- Возьми меня в жёны. - Не мигая, совершенно серьёзно, смотрели на него её огромные глаза. Именно сейчас посчитав подходящим время для объяснений, она это ему и заявила.
- Вот это да! Ты это прямо сейчас придумала? И не иначе как, чтоб досадить маменьке? - Оторопел он. Помолчав, он опустил глаза на неё. - Не предсказуемый ребёнок…
Она не отпиралась, а пошла в наступление.
- Возможно, но это даст мне свободу. Ты же не хочешь себя связывать с женщиной и семьёй. А мне не нужен настоящий муж, но невозможно, как желаю получить свободу, которую мне может дать только замужество. Мы находка друг для друга.
Он слушал внимательно, морщил губы и, в конце концов недовольно пробурчал:
- Ты собрала в один букет множество глупостей.
Ей совсем не понравился ответ. А надежды, а мечты?!
- Серж, это обидно. Тебе совсем меня не жалко. Ой!..
- Споткнулась? Не обессудь, но в таких туфельках, конечно, не по лесу ходить. Иди сюда, - повесив корзину на локоть, подхватил её на руки. Ещё долго идти, а то мы что-то в глупые темы впали?
Теперь его лицо было рядом. Она даже чувствовала его дыхание. Могла разглядеть каждый сантиметр… Ах, как жаль, что почти пришли. Она бы шла и шла вот так-то на его руках. Как жаль, что её так поздно угораздило споткнуться, а его взять её на руки. Но надо отвечать:
- Почти пришли. Отчего же моя судьба так тебе не интересна. Казалось бы наоборот, чтоб помогать тебе, я должна быть свободна.
Серей покрякивал, но молчал, этот немыслимый разговор сбил его с толку. Что она хочет фиктивный брак или его?
А она продолжала уговоры.
- Тебе же лучше, если я буду в твоём распоряжении. Нет, если у тебя есть обязанности перед другой женщиной или ты любишь кого, то конечно… Я не настаиваю. Придётся искать другой вариант. Правда, какой, я право теряюсь. Мало ли, а вдруг мой фиктивный супруг захочет иметь меня по - настоящему. Тогда беда? И потом, какой же из меня помощник, если я буду от тебя далеко, мне это никак не понятно.
Поняв, что её не отговорить, он попытался отбить ей охоту не простыми вопросами:
- А, если я захочу иметь тебя, как жену, что тогда?
- Значит то воля Господа! - не секунды не думая заявила она.
Он опешил:
- Что за каша в твоей голове. Ты забыла кто я.
Но отвертеться не удалось.
- Это отговорки. Женщина? - замерла она.
- Что женщина? - не понял он. Но поймал губами прядь волос мешающую ей.
- У тебя есть любимая женщина…
Не смотря на то, что глаза его лучились смехом и солнцем, он поджал губы, и ответ его был довольно-таки резким:
- Я пользуюсь только камелиями.
- Это то о чём я думаю? - внимательно посмотрела она в его смеющиеся глаза.
- А что можно про них ещё думать другое…
- Потратить свою жизнь на это, - возмутилась она. - Ведь это нелепо! Глупо! Неправильно!
Он в отчаянии посмотрел на неё и собрался наговорить девчонке много неприятных слов.
- Я не могу согласиться с тобой. Ты глупая девчонка…
Не дослушав, она, обхватив в порыве за крепкую шею, прижалась что есть силы к нему. "Значит, он совершенно свободен", - пыталась скрыть свою радость она, пряча лицо на его груди. "Кажется, обрадовалась, кукла", - подумал он. Серж был готов так вышагивать долго, но лес, как нарочно, словно оборвался. Ноги вынесли на небольшую поляну, с противоположной стороны которой к ней подходила дорога, по которой могли пройти не только конники, но и телега. На самом краю поляны стоял двухэтажный срубленный дом. С боку конюшня и баня, а за ней колодец.
- Отлично, - воскликнул Сергей. - Завтра же истоплю баньку.
Таня вздохнула и спросила совсем ни о том, о чём желала:
- Ты дорогу один найдёшь?
- Обижаете, сударыня… Я всё-таки доберман. Сейчас отдохнём. Я освоюсь и провожу тебя. Кстати, потрудись ответить, откуда ты знаешь про этот домик и дорогу к нему?
- Папенька на охоту брал.
Он не смог скрыть своего удивления.
- И маменька отпускала?
Таня прыснула:
- Она папеньке ни в чём не может отказать.
- И ты стреляла?
- Только по чуркам. Мне жаль птиц и зверя. Убивать ради причуды, это варварство. Смотри, ключ вот здесь, подняла она доску на второй ступеньки снизу. В бани под чурбаном для колки дров.
- Понятно. Однако, что же мы стоим-то тут. Веди хозяюшка в дом.
Маленькие высокие оконца, не слишком баловали светом. Серж повёл глазами. Стены из толстых брёвен. Окна маленькие. Двери ладные, дубовые с хорошими запорами. Большая печь и перегородка, отгородили кухню от просторной комнаты. Заставленная тёмной тяжёлой мебелью с кабаньими рылами на стене, она выглядела совсем не жилой и тем более не привлекательной. Даже немного давила. К тому же во всю длину комнаты стоял стол со стульями при высоких спинках с львиными мордами. По краям комнаты к рубленным стенам были придвинуты широкие резные лавки. У глухой стены красовался высокий добротный буфет. За печью спрятанная крепкая лестница вела наверх. Там три спальни и две большие светлые комнаты.
- Выбирай любую, - распахнула двери Таня.
- А ты в какой спала?
- В самой дальней.
- Значит, идём туда. К тому же окно в коридоре у двери. Очень полезно при моём положении.
- Там внизу тяжёлый запор. Прошу, не забывай, запирайся. Всякое может случиться, я волнуюсь. Здесь есть запасы: картошка, морковь, лук, соль, крупы. Немного мёда и квашеной капусты с мочёными яблоками. Хлеб я буду приносить. Только не считай это непременным. Если когда не приду, не беги узнавать, что со мной. Знай, приду, когда приду.
- Таня, я право не знаю, как тебя убедить не рисковать. Представляешь, как я буду переживать за тебя.
- Я всё равно приду, - упрямо твердила она. - Я привыкла видеть тебя каждый день.
- Значит, договоримся о времени, и я тебя буду ждать у кромки леса и провожать. Хотя неизвестно, как пройдёт для тебя это своеволие. А теперь ложись и отдохни.
- Совсем не устала, если только самый чуток. Просто сниму туфельки и посижу внизу на лавке.
- Вот придумала, так ты непременно не отдохнёшь. Иди, устраивайся наверху, я запру засов, чтоб без сюрпризов.
Такой расклад, кажется, устроил её. По крайней мере, она не ворчала, а веселясь забралась на постель.
Когда он вернулся, Таня лежала, пристроив под голову небольшую в цветастой наволочке подушку. Сбросив сапоги, он прилёг рядом. Ей хотелось поговорить, поспрашивать его, в каких местах он был путешествуя, но она не решилась, а сам он молчал. Поелозив рядом с ним и повздыхав, она уснула. А напрасно. У него тоже была необходимость поговорить, только он боялся показаться скучным со своим взрослым разговором этой девочке и поэтому предпочёл молчать.
Очнулись, когда солнце уже садилось. Быстро собравшись, заторопились в обратный путь. Возвращались из леса той же тропинкой, по которой пришли они в лесные охотничьи угодья. Подхватив девушку на руки, он большую часть дороги её нёс. Так получалось быстрее. Таня не возражала. На его руках она качалась бы всю жизнь, и шла с ним без стонов в какую угодно даль, разделив его не лёгкую судьбу, и даже сегодня забыв про правила приличия, и гордость сказала ему об этом. Только он промолчал на её откровенность. Толи на большее чем друг она ему не нужна, толи жалеет он её и не хочет ломать Тани жизнь. Если последнее, то он ничего не понимает в любви и женщинах. Это без него будет сломана её жизнь. Подойдя почти к поместью, он опустил её с рук.
- Теперь беги.
Она сделала пару шагов, но, вернувшись, запрыгнула ему на шею, горячими торопливыми и совершенно неумелыми поцелуями покрыв лицо человека зажегшего в ней такие яркие чувства, застыдилась и резко развернувшись, понеслась, подхватив подол платья в дом. "Что же это будет, - думал он, возвращаясь в охотничий домик, - я прирастаю, она горит и, кажется, такой огонь в ней полыхает без игры. Она ещё ребёнок и не может так ловко притворяться. Господи, дай мне силы устоять и не поддаться. Я должен быть последним оборотнем в нашем роду. А у неё это пройдёт. Выдадут замуж, как это случается с другими, народит детей и забудет".
Глава 14
Домой ноги не несли, но княжна дошла. Увы! Таню встретил грозный маменькин вопрос. - Где была? - маменька так пристально при этом в неё впилась глазами, что у Тани похолодело сердце, но она решила не признаваться и, не моргнув глазом, собрав всё мужество, ответила:
- Хотели, чтоб убрала пса подальше, маменька? Вот я и отвела. Не близкий путь, сами понимаете, времени требует.
- За послушание хвалю. Немедленно ужинать и в постель. - Говоря всё это и улыбаясь, маменька энергично подкрепляя свои слова жестикулировала.
Она послушно ушла, но заснуть всю ночь не могла, казалось, вот сейчас он взберётся к ней в окно и скажет: "Сударыня, я без вас не могу уснуть!" Она даже открыла окно, чтоб ему не ломать голову над тем, как к ней попасть, но чуда не произошло. Серж не появился. Зато в незапертую комнату несколько раз приходила с инспекцией Марфа. Лазила с усердием, вынюхивая по всем углам. Понятно, что Таня не запирала дверь. "Зачем теперь-то". Измучившись, уснула только под утро. А встав, принялась ждать когда маменька, устав от забот уснёт или куда-нибудь уедет в гости. Чтоб отправиться в охотничьи угодья. Она плохо, за обеденным столом, слушала матушку, отвечала не впопад. Больше молчала и в конце сказавшись больной, ушла к себе. Княгиня решила, что ничего предосудительного в том нет. "Подуется и успокоится. Подумаешь бродячий пёс. Тут вон какие страсти рассказывают про собаку загрызшую гостей приехавших поохотиться в поместье соседей, а вдруг это она". С трудом дождавшись маменькиного дневного сна. Таня, спустившись в кухню, набрала еды. Но она не сумела уйти из дома так, чтобы об этом не узнал дворецкий. Он посмотрел на неё, но ничего не сказал. В эту минуту ей было всё равно. Страх притупился. И она, подхватив корзину на руку, постоянно оглядываясь, припустила в лес. Бежала всю дорогу, не давая себе возможности отдохнуть. Замирая от лёгкого ветерка, каждого шороха леса и взмаха крыла пугливой птицы. Шепча все молитвы, какие только знала и могла сейчас припомнить, бежала и бежала вперёд. Когда за деревьями показался дом, а из трубы бани валил дым, она, привалившись спиной к огромному старому дереву, заплакала: "Господи, кажется, всё обошлось, и я добралась без приключений и он жив!" В доме Сергея не было. Оставив корзину на кухни, она прошла к бане и постучала пальчиками по затянутому слюдой маленькому оконцу. Сергей тут же открыл дверь и прокричал:
- Таня я сейчас.
Она кивнула сама себе. Отошла в сторонку, в бок бани и сев на завалинку принялась разглаживать туфелькой траву.
- Вот ты где, - заглянул он к ней. - Всё-таки пришла. Княжна, ты неимоверна упряма.
- Я принесла тебе поесть.
- Хочешь покупаться? - забирав её крохотную, такую мягкую и нежную ручку, он прижимает пальчики к губам.
- Пожалуй, можно. - Расцвела она румянее утренней росы.
- Тогда идём, я провожу. И осторожно там не ошпарься, помни, помощниц тут нет.
- Постараюсь. - Она чувствовала, что, несмотря на его любезность, душевного разговора и близости, какой бы ей хотелось, не получается. Такое чувство, что между ними звенит натянутая струна или возведена была стена. И она пытается разговаривать с ним через то мешающее ей препятствие. "Это я виновата, накинулась на него с поцелуями, а ему это совсем не надо. На что ему глупая девчонка. Вот он теперь и сторожится меня". Сняв платье и маленькую рубашечку с кружевными панталонами, хотела распустить и помыть волосы, но потом раздумала. Тем гребнем, что тут есть можно расчесать только мужскую причёску. Достаточно будет покупаться. Натиралась не спеша. Напоследок, облившись настоем из трав, выскочила в предбанник. Сергей стоял с раскинутой простынёй, ожидая её. Поэтому, сразу завернув, поднял на руки. Проглотив смущение, она прошептала:
- Ты хочешь меня взять в жёны?
- С чего ты так решила? - ответил он ей, вопросом на вопрос, изумлённо всматриваясь в раскрасневшееся от жара лицо.
- Тогда зачем всё это?
- Ты же заботишься обо мне, почему бы мне не сделать тоже. А мужа ещё успеешь найти. Ты прелесть, немало джентльменов, пожелают этого…
Она потухла и отвернулась. "Господи, отчего ж ты создал меня такой глупою. Ну вот чего я опять сунулась с языком". "Обиделась, - понял он. - Так лучше". Взбежав на второй этаж, отнёс девушку на кровать. Она не торопилась отпускать его шею.
- Скажи, а тебя мне возможно очаровать?
- Очаровать? - усмехнулся он. - Меня ты давно уже очаровала своим симпатичным носиком. И прошу не хмурь бровки и не притворяйся обиженной.
Он явно насмехался и не обидеться на его холодность она не могла.
- Принеси мне моё платье… и всё остальное тоже. - Попросила она, смотря мимо него в пол.
- Сию минуту. Пока ты обсыхаешь, я вернусь.
"Что ж за наказание такое, почему он так…"- металась она на лоскутном одеяле, покрывающем постель. Он вернулся довольно таки скоро, разложил перед ней ворох одежды и, не оглядываясь вышел. "Ну и пусть. Я буду помогать ему просто так. Потому что этого хочу сама. Вот принесла еду и моя миссия закончена. Чего, в самом деле, вязаться к человеку, возьму и уйду. Главное - решиться, а там уж сама себя подгонишь. Быстро собралась. Спустившись вниз, переложила продукты из корзины на стол, и вышла из дома. Его ни в доме, ни около не было. Дверь в баню была открыта. "Значит там", - решила она и заспешила по еле заметной и петляющей средь деревьев тропинке в поместье. Когда Сергей, наведя в бане порядок, и остыв от девичьего непорочного тела, поднялся в спальню, то был весьма удивлён её отсутствием. Сбежав вниз и не обнаружив корзины, а только в беспорядке выложенные продукты на столе, он понял, что княжна ушла. "Обиделась, не иначе, но что же делать. Вот глупая девчонка. Я ж стараюсь для неё". Она не успела пройти и треть пути, как он настиг её. Ничего не спрашивая и не говоря, пошёл рядом. Она решила выдержать эту пытку и не открывать рта до усадьбы. Кротко и спокойно не получится сейчас. Так лучше молчать. Он тоже молчал до конца пути. У кромки леса она, не оборачиваясь, пошла по липовой аллеи к дому, а он, чертыхаясь на свою нескладную судьбы, но с уверенностью, что всё сделал правильно, отправился в охотничий домик. "Марфа видела, как я возвращалась и наверняка наябедничает матушке, - пронеслось в голове при появлении на её пути девки, - пусть будет что будет, у меня нет сил, сосуществовать без него. Я должна под любым предлогом его видеть". Упав на постель, она горько заплакала. Следующий весь день выйти было никак не возможно. Маменька бодрствовала, то в саду, то постоянно ходила с какими-то важными делами по дому. Ночью решиться выйти в сад не хватало духу, показалось жутко страшно. Дождалась первых красок рассвета, собрала еду и побежала. "Пока она спит, я обернусь". Бежала без передышки, оглядываясь и лязгая от страха зубами, до самой охотничьей поляны. Встала отдышаться на самом краю, под молодой берёзой. Он нёс воду из колодца, посматривая на тропу, подумала: "Видимо ему тоже не спалось". Увидев идущую к дому княжну, он застыл, как вкопанный. Приостановившись было, она наклонила голову и, ускоряя шаг, прошла в дом. Выложив продукты на стол, развернулась на выход и тут столкнулась с ним. То, что она выглядела неуверенной и встревоженной, он не заметить не мог.
- Может, поздороваешься?
- Доброе утро! Пропусти - те сударь…
- Непременно, только вот спрошу сначала, с чего такая милая и весёлая барышня надулась, как мыльный пузырь?
- Сударь, не ваше дело, позвольте мне пройти, - прозвенел её голосочек, наполненный слезами звонче, чем бы ей хотелось. Порыв понятен, с первых же слов истерзанное сердце выпустило рыдания и боль на свободу. Таня почти готова была бить себя в грудь кулаками, ломать руки, умоляя его о любви, но она, собрав все силы в узелок, сдержалась от такого шага. Это бы всё равно ничего не дало. Только унизило её до болезни, до неудовольствия на себя.
- О, ты сегодня в кислом настроении, - попробовал перевести в шутливый тон разговор он. - Женщинам никак нельзя давать много свободы. Она даже в малых, казалось бы невинных дозах портит характер барышням. А уж если они начинают ими злоупотреблять…
Ценя шутки, он не любил насмешничество, не выносил пустой болтовни. Серж никогда не лез к собеседнику с разговором, не докучал своим мнением. Скорее он любил слушать чем говорить. И слушать не легкомысленные пустяки светской жизни, а стоящее. И вот столько усилий приходилось тратить на упрямую девчонку.
- Чушь… Какая чушь… Оставьте меня, сударь, я спешу, - обиженно поджала губки Таня, гордо вскинув подбородок.
Отчаявшись решить вопрос миром, он вскипел:
- Бог мой, княжна, ты что, совершенно не понимаешь, что я оборотень. Для чего эти опасные игры. Ты подумай, своей неглупой головкой, к чему приведут твои капризы. И сейчас приходя сюда, ты неужели не предполагаешь, какой опасности по дороге подвергаешься?
Но аргументы, к которым он прибегал, чтоб убедить её не могли на неё подействовать.
- Пусти, мне маменькины проповеди надоели. - Дёрнулась она, пытаясь его обойти.
Серж удивлённо уставился на неё. Наконец он проговорил несколько удручённо:
- Я говорю, как со стеной. Неужели жуткая действительность не возымела действия? К чему обиды, я на всё смотрю здраво. Тебе просто надо подождать. Непременно появится подходящий жених и попросит твоей руки. А твои родители смогут её вручить ему с благодарным сердцем. Зачем торопить время… Чего ты добиваешься?
Она кинула на него снисходительный взгляд.
- От тебя ничего. Помогу чем могу, пока ты не далеко от меня и в моих силах это сделать. Вот и всё. Не волнуйся, тебе и твоей свободе это ничем не угрожает. Пусти. Мне надо быстро вернуться. - Последние слова говорила с ним, не глядя в глаза, а старательно выискивая изъяны ими на стене или на полу, чтоб было за что зацепиться. Корзина, которую она держала перед собой, порядком надоела ему и он, вырвав её из девичьих рук, швырнул в угол, как будто именно эта плетёнка была во всем виновата. Таня, поймав ярость в его, потемневших до черноты глазах, отбежала на середину просторной комнаты.