Он посмотрел затравленным взглядом на стол, где бурлили зелья в пробирках. В голове вспыхнуло ярким заревом воспоминание последнего эксперимента. Да и был ли это эксперимент? Чудо. Да. Самое настоящее чудо, которое он должен оберегать и хранить.
Бадди огляделся, пытаясь выбрать тяжелый предмет, с которым сможет напасть на непрошеного гостя. У противоположной стены стоял увесистый торшер, но до него было слишком далеко. Незнакомец может услышать шаги, и фактор неожиданности утратит свою силу. Бадди взял в руки настольную лампу.
Глава вторая
После того, как он стал продолжать эксперименты отца, настольные лампы стали лучшими друзьями в долгие беспокойные ночи. Сон приходил, впиваясь в сознание острыми когтями страха, и спасением от кошмаров были ночник и внушительная доза успокоительного. Если бы кто-то сказал об этом Бадди пару лет назад, то он бы не поверил, но теперь… Теперь грани стерлись. Реальность перестала казаться нерушимым монолитом, твердость которого неоспорима. Теперь Бадди верил, что это не так.
Он улыбнулся, крепче сжимая в руках ночник. Сомнения и страх развеивались, уступая место решимости. Сможет ли он убить, чтобы сохранить свою тайну? Тайну своего отца? Тайну целого мира? Захочет ли он этого? И как далеко готовы зайти те, кто собирается ему помешать.
Бадди затаился, услышав шаги незнакомца. Он даже перестал дышать.
Камила приближалась к закрытой двери, убеждая себя, что все, что ей нужно, – это повернуть ручку и заглянуть за этот дьявольский занавес, к которому вдруг привела ее судьба. Всего один шаг. Осторожный шаг. Камила затаилась, прислушалась. Ничего. Даже не слышно, как Бадди храпит во сне. Последнее насторожило ее, но отступать она не собиралась. "Если уж начал что-то делать, то доводи до конца, иначе превратишься в неудачника, не способного сделать шаг без страха совершить ошибку", – так, кажется, говорил один знакомый в Калифорнии… Или это было уже здесь, в Неваде? Камила тряхнула головой, решив, что это не имеет значения. "Главный смысл сказанного – если что-то начал, то доводи до конца", – решила она и открыла дверь.
Сладкий запах химикатов усилился. Камила почувствовала, как у нее заслезились глаза. Она зажмурилась.
Бадди крепче сжал во вспотевших руках светильник и занес его над головой, готовясь нанести удар. "Убить человека. Убить человека. Убить человека!" – звенело погребальным звоном у него в голове.
Знал ли он, открывая старые дневники отца, что все закончится именно так? Да он и сейчас не готов поверить в это! Лишить человека жизни, чтобы сохранить тайну старого, выжившего из ума алхимика?! Но зачем же он продолжает все эти опыты? Зачем пытается закончить то, что не успел закончить отец?
Черная, непроглядная тьма застлала все вокруг. Бадди зажмурился, но тьма была не только снаружи – тьма была и внутри него. Тьма, окружавшая черную открытую дверь в пустоту, в смерть, в безнадежность, откуда нет выхода, но… Но все это лишь прелюдия, преддверие того, что скрыто завесой отчаяния и вакуума. Вселенские холод и мрак не бесконечны. Да, теперь Бадди знал это. Даже у тьмы есть глаза, если долго вглядываться в нее. Чистые голубые глаза. Невинные глаза. Глаза ребенка, матери, влюбленного. Глаза, которые были самым прекрасным, что мог видеть Бадди за свою жизнь. Так казалось ему, когда он увидел их впервые.
Был поздний вечер. Отца похоронили месяц назад. Вернее похоронили то немногое, что осталось от отца. Бадди не знал, что это был за эксперимент, но что эксперимент закончился неудачей, не сомневался. Печалился ли он о смерти отца? Нет, он вообще не особенно переживал о случившемся. "Слишком странный и непостоянный мир, чтобы любить в нем кого-то", – думал Бадди.
Он работал в отделе недоставленных писем, и от всего того многообразия чувств и жизней, которое приходилось ему прочитывать, нормальный человек давно бы сошел с ума. Люди писали о любви. Люди писали о ненависти. Писали о добре и зле. О жизни и смерти. Но в большинстве своем все это были звезды на низком ночном небе – такие же далекие и бесполезные для человека, не собирающегося изучать их. Просто блики среди темноты. Вспышки, от которых рябит в глазах. Запах бумаги, пота и духов. Сотни оттенков чернил. Нелепые рисунки…
Каждое утро Бадди просыпался с мыслью, что сегодня будет тот самый последний день его очередной глупой работы, и каждый вечер, сдавая смену и унося в кармане десятку-другую найденных в конвертах денег, думал, что работа эта ничем не лучше и не хуже тех, что были у него прежде и будут после.
Девушку, с которой он пытался встречаться, звали Кларисс, и была она такой же кремниевой и непонятной для Бадди, как и ее имя. Будь Бадди чуть более востребован на рынке любовников, то возможно, давно бы нашел себе другую, но с женщинами у него всегда получалось, мягко сказать, не очень. Будь то Кларисс, или Дэйзи, или Донна – неважно, Бадди всегда чувствовал, что его используют точно так же, как его друзья используют своих подружек, готовых выскочить замуж за любого, оказавшегося достаточно глупым, чтобы сделать это.
"А почему бы не жениться и мне? – подумал Бадди и, как ни странно, эта мысль показалась ему не лишенной смысла. – Мне уже за тридцать, да и каждая новая женщина, появляющаяся в моей жизни, всегда хуже предыдущей. А Кларисс… Кларисс не так уж плоха". Решение было принято. Бадди вернулся домой, уверенный как никогда в том, что он собирается сделать. Достав из почтового ящика кипу писем, он прошел в дом. Конверты, которые он перебирал на работе целыми днями, вызывали раздражение, и Бадди бросил их на стол, решив, что почта может подождать. К тому же ему все равно никто не пишет. Либо счета, либо предложения подписки – все это годится разве что для мусорного ведра.
Бадди сгреб со стола корреспонденцию. Натренированный за время работы на почте глаз безошибочно определил письмо без обратного адреса. Бадди замер. Сколько таких писем он уже видел за свою жизнь? Десятки тысяч? Сотни? Вот только на тех письмах адрес получателя был обычно написан с ошибкой, а здесь… Бадди прочитал свое имя и адрес. Здесь все было в порядке. Никакой ошибки. Никогда прежде он не получал таких странных писем. Бадди отложил остальную корреспонденцию и вскрыл конверт без обратного адреса. Внутри было письмо, предназначенное ему. Бадди прочитал первые строки и совсем ничего не понял. Никогда еще отец не писал ему. При жизни не писал. "Словно письмо с того света", – с ироничной улыбкой подумал Бадди. К письму прилагался плоский ключ с номером ячейки в камере хранения. Адрес, где находится камера хранения, был написан в конце письма. Что хотел передать ему отец? Свои сбережения, тайны?
Бадди отыскал карту, пытаясь определиться, стоит ехать за странным наследством или нет. Камера хранения находилась в соседнем штате, и Бадди с досадой подумал, что это, возможно, будет последнее путешествие его старенького "БМВ". Страх остаться без машины заставил его задуматься о том, чтобы отказаться от поездки. "А что если там меня дожидаются сбережения отца? Или патенты на какие-нибудь открытия?" – подумал Бадди, представляя, что если все окажется именно так, то Кларисс точно не откажет ему. Они купят новый дом, начнут новую жизнь. Он больше не будет работать в отделе недоставленных писем… И все это находится лишь в одном дне поездки на машине! "А если кончится срок хранения и кто-то откроет ячейку с его наследством?" – подумал Бадди и начал спешно собираться в дорогу.
"Письмо с того света. Письмо с того света? Письмо с того света!" Мысли об этом и веселили, и волновали Бадди одновременно, прогоняя сон и усталость. Он гнал "БМВ" всю ночь, останавливаясь пару раз только для того, чтобы заправиться и выпить чашку кофе. Конечно, более разумным было выспаться и выехать утром, но Бадди не мог ждать. Нетерпение нарастало с каждым новым часом. К тому же если он будет ехать всю ночь, то утром окажется в Милвилле и сможет забрать то, что оставил ему отец. Воображение рисовало сказочные картины, где ячейка камеры хранения светится золотом, переливается драгоценными камнями, подмигивает богатством и благополучием. Бадди слышал звуки фанфар и звон монет, словно он только что сорвал джекпот… И город… Город, где все это должно происходить. Город замков и небоскребов. Город фонтанов и кристально чистых озер. Город, где сбудутся все мечты…
Фантазии увлекли Бадди так сильно, что он едва не пропустил поворот на Милвилл. Начинался рассвет, но ничего похожего на свои мечты Бадди не видел. Даже дорога… Такие дороги не ведут в города, где сбываются мечты, – скорее в города, где умирают надежды. Бадди запаниковал и едва не повернул назад. Возможно, он именно так и поступил бы, если бы эта дорога тянулась чуть дальше и город не появлялся на горизонте, давая возможность надумать всякой ерунды. Но дорога закончилась раньше, чем паника Бадди переросла в слабую решимость бросить затею с наследством.
Милвилл встретил раннего гостя утренней зевотой и заспанными лицами проснувшихся с рассветом горожан. Бадди ехал по главной улице города, искренне надеясь, что это окраина Милвилла. "Господи, о каком же наследстве можно говорить, если отец жил в такой глуши?!" – Бадди покраснел, устыдившись своих собственных надежд. Он свернул к обочине, остановившись возле только что открывшегося бара, и сказал себе, что прежде чем принимать решение, что делать дальше, ему необходимо выпить.
Бадди вышел из машины, принципиально оставив ключи в замке зажигания – в таких городах не угоняют машины. Он прошел в пустой бар и уселся за стойкой. Бармен оторвался от монотонного протирания стаканов и наградил Бадди вопросительным взглядом. Вид у бармена был свежий и выспавшийся. Бадди позавидовал ему, представив, как этот холеный пижон провел ночь в теплой кровати, в отличие от самого Бадди, который всю ночь гнал свое старое "БМВ" в город, где, как ему казалось, могут сбыться его мечты. Но мечты, к сожалению, зачастую так и остаются мечтами. Бадди недовольно кашлянул. Бармен закончил протирать стакан, поставил его на полку и медленно повернулся к посетителю.
– Два пива, – недовольно буркнул Бадди, увидел кислую мину на лице бармена и передумал. – Нет. Лучше блэкджек. Двойной. И брось в стакан побольше льда.
– Как будет угодно, – монотонно сказал бармен.
Бадди кивнул, не желая заводиться без причины. Письмо отца лежало в кармане, и Бадди, сам не понимая зачем, достал его и начал перечитывать. К виски он так и не притронулся.
– Вы неместный? – спросил бармен, решив скоротать за разговором время. Бадди оторвался от бездумного чтения и кивнул. – Ищете родственника или просто проездом? – бармен попытался дружелюбно улыбнуться. Бадди не заметил, показал бармену письмо и как-то глуповато пожал плечами.
– Это мой отец. Никогда не писал писем, а после того, как его похоронили, пришло вот это… – Бадди задумчиво прикусил губу. – Здесь есть адрес… – он провел пальцем по корявым строчкам. – Не знаете, где это?
Бармен близоруко прищурился.
– Так вы сын Роберта Хоскинса! – неожиданно просиял он.
– Вы знали моего отца? – ожидая подвоха, спросил Бадди.
– Знал ли я твоего отца?! – бармен расплылся в широкой улыбке. – Да в этом городе, думаю, его знали все… – он продолжал улыбаться, но Бадди отметил, что взгляд его помрачнел. – Очень жаль, что он умер. – Теперь к мрачному взгляду добавилась печальная мина, заставив Бадди снова задуматься о подвохе. Вот сейчас бармен хлопнет его по плечу и весело рассмеется, сказав, что все это розыгрыш.
Бадди напрягся, превратившись в комок нервов. Как бы там ни было, но сейчас он не собирается терпеть всех этих шутников. Хватит. Их и так уже было слишком много в его жизни.
– Сочувствую твоему горю, – проникновенно произнес бармен, окончательно запутав Бадди. – Твой отец дал нашему городу очень многое, и мы благодарны ему за это.
– Дал вашему городу? – Бадди вздрогнул, представив, как наследство расходится на нужды этого захолустья. Милвилл – город одной улицы, затерявшийся на краю штата Невада. Какого черта отец поселился здесь, бросив свою семью? Зачем ему нужны были все эти люди? Бадди снова наградил бармена недоверчивым взглядом. – А обо мне отец никогда не рассказывал?
– О тебе? – бармен нахмурился и покачал головой, пытаясь подобрать слова, чтобы извиниться за то, к чему не имел никакого отношения.
– Не нужно, – остановил его Бадди. – Если отец и делал что-то для вашего города, то обо мне уж точно не вспоминал, – Бадди грустно улыбнулся и снова показал бармену письмо отца. – Если вы не против, то я бы сейчас предпочел отправиться по этому адресу и узнать, что хотел от меня отец.
– Конечно. Конечно, – спешно закивал бармен.
Он вышел из-за стойки и жестом позвал гостя за собой к выходу. Бадди посмотрел на нетронутый стакан с виски, но так и не понял, хочет он теперь напиться или нет. Волнение прошло, уступив место опустошенности и подавленности.
Вокзал, куда отправил его бармен, имел камеру хранения и ряд выстроившихся у стены ячеек, надпись над которыми предупреждала, что срок хранения не должен превышать двух недель, хотя бармен убедил Бадди, что вещи здесь можно оставить и на месяц – никто не тронет их. Маленький город – маленькие нужды.
Бадди остановился возле ячейки с номером 12 и достал присланный отцом ключ. Мыслей в голове почти не было. "Вряд ли здесь есть что-то, что может изменить жизнь к лучшему, – думал Бадди с какой-то странной отрешенностью. – Вот только…" Он открыл ячейку и задумчиво уставился на железную коробку. "Как, черт возьми, отец узнал, что умрет, если смерть его была признана несчастным случаем?" Ответов не было, и Бадди продолжал стоять возле открытой ячейки, глуповато пялясь на железную коробку со своим именем. Нужно было взять ее в руки, открыть, посмотреть, что хотел передать ему отец, но… Бадди вдруг захотелось развернуться и убежать прочь, забыв о поездке.
Отец знал, что умрет. Отец хотел что-то передать ему. Бадди отчаянно пытался вспомнить хоть что-то хорошее из тех лет, когда они еще жили вместе. Нет. Ничего хорошего этот человек для него не делал. Бадди пошел к выходу. "А если там что-то важное? – мелькнула в голове предательская мысль. – Что если отец хотел напоследок сделать подарок сыну?" Перед глазами замаячила черная железная коробка. Что он потеряет, если просто достанет коробку из ячейки и откроет? Просто посмотрит, что приготовил для него отец? Бадди остановился. Призрак железной коробки стал материальным. Он манил, звал. Бадди подумал, что если сейчас не откроет эту дьявольскую коробку, то ее дух будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.
– А ну к черту! – буркнул он, решительно сделал шаг к выходу, остановился, резко крутанулся на месте, вернулся к камере хранения и достал железную коробку.
Поверхность ее была холодной и шероховатой на ощупь. "Господи, пожалуйста, пусть там будут либо деньги, либо драгоценности!" – подумал Бадди. Он представил, как увидит на дне фамильное кольцо или брошь. Лучше, конечно, кольцо, которое он сможет надеть на палец Кларисс, когда будет делать ей предложение. Бадди открыл коробку и с замиранием сердца заглянул внутрь.
– Что это? Какого черта?
Он запустил в коробку руку, вороша кипу исписанных от руки листов. Под листами находились затянутые в кожу дневники. Бадди услышал, как на дне коробки что-то звякнуло, и с надеждой подумал о кольце для Кларисс. Но кольца на дне не было, лишь небольшая пробирка с бледно-желтой жидкостью. Бадди разочарованно выдохнул и устало прикрыл глаза. "Урна… Где-то здесь была урна, куда можно выбросить этот хлам", – подумал Бадди, стараясь удержаться от приступа апатии.
Захлопнув дверку камеры хранения, он оставил ключ в замке и направился к противоположной стене. Пара девочек-близняшек, о чем-то перешептываясь, то и дело поглядывая в сторону родителей, выбросили в урну недоеденное мороженое и наградили Бадди заискивающем взглядом.
– Вы ведь не расскажете маме и папе? – спросила одна из них Бадди.
– Они очень ругаются, когда мы выбрасываем хорошую еду, – добавила другая. Близняшки уставились на Бадди темными глазами, требуя ответа. Бадди смутился и покачал головой.
– Нет. Не расскажу, – пообещал он. Девочки переглянулись и, улыбаясь, побежали прочь.
Бадди смотрел в урну, слыша их звонкие голоса. Выброшенное мороженое таяло, стекая в кипу скопившихся в урне бумаг. Бадди крепче сжал в руках завещанную отцом железную коробку. "Выбросить – и дело с концом, – решил он. – Вернуться домой и никогда не вспоминать эту глупую поездку". Бадди обернулся и посмотрел на девочек-близняшек, порхавших возле родителей. Молодая семья выглядела счастливой и беззаботной. Бадди попытался вспомнить нечто подобное из своего детства. Он смотрел на девочек-близняшек, но видел уже себя. Такого же маленького и такого же беззаботного. Помнил ли он это на самом деле или только что придумал эти воспоминания? Бадди снова посмотрел на урну, на железную коробку в своих руках. Где-то далеко засмеялись девочки-близняшки. Или же это он сам засмеялся в своих воспоминаниях?
Бадди сел на жесткую скамью, поставил железную коробку на колени и еще раз просмотрел ее содержимое. "И зачем мне все это?" – кисло подумал он, давая отцу еще один шанс. Он перебирал бумаги, пытаясь найти в них хоть что-то, способное объяснить подобное наследство. "Может быть, это какое-нибудь незаконченное исследование?" – подумал Бадди, но на этот раз заставил себя даже не надеяться, что это может принести дивиденды.
Он отложил в сторону все, что было связано с химическими формулами и исследованиями, надеясь отыскать хоть какие-то объяснения или рекомендации. Ничего конкретного. Только советы, что он должен сделать и на что обратить внимание. Отец писал, зная, что умрет, значит… Бадди тихо выругался, признавая, что, скорее всего, смерть его отца не была случайностью. Старик выжил из ума и совершил самоубийство. Он спятил… Просто спятил… Бадди снова захотелось напиться. Почему бы и нет? Тем более что у него теперь есть друг в этом городе.
Бадди улыбнулся, вспоминая бармена. Может быть, хоть бармен окажется нормальным человеком в этом городе? Или же нет? Бадди попытался вспомнить все, что говорил бармен об его отце. Нет, ничего хорошего из этого не выйдет. Бармен восхищался его отцом, говорил, что большая часть города благодарна его отцу. Бадди облизнул пересохшие губы. Бежать. Бежать прочь отсюда. Из Милвилла. Из Невады. Где-то далеко засмеялись девочки-близняшки. Происходящее начало напоминать Бадди чудовищный сон. Даже движения стали какими-то вялыми и замедленными.
– К черту. Пошло все к черту! – пробормотал Бадди, поднимаясь на ноги. Он сделал несколько шагов к выходу, остановился, обернулся, посмотрел на оставленную на скамейке коробку с бумагами отца. – К черту. – Бадди сделал еще один шаг.