Они бывают очень длинными, Пути Предназначения. И стремительно короткими.
Кто-то прокладывает свой путь сам. Другие следуют тропой чужих предначертаний.
Многое ждёт людей на Пути Предназначения - предательство и дружба, ненависть и любовь, честь и подлость.
Но одно непреложно - пройти Путь Предназначения должен любой и каждый. И любой и каждый должен решить, каким он предназначит быть себе и миру, в котором живёт.
Пути сплетаются в полотно, которое становится тканью жизни. Или - тканью повествования. В него вплетены император и мятежник, земледелец и музыкант, пирожник и судья. А вместе с ними и читатели переплетают свои судьбы с судьбой книги.
Неужели вы думали, что с чтением книг бывает иначе?
Содержание:
- 1 - 1
- 2 - 11
- 3 - 21
- 4 - 29
- 5 - 38
- 6 - 46
- 7 - 55
- 8 - 63
- 9 - 72
- 10 - 81
- 11 - 89
- 12 - 97
- 13 - 106
- 14 - 114
- 15 - 122
Влада ВОРОНОВА
ПУТИ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ
- 1 -
Крупнотоннажный звездолёт заходит на посадку, натужно ревёт дюзами. На площадке ждут грузчики и, на всякий случай, ремонтная бригада.
- Ох, и дрянные у него двигатели, - сказал один из ремонтников, молодой на у рис - теплокровный ящер человеческого роста с золотистой кожей и большими зелёными глазами; хвост длинный, гибкий, на кончике четыре острых складных шипа. Форменный комбинезон у науриса такой новенький, чистенький и отутюженный, словно он не работяга, а наряженный для рекламных съёмок манекенщик.
Грузчики на слова фасонистого первогодка ответили скептичными ухмылками.
- Правый донный вообще не тянет, - подтвердил второй ремонтник, сорокалетний б е ркан - похож на медведя с короткой и шелковисто-мягкой шерстью, только кисти рук человеческие, светло-коричневые. Комбинезон у него старый, с грубой штопкой, в пятнах смазки и очистителей.
- Не взорвался бы, - тревожно сказал третий ремонтник, темноволосый и кареглазый человек двадцати восьми лет. Его комбинезон тоже основательно поношенный, но такой же чистый и отутюженный, как и у щеголеватого науриса.
- Тьфу, на тебя, предсказатель бесов, - рассердился беркан. - Накаркаешь.
Человек осенил себя священным знаком двойного круга.
- Сохрани нас от этого святая воля, но не нравится мне этот корабль. Так не нравится, что сил нет.
Наурис и беркан тоже сотворили знак предвечного круга, пробормотали коротенькие охранительные молитвы, - предчувствия их собригадника часто сбывались.
- Почему ты никогда не играешь на гонках или в рулетку? - спросил человека наурис. - С таким талантом давно бы миллионером стал.
Человек ответил неопределённым жестом.
- Я не умею этим управлять. Предчувствия приходят сами по себе, и я никогда не знаю, о чём они скажут.
Наурис упрямо выгнул хвост.
- Ну и что? Всё равно надо попробовать. Если есть дар пророчества, надо им пользоваться.
- Я никогда не опускал себя до пророчеств! - мгновенно взъярился человек. - Я занимаюсь только предсказаниями!
- А кой хрен разницы? - не понял беркан.
Человек метнул на него мрачный взгляд и пояснил:
- Предсказания всегда основаны на реальных данных, а потому в них есть и смысл, и логика. Пусть мы не всегда можем понять эти данные сознанием, потому что они слишком мелки и малозаметны, но подсознанию хватает и такой информации, чтобы сделать нужные выводы и предупредить нас о грядущих событиях предчувствиями.
- А пророчества как приходят? - спросил наурис.
- Не знаю, - отрезал человек. - И ни один врач или психолог ещё не объяснил, откуда берутся пророчества и на чём они основаны. Вот поэтому и не верю я в пророчества. Скверное они дело.
Наурис пожал плечами.
- Ну не знаю… Говорят ведь, что пророчества приходят в мир по святой воле.
- Или дьявольской, - раздумчиво ответил беркан.
Звездолёт тем временем сел.
- Эй, философы, - с ехидной улыбочкой окликнул ремонтников грузчик, - дерьмовые из вас и пророки, и предсказатели. Ничего с этим летучим корытом не случилось.
- Уходим! - закричал человек. - Быстро! Да вы что, не слышите, как воздух стонет?! Корабль сейчас рванёт!!!
Ремонтник побежал прятаться за ангарами. Собригадники бросились за ним. Грузчики переглянулись и презрительно фыркнули.
- Поехали к трюмам, - сказал один.
- Да, пора, - ответил второй, трогая с места подвозчик.
Звездолёт сначала сжался как пластилиновый, провалился внутрь себя, и тут же вздыбился огромной вспышкой ослепительно-белого пламени. Огонь стремительно покатился во все стороны, обращая в пепел и легкую ремонтную платформу, и громоздкую коробку подвозчика, и людские тела, и ангары.
Это было очень тихо, почти бесшумно, - звук взрыва пришёл лишь мгновение спустя, когда от посадочной площадки и первой линии ангаров осталась только переплавленная в тёмное блестящее стекло гарь.
Молоденький наурис смотрел на пожарище безумными глазами.
- Нет… - прошептал он. - Нет… - И тут же рухнул на землю, завыл пронзительно и низко: - Не-е-ет!!!
Беркан рывком поднял его за комбинезон, влепил тяжёлую пощёчину и заорал истерично:
- Уймись, придурок! Это порт! Здесь аварии бывают, или ты не знал?! Привыкай, недородок, или проваливай обратно в деревню, на ферму, свиней под хвостом целовать!
- Оставь его, - велел человек. - Пусть поплачет, пока ещё можно плакать. Ведь скоро придёт такая боль, которую никакими слезами не избыть.
Старый ремонтник отшвырнул молодого, а на второго собригадника уставился с настороженностью и злобой.
- Ты это о чём?
Человек улыбнулся отстранённо, скользнул невидящим взглядом по платформам пожарных служб, по командам аварийных расчётов. Глянул на уцелевшие ангары, на ремонтников других бригад и грузчиков.
- Мать вчера письмо прислала, - сказал он каким-то пустым, отсутствующим голосом. - Она живёт в Бен о лии. Это планета такая в Седьмом секторе Северного предела. Великая и Вечная Бенолийская империя.
- И чего? - спросил беркан.
- Скверное будущее. В Бенолии начинается что-то такое, что необратимо изменит весь мир.
- Ага, - пренебрежительно фыркнул наурис. - Бенолия изменит, как же. Самая нищая и отсталая страна, вечный сырьевой придаток.
- Но без её сырья весь мир - ничто. Мёртвая пустышка, - возразил человек. - Поэтому всё то, что меняет Бенолию, изменит и мир.
- Да что там творится, на твоей Бенолии?! - заорал взбешённый пугающими непонятностями беркан.
- Не знаю, - сказал человек каким-то тягучим, вибрирующим голосом, от которого всем свидетелям стало не по себе. - Мать всего лишь пирожница в маленьком кафе небольшого провинциального рынка, а не знатная столичная госпожа. Ей мало что известно. Но у неё тоже есть дар предвидения. Если она говорит, что Бенолию ждут скверные времена, значит, они ждут и весь остальной мир.
К нему подскочил один из грузчиков, зуботычиной сбил непрошенного предсказателя с ног.
- Это не поможет, - ответил человек. - Когда сходятся воедино тщеславие, алчность и трусость, ничего хорошего миру такой союз не принесёт.
Правда этих слов накрыла слушателей не хуже взрыва. Все молчали - каждый понимал, что предсказание истинно.
* * *
Пассажирский сектор космопорта в пригороде Маллиарвы, столицы Бенолии, мал, полутёмен и до тошноты неуютен. Из семи кондиционеров работают только три, и потому воздух тяжёлый, застоявшийся. Воняет туалетами, со стороны маленьких кафешек тянет прогорклым маслом. Пассажиров много, и все теснятся в крохотном зале ожидания, ругают неповоротливых таможенников, огрызаются друг на друга, жалуются на усталость и головную боль.
- Рехнуться можно от этого гвалта, - сказал русоволосый и сероглазый парень двадцати лет. - Собственный голос едва слышно.
Его спутник, тридцатишестилетний наурис, сочувственно улыбнулся:
- Привыкай, Гюнтер, в провинции порты ещё хуже.
Парень вздохнул, достал из кармана брошюрку "Табель о рангах". Наурис кивнул одобрительно.
- Не самый приятный способ скоротать ожидание, но всё получше, чем пялиться на здешние год не мытые стены.
Человек только хмуро зыкнул в ответ. Пялиться в "Табель" ничуть не веселее. Но выучить его необходимо.
Утверждён сей дивный документ Межпланетным Союзом в незапамятные времена, две тысячи семьдесят лет назад, но всё ещё сохраняет статус закона. Давно распался и позабылся Межпланетный Союз, на смену ему пришёл сначала орден Белого Света, затем Всезвёздный Координационный Совет, а "Табель" продолжает действовать… Правда, этот анахронизм мало где соблюдают. Но в Бенолии на нём вся жизнь построена. Для бенолийцев ранг стал едва ли не смыслом жизни. Дурацкая страна, если честно. Осколок феодализма, а не космическое государство: высшее сословие, среднее, низшее…
Гюнтер досадливо захлопнул "Табель".
- Но почему Бенолия? Зачем ордену понадобилась именно эта помойка, когда есть ещё две тысячи сто восемнадцать обитаемых планет?
- Затем, что здесь больше всего координаторов всех мастей: от инспекторов Совета до интендантов, - пояснил рыцарь. - Или ты позабыл, что Белосветный орден - организация запрещённая, и за членство в нём положена смертная казнь? Бенолия действительно самое гнусное и отсталое государство, но только тут ВКС держит крупнейший из своих филиалов. Поэтому никому и в голову не придёт, что наш гроссмейстер созовёт Верховный магистратум именно здесь. В Бенолии главы ордена будут в безопасности. А вместе с ними и служба сопровождения, то есть мы с тобой, тоже окажемся вне поля зрения координаторской стражи. В Бенолии даже самые придирчивые стражники ведут себя беспечно и легкомысленно как на курорте. Их слишком много, чтобы чувствовать личную ответственность. Понимаешь?
- Да, учитель, - ответил адепт, кандидат на рыцарское звание. - Когда персонала так много, каждый думает, что его работу выполнят другие, а он может и побездельничать. В итоге бездельничают все.
Наурис кивнул.
- Именно, мой ученик. Поэтому Бенолия и стала наилучшей точкой встречи из всех возможных. Тем более, что иностранцев здесь тоже больше, чем в любой другой стране. Но ты всё же повтори "Табель", ведь мы собираемся выдать себя за бенолийцев. А потому впредь не забывай называть меня по имени.
- Да, почтенный Найлиас, - со вздохом ответил Гюнтер и достал брошюрку. Наставник слегка пожал ему плечо, улыбнулся:
- Я тоже не люблю Бенолию. Да и никто её не любит, даже сами бенолийцы.
Адепт принялся зубрить термины - как обращаться к тем, кто выше тебя на одну ступень, две, три… Как говорить с низшими - от одной ступени до всей длины социальной лестницы.
- Здесь не сказано как говорить с равными, - заметил Гюнтер.
- А в Бенолии и нет равных, - ответил Найлиас. - Тут всегда из двух собеседников один выше, а другой ниже. Как, впрочем, и везде… Хотя, если вдруг понадобится нейтральное обращение, то используй общепринятую форму вежливого разговора - сударь и сударыня. Но не забывай, что в Бенолии подобную статусную неопределённость не жалуют. Здесь уважают конкретику.
- Лучше бы они сами себя уважали, - буркнул Гюнтер.
- Что? - не понял рыцарь, с недоумением посмотрел на адепта. - Ты о чём?
- Да так, ни о чём, - быстро ответил Гюнтер и раскрыл брошюру. - Совсем ни о чём.
Рыцарь глянул на неё и сказал:
- В "Табели" об этом не сказано, поэтому запомни сейчас: референтами в Бенолии называют тех, кто выполняет секретарские обязанности, а секретари, как мужчины, так и женщины, заняты исключительно постельным обслуживанием хозяина и его деловых партнёров. Поэтому не перепутай термины, конфуз получится.
Рядом с белосветцами засуетилось многочисленное семейство берканов: дедушка с бабушкой, родители, пятеро детей и дядя с тётей. Подошла грузовая платформа и теперь семейство перекладывало на неё огромную груду чемоданов. Маленькая платформа натужно гудела и дёргалась, антигравитаторы не выдерживали веса. Носильщик, тоже беркан, матерился на обилие груза. Один из чемоданов упал, зацепил углом ветхий комбинезон носильщика и разорвал от пояса до ботинка. Носильщик заревел матерную брань во всю мощь унаследованной от предков-медведей глотки. Семейство всё хором, от деда до семилетней внучки, заорало ответное сквернословие. Получилось очень громко, но не столь изобретательно и оскорбительно как у носильщика, так что победителя в перепалке не было.
Зрители смотрели на них с интересом, подсказывали ругательства - у каждой стороны уже появились свои болельщики, некоторые даже ставки делали. Белосветцы брезгливо отвернулись, плебейская склока вызывала отвращение.
Спустя десять минут подошла очередь на таможенный досмотр, и уже через полчаса белосветцы были на остановке близ космопорта. Моросил унылый сентябрьский дождь, дул промозглый ветер, но после вонючей жары и духоты в зале ожидания и холод, и дождевая морось казались восхитительно приятными.
- Фу-ухх-х, - вздохнул адепт, - отмучились.
- Да, - согласился наставник. - Дальше должно быть полегче. - И честно добавил: - Теоретически.
- Почему теоретически?
- А ты вон туда глянь.
Гюнтер, уроженец богатой промышленной планеты Стиллфорт, потрясённо рассматривал крытую многоместную повозку на четырёх колёсах и с бензиновым (нет, вы понимаете - бензиновым!!!) двигателем.
- Да это же автобус! - вспомнил он название диковинного транспортного средства.
- Автобус, - подтвердил Найлиас. - Здесь и тележки на лошадиной тяге встречаются.
- И мы поедем на этом самом автобусе?
- На фаэтоне было бы ещё хуже, - попробовал утешить адепта рыцарь. - Лошадь, она ведь на ходу и пукает, и какает.
- Но почему не взять такси? - кивнул Гюнтер на длинный ряд самого разнообразного транспорта близ остановки. - Зачем снова лезть в вонищу и толпищу?
- Затем, что денег на дорожные расходы нам выдали не так много, чтобы на такси разъезжать.
- Я сейчас рехнусь, - простонал адепт.
- Не советую, - с усмешкой посоветовал рыцарь. - Это ещё только начало. Прибереги нервы для потрясений посерьёзнее.
Адепт тяжко вздохнул. Но жаловаться на судьбу не время, да и не любит наставник нытиков.
Расфранчённый, усиленно молодящийся беркан лет пятидесяти обшарил Гюнтера липким похотливым взглядом и послал воздушный поцелуй.
- Тьфу, погань, - плюнул в его сторону Гюнтер.
- Что такое? - спросил Найлиас.
- Педик кадрить вздумал!
- Привыкай, здесь такое часто будет.
Стиллфортдец буркнул в ответ ругательство. Генетической совместимости между человеками, наурисами и берканами нет, однако межрасовые сексуальные и брачные связи стали нормой много веков назад. Но однополую любовь на большинстве планет не принимали категорически.
- В Бенолии однополые связи не редкость, - сказал Найлиас. - Здесь это хотя и не приветствуется, но и не осуждается. А потому любители такого рода занятий свои предпочтения никогда не скрывают. В Бенолии и браки однополые есть, хотя только гражданские, официально их не регистрирует ни префектура, ни церковь.
Гюнтер опять сплюнул, а спустя мгновение спросил с испугом:
- Учитель, так ко мне и дальше ухажёры цепляться станут, будто я какой-то паршивый гомик?! И я не смогу послать этого засранца к бесовой матери?
- Всё не так страшно, - успокоил наставник. - Если мужчина начнёт приставать к тебе открыто, то вежливо скажи, что тебе нравятся только женщины. Если будут кадрить намёками, то отвечай, что тебе не нравятся жёлтые цветы. И успокойся, настойчивые домогательства тебе не грозят, слово "нет" бенолийские кавалеры понимают с первого раза.
- П-постараюсь, - ответил адепт, затравленно оглядываясь: у трети людей на остановке были жёлтые цветы. У мужчин в петлицах пиджаков жёлтая роза или хризантема, у женщин ими украшены причёски и шляпки.
- Не бойся, - повторил Найлиас. - Первые дни на улицу выходить будем вдвоём, а после ты и сам привыкнешь.
- Спасибо, учитель!
- Гюнтер, - строго сказал рыцарь, - ты опять?
- Простите, - склонил голову адепт. - Но говорить вам "почтенный Найлиас" так… холодно и… горько. Я буду стараться, но…
Рыцарь глянул на него с удивлением. Странный парень.
- Это может стать проблемой, - сказал белосветец Немного поразмыслил и решил: - Знаешь, Гюнтер, попробуй говорить "дядя Найлиас". Так тебе должно быть полегче.
- Да… дядя… Найлиас, - с запинкой выговорил Гюнтер. - Так действительно будет легче. Но тогда надо поменять легенду прикрытия.
- Легенду?.. - задумался Найлиас. - Слушай и запоминай. Ты вырос с отчимом. Когда тебе было два года от роду, мать развелась с мужем, твоим кровным отцом, и вышла замуж за науриса. Брак был удачным, ты с отчимом прекрасно ладил, и потому, когда родители умерли, переехал жить к брату приёмного отца, то есть ко мне. Но фамилия у тебя осталась от отца родного. Всё понял?