотанная вокруг тела веревка. Тем не менее с полным хладнокровием она продолжала подъем.
Когда ее пальцы ухватились за край амбразуры, Чи секунду помедлила. Где-то поблизости находились часовые. Но где? Чи подтянулась и, притаившись между зубцами крепостной стены, огляделась. В нескольких метрах от нее слева и справа действительно стояли стражники - один человек, другой икрананкец. Их плащи бились на ветру так же яростно, как и флаги на дальних башнях. Но часовые смотрели из-за стены наружу.
Теперь быстро! Чи метнулась к противоположной стороне стены. Как она и ожидала - любой грамотный военный инженер должен был это предусмотреть, - между стеной и ближайшими домами оставалось несколько метров ничем не застроенного пространства. Поскольку торговля с внешним миром прекратилась, никакого движения здесь не было. Чи пренебрегла тем, что ее может увидеть случайный прохожий, и с отчаянной быстротой начала спускаться. С высоты нескольких метров она спрыгнула; относительно слабая гравитация помогла ей в этом.
Достигнув начала узкой улицы, она остановилась, чтобы отдышаться, но только на мгновение. Вблизи слышались шаги и каркающие голоса. Уцепившись за раму окна, Чи вскарабкалась на крышу дома.
Отсюда открывался широкий вид. Красное солнце в туманной дымке бросало косые лучи на пустынные улицы. После появления Адзеля прошло всего несколько часов, и местные жители были слишком потрясены, чтобы взяться за свои обычные дела. "Надо сообразить… Дэвида наверняка держат во дворце - должно быть, это вон то затейливо украшенное здание в центре города". Чи наметила маршрут - по возможности с одной крыши на другую, а улицы придется пересекать, когда никого не будет поблизости.
За осторожность приходилось расплачиваться временем, но она того стоила. Самое трудное препятствие ожидало Чи в конце пути. Четыре просторных бульвара окружали королевскую резиденцию, и по ним сновало множество пешеходов. Помимо тех, кто был там по делу, толпы взволнованных горожан очень по-человечески искали безопасности поблизости от своих правителей. Чи пришлось провести около двух часов, прячась за трубой, прежде чем представился шанс преодолеть это препятствие.
По мостовой тащилась неуклюжая повозка, а впереди, направляясь во дворец, шествовал старик-туземец в свободной тоге придворного. Чи спрыгнула в канаву между двумя домами поближе к дороге. Упряжные карикуты миновали ее, скрипучий экипаж заслонил цинтианку, и она проскользнула под него и на четвереньках подобралась к старому икрананкцу. Теперь ее отделяло от его развевающегося одеяния метра три. Даже если ее заметят, дворцовый сад совсем рядом, там есть где спрятаться; но Чи надеялась, что в этом не возникнет необходимости.
Так оно и оказалось. Она в полсекунды пересекла открытое пространство и, приподняв волочащийся по земле подол, спряталась под ним. Старик остановился и обернулся.
- Что? Что? - спросил он, но, никого не увидев, пошел дальше.
Чи двинулась одновременно с ним, очень осторожно, чтобы не задеть его щиколотки.
- Крр-э? Что? Клянусь, я почувствовал… нет… нет… э-э…
Икрананкец поковылял дальше. Когда Чи сочла, что они уже достаточно углубились в дворцовый сад, она выскользнула из-под одеяния и спряталась в ближайший куст. Из своего убежища она видела, как туземец снова остановился, ощупал свою тогу, почесал затылок и пошел дальше, бормоча что-то себе под нос.