На этот раз грань железной коробки ударила в лоб. Кожа лопнула. Бадди показалось, что он услышал, как хрустнула кость. Грэнни стоял, повернувшись к нему лицом, и немного покачивался. Из разбитого лба бежали струйки густой крови. Цвет крови показался Бадди странным – слишком темным. "Но ведь сейчас ночь, а значит, все краски более темные, – мысль потянула за собой следующую череду мыслей. – Если сейчас ночь, значит, все спят, а если все спят, то никто не увидит, что сейчас здесь происходит.
"А что происходит?" – Бадди опустил трясущиеся руки. С железной коробки капала кровь.
"Ты убиваешь его, парень! – сказал, смеясь, в голове собственный голос. – Ты собираешься стать убийцей!"
– Нет, – затряс головой Бадди. Грэнни услышал его голос. Затуманенные глаза наполнились жизнью. Он захрипел, протягивая к Бадди окровавленные руки.
– Я убью тебя, цыплячья шея! – силуэт обидчика двоился в глазах, но Грэнни был уверен, что даже касательного удара будет достаточно, чтобы отправить сосунка в нокаут. – Убью!
Он занес кулак, пытаясь прицелиться.
"Ударь его, иначе он ударит тебя!" – заверещал в голове Бадди восставший против своего хозяина голос.
Бадди пытался сопротивляться, возражать, но самое весомое доказательство правоты слов этого голоса было прямо перед ним – шатающийся Грэнни, целившийся кулаком ему в лицо. Один удар – и нокаут обеспечен. Бадди поднял над головой железную коробку и, признавая безвыходность сложившейся ситуации, опустил на переносицу Грэнни. Удар получился глухой, сдобренный громким хрустом. Сломанный нос Грэнни скривился на левую сторону, и из него хлынула кровь. Грэнни выпучил слезящиеся глаза и начал жадно хватать ртом воздух. Руки его опустились.
"Падай же! Почему ты не падаешь?!" – Бадди отчаянно кусал губы.
– Я убью… – Грэнни шагнул к нему, покачнулся, раскинул руки и повалился на спину, разбивая стройность парящих в воздухе позади него существ из другого мира.
Он ударился о землю и затих. В наступившей тишине Бадди пытался услышать его дыхание. Ничего. Лишь парящие над распластавшимся на земле телом цветы ночи продолжали делиться, потревоженные падением.
"Я убил его, – подумал Бадди, прислушался. Тишина. Даже голос в голове – и тот молчит. – Господи, я убил его! – Бадди едва сдержался, чтобы не закричать. – Что же делать?"
Он оглядывался, ища ответ. Его старенькое "БМВ"! Он может сесть в машину и уехать из города. Взгляд снова остановился на бездыханном теле. "А что если попробовать избавиться от него? Погрузить в багажник и вывезти куда-нибудь за город? Разве у громилы не было врагов? Конечно, были! А что потом? Жить, пугаясь каждого стука в дверь? Что же делать?" Бадди до крови прокусил губу, но даже не заметил этого. Отец! Это все из-за отца! Даже после смерти он продолжает портить ему жизнь!
Бадди поднял глаза к святящимся существам над телом Грэнни. Он убил человека ради того, чему нет места в этом мире, ради того, что очаровало его в другой реальности… Бадди крепче сжал в руках железную коробку отца с записями. Он не будет бояться, не будет дрожать от каждого стука в дверь. Он сбежит из города, из штата, из страны, из всего этого бездушного мира! На испуганном лице Бадди появилась безумная улыбка надежды.
"Все будет хорошо", – сказал он себе.
"Если только тебе хватит смелости и мозгов, чтобы воплотить свою идею в жизнь, – сказал ему голос в голове. – Ты должен все спланировать. Могу дать подсказку: начни с того, что избавься от тела".
"Конечно! Избавиться от тела! – Бадди прикусил губу, снова не заметив, что пустил себе кровь. – Но как? Куда мне его деть? Погрузить в машину и вывезти за город?"
"И у тебя хватит смелости проехать столько, зная, что за спиной находится труп?"
"Может быть…" – Бадди поморщился, заставил себя посмотреть на тело Грэнни и представить, как запихивает эту тушу в багажник. Хватит ли у него сил? Нужно попробовать. Бадди наклонился и взял соседа за не успевшую остыть руку.
– Тяжелый, кабан!
"Да ты коробку-то поставь!" – посоветовал ему голос внутри головы.
"Точно! Конечно, – подчинился Бадди и снова попытался поднять Грэнни, чтобы взвалить его себе на плечи. – Сколько же он весит?!"
"Да ты не поднимай его, а тяни!" – снова дал дельный совет собственный голос.
Бадди подчинился.
"Вот только коробка отца!" – он остановился и щенячьими глазами посмотрел на доставшееся ему наследство.
"Избавься сначала от тела!" – цыкнул на него голос.
"А если…"
"Делай что говорят!"
Бадди сжался, понимая, что в любой момент мимо может проехать машина или пройти случайный ночной прохожий. Он напряг все силы, что в нем оставались, но смог сдвинуть тело Грэнни лишь на несколько шагов.
"Нет, я не смогу", – плаксиво сказал он самому себе. "Должен! – решительно возразил собственный голос. – Еще немного, а там подгонишь машину и…"
"Мне все равно не удастся уложить этого орангутанга в багажник!" – Бадди почти выкрикнул это. Паника снова начала возвращаться, но на этот раз с небывалой силой. Ему хотелось сесть на землю, закрыть голову руками и расплакаться.
– Я не смогу, – прошептал он, чувствуя, как глаза начинают заполняться слезами. – Я устал. У меня ничего не выйдет.
"А ну за дело!" – прикрикнул на него внутренний голос.
– Нет. Хватит. – Бадди закрыл глаза и начал медленно оседать на землю. – Грэнни слишком тяжелый, слишком… – он всхлипнул, зевнул, снова всхлипнул.
"Ладно, а что если мы не будем грузить его в машину? – предложил ему голос более дружелюбно. – Можно просто оттащить его в заросли шиповника и уехать. Когда его найдут, то ты будешь уже далеко. Ведь так?"
– Я не знаю, – Бадди шмыгнул носом. Идея казалось неплохой, но голова работала слишком медленно, чтобы обдумать это.
"А ты не думай! Просто делай и все", – услышал он собственный голос.
Сходит ли он с ума или же это еще одна часть мира, где он недавно побывал? Ведь прежде он никогда не разговаривал сам с собой. Хотя и сейчас не разговаривает. Скорее слышит, как кто-то говорит ему его собственным голосом. Кто-то другой, не он сам. Нет. Верно?
Бадди постарался ни о чем не думать, прислушиваясь к ходу своих мыслей. Вернется ли голос? Тишина. Даст ли ему совет? Тишина. Точно, все советы уже даны.
Взгляд Бадди устремился к Джону Грэнни. Залитое кровью тело лежало на расстоянии вытянутой руки от него, и над ним кружились десятки крохотных белых точек, из которых прорастали воздушные разноцветные конечности. Потревоженные, они делились настолько быстро, что невозможно было определить, кто кому дает жизнь. Точки делились, продолжая оставаться соединенными с другими точками-сердцами. И свет. Света стало больше. И все это над телом Джона Грэнни. Испугал ли он их? Нет, скорее приглянулся им. Бадди почувствовал слабый укол ревности. Разве не он привел эти ночные цветы в этот мир? Разве не заботился о них, не позволяя Грэнни прикоснуться к ним? А чем они отплатили ему? Вниманием, направленным к тому, кто хотел их поймать?
Перед глазами почему-то появился образ Кларисс. Сейчас она показалась Бадди похожей на этих дивных существ: такая же красивая, такая же непостоянная. Но теме не менее он готов любить их, защищать. Ревность и любовь. Как странно, когда эти чувства поселяются в одном сознании, не выжигая, а дополняя друг друга. И вера в самого себя – она возрастает, добавляя сил в те моменты, когда сил, кажется, уже нет.
Бадди шмыгнул носом и заставил себя подняться. До зарослей шиповника оставалось несколько шагов. "Просто сделать то, что должен сделать, и все", – сказал себе Бадди, втайне надеясь услышать ответ, рожденный собственным голосом, но ответа не было. Все было сказано прежде. Оставалось лишь действовать. Бадди взял Грэнни за испачканную кровью руку и кряхтя потащил в заросли шиповника, заставляя себя не думать, хватит ли у него сил сделать это. Он должен. Просто должен и все.
Ветви шиповника укололи Бадди в спину, оцарапав шипами кожу. Боль принесла осознание того, что задуманное находится всего в одном шаге. Он почти справился. Почти… Бадди взял Грэнни за ноги и попытался закатить его под кусты шиповника. С третьей попытки у него это получилось. Не самое удачное место, чтобы спрятать тело, но другого все равно нет.
Переводя дыхание, Бадди отошел в сторону, желая убедиться, что случайный прохожий не разглядит тело Грэнни. В темноте что-либо увидеть, конечно, невозможно, но днем, когда солнце начнет светить… Бадди представил, как запах разлагающейся плоти привлекает обеспокоенных соседей. Что ж, пара дней форы все равно лучше, чем ничего. К тому же… Бадди суетливо начал оглядываться, пытаясь вспомнить, где оставил железную коробку с записями отца.
"Нет. Только не это!" – Бадди почувствовал, как екнуло сердце. Он не может потерять эту коробку! Без нее у него нет шансов! Может быть, даже с ней нет, но… Бадди облегченно выдохнул. Дивные существа, следовавшие за Грэнни, не пожелали отправляться за ним в кусты шиповника и теперь снова вернулись в центр газона, залив его призрачным светом. И коробка была прямо под ними. Эти существа, эти цветы ночи словно чувствовали, что они связаны с ней, обязаны ей своим появлением в этом мире.
"Последуют ли они за ней, если я заберу ее?" – подумал Бадди, глядя не то на коробку, не то на существ из другой реальности. Их воздушные конечности, переливающиеся сочностью красок, очаровывали, гипнотизировали, приковывали к себе взгляд. И время, казалось, застывает. Время этого мира. Бадди тряхнул головой, прогоняя внезапное наваждение. Что это? Почему этого не было, когда он наблюдал за разноцветными существами в их мире?
Бадди наклонился, осторожно поднимая с земли железную коробку, стараясь не прикоснуться к парящим над ней существам. Обязан ли он заботиться о них? Обязан ли попытаться вернуть в их реальность?
"Дерево, посаженное тобой, выросло, и птицы разнесли его семена. Должен ли ты заботиться о тех деревьях, которые вырастут из этих семян?"
"Нет. Не должен", – решительно затряс головой Бадди.
К тому же у него и без этих существ куча проблем. Как много потребуется времени, чтобы разобраться в записях отца, и сбежать из этого мира? Неизвестно. Как много полиции потребуется времени, чтобы разобраться в том, что случилось с Джоном Грэнни? Пара дней. Бадди почувствовал, как страх оказаться за решеткой возвращает его в реальность. Нужно спешить: собрать вещи и бежать. Теперь его жизнь – это гонка. Все зависит от навыков, приобретенных в детстве. Не то чтобы он был полным профаном в химии, но открытие отца было настолько, настолько… (Бадди так и не смог подобрать нужное слово). В общем, ему придется применить все, что он знает, и надеяться, что отец оставил достаточно внятные объяснения своих исследований. Иначе ничего не выйдет и вместо дивного мира, где нет ни времени, ни болезней, он окажется в камере с унитазом в изголовье.
Бадди суетился, собирая вещи в походный рюкзак. "Только нужное, только нужное", – твердил он себе как мантру, понимая, что все равно наберет много бессмысленных безделушек, оставив без внимания то, что был просто обязан взять. "Плевать, лишь бы не забыть записи отца", – решил Бадди, надеясь, что так сможет немного успокоиться, но вместо этого взволновался еще сильнее, снова и снова выглядывая в гостиную, желая убедиться, что коробка стоит на столе в целости и сохранности.
Бежать из города, где вырос. Бежать из жизни, к которой привык. "Не об этом ли я мечтал?" – думал Бадди, собирая одежду. Сколько лет он вынужден будет скрываться, прежде чем ему удастся разобраться в том, что изучал и исследовал отец? И сможет ли он разобраться? Что если его знаний окажется недостаточно? Бадди захотелось бросить приготовления к отъезду и немедленно изучить исследования отца. Может быть, нет смысла никуда бежать? Сомнения сгустились, перерастая в страхи.
"Хоть раз в жизни! – услышал Бадди собственный голос, который давно перестал принадлежать ему. – Хоть раз в жизни попробуй довести до конца то, что задумал".
Бадди нахмурился, намереваясь игнорировать все, что сейчас услышит.
"Неужели это так сложно?!"
Бадди демонстративно начал насвистывать первую пришедшую на ум мелодию.
"Я не слушаю. Я тебя не слушаю! – говорил он этим насвистыванием своему собственному голосу до тех пор, пока не понял, что стоит у журнального столика с телефонной трубкой, прижатой к уху, и слушает голос оператора. – Полиция! Я позвонил в полицию!"
Бадди бросил телефонную трубку на пол, чувствуя, как покрывается холодным потом.
"Какого черта? Что ты делаешь?!" – едва не заорал он на самого себя.
"Либо звони в полицию и сдавайся, либо не ной и беги!" – заявил ему его-чужой голос.
Бадди замер. Тишина. Он вспомнил, как бил железной коробкой Джона Грэнни, и, тихо застонав, продолжил собираться. Он сделал то, что должен был сделать. Он защищал то, что его очаровало. И этот мир… Нет, он больше не хочет здесь оставаться. Бадди застегнул походный рюкзак и отнес в "БМВ".
"Коробка!" – остановил его голос, когда он уже включил зажигание.
Бадди вздрогнул, выругался, выскочил из машины и побежал обратно в дом. Свет был выключен, и на мгновение ему показалось, что на столе в гостиной ничего нет. Сердце сжалось. Сначала он не хотел бежать, теперь не хотел оставаться. "Господи, пожалуйста! – Бадди зажмурился и включил свет, боясь посмотреть на стол. – Прошу, пусть коробка будет там, где я ее оставил". Он приоткрыл глаза, щурясь от яркого света. "Ничего. Там ничего нет!" Но коробка была там, где он ее оставил. Ничего не изменилось. Лишь страх, достигнув высшей точки, выжег все сомнения. Теперь он знал, что ему нужно – дивный мир. Другой мир. Другая реальность. И ключ находился в железной коробке, которую оставил ему его отец.
Бадди вернулся в "БМВ", удивляясь, насколько холодными стали вдруг все мысли. Он больше не суетился, не паниковал. Словно безнадежно пьяный водитель, остановленный патрульным, вышел из машины и понял, что трезв как стекло. "Все это очень странно, но сейчас есть более важные вещи, чем думать об этом". Бадди отъехал от своего дома, даже не обернувшись, не наградив его последним взглядом. Вернется ли он сюда? Если все удастся, то нет. Будет ли он жалеть об этом? Перед глазами вспыхнула картина: дом Кларисс, крыльцо, открытая дверь, Кларк Мингер на пороге, сонный голос Кларисс за его спиной… Сонный голос женщины, которую Бадди хотел забрать с собой в лучший мир. В голове мелькнула далекая холодная мысль: "Остановиться у дома Кларисс, вызывать Мингера и проделать с ним то же, что и с Джоном Грэнни. Почему бы и нет?! Если удалось завалить такого великана, как Грэнни, то с Мингером все должно пройти намного проще. Да. Именно так. Терять-то все равно нечего".
Бадди снизил скорость, обдумывая, стоит ли придавать значение подобной затее. Нет, лучше не искушать судьбу. Он просто уедет из города, не привлекая лишнего внимания. Так у него будет больше времени, чтобы затеряться в каком-нибудь пыльном штате.
Бадди прибавил скорость, стараясь не думать о том, что случилось в эту ночь. Он не убийца. Нет. Он просто защищал то, что ему дорого, то, что он успел полюбить. Вот только… Куда же ему ехать теперь? В Неваду? В Милвилл? Идти по следам отца или же выбрать свой путь? Но разве не перечеркнул он только что свой путь, сбежав из города, где провел всю жизнь? Ответов не было.
Бадди зевнул, отмечая, что на небе начинает зарождаться рассвет. Дежавю. Когда он в прошлый раз подъезжал к Милвиллу, то начиналось утро. Сейчас он только выехал из своего города, но… Подобное наблюдение показалось Бадди достаточно символичным, чтобы направить старенькое "БМВ" в город, где прожил свои последние годы отец.
Глава четвертая
Он добрался в Милвилл к позднему вечеру, остановившись по дороге всего два раза: заправиться и выпить пару чашек кофе. "И что теперь?" Бадди ехал по единственной улице города, понимая, что кроме бармена у него здесь больше нет знакомых. Да и бармен… Бадди не сдержал ироничной улыбки. Он ведь даже не знал его имени. Бармен. Просто бармен.
Он остановил "БМВ" у пыльного тротуара и вышел, разминая затекшую спину.
Вечерний Милвилл. Темное небо, кажется, опускается прямо на крошечный город одной улицы. Сколько здесь живет людей? Пара сотен? И бар, над входом в который весит скромная вывеска "Красный песок". "Почему "песок"? Почему "красный"? – глуповато подумал Бадди, прислушиваясь к голосам за закрытой дверью. – Кажется, там много народа". Бадди нахмурился, спрашивая себя, почему сначала решил, что вечером в этом баре будет так же безлюдно, как в то утро, когда он впервые приехал в этот город. "Если здесь одна улица, то не значит, что нет любителей выпить и отвлечься".
Бадди открыл дверь и прошел в бар. В нос ударил резкий запах пролитого пива, выкуренных сигарет и пота. После сухого вечернего воздуха царивший здесь смрад показался удушающим. Бадди прошел к барной стойке, чтобы не стоять в дверях, и замер. Заказывать что-либо выпить не было ни малейшего желания. Люди вокруг казались самыми обыкновенными, но Бадди не мог избавиться от странного чувства, что с ними что-то не так. Вот только что? Он не мог видеть это, лишь чувствовал. Видит бог, он провел в подобных заведениях слишком много времени, чтобы начать разбираться, какие люди обычно приходят сюда. Но здесь… Здесь же что-то было не так. Что-то незримое.
Бадди крутил головой, пытаясь понять, что его беспокоит, но не мог. Голоса, мимика, жесты… Нет. Глазами здесь ничего не увидишь. Бадди заставил себя отвернуться. Хорошо еще, его не встретили как чужака. Он кисло улыбнулся. Может быть, все его подозрения вызваны тем, что он просто никогда не был в барах крохотных городов? Ведь он всегда думал, что в подобных местах, где каждый знает каждого, чужака должны встречать как минимум враждебными взглядами. А как сейчас встретили его? Никак. Его просто не заметили. Вот поэтому он, наверное, и решил, что здесь что-то не так.
Бадди попытался привести еще пару весомых доводов, чтобы убедить себя, что здесь нет ничего особенного. Он просто немного не так представлял себе бар маленького города. Вот и все. Да и приехал он сюда не ради того, что бы пить и заводить друзей. Ему нужны сведения. Ему нужно с чего-то начать. Бадди дождался, когда бармен закончит разговор с высоким толстяком в ковбойской шляпе, и жестом позвал его.
– А! Мистер Хоскинс! – расплылся в широкой улыбке бармен. – Вы уже вернулись! Так скоро? Что-то случилось?
– Случилось? – Бадди вспомнил Джона Грэнни и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. – Нет. Ничего не случилось. – Он присмотрелся к бармену, пытаясь понять, не заподозрили ли тот его во лжи. Непонятно. Лицо бармена показалось Бадди безликим, маской, за которой скрыто что-то совершенно другое. – Могу я узнать ваше имя? – неожиданно спросил Бадди, решив, что подобным образом сможет стянуть с этого странного человека пелену таинственности.
– Имя? – бармен улыбнулся еще сильнее. – Конечно, мистер Хоскинс. Меня зовут Лонхайс. Гано Лонхайс.
– А я Бадди.
– Очень приятно!
– Да и мне тоже.
– Что-нибудь выпьете?
– Пожалуй. – Бадди растерянно тряхнул головой, пытаясь прогнать внезапное чувство, что бармен знает о том, как жил он раньше и почему приехал сейчас. Знает даже, что последний удар, нанесенный Грэнни, пришелся тому в переносицу.