- Не повезло… Это не ваша вина, - с трудом ответил мясник. - Эти чудовища убили меня, наверное, отбили желудок. Вы же не знаете их способов допроса!
- Ты сказал им все?
- Чего ради? Вы чисты… - Он помолчал, вздохнул и начал снова с видимым усилием: - Я повторил им сплетни, будто Элизабет Фоллодон ускользнула из Города. Глупец! Водители и все прочие наверняка уже мертвы из-за моего длинного языка.
- Из Города!? Ты хочешь сказать, она собиралась связаться с…
- Да, с вашим приятелем. По крайней мере, она в безопасности.
- Хватит! - вмешался Терекоми, втиснувшись между мясником и Тоулером. - Нечего болтать. Что он сказал о Фоллодон, Тоулер?
Тоулер заколебался.
- Что она сбежала от вас. Слава Богу, она жива и свободна.
Пар-Хаворлем ударил рукой по столу.
- А ты ничего об этом не знал? Ты продолжаешь утверждать, что не имеешь с этим ничего общего?
- Нет, нет, клянусь!
- Довольно. - Губернатор внезапно успокоился, а потом повернулся к нулу в мундире, который держал столб с мясником.
- Охранник, разбить ему шлем, - приказал он.
- Нет! - крикнул Тоулер.
Он прыгнул вперед, но Терекоми схватил его.
- Говори правду, если хочешь спасти жизнь коллеги, - сказал он. - Ты знал о Фоллодон. Она должна была передать Риварсу сообщение от тебя, разве нет?
- Нет! Нет! - кричал Тоулер так громко, что не слышал, как лопнул шлем мясника. Только кашель человека заставил его умолкнуть, прерывистый кашель, который начинался, смолкал и начинался снова, пока не стих навсегда в густом воздухе Партассы.
Пар-Хаворлем, с интересом следивший за движениями умирающего мужчины, заговорил первым:
- Тоулер, теперь я верю, что ты не виноват, как мне казалось. Это меня радует, потому что мало землян так хорошо знают наш прекрасный и сложный язык. Однако ты некоторым образом связан с виновниками, и если ты не воин, то просто глупец. Поэтому с завтрашнего дня ты лишаешься должности Главного Переводчика и присоединяешься к обычным переводчикам. Ты больше не будешь разговаривать с Синворетом, твое место займет Питер Ларденинг. А сейчас иди и пришли ко мне его.
Тоулер вышел на подгибающихся ногах. Ужас и шок заставили его дрожать всем телом, стоны мясника все еще звучали в его ушах. Единственным утешением было то, что Элизабет удалось бежать, а ее уход подтверждал ее любовь к нему. Она ушла, прежде чем прислали ступню старьянина - очевидно, сама хотела принести доказательство от Риварса.
Тоулер обещал себе одно: как только этот кризис кончится и до того, как Хав загонит их всех в несокрушимые границы настоящего Города, он выберется отсюда и найдет ее. Она так нужна ему!
А пока ступня старьянина по-прежнему оставалась у него, но теперь еще труднее будет найти возможность показать ее Подписывающему Синворету.
14
Следующий день был пятым днем визита Синворета.
Для Тоулера он прошел бесплодно. Занятый переводом многочисленных и маловажных бюллетеней Вермиллиона, он даже не видел ни одного нула.
Некоторое облегчение доставило ему возвращение в круг старых друзей. Он как мог передал Ларденингу инструкции относительно его новой работы. Видно было, что парень тоже в напряжении, но Тоулер вспомнил о его чувстве к Элизабет и лишь выразил ему свое сочувствие.
Во время осмотра нескольких подгуберний только Терекоми сопровождал Синворета и показывал ему то, что тот должен был увидеть. Потом Подписывающий с большой охраной посетил старый земной город Лондон, где жило несколько тысяч двуногих и двое нулов-археологов.
Вечером Ларденинг рассказал об этой экскурсии.
- Этот старый дурак привык к стилю жизни Империи, - сказал он. - Ему не разглядеть блефа Хава. Глупо было надеяться, что он чем-то поможет нам.
- Как ему объяснили мою отставку? - спросил Тоулер. - Это его не удивило?
- Нисколько. У Хава, конечно, была готовая история. Он сказал Синворету, что ты неверно переводил слова беженцев из Ашкара. Якобы они говорили, как ненавидят Риварса и его террористов. И Синворет в это поверил!
- У нас осталось всего два с половиной дня! - в отчаянии крикнул Тоулер.
- А что мы сможем сделать? Синворет уже не поверит нам, даже если услышит правду.
- Что-то нужно придумать. Теперь только ты, Ларденинг, имеешь к нему доступ. Придумай что-нибудь.
Тоулер оглядел лица переводчиков. Реонаши, Спаддер, Джонс, Юджин, Кли и Миллер собрались посмотреть, что будет происходить в эти критические минуты. Это они недавно осудили его поведение, и сейчас их беспомощность беспокоила Тоулера. Если они надеялись, это была лишь апатичная надежда, что кто-то что-то сделает. Они были конечным продуктом тысячелетнего партассианского правления, расой рабов.
Внезапно Тоулер увидел себя в ином свете. Он много выдержал, живя в постоянно страхе, но все же выдержал. У него имелось то, чем не обладали эти люди: отвага и решительность.
Похлопав Ларденинга по плечу, он вышел.
На шестой день визита Синворета Тоулер проснулся с твердым намерением.
Сначала он подумал о Риварсе. По последним донесениям, вождь вел отчаянную борьбу со старьянскими силами на мрачных склонах Холмов Берн. Несмотря на это, он явно беспокоился: доставили его посылку Синворету или нет. А она уже почти три дня лежала в холодильнике Тоулера.
До наступления ночи она должна попасть в руки Синворета… Но каким образом?
Тоулеру повезло. Едва он закончил завтрак, как его вызвали.
- Говорят из дворца, Гэри. Приходи поскорее, хорошо? Питер Ларденинг заболел, и Синворет приказал вызвать тебя, а через двадцать минут он едет взглянуть на сражение.
- Сейчас буду.
Он медленно положил трубку. Странно все это. Накануне Ларденинг выглядел вполне здоровым. Что ж, похоже, все-таки ему удастся встретиться с Синворетом. В душе Тоулер жалел, что любимая Элизабет не увидит его в новой роли героя.
И Синворет, и Ройфуллери были вежливы, но молчаливы. Их не радовала перспектива короткого воздушного путешествия, однако они со стоическим спокойствием, как и пристало нулам, поднялись в инспекционный корабль следом за Терекоми и Пар-Хаворлемом. Губернатор при виде Тоулера предупреждающе шевельнул гребнем, словно говоря: "Пока я здесь, никаких фокусов…"
Корабль стартовал и через верхние ворота вышел в земную атмосферу, а потом свернул на юго-восток, в сторону холмов Берн, где шло сражение.
Когда они оказались над целью, корабль завис в клубящемся облаке в полутора тысячах метров над землей. Благодаря инфравидению партассианцы могли наблюдать, что происходит на земле, где крупная группа старьян пробивается к более малочисленной, отрезанной силами патриотов на вершине холма. Приближенные телескопом маленькие фигуры кишели, как насекомые на смятом куске ткани. На некоторое время их действия привлекали внимание, но значения не имели.
Для Синворета это были просто земляне, сражающиеся с землянами, и он смотрел на них с позиции бога.
- Это варварское зрелище доказывает, насколько важна в Галактике миссия партассианцев, - сказал он.
- Скажите, Подписывающий, не кажется ли вам, что я слишком мягок с двуногими? - спросил Пар-Хаворлем. - Разумеется, я отвечаю за поддержание мира, но мне кажется, разумнее позволить этим существам самим решать свои непонятные конфликты. Это лучший способ избежать враждебности между нашими расами.
Синворет на мгновение задумался.
- Я думаю, вы правите справедливо, - сказал он. - Чем больше я вижу, тем более убеждаюсь в этом.
Тоулер, единственный землянин среди этих огромных существ, тяжело вздохнул. С каждым часом Синворет все более утверждался в убеждении, что Пар-Хаворлем прав. Он уже поверил, что правление Губернатора справедливо, а вскоре начнет аплодировать злу, причиняемому двуногим.
Тоулер вновь задумался.
Он единственный человек, который видит, как складывается ситуация. И должен по мере сил держаться плана Риварса, но лучший ли это план?
Вновь вернулись сомнения в возможностях Риварса, и все труднее становилось контролировать положение.
Глядя на башнеобразную голову Подписывающего, Тоулер вдруг захотел, чтобы корабль упал вниз и разбился вместе со всеми, вместе с ним самим. По крайней мере, это избавило бы его от всех проблем.
Синворету быстро наскучило смотреть на сражение за какой-то холм.
- Может, хватит разглядывать этих двуногих? - спросил он. - Нельзя ли вернуться домой?
- Люди там, внизу, сражаются за жизнь и идею! - едва не крикнул Тоулер, разозленный презрением в голосе нула, однако сдержался, понимая, что, несмотря на поиск правды, инспектор все-таки нул. А нулу не понять двуногих. Если же добавить к этому хитрость и выдумки Пар-Хаворлема…
Тоулер отвернулся, он уже решил, что должен убить Синворета. Ничто другое не могло снять тяжесть с его сердца.
15
Около полудня они вернулись в Город, и Тоулер пообедал в столовой для земного персонала, но без аппетита. Ларденинг не появлялся, хотя Меллер сказал, что он чувствует себя лучше. У переводчиков часто бывает двенадцатичасовая лихорадка, так называемая "нуловская болезнь", вызванная главным образом условиями работы.
Остаток дня прошел в скучных, рутинных действиях: Тоулер ходил с группой нулов по городской ратуше.
Синворет и Гэзер Ройфуллери в обществе различных служащих провели много времени, разглядывая правительственную технику, состоявшую главным образом из Регистрирующего Аппарата, в котором собраны все данные о расходах и доходах Города. Как подозревал Тоулер, цифры были заранее сфальсифицированы, инспектора не нашли ничего особенного. Только Пар-Хаворлем знал истинный баланс доходов и потерь Земли. Вообще инспекция велась уже кое-как, и когда один из чиновников предложил напитки и сульфеты, Синворет с радостью согласился.
Все перешли в отдельную комнату, оставив Тоулера под дверью. Ожидая их, Тоулер думал о своем следующем шаге.
В его решении было что-то от отчаяния. Что бы ни делать, лишь бы быстро.
Риварс говорил о других землянах, работающих на него во дворце. Вероятно, он уже знал, что Тоулер не выполнил поручения, и беспокоился, наверняка решив, что переводчик продался за более высокую цену Синворету или Пар-Хаворлему. Если он пришел к такому выводу, легко угадать его следующий ход: он поручит другому агенту ликвидировать Тоулера.
При этой мысли по спине Тоулера побежали мурашки. Вновь у него возникло странное чувство, что Риварс был скорее врагом, чем, союзником. Что ж, нужно действовать и не забывать, что он спасает не только себя.
Главная причина была очень простой. С момента встречи с Риварсом Тоулер сомневался в верности решения вождя патриотов, а теперь эти сомнения превратились в полное отсутствие доверия. Риварс был солдатом, не знающим тонкостей дипломатии, особенно в ее партассианском варианте. Он видел в Подписывающем своего рода избавителя, мудрого и справедливого, который доберется до правды и огласит ее. Синворет совершенно не оправдал этих ожиданий.
Допустим, он показал бы перепончатую ступню Синворету. Сумеет ли этот почтенный нул спуститься с высоты софистики и поверить ему? Не отбросит ли он это доказательство, сочтя его ступней земного мутанта, не решит ли, что ее привезли с другой планеты для обоснования обвинений?
Нет, гениальное доказательство Риварса уже не было таким убедительным сейчас, когда Пар-Хаворлем держал Синворета в кулаке.
В этой ситуации Синворет мог отвергнуть любой аргумент… Так как же передать правду о Земле Совету Объединенных Миров на Королевской Планете?
Имелся лишь один способ: убить Синворета.
Синворет являлся важной фигурой в совете, и его смерть на почти неизвестной планете вызовет бурю. Вскоре следующая группа контролеров - на сей раз наверняка военных - явится, чтобы изучить дела Земли и вышестоящей планеты Кастакоры, столицы Вермилиона. Они наверняка будут искать нарушения и найдут их. И конечно, сделают Пар-Хаворлема козлом отпущения, независимо от того - виноват он или нет.
Живой Синворет не мог помочь Земле, поэтому Тоулер должен был убить его.
Два дня назад нечто подобное было просто непредставимо, а сейчас эта мысль даже доставила ему удовольствие. Однако лишение жизни такого огромного трехметрового нула было сложным заданием. У Тоулера имелся только стилет и решимость. Требовались еще благоприятные условия.
Еще до того, как делегация партассианцев закончила прием, Тоулер обдумал план действий.
Он подошел к Подписывающему.
- В подземельях дворца есть произведения искусств, созданные землянами до того, как они стали покоренной расой. Могу я их вам показать, если вы уже закончили все дела здесь?
Синворет повернул в его сторону свой глазной стебель.
- Ты думаешь, переводчик, ваше искусство что-то скажет мне? - спросил он.
- У нашего искусства множество форм. Вы убедились в нашей воинственности, а теперь должны увидеть плоды мира.
- Возможно, - без особого энтузиазма согласился Подписывающий. - Раз уж я здесь, посмотрю и это.
Они спустились в выставочной зал в сопровождении Раггбола, но и этого было слишком много для Тоулера. Чтобы реализовать свой план, он должен был остаться с Синворетом наедине.
В подземелье хранились экспонаты многих периодов и мест, большинство их было получено нелегально и ждало нелегальной же продажи. Пока разграбленные и уничтоженные города Земли будут поставлять такие сокровища, этот зал никогда не опустеет. Все наследие Земли постепенно распылялось по окружающим планетам, а прибыль наполняла личную сокровищницу Пар-Хаворлема.
Синворет ходил среди этой трагической роскоши молча, не задерживаясь и не спеша, непрерывно крутя глазными стеблями. Наконец вернулся к Тоулеру.
- Какое значение может иметь для других существ искусство двуногих? - спросил он. - Все это слишком поверхностно, слишком демонстративно. Я не вижу здесь ничего, что надолго привлекло бы мое внимание, хотя это не уменьшает ценности этих вещей для тебя.
- Вас совсем ничего не заинтересовало?
Партассианец заколебался, склонился над Тоулером.
- Одна вещь интересна, - сказал он.
Синворет провел переводчика между витринами и экспонатами и показал жесткий кусок какого-то материала с простым повторяющимся рисунком в виде трехлопастного вентилятора. На объясняющей табличке значилось: ЛИНОЛЕУМ. XX ВЕК. ФРАНЦИЯ. (ПАРИЖ?)
- Вам это нравится? - спросил Тоулер.
- Неплохо. По-моему, это ближе к сущности Вселенной, чем все другие вещи, которые я здесь увидел.
Тоулер облизал губы.
- Так получилось, что очень похожий образец есть в моей квартире. Собирание таких сокровищ - мое хобби. Может, вы сходите со мной? Я бы хотел дать вам это в подарок, в знак того, что работа вашим переводчиком была для меня приятной. И лучше всего сделать это у себя дома. Я еще никогда не принимал в гостях партассианца.
Синворет на мгновение задумался.
- Да, это может быть приятно.
Он уже видел себя на Партассе, представлял, как расскажет друзьям: туземцы были по-своему гостеприимны, они приглашали меня в свои жалкие дома, делали подарки…
- Да, идем, - громко сказал он.
- Правда, мой дом очень мал, и я боюсь, что Раггбол в нем не поместится.
Зайдя за партассианским скафандром, они пошли в туземный район навстречу смерти. Тоулеру казалось, что эта прогулка имеет в себе что-то нереальное. Словно актер на сцене, он знал, что идет среди недолговечных декораций. Весь этот Город был возведен поспешно, только для Синворета, а когда то есть если - он уедет, Город будет покинут, поскольку Пар-Хаворлем заставит всех вернуться в старый, более крупный. Мрачные, некрашенные здания будут стоять здесь совсем недолго, как сцена драмы обмана, от которой зависело будущее Земли.
Сосредоточившись на своей роли, Тоулер не видел ничего вокруг. Он пригласил Синворета к себе, поскольку там смертельной могла стать дыра в скафандре. В разорванном скафандре Синворету придется заботиться не об атаке или обороне, а о том, чтобы выжить, и хорошо направленный подмышку удар может его убить.
Они оставили Раггбола на улице и вошли в воздушный шлюз, где крупный партассианец едва поместился.
- Со мной ты должен чувствовать себя карликом, - буркнул он, но Тоулер был слишком взволнован, чтобы ответить на это.
В комнате Синворет выжидательно принялся вращать глазными стеблями. В таком небольшом помещении он производил подавляющее впечатление.
Тоулер снял лицевую пластину и облизал губы.
- Подождите немного, - сказал он. - Это у меня на кухне.
Почти ничего не видя, он выбежал из комнаты, тяжело дыша, открыл шкафчик и вынул из глубины свой нож с ручкой из твердого дерева и лезвием длинной в двадцать сантиметров. Когда-то он принадлежал Ведману. Полезное оружие, оно выполнит свою задачу.
Тоулер сунул нож в карман и на секунду заколебался. Когда он вернулся в комнату, ступня старьяиина была с ним. Хоть и не веря Риварсу, он все-таки решил выполнить его поручение. Он даст Подписывающему последнюю возможность, посмотрит на его реакцию. Тоулер положил замерзший сверток на стол.
- Что это? - спросил Синворет.
- Взгляните, господин. Вы как-то сказали, что хотите узнать истинное положение дел на Земле. Так вот она - правда. Я привел вас сюда, чтобы показать это. Взгляните! - Стилет он держал в кармане наготове.
Синворет развернул упаковку и вынул замерзшую ступню.
- Сейчас же убери этот мерзкий предмет, переводчик!
- Вы видите, что это ступня не человека, правда?
- Я не имею понятия, как выглядит человеческая ступня, глупец. Чего ты добиваешься? Раггбол! Раггбол!
Зовя своего телохранителя, Подписывающий бросил ступню на пол.