- Мне было девять лет, когда на Землю пришли захватчики. Мы только-только узнали о существовании Кэзо, а через год после первого контакта с ними наш флот потерпел поражение, и наше правительство отдало планету пришельцам. Властители спустились на наши города. Их корабли были не больше и не лучше наших, но они победили нас. Мой отец был капитаном - он исчез.
- Да, - сказала она.
- Новые хозяева были голубого цвета… Это продолжалось пятнадцать лет - и не было видно конца. Моя бабушка заболела. Они позволили ей пожить еще немного из-за меня, а потом отнесли к "излишкам". Уж и не знаю, почему я уцелел…
- У вас не было матери? - спросила она.
- Мать у меня была, хотя бабушка никогда не говорила о ней. Мне рассказали соседские ребята… Она изменила отцу. Ее мать - моя бабушка - была оскорблена и выгнала собственную дочь из дома. Когда папа вернулся из космоса, мне было уже два года. Она разрешила ему поселиться у нас, хотя до этого они не очень-то хорошо знали друг друга. Папа, бабушка и Джон - он был моим другом - это все, что у меня оставалось. И Властители убили их.
- И Джона тоже?
- Он попал в один приют со мной, когда его родителей отнесли к "излишкам". Через несколько лет я обнаружил запись: за него ходатайствовал Битул - не знаю почему. А три года назад он исчез. Я думаю, что Битул снова приложил к этому руку. Может быть, Джон был связан с революционерами. Поэтому и я стал революционером.
Сирена вздрогнула, но ничего не сказала.
- А вы пытаетесь оправдать убийц, - с горечью сказал Генри. - И говорите, что я ничего не понимаю.
- Но ведь все, это для блага планеты! - воскликнула она. - Разве вами правят нечестно?
- Вы уничтожили наш флот так, что не вернулся ни один человек - даже для того, чтобы его могли похоронить. Мой отец был лучше многих, но это оказалось неважным… Я рос, сознавая, что у меня лишь один шанс из десяти получить водительские права. Я мог жениться, но не мог стать отцом более чем одного ребенка. Я мог полететь в космос, но только в качестве послушного раба. Любое решение, которое я мог принять, подлежало утверждению пришельцев.
- Зато разве не окончились ваши войны? - быстро спросила она. - Ваши эпидемии, ваша безработица и инфляция, ваше истощение среды?
- Да, но какой ценой? Лишь благодаря тирании и успокоительным средствам. Лучше безработица и инфляция, чем потеря свободы.
Он искренне верил в это, и всё-таки его слова звучали как монолог положительного героя в патриотической пьесе. А суть была в том, что, не приди кэзо, - и Земля захлебнулась бы в своих хваленых свободах.
- Да, у нас было много зла, но все-таки мы сами выбирали себе судьбу - хорошую, или плохую. Ваше правление в самом деле превосходно, гораздо лучше нашего. Но тирания не может быть оправдана полезностью!
- Нет, не лучше вашего, - пробормотала она - Теперь я это вижу.
- Что? - не понял он.
Она вздрогнула, став сразу похожей на земную девушку.
- Это моя поза… я к ней не привыкла, - сказала она, отодвигаясь. - Но, Ричард, прошлое было действительно очень страшным… А если бы власть принадлежала вам, что сделали бы вы?
Генри нахмурился. Беглецы говорят о политике, словно для них нет ничего важнее.
- Я не специалист в этой области, но у меня есть несколько мыслей… - Он говорил с ней, как с равной, а не как с Властительницей, и это не казалось ему странным. - Все дело в том, что наша Система похожа на этот счетчик. Вы платите деньги и получаете определённые привилегии, пока человек или кэзо контролирует машину. Весь мир живет по этому правилу: один доллар - один час. Одинаковая работа - одинаковая плата. Одинаковое преступление - Одинаковое наказание. Я не верю, что этого достаточно. Рано или поздно, но такая Система приведет к срыву, потому что это машинный, а не человеческий подход. Люди хотят получить то, что им хочется, независимо от того, нужно им это или нет. Они ищут преодоления стандартов..
- Ив этом причина вашей революции, Ричард? Помолчав, Генри ответил:
- Думаю, что да.
- И у вас есть система лучше этой?
- Должна быть. Я старался придумать ее, но пока это только теория. Джон как практик лучше меня. Но я думаю о куске пирога…
- Куске пирога?
- Это такое сладкое изделие из теста. У кэзо, наверное, его нет.
- Нет. Но я слышала это выражение и поняла так, что оно связано с простотой опасной миссии…
Генри покачал головой.
- Я никогда не слышал об этом. Я говорил о простом съедобном пироге. Хотя, возможно, здесь есть аналогия с вами.
- Не со мной. Победитель Ген… - она запнулась, - извините, Генри. Я в самом деле не знаю значения этого выражения.
Генри облегченно вздохнул.
- К примеру, возьмем двух детей. И предположим, что для них самая ценная вещь в мире - это большой кусок пирога. Его надо разделить между ними, но их соперничество столь сильно, что, независимо от того, как будет разделен пирог все равно возникнут споры и возмущения. Каждому чужой кусок покажется большим.
Сирена положила на его руку свою, и он не отдернул ее.
- Да? - у нее был заинтересованный вид.
- Взрослый мог бы произвести честный раздел и заставить ребят принять его. Но это политика счетчика. А что если в данный момент они одни? Идеальная Система должна действовать без вмешательства третьей стороны…
- Продолжайте, Ричард.
- И такая Система есть! Один ребенок должен разрезать пирог, а другой - выбрать кусок. В этом случае ни один из них не обязан стремиться к честности, но ни один и не должен протестовать. Тут сработают законы человеческой природы. И то же самое с этими кэзо. Поэтому идеальная форма управления…
- Смотрите, - перебила она Генри, - показывая на счетчик, - наше время, почти истекло. Пора идти.
Генри вернулся к действительности. - Пока все идет гораздо спокойнее, чем я ожидал. Видимо, восставшие не встретили сильного сопротивления, - он бросил мелочь в копилку электромобиля и вывел его со стоянки. - Разумнее всего найти сейчас отель.
- Они не будут искать нас там, Ричард?
- Нет, если сочтут, что поймали или убили всех Властителей. Они гораздо больше будут заняты созданием нового правительства, чем постояльцами отелей.
Он поймал себя на том, что думает о повстанцах как о третьей стороне.
- Надеюсь, что они никого не убили, сказала Сирена. - Это не их, это наш план убивать кэзо, - Генри сделал попытку вернуть себя в революцию. Битул считался слишком опасным, и теперь Генри знал, почему. - Если кэзо будут сдаваться без сопротивления, то их просто изолируют. Мы не хотим возвращать дни убийств и анархии…
Но внезапно он вспомнил об автоматах в руках повстанцев. Это заставило его замолчать и усомниться в благонамеренности мистического революционного деятеля. Ему никогда не доводилось встречаться с Джоном Теннером. Он даже не знал, что тот написал книгу, экземпляр которой, подаренный Битулом, все еще оттягивал его карман.
Похоже, что Властитель знал о вожде повстанцев гораздо больше, чем сам Генри.
Неужели совершены массовые убийства? Может быть, Сирена - единственная уцелевшая кэзо в их районе?
- Но вы останетесь со мной, пока не будете в полной безопасности.
- Хорошо, Ричард.
Он припарковал машину на освободившейся стоянке, и они направились к отелю. У входа он остановил ее;
- У вас есть губная помада?
- Губная помада?
- Ладно. Что-нибудь придумаю, если клерк заметит это. Но держитесь позади меня и в тени.
Он выбрал этот отель из-за его старомодности. Тут работали люди, а не машины. В новом отеле, где всех регистрировала машина, связанная с центральным компьютером, в котором Сирены, конечно, не значилось, риск был слишком велик. Революционеры к этому времени уже должны контролировать банк данных компьютера, где Ричард Генри значился, вероятно, как предатель. Впрочем, нет. Они наверняка считают его погибшим. Тем лучше.
У клерка в отеле были прилизанные волосы и особый тон голоса, присущий только персоналу отелей.
- Что вам угодно? - спросил клерк.
"Лишь бы он не оказался ханжой", - подумал Генри. К счастью, он не знал этого человека.
- Комнату на двоих.
Клерк разглядывал его сквозь свои очки. Блеф, решил Генри, ведь все люди со слабым зрением давно стали, "излишками".
- Мне проверить ваш счет?
- Я плачу наличными.
- Хорошо, сэр, - сказал клерк тоном, явно передающим все, что он думает о деревенщине, которая до сих пор пользуется наличными.
Клерк зарегистрировал их.
- Ваша жена кажется немного озябшей.
- Я не его… - начала Сирена, забывшись, но Генри резко оборвал ее.
- Наружность бывает обманчивой. Однако клерк даже не улыбнулся.
- Ее губы…
- Она недавно болела.
- У нас есть врач.
- Спасибо. Она уже выздоровела. Ей только надо немного отдохнуть.
Клерк нахмурился.
- Конечно, вы правы. В номере есть транквилизатор. Дорогостоящий транквилизатор! Но Генри не стал возмущаться счетом, хотя тот почти разорил его.
Транквилизатор уже ждал их в номере: восемьдесят шесть градусов высшего качества… Несомненно, этот отель слыл популярным у любовников. Но Генри тут ни при чем.
Заинтересованная этикеткой, Сирена взяла бутылку.
- Это напиток, - объяснил Генри. - Он предназначен для людей, для повышения их тонуса. Я взял его только из предосторожности.
- О, кэзо могут есть и пить все, что едят и пьют люди. Я готовила для…
Она внезапно замолчала, прижав палец к губам, что немало удивило Генри, и, вынув пробку из бутылки, налила себе четыре унции.
Он не на шутку испугался, когда увидел, как лихо она опрокинула виски в свои синие губы.
- Это алкогольный напиток, - назидательно сказал он. - Действует на центры высшей нервной деятельности и ведет к коматозному состоянию организма.
- Он не действует на метаболизм и организм кэзо, - она налила себе еще одну порцию. - И, кроме того, мне он нравится.
Генри не стал удерживать ее, надеясь, что она права.
- Я объясню вам, почему это было необходимо. Я не хотел компрометировать вас, но…
- Компрометировать, Ричард?
Он проверил, нет ли в номере подслушивающих устройств.
- Обычно мужчина и женщина не живут в одной комнате, если они не женаты.
- Но вы уже объяснили мне это, Ричард.
- Конечно, мы принадлежим к совершенно разным видам, но…
- Неважно, - сказала она. - А знаете, Ричард, этот напиток совсем не плох. Вы уверены, что не хотите его? Иначе я выпью все.
- Выпьете все?
- Ричард, наши мет… мета…, в общем, все наши химические процессы протекают по-разному, только разумы схожи. Мы можем есть одну и ту же пищу, но когда она поступает в систему… Например, клерк ошибался, говоря, что я мерзну. Эта температура вполне удовлетворительна… даже хороша для меня, - она рухнула в кресло так, что парик слетел с головы.
Генри вспомнил о губной помаде и принялся разыскивать ее по всей комнате. Может быть, ему повезет…
- Вы не млекопитающий вид, - раздраженно сказал он. - Как же вы можете поддерживать температуру тела?
Из стоявшей рядом корзины для мусора Сирена выудила журнал. Здесь убирали, несмотря на цены, не очень-то часто. Сирена принялась перелистывать страницы, продолжая рассказывать:
- В нашем теле есть определенное количество тепловосстанавливающей жидкости, действующей в качестве… Как бы вам это объяснить… Не крови, нет, возможно, более похожее на вашу лимфатическую систему - нет, и это не то… В общем, избыточные калории накапливаются там за день и расходуются потом постепенно… Есть еще такие зоны выпуклости на теле, которые могут изменяться для защиты от… кого-либо.
- И даже для того, чтобы контролировать контуры тела других существ, - пробормотал Генри.
Ходили слухи, что кэзо, если захотят, могут сделаться похожими на человека. Но он считал это явным преувеличением. Иначе ему не пришлось бы с такими трудностями уводить Сирену от повстанцев.
В поисках губной помады он направился в ванную. Здесь ему наконец повезло: нашелся использованный тюбик губной помады. Он начал счищать ногтем ее остатки.
- У вас, вероятно, бывают перегрузки?
- Тепловые перегрузки? Нет.
Ему показалось, что голос ее зазвучал как-то отвлеченно. Вероятно, это было следствием того, что она читала журнал и одновременно разговаривала. Однако эти иллюзии быстро выветрились, когда он увидел пустую бутылку из-под виски. Такая доза могла быть фатальной для человека, или в лучшем случае привести его в беспамятство.
А она продолжала как ни в чем не бывало:
- На кожном покрове наших тел есть специальные волокна, которые в случае необходимости излучают лишнюю тепловую энергию. Аналогичный принцип вы используете в радиаторах охлаждения.
Занятый губной помадой, Генри мельком взглянул на журнал, который она читала. Он был порнографическим. Дай Бог, чтобы она ничего там не поняла…
- Разотрите это на губах, - он протянул ей помаду. - Они не должны оставаться голубыми.
- Хорошо, Ричард, - согласилась она. - Но будет лучше, если это сделаете вы. Вам лучше знать, чего вы хотите.
Он подошел к ней и, наклонившись, стал, накладывать помаду.
- Какой интересный журнал! - сказала она, когда он кончил работу. - Но я не все понимаю. Почему, например…
- Это одна из достопримечательностей отеля, - объяснил он. - Все оставлено, как было. Даже непристойные журналы. Для достоверности.
- Понимаю.
- Забудьте об этом.
- А пропорции этих женщин действительно правильны? На улице я видела много женщин, но мало молодых, и они не были такими, как в журнале.
- Эти женщины в журнале, - сказал Генри без всякого выражения, - нетипичны. Они представляют собой, если верить критериям редактора, идеал. Но теперь это уже неважно. Вследствие реформ, проведенных Властителями, подобные журналы стали не нужны.
- Здесь все сосредоточено на физиологии…
- Люди уделяют много внимания своему внешнему виду, особенно лицу и фигуре. Поэтому я и надел на вас парик и прочие вещи.
- Но почему все это имеет такое значение, Ричард? Я понимаю, что меня необходимо было замаскировать. Но для чего это делают земные женщины?
Неужели у них на Кэзо нет понятия сексуальной привлекательности?
- Дело в том, что эти видимые характеристики призваны привлекать к данным образцам мужское внимание. Если женщина выглядит так, как здесь воспроизведено, то считается, что она нравится мужчинам.
- Как это удобно! Это кажется намного проще нашей системы. Формы, а не характер! Посмотрим, получится ли у меня…
Пошатываясь, она встала и начала стягивать с себя платье.
- Что вы собираетесь делать? - с тревогой, спросил Генри.
- Я снимаю одежду, Ричард. Так написано в журнале, - хоть и с трудом, ей удалось стянуть платье.
Генри отвернулся.
- О, идите хотя бы к зеркалу. Оно в ванной.
- Вода? - не поняла она. Вода мне не нужна. Спасибо, Ричард.
- Почему же нет? Хороший холодный душ не помешал бы вам сейчас.
Но она явно не понимала его. Он стоял к ней спиной, не зная, что она делает. Ясно было одно: он напоил женщину-кэзо и совершенно не представлял, что за этим последует. Хорошего ждать Не приходилось.
Она замолчала, чем-то усиленно поглощенная. Несколько раз прошелестел журнал, потом послышался металлический звук, словно где-то сверлили детали…
- Пожалуйста, скажите мне свое мнение, Ричард, - наконец заговорила она.
Он повернулся, надеясь, что она просто переодела платье поудобнее - и ошибся.
На ней не было ничего, кроме парика, но теперь ее тело обрело человеческие очертания: огромная грудь, широкие бедра, и устрашающе тонкая талия.
Генри остолбенел.
- Все в порядке, Ричард? Я только скопировала одну из иллюстраций.
Она и в самом деле ничем не отличалась от иллюстрации, только была голубой. Как же ей это удалось?
Потом ему на ум пришло ее объяснение об устройстве тела кэзо и рассказ об их мимикрии. Она говорила что-то о перераспределении жировой ткани.
Ну что ж, он сам приказал ей вести себя так, словно она земная женщина, совершенно не думая, как далеко это может зайти.
- Внешне все в порядке, - говорила тем временем Сирена, положив руки на бедра. - Теперь я готова выполнять все остальные ваши приказы, Ричард.
Он смотрел на неё, как на статую. Потом, покраснев, отвернулся.
- Мои приказы?
- Быть вашей, вашим спутником, вашей женщиной - как вы говорили. И тогда никто не заподозрит во мне кэзо. Я не совсем это хорошо понимала, но тут, в журнале, кое-что написано.
Глава 6
Генри поперхнулся.
- Это непременимо к нам, - он старался говорить как можно спокойнее - Наши виды абсолютно несовместимы. Вы должны это знать.
- Извините, Ричард. Я, наверное, совершила ошибку. Просто я слишком много выпила.
- Вы хотите сказать, что сейчас вы уже не пьяны?
- Да, Ричард.
Bсe признаки опьянения исчезли. Значит, она просто притворялась. Обычное женское коварство.
Генри покачал головой.
- Сирена, что за роль вы играете?
- Вы наивны, - вздохнула она. - Называете меня интимным именем, рискуете, чтобы спасти от гибели… И в то же время вы… Даже после того как я переменилась…
- Вы все время делаете какие-то ссылки на нечто мне неизвестное. Что вы знаете такого, чего не знаю я?
- На Кэзо женщину моего положения называют лишь частью полного имени. И мужчин иногда тоже. Я должна была сказать вам об этом раньше.
- Это не то, о чем я хочу знать. И вы это прекрасно знаете.
- Вы находите меня непривлекательной?
- Нет. Не в этом дело. Я спрашиваю…
- А я не должна вам отвечать.
Он глубоко вздохнул.
- Сирена, то есть я хочу сказать, Сирен… Оденьтесь и постараемся все выяснить.
Она молча оделась. Он был расстроен тем, что обидел ее. Но единственным выходом была правда.
- С тех пор как Земля была оккупирована, мы надеялись, что эта оккупация временная, и кэзо когда-нибудь уйдут. Мы знали, что невозможно свергнуть вас с помощью силы. Вся эта революция началась лишь благодаря терпению кэзо и закончится при первом же решительном ответном действии. Ее вожди думают иначе, но это так.
- Вы считаете себя революционером и все-таки говорите так?
- Я… - он помолчал. - Я считал себя революционером. Но когда они послали меня…
Она быстро взглянула на него.
- …убить Битула, - продолжал Генри с трудом, - я понял, что не признаю убийств.
Она переменила тему:
- А что вы думаете о женщинах-кэзо?
Он сел.
- Я должен ненавидеть женщин-кэзо, как и любой землянин. Ведь оккупация может считаться временной, пока завоеватели не основывают колоний - только до этого момента. Если у них появятся семьи, значит, они останутся здесь навсегда. Женщины кэзо - это гибель надежды на свободу Земли.
- Да, - сказала она. "Справочник революционера", - прочитал он заглавие.
И снова его мысли потекли по старому руслу: как он мог согласиться убить кого-то, любое живое существо! Это же варварство! Но он дважды выстрелил в Битула…