- Приступим! - поддержал его Сергей. Он несколькими быстрыми шагами обошел комнату и выволок на свет их НАЗы и оружие вместе с грязными рыцарскими доспехами.
Хэст шагнул к жрецу. - Я его зарежу, - сказал он как нечто само собой разумеющееся.
Мартин, никак не ожидавший такой быстрой реакции, вскочил. Не то чтобы он был сильно против. В конце концов нечто подобное он вовсе не исключал, но это должно произойти позже, а не сейчас. Все-таки для него это был не враг, а мешок с информацией.
- Нет.
По-своему поняв беспокойство господина Штурмана,
Хэст успокоил его:
- Я его не сразу зарежу. Он этого не заслужил. Легкая смерть не для него. Не желая разочаровывать рыцаря, Мартин быстро ответил:
- Не сейчас. Живой он более разговорчивый, а именно его язык мне сейчас и нужен. Не давая Хэсту возможности возразить, он развернул жреца к себе.
- Бали! Теперь ты знаешь, кто мы, и знаешь, что тебе не остановить наш путь, предначертанный Великим Жо. Ты пытался помешать предначертанному, и за это мы можем наказать тебя, отослав твой дух в место страданий…
Бали опускал свою голову все ниже и ниже, словно слова были каменными жерновами, надеваемыми ему на шею. Помимо воли штурмана его вид - вид раздавленного всмятку человека - будил сострадание. Мартин внушительно помолчал и совершенно неожиданно сменил интонацию.
- Но мы милосердны. Ты будешь жить и жизнью своей должен будешь заслужить наше прощение!
Бали стремительно поднял глаза. Его взгляд обежал лица людей и вновь уперся в пол.
Взгляд нехорошо царапнул Мартина. Что-то там было в его глазах, но что?
- Велика милость Богов! - откликнулся Бали бесцветным голосом.
Почувствовав, что добыча ускользает, Хэст, наливаясь кровью, трубно поинтересовался:
- Означает ли это…
- Да! - жестко сказал Мартин. - И вы должны учесть это.
Смириться с этим было почти невозможно. Хэст часто задышал. Железные кулаки заскрипели по рукояти меча. Помутившимся взглядом он оглядел господ заморских дворян (господин Инженер сочувственно улыбался). В горле у него заклокотало, и он, чтобы сдержаться, ухватил лавку и с размаху обрушил ее на какой-то сундук. По резной стенке метнулась трещина, и содержимое его с грохотом выкатилось под ноги рыцарю. Что-то блестящее очертило небольшой круг и легло у ног господина Штурмана. Бали вздрогнул. Лицо покрылось мелкими капельками пота.
- Ну, вот и договорились.
Мартин посмотрел под ноги и ткнул жреца пальцем. Тот уселся, почти упал на скамейку, словно хотел уберечь ее от рук рыцаря. Штурман отодвинул Хэста, наклонился над разбитым сундуком:
- Что это?
Бали не ответил. Ему было не до Мартина. Он смотрел на Хэста как на свою смерть.
- Что там? - спросил от двери Сергей. После того как они обнаружили в деревне утилизатор, способность удивляться у него пропала. - Аэроцикл? Набор акушерского инструмента? Аэроцикл нам был бы кстати.
Разгребя руками мусор, Мартин подобрал с пола фонарь из аварийного запаса. Такой же точно, как и у него самого. Повертев его в руках, он перебросил его Сергею. Бали дернулся было перехватить его, но Хэст внушительно заскрипел скамьей, и жрец не посмел сдвинуться с места. Инженер подхватил фонарь. Судя по тяжести, аккумулятор был на месте, но света прибор не давал. Сергей пощелкал кнопкой, но без видимого результата,
- Где хозяин? - спросил он, имея в виду хозяина фонаря. Бали не ответил, стараясь уследить за Мартином, ушедшим куда-то в темноту, и при этом еще не поворачиваться спиной к Хэсту.
Спустя мгновение оттуда послышался металлический лязг.
- Что-нибудь еще?
- Что-нибудь…
Он вышел, неся перед собой продолговатый ящик.
- Полевая метеостанция! - узнал ящик Сергей. "Новгородцы" склонились над ним. Глянув на маркировку, Сергей определил:
- Выпущена не меньше трех лет назад, а может, и больше, а включали ее около года назад.
- Что и требовалось доказать, - грустно подытожил Мартин. Он посмотрел на Бали. - Даже спрашивать страшно, что они с ним сделали.
Чтобы не говорить на эту грустную тему, Сергей нажал на кнопку "прогноз", но станция молчала. - Не трудись. Нет энергии.
Делать было нечего. Нужно было искать ответ на самый главный вопрос, но перед тем, как задать его жрецу, Мартин спросил Сергея:
- А может быть, он сам куда-нибудь делся?
- Правильнее будет думать, куда они его дели. Если мы будем думать так, то, может быть, и уцелеем.
Хэст Маввей Керрольд, до сих пор молчавший, подал голос от двери;
- Мы теряем время. Что мы тут ищем? Или у нас других дел нет?
По-своему он был прав. Ни его сестра, ни ремонтники в анабиозе от этого сидения ничего не выигрывали.
- Это очень важно для нас, - ответил Сергей. - Эти вещи принадлежат нашему соотечественнику. Возможно, он где-то здесь, и тогда он поможет нам.
- Очень важно?
- Очень, - подтвердил из темноты Мартин. - Он ведь дворянин, а дворяне должны помогать друг другу. К тому же, может быть, он сам нуждается в нашей помощи. Вы же видели, какое тут гостеприимство…
Дворянская взаимопомощь - дело для Хэста святое. Это "новгородцы" уже уяснили и без зазрения совести пользовались простотой туземца. Тот взмахнул руками, словно собирался улететь отсюда, но передумал.
- Тогда давайте спрашивайте, но только так спрашивайте, чтоб эта гадина отвечала… А хотите, я спрошу?
Хэст поднялся. Вцепившись в ставню, загораживающую окно, он сорвал ее, открыв свету путь в святилище. Снаружи раздался дружный вздох, превратившийся в песню. Под ее аккомпанемент допрос плавно сдвинулся с места.
- Что это? - для начала спросил Мартин, показав на метеостанцию. Бали уже пришел в себя, а может быть, песня напомнила ему, что у него еще есть силы для борьбы с пришельцами, и по его ответу стало ясно, что они уже упустили время. Он выработал свое отношение к посланцам Великого.
- В маленькой комнате Великий держал маленького Бога. Он делал погоду.
Мартин продолжал с выражением любезного интереса смотреть на него, а Сергей пробормотал:
- Он ненормален. У него все в голове перепуталось. И причины, и следствия.
- Притворяется, - не согласился с ним рыцарь. - Дайте-ка я его кинжалом.
Мартин повернулся к Маввею. Тот с совершенно мирным видом сидел под окошком и резал кинжалом лавку. Над головой его, словно грязные мысли, роились мухи. Он отмахивался от них, но работы не прекращал. Увидев, что Хэст занят делом, Мартин забеспокоился. Не связывались как-то в его голове резьба по дереву и Хэст Маввей Керрольд.
- А вы-то что делаете с лавкой?
- Ложку, - спокойно объяснил рыцарь. - Я вычерпаю у него из брюха все внутренности, если он будет молчать. Сперва разрежу, а потом вычерпаю и заставлю съесть.
Если он не перестанет валять дурака.
Мартин посмотрел на тупые заусенцы по краю ложки и в сомнении покачал головой:
- Пока не нужно. Он вполне логичен. Маленькая комната - маленький Бог. С головой у него все в порядке. А в большой комнате, видимо, большой Бог?
Бали молчал, зачарованно уставившись на лавку.
- Наверное, он делает неприятности? Как ты думаешь?
Сергей хмыкнул:
- Ошибаешься. Большой Бог может делать не какие-нибудь там неприятности, а исключительно Большие Неприятности.
- Конечно, - согласился Мартин. - Значит, и у нас с логикой все в порядке… Как это тут очутилось? Бали молчал. Его все больше интересовала лавка. Молчание его трудно было назвать высокомерным, но Мартин счел его вызывающим. Он дал жрецу полминуты, чтобы подумать, а потом тяжело вздохнул:
- Хэст, ваша ложка готова? Идите сюда. Но ложку применить не пришлось. Бали сломался и заговорил. Он говорил медленно, словно рассчитывал, что пришельцы испугаются страшной племенной тайны и оставят его в покое, но те только молча слушали.
Если убрать из рассказа Бали мистику и фантастику, то он сводился к следующему: несколько лет назад рядом с поселком в болото упал космический корабль. Из экипажа в живых остался только один человек. Великий Жо. Он был ранен и без туземцев не выжил бы, но дикари выходили его. Окрепнув, он перенес в деревню кое-что из уцелевшего оборудования, а корабль с течением времени засосало в трясину. Время от времени Великий Жо ходил на место катастрофы и однажды не вернулся со своей прогулки. Они долго ждали Великого, и вот наконец он прислал посланцев…
Бали замолчал.
- Съели беднягу, - сказал Сергей.
- Почему сразу так мрачно? Он ведь мог уйти к избушке.
- Если б он знал о ней, он ушел бы сразу и не стал перетаскивать сюда утилизатор.
Мартин поднялся, потеряв интерес к жрецу.
- При всех неясностях в мелочах главное стало ясно совершенно точно. Нашего соотечественника нет здесь и он нам не поможет, - сказал Сергей.
Он перехватил вопросительный взгляд Хэста. Тот, покачивая ложкой, смотрел то на Бали, то на господина благородного Штурмана. Мартин медлил с ответом. Хэст понимающе засмеялся и сделал шаг к Бали.
- Нет, - сказал Мартин. - Подождите, Хэст! Стойте! Еще рано!
- Нужно уходить.
Не обращая внимания на Маввеевы игры со жрецом, Сергей начал перекладывать вещи в НАЗе, готовясь вскинуть его на спину и устремиться вперед.
- Посмотрите!
Перед святилищем набирал силу праздник. В барабанный грохот вплетались взвизгивания флейт и крики людей.
- Не думаю, что это будет легко сделать.
- Кто же нам помешает? - Сергей взял в руки разрядник. - Уж не они ли?
Он мельком оглядел дикарей.
- Народное ликование. Они, похоже, любили нашего соотечественника, а мы для них вроде как ближайшие родственники. Это ведь, по-моему, праздник. Жаль будет их разочаровывать…
Туземцы принесли к дверям увитые цветами носилки.
Народ явно ждал своих героев. Рядом с носилками, улыбаясь, отирался одноглазый.
- Я разгоню это сборище двумя гранатами, - сказал Сергей.
- А я вырежу остальных, - присоединился к нему Хэст.
Мартин туземца проигнорировал, а инженеру ответил:
- Они у тебя лишние? Тем более что и осталась-то всего одна.
Он посмотрел на солнце, клонившееся к закату.
- Да и что будет потом? Конечно, мы сможем выйти из деревни, но этот мерзавец, - он кивнул на жреца, - тут же поднимет племя и погонится за нами, и либо нам придется тут воевать, либо к вечеру они принесут нас назад.
По мере того как он говорил, горделивая улыбка уходила с лица Сергея.
- Да. Прием в таком случае будет еще менее радушным, - согласился инженер.
Маввей посмотрел на собравшихся внизу дикарей и непонятно сказал:
- Человечки… - Он повернулся к Бали, и взгляд его стал жестким. - Что с этим делать? Убьем или свяжем?
- Свяжем.
Рыцарь неодобрительно покачал головой:
- Я бы убил. Его связывать - только веревку портить… Веревка, может, и понадобится еще…
Мартин, успокаивая рыцаря, положил ему руку на плечо:
- Мы не его свяжем. Мы им свяжем. Все племя. За час я управлюсь…
"Колдуны…" - подумал Хэст и вслух на всякий случай предложил:
- Веревки доставать или вы сами?..
- Нет. Палатку.
Они вышли из святилища навстречу жителям. Положив друг другу руки на плечи, те выплясывали перед посланцами Великого Жо какую-то сложную кривую. В барабанный бой время от времени вплетались мощные шлепки - это жители деревни попадали друг другу по голому телу. Мартин поднял руку, обрывая веселье.
По лицу его Сергей угадал, что штурман, войдя в роль посланца высших сил, хочет сказать что-то значительное, но речи не вышло. Выпиравшее из туземцев детское дружелюбие плеснуло через край, и бурный водоворот улыбающихся людей подхватил посланцев доброго Бога, завертел, посадил на носилки и отправил вдоль по деревне. Одноглазый распоряжался церемонией, замещая не потрафившего посланцам Богов жреца. По его команде их отнесли к солнечным часам. Там Мартину удалось, не теряя достоинства, соскочить с паланкина, и он, ухватив одноглазого за плечо, увлек его в сторону.
Сергей, настороженно следивший за развитием событий, разглядел, как штурман что-то нарисовал на земле. Одноглазый ответил. Мартин удовлетворенно улыбнулся. Перехватив взгляд Сергея, он успокоительно помахал рукой и, подхватив потрясенного одноглазого под руку, пошел с ним к хижинам.
Пока Сергей наблюдал за штурманом, перед посланцами Богов расстелили циновку. Не прошло и минуты, как она покрылась блюдами. Рядом друг с другом лежали мясо, рыба, фрукты и что-то бледно-зеленое, временами вспучивавшееся, чуть позже опознанное Сергеем как колония муравьев.
- Ты веришь в предначертание? - спросил Хэст. Он уже успел отрезать кусок мяса и теперь с довольным видом пихал его в рот. - Я - да! Видно, сегодня всем нам предначертано было участвовать в этой пирушке. Либо в качестве гостей, либо в качестве главного блюда…
- А вот тут ты и не прав. - Глядя на рыцаря, Сергей также отрезал кусок мяса. - Ты хоть знаешь, что с нами случилось бы после испытания?
Хэст вполне по-земному пожал плечами. - Если б не Мартин, - продолжил Сергей, - после испытания от нас не осталось бы ничего заслуживающего внимания. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы класть на блюдо и уж тем более ставить это перед порядочными людьми. Поверь специалисту, благородный рыцарь, - я знаю, что говорю. У меня на "Новгороде" есть точно такая же штука.
Хэст слушал и ел. Пока Сергей объяснял рыцарю смысл того, чего они благополучно избежали, тот очистил блюдо и отбросил его в сторону.
- Что тут еще съедобно?
- Все, кроме червяков. А где господин благородный Штурман?
Он кивнул на дальний конец циновки. Сергей проследил взглядом и увидел там шевелящийся белый конус.
- Господин благородный Штурман что-то замышляет, - торопливо отводя глаза, объяснил он. - Господин благородный Штурман на редкость предусмотрительный человек. Он все делает основательно…
Через несколько минут, как раз в разгар борьбы Хэста с жареным кабаном, Мартин напомнил о себе, прислав одноглазого с запиской. Послание было лаконичным. На листе фикуса было нацарапано всего одно слово - "палатка". Сергей выдал просителю требуемое, и тот, воодушевленный доверием Богов, торжественно отнес ее к штурману. А еще через полчаса появился и он сам. Сергей потеснился, пропуская его к циновке с едой.
- Как там?
Обежав взглядом циновку, он начал хватать оттуда куски и бросать в рот.
- Все в порядке. Сейчас поем и пойдем. Хэст, вы готовы?
Рыцарь отбросил волосы назад. Глаза его загорелись.
- Драться?
Мартин махнул рукой на него. Первобытная кровожадность Хэста уже резала слух.
- Нет. Я надеюсь, что все обойдется. Думаю, что они даже не заметят нашего ухода. А сейчас мы пойдем испытывать Бали…
Он усмехнулся:
- Зрелище обещает быть забавным, и нам необходимо присутствовать.
Не говоря более ни слова, он встал и сквозь толпу, окружавшую пирующих Богов, пошел вперед - в руке разрядник, за спиной НАЗ. Сергей, похватав кое-что, кивнул Маввею, чтобы собирался и шел следом. Сергей догнал Мартина, сунул ему в руку кусок мяса и спросил:
- Что ты придумал? Что там сейчас будет? Мартин только улыбнулся.
Через несколько минут они вышли к поляне с "погаными маввеями". Волна гадливого ужаса прокатилась по внутренностям инженера.
- Я надеюсь, что ты не…
- Конечно, нет. Мы будем зрителями, а Бали участником аттракциона "завоевание воздуха". Подожди несколько минут. Сейчас сам все увидишь. Его скоро принесут.
Он вскочил на камень:
- Люди Эвона! Вы видели, как верховный жрец встретил посланцев Великого Жо. Он не узнал их! Гордыня помутила его разум!
Он бросал слова в толпу, а ветер относил их к муравейникам, но это было совсем не важно. Туземцам достаточно было видеть его. Даже Бали стоял смирно, не пытаясь изменить своей участи.
Мартин поднял руки вверх:
- Солнце! Солнце просветит его!
Он кивнул одноглазому. По его знаку воины вытащили связанную из жердей конструкцию, обтянутую черной палаточной материей. Одного взгляда Сергею было достаточно, чтобы угадать в ней коробчатый воздушный змей. Хэст Маввей Керрольд вообще не удостоил ее взглядом - мало ли чего он навидался в последнее время. Он следил за дикарями, каждую секунду готовый начать пускать кровь.
Одноглазый подтолкнул Бали к жердям. Тот отшатнулся, но кто-то из воинов ударил его древком копья по жирной шее. Жрец обмяк. Его быстро привязали к раме. После этого с десяток воинов подняли змей над головами. Им пришлось изрядно побегать, пока восходящий поток не подхватил неуклюжий аппарат и не вздернул его вверх. Палаточное полотно напряглось. Над поляной прокатился треск. В какую-то секунду Сергей подумал, что вся эта конструкция сию же секунду свалится вниз, но аппарат выправился, и, удерживаемый крепким канатом, пополз вверх.
- Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Глаза ваши видели вознесение Бали! Они должны увидеть и то, как он коснется земли. Смотрите! Смотрите, люди Эвона! Смотрите! Это воля Великого Жо!
Ослушаться посланцев Богов было нельзя, и люди послушно подняли головы в небо. В таком положении "новгородцы" и бедствующий рыцарь и оставили туземцев. К этому времени Бали очнулся и начал орать. Его вопли сопровождали их, пока они не миновали гостеприимную деревню.
Три часа спустя они дошли до предгорий.
Отсюда, с высоты отлично было видно проплешину, над которой дрожащим маревом возносились воздушные вихри. В бинокль было хорошо видно, как в них болтался змей с Верховным жрецом. В его парении не было той величавости, с которой все это начиналось. Канат, удерживающий змея на привязи, болтался туда-сюда, и змей вместе с ним болтался из стороны в сторону. Бали при этом никак не могло быть хорошо. Увидев это, Сергей испытал постыдную радость.
- Ничего, - успокоил он свою совесть. - Повисит до вечера. Не помрет.
Он посмотрел на Мартина, ожидая, что тот разделит его оптимизм, но тот с сомнением покачал головой:
- Ой, сомневаюсь… Там у каната остался наш одноглазый приятель, а он, насколько я понял, тоже хочет быть Верховным жрецом.
…Без лошадей было плохо, но тут уж ничего не поделаешь. Хэст на ходу оглянулся. Колдуны шли за ним как привязанные.
- Тихо тут у вас, пусто, - сказал господин благородный Инженер.
Хэст только кивнул. Лес не был ни пустым, ни тихим, Конечно, может быть, для них в не не было ни души, но сам Маввей настороженным ухом слышал то, на что не обращали внимания заморские колдуны.
Пение он услышал, когда они прошли папоротниковую поляну. Звук прятался в жужжании пчел, но Хэст уловил его и резко остановился. Мартин, больше доверявший чутью и слуху туземца и следивший за рыцарем, насторожился, снял разрядник с плеча.
- Что там?
- Дорога!
Мартин привстал на цыпочки, принюхался, но ничего не увидел и не почувствовал. Он косо глянул на Сергея, вспомнив, как тот потерял локатор. В такой темноте он никак не помешал бы.
- Неужели видите? - недоверчиво спросил он.
- Слышу. Поют где-то.
- Может, зверь кричит?
Хэст посмотрел на него с усмешкой, но потом сообразил, что удивляться нечему - за морем свои обычаи и причуды.