Лагерь Имперской панцирной пехоты.
Эркмасс смотрел молча.
Эвин догадывался, что у того на душе и потому на глаза не лез - стоял скромненько позади за правым плечом, не высовывался и ждал, что будет.
А ведь будет!!!
Напротив градосмотрителя стояли шестеро тех, чьё прошлое было определено - они были воинами его отряда, а будущее - туманно. Во всяком случае, до того момента, пока эркмасс не поймет кто перед ним: жертвы ли дьявольской хитрости или, напротив, пособники врага рода человеческого. По лицу хозяина Саара видно было, что удовольствия в разглядывании шестерых голых мужиков он не видел никакого, но и принять какое-то решение так вот с маху он не мог. Самое, по совести говоря, скверное положение, когда ни кровь пролить ни милость оказать никак нельзя, потому как не понять кому что полагается.
Все шестеро стояли, переступая с ноги на ногу, не смея поднять глаза на градосмотрителя. Все в них сейчас было одинаковое - кожа, волосы, ремни амуниции и даже прикрывались они одинаковым жестом. Сложенными в горсть ладонями, раздетые демонами воины прикрывали свое естество и старались повернуться к Кори боком, однако понятие о воинском регламенте все же заставляло их стоять лицом к командиру, поэтому шеренга слегка колыхалась, словно стена тростника, по которому время от времени пробегали порывы ветра.
Странный вид их усугублялся и тем, что голые люди были вооружены.
Эвин видел злобу и озадаченность эркмасса и с опасением поглядывал на бедолаг. Гнев императорского наместника мог повернуться совсем уж неожиданно, хотя какая вина у этих? Они и сами тут против демонов не устояли. Наверное, понимание этого и сдерживало эркмасса.
Кори молчал долго, словно любовался, как кожа солдат покрывается синими пупырышками.
- Что пропало? - наконец спросил он, ни к кому особенно не обращаясь.
- Вся одежда и меч.
Он одним взглядом обежал голую шеренгу, считая ножны.
- Один?
- Один меч, - подтвердил Эвин из-за спины. - Похоже, что демон, все-таки один.
Монах глубокомысленно молчавший по правую руку от эркмасса, сказал, наконец.
- Это настоящее чудовище. У него много тел и всего одна рука!
Эвин за спиной Брата по Вере покачал головой. Эркмасс не видел этого, но не согласился ни с тем, ни с другим.
- Заплечных коробок, все-таки было две….
Левый берег Днепра.
Три километра левее военного лагеря туземцев.
Остановились мы, только отойдя еще километра на два от места побоища.
Можно было бы уйти и дальше, но у меня сложилось твердое впечатление, что куда бы мы не ушли, дикари от нас теперь не отстанут. Они, безусловно, чувствовали себя обиженными и главными обидчиками были мы.
Да и место, надо сказать, для привала было самое подходящее - полянка шагов в пять шириной посреди моря цветущих кустов, выходивших к самому берегу. Реки мы отсюда не видели, но слышно было, как где-то недалеко шумит вода.
Насторожив микролокатор, мы уселись друг против друга. В окутавшем нас сладком аромате ни о чем неприятном думать не хотелось, однако пришлось.
- Их надо как-то останавливать, - сказал Чен.
- Надо, - согласился я. - Есть идеи?
Шеф закрутил головой, словно и сам был не рад, что такое ему туда пришло.
- Пока нет… Нужно придумать что-нибудь, учитывающее их психологию…
- А то мы её знаем?
Он поморщился, достал планшет.
- Да нет, конечно.
Несколько секунд он молча постукивал пальцами по нему, общаясь с вычислителем и что-то "выстучал" оттуда. Скорбь на его челе стала рассасываться, рассасываться и секунд через тридцать вовсе пропала..
- Только ведь существуют научные методы, - сказал он. - Подобия и аналогии.
- Осталось только найти то, что может послужить аналогией, - усмехнулся в ответ и я. Чена моя усмешка не смутила. Несколько минут он, безо всяких улыбок, вполне деловито сидел, глядя в экран, как будто и впрямь знал что делает, и мне стало любопытно.
- Ну и что?
Не переставая общаться с вычислителем, он небрежно взмахнул рукой, останавливая моё любопытство.
- Погоди. Не мешай… Дай проверить идею…
Я внял просьбе и начал готовить легкий перекус, ставя на саморазогрев банки неприкосновенного запаса, одновременно прислушиваясь к тому, что твориться вокруг. Микролокатор, конечно вещь замечательная и многое может, но и собственные уши не последнее дело. У нас хватало здравого смысла понимать, что полная тишина в лесу скорее говорит об опасности, чем о её отсутствии и теперь стрекот насекомой мелочи и птичий писк действовал на меня успокаивающе. Это значило, что никто к нам не подкрадывается, чтоб снова приставить кинжал к горлу.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем мой китайский друг вышел из режима диалога с вычислителем. В лице его я не увидел торжества, но оптимизм там определенно присутствовал. Он вздохнул полной грудью, повел плечами.
- Чтоб нам было на что опереться, во главу угла предлагаю поставить следующее допущение: психология здешних жителей похожа на психологию наших предков, живших в раннем средневековье. Нет возражений?
Я пожал плечами. Он мог быть прав, а мог и ошибаться. Чен не обратил на мою сдержанность никакого внимания и продолжил, как ни в чем не бывало.
- В таком случае обнадеживающе выглядят следующие ходы…
Я устроился поудобнее, чтоб разнести умопостроения товарища в пух и прах. Правильно говорил кто-то из великих физиков прошлого "Часто ученые становятся противниками новой физической теории не потому, что видят в ней какой-то изъян, а только потому, что не успели стать её первыми сторонниками". Я, наверное, из таких.
Чен поднял палец.
- Во-первых - глас Божий. Во - вторых…
У моего китайского друга наверняка было что предложить, но я не хотел заблудиться в его построениях и остановил его, едва он произнес первое.
- Так, так, так. Помедленнее, пожалуйста. Мне начинать критиковать сразу или ты сперва выскажешь все, до чего додумался?
Чен колебался только мгновение.
- Давай сразу! Только с условием. По существу.
Я вопросительно поднял бровь. Мой друг понял, что я жду разъяснений.
- Техника исполнения не обсуждается… - объяснил Чен. - Технические подробности реализации оставляем в стороне. Будем считать, что если это нам понадобится, мы их изыщем и организуем.
Допущение было не просто смелым, а очень смелым. Такая постановка вопроса сразу показалась мне не деловой, и я предложил способ, который решал все наши проблемы:
- Восемь пулеметов с неограниченным запасом патронов.
К чести Чена он ответил мне в духе выставленным им же ограничений.
- Желающие их поубивать и без нас найдутся. Нам нужно думать о том, чтоб они все-таки остались живы.
Подумав, я согласился. Конечно пулеметы это слишком… А глас Божий? Неужели в самый раз?
- Хорошо. Уговорил…. Ну, значит по существу…. О чем Бог будет с ними говорить? Чтоб выдать себя за Бога нужно хотя бы знать, как его тут зовут и его здешние привычки.
Шеф молчал с непроницаемым выражением на лице.
- Мы даже не знаем один он у них или их несколько… Есть ли понятие "грех" или "табу"?
Чен прижмурился, соглашаясь со мной, отхлебнул какао из банки.
- Верно. Но если б мы знали все это, оно бы подействовало?
Я надолго задумался и вынужден был согласиться с товарищем. Если б мы знали все то, чего не знаем, это было бы наилучшим вариантом. Верящий в Бога человек ли, туземец ли не ослушается своего Создателя.
- Да…
- В таком случае оставляем идею до тех пор, пока не найдем ответов на сопровождающие её вопросы.
Я кивнул, соглашаясь, и шеф продолжил.
- Во-вторых, заморочить им голову какой-нибудь чертовщиной…
Я наморщил лоб, не совсем понимая, что Чен имеет ввиду.
- Это что, глас Бога наоборот? Глас дьявола?
Он и сам, как тут же выяснилось, понимал не все.
- Скорее не глас, а какая-нибудь нервотрепка с уклоном с мистику. Типа запретная зона с неизбежными неприятностями.
Шеф щелкнул пальцами, пытаясь придумать иллюстрацию.
- Заколдованное место, какое-нибудь, где случаются разные несчастья и мелкие неприятности с намеком, что дальше будет хуже.…
Идея показалась мне не хуже, но и не лучше первой.
- Возражение то же. Мы не знаем есть ли у них тут антипод Бога.
Чен не сдался.
- Это ладно. Но ведь неприятности можно творить любым именем?
Голос его стал озабоченным.
- Тут в другом вопрос - хватит ли у них сообразительности не наступать на грабли?
Шефские аллегории иногда звучали так изысканно, что их не понимал даже я.
- На что?
Он отмахнулся.
- Ладно. В смысле - не повторять собственных ошибок. Так понятнее?
Я кивнул.
- Можно, наконец, сделать передвижение вперед попросту невозможным, - продолжил Чен.
- А как?
- Например запрудить реку.
Пару секунд я думал - обидеться или нет. Все-таки этими словами Чен перешел ту незримую черту, которую мы для себя определили, но я сдержался и решил оставаться до конца корректным.
- Технически…
- Мы не обсуждаем технические аспекты, - напомнил Чен. С его стороны это было форменным нахальством.
- Нет уж, - возмутился я. - Это вообще невозможно!
Он остановил мой напор, выставив вперед ладонь.
- Ну, хорошо, хорошо… Мы не можем запрудить реку, но нам вполне по силам сесть на том берегу с парализаторами и останавливать каждого, кто попытается войти в неё.
- У нас есть ограничитель. Энергия.
Чен кивнул. Все-таки он был покладистым парнем.
- Лучшим вариантом было бы, если б им кто-нибудь из местных авторитетов попросту запретил бы идти дальше.
- Думаю, что все получилось как раз с точностью до наоборот. Скорее всего, кто-то из авторитетов и приказал им пойти и разобраться с тем, что тут произошло.
Эта мысль пришлась Чену по душе, и он вцепился в неё.
- Кто, по-твоему, тут может наложить запрет на то, чтоб переправляться через реку и идти в лес?
- Не знаю…
Я совершенно откровенно пожал плечами.
- Если тут теократическое общество - духовный глава, если светское государство - король, или кто-то такой же - сёгун, падишах, президент….
Чен кивал. Он и сам бы мог сказать все то, что сейчас говорил я.
- Только нам его, если он и есть - неделю только искать, а они неделю ждать не будут, сам понимаешь. Они завтра же туда полезут.
- Что ж, получается, что ничего не годится?
- Не годится, - подтвердил я с самым искреннем сожалением. Отчего-то Чен при этом не выглядел сильно огорченным.
- В таком случае осталось последнее средство, - сказал Чен как-то торжественно. - Я вызову их главного на поединок!
Мне показалось, что я ослышался.
- На поединок, - подтвердил Чен. - Если понятия дворянской чести тут развиты так же как и у нас на Земле, то…
Я, наконец, понял, что он имел ввиду и уточнил.
- Ты хочешь сказать, что они развиты так сильно, как это показывают наши исторические романы?
Чен кивнул, несколько не удовлетворенной поправкой.
- Я предложу поединок, с условием, что победитель остается здесь, а побежденный уходит…
Конечно, благородным поступкам есть место и нашем, далеко не идеальном мире, но я-то понимал, что благородные разбойники чаще встречаются именно в книгах и видео, а в обычной жизни отчего-то обычно место находится только разбойникам обыкновенным. Разбойникус-вульгарис, так сказать.
- Это…
Чен протянул руку, не дав мне договорить.
- Я сам скажу то, что хочешь сказать ты. "Это безумие!"
Я потрогал пальцем банку. В самый раз. Горячо, но не обжинает.
- Нет, друг мой по страховому событию, аварийный комиссар, владетель акций… В слове "безумие" есть что-то возвышенно-благородное. А то, что ты предлагаешь, называется иначе. Угадаешь, если есть охота угадывать?
- Глупость?
- Совершенно в дырочку.
Чен удовлетворенно кивнул, словно сам только что подсказал мне это слово. Меня это несколько задело.
- Кто знает, какие у них тут понятия о чести? И насколько далеко простираются порывы их души в сторону благородства? Я не берусь предсказать….
Я говорил, а Чен кивал, соглашаясь. Потом я замолчал, а он прекратил кивать, и мы какое-то время смотрели друг на друга. Пока мы молчали, в голове у меня объявилась простая мысль. Если мы ничего не предпримем сегодня, то завтра они полезут за реку и последствия этого будут вполне предсказуемы. Порукой тому была не чья-то воля, а безмозглость киберов. Значит, годится все, что может хотя бы теоретически предотвратить кровопролитие.
А если иных вариантов нет, то почему бы не попробовать что-нибудь безумное, вроде того, что предлагает Чен? Поединок - так поединок. Себя мы так и так убить не дадим, а вдруг и повезет?
- Я вообще-то не против поединков в принципе… - прервал я провисшую тишину. - Поединок, так поединок, пожалуйста, только вот на счет честности… Раз уж у них свои понятия о честности, то ведь и у нас могут быть свои, а? В конце концов, кто нам мешает..
- Никто, - согласился со мной Чен. - Тем более, что мы ведь хотим им добра… Не так ли?
- А как же иначе?
Проводить поединок, имея за спиной друга-невидимку с парализатором - одно большое удовольствие. Я улыбнулся. Мы друг друга стоили. Я бы Чену палец в рот не положил и никому из туземцев этого не посоветовал.
- Осталось придумать, как мы передадим вызов…
- У нас есть "воробей", а переводчик уже, я думаю кое-чего понахватался.
Я проверил память переводчика. Нда-а-а-а. Сто десять слов. Не густо. И наверняка ведь, по крайней мере, треть - ругательства…. Ну, так нам ведь не философские разговоры вести, отвлеченные понятия обсуждать. Должно хватить и двух третей.
Лагерь Имперской панцирной пехоты.
Палатка эркмасса Кори.
Два светильника в разных концах палатки лучились желтоватым светом. За слюдяными окошками дергался язычок пламени, а вокруг мелькала мошкара. За стенами хоть и светило солнце, но зато гулял холодный ветер, и в теплый простор эркмассовой палатки летучей мелочи набилось преизрядно.
За полотняной стеной остался лагерь. После прибытия императорского гонца с вестью о скором появлении в лагере Императора, там стояли двойные караулы, а Братья вообще бессменно оплясывали лагерь, оберегая его от зловредного колдовства, только Эвину в пользу от их стараний верилось мало. Ни вчера, ни сегодня они не смогли противостоять колдовству, так почему же это должно случиться сегодня? Демоны могли быть где угодно, хоть тут же, рядом, в палатке, как вчера ночью, хоть за спиной…
О невидимых врагах думал не только Эвин. Рука эркмасса то лежала спокойно, то сжималась, словно охватывала рукоять меча. У Лоэра зачесалось за ухом, там, где его достал не пойманный вчера колдун и он негромко, словно про себя сказал:
- Я бы охотно скрестил с ним меч.
- Не ты один.
- С порождением дьявола? - покачал неодобрительно головой монах. - Гордыня помрачила вам головы, молодые господа! Биться с прихвостнями дьявола должен монах! Вера тут острее копья и быстрее меча!
Эвин не обратил на слова внимания. Срадний Брат был по-своему умен, но вот именно то важно, что по-своему. У него были свои догмы, а значит и свои шоры на глазах.
- Ты тоже считаешь, что это люди?
Эркмасс молчал совсем недолго.
- Люди ли, демоны ли… Это не важно. Раз они взяли одежду, значит, у них есть тело. А если у них есть тело, значит, есть куда воткнуть меч. Сегодня мы видели, что они не всемогущи. Хитры, но не всемогущи.
Эвин посмотрел вопросительно и эркмасс пояснил.
- Сильному не нужна хитрость.
- Иногда зло скрывает свою силу… - начал Терпий.
Эркмасс поднял взгляд на него, и тот примолк, прикусив губу. Эркмасс сердился, но кроме ожидаемой злобы Эвин разглядел в глазах и недоумение.
- Ты мне, знаток знамений, лучше объясни вот что… Почему они были голые? Это что-нибудь значит?
- А как же! - Монах сунулся головой под свет. - В "Алом свитке гнева" сказано….
Он поднял для значимости палец, закатил глаза.
- "…ночною ли тьмой, светом ли дневным, с ветром ли или с землей, войдут они без одежды, четным числом…"
Теперь эркмасс смотрел на Брата по Вере даже как бы не с уважением. Он старался понять, что эти слова значат, только выходило плохо. Эвин смотрел то на него, то на монаха, только тот уже молчал, считая, что и так сказал не мало. Открыл, так сказать, глаза, направил на нужный путь. Эркмасс молчал, но Эвин чувствовал, что как и он сам, Кори ничего не понял.
- Ну и что это означает?
- Это значит, что зло пришло, чтоб остаться! - Монах сказал это не поворачиваясь к нему, а по-прежнему глядя на эркмасса. - И противостоять ему сможет не тот, кто одет в железо и вооружен им, а тот, кто не имеет ничего кроме Веры, которая сильнее железа и соленой воды!
- По чему он тогда оставил их в живых?
- Я и сам удивляюсь, как это он не сожрал их всех? - понизив голос, отозвался Брат по Вере. Несколько мгновений он хмурился, и вдруг лицо его просветлело. - Наверное, он не мог сделать иначе!
- Почему?
- Если б он их сожрал или убил, то они бы не пришли и, значит, тогда пророчество не исполнилось бы!
Эвин хмыкнул. Терпий бросил на Лоэра нехороший взгляд, но связываться с новым любимчиком эркмасса не стал.
- А может быть, это насмешка над тобой и над нами, - продолжил он. - Демоны решили посмеяться, оскорбить нас, показав пренебрежение к твоей силе. Как еще они могут показать, что не бояться тебя, уже раз поверженного их волшебным оружием? Только повергнув твоих воинов и сохранив их жизнь, вернуть тебе!
Брат по Вере говорил быстро, перебирая пальцами при этом, словно считал невидимые монеты.
- Твои воины им не помеха. Что им, будет ли нас на шестеро больше или меньше? Демонам нет никакой разницы, скольких поразить своим колдовством… Только Братья…
- А может быть все вовсе не так, - остановил его Эвин. Никого он, конечно, останавливать не собирался, но уж слишком нахально повел себя этот… На его негромкую фразу Кори сам повернул голову и остановил взгляд, словно приглашал продолжить.
- Они не лишили жизни твоих слуг, а просто показали нам свою силу. Почему из-за этого их следует считать врагами? Они поступили точно так же, как поступил бы ты сам, если б на турнире выбил бы противника из седла и, не желая ему смерти, отъехал в сторону.
Брат замотал головой, показывая, что думает иначе.
- Они спасли жизнь богомерзкого разбойника! - напомнил он, щурясь на Эвина. Лоэр во взгляде усмотрел вызов, впрочем, монах его и не скрывал.
- Во всяком случае, они спасли жизнь, а не отняли её… - отозвался искатель приключений, не желая связываться с монахом. Что мог монах? Только язвить исподтишка, и только… А силу и право принимать решения в этих землях, Император Адента дал эркмассу.