ГЛАВА 8
Лоан, шатаясь и придерживаясь за стену, шел к Эллану. Последние часы окончательно его обессилили.
Рэй поставил капитана Вэрэна в известность о происшествии с тэн и тот, пожав плечами, собрал ее потенциальных покупателей и под возмущенные крики Вейтклифа отстранил его от обязанностей на три дня. На его место больше всех претендовал Гзан, но обдумав и всё взвесив, капитан все же назначил Лоан. Решению Вэрэна, внимательно оглядев кэн, противились лишь двое, да и то сдались через пять минут, услышав, что цена тэн поднялась на 50%. Это уже превышало все допустимые нормы, но все понимали, что это не предел и притихли. Тэн стала не по карману трем претендентам, но Рэй, как и другие, был уверен, что уже к вечеру на их место заявят права другие члены экипажа, как только узнают подробности.
Рабыня интересовала всех, за ней следили, как за призовым рысаком, идущим к финишу, делали ставки, заключали пари. Подобного за 75 лет службы Вэрэн не помнил, впрочем, и подобных тэн ему еще ни разу не счастливилось получать на свой корабль, так близко сталкиваться с ними, наблюдать. Он слышал о подобных и даже видел нечто схожее на Кургосских торгах, куда доставлял свой товар, но все же сомневался в неисчерпаемом и-цы, приписывая его видимость хорошему обращению торговцев со своими рабами.
Эта девчонка стоила уже больше половины его гоффитаи он был уверен - это не предел. Поэтому, естественно, желал сохранить ее в целости до посадки, а это было не легко. В кодексе не обговаривались нюансы действий по отношению к особым тэн, таким, как эта, и Вэрэн был вынужден импровизировать. Гзан решительно не подходил на место Вейтклифа. Этот мальчишка только неделю назад использовал одну из рабынь и сейчас буквально цвел от переполнявших его сил. Он был достаточно обеспечен и на данный момент здоров, чтоб без труда взять тэн в обход других, не дожидаясь официального заключения сделки и предоставив в качестве обычной, в таком случае компенсации претендентам – двойную стоимость товара.
Впрочем, на подобное без раздумий и с превеликой радостью решился бы любой из экипажа, лишь бы позволил размер гуэдо, но не каждый бы смог ее взять, многие ослабели настолько, что даже вахту несли лишь по 6 часов, не выдерживая нагрузок. Не хватка и-цы и переполнение организма у-фукатастрофически сказывалась на экипаже. Флэтонцы умирали. 12 раз был запущен сброс-отсек, а впереди ожидались еще большие потери. Если из дальних экспедиций домой возвращалось две трети ушедших в рейс, это считалось удачей, но случалось подобное редко. Как правило, потери составляли половину экипажа... особенно на гоффитах старого образца.
Положение вещей понимали и претенденты, собравшиеся в каюте капитана. И поэтому они настороженно поглядывали друг на друга, выбирая самого, по их мнению, слабого, того, кому и-цы тэн уже не сможет помочь, того, кто в ближайшее время будет помещен в сброс- отсек. По мнению большинства, это был Рэйсли Лоан, но Гзан, Акоши и Вэрэн сомневались. Первые два –– из-за врожденного недоверия к кому бы то ни было или во что бы то ни было вообще, а капитан оттого, что знал больше других.
Сейти Рейсли Лоан мог бы стать сегюр, но если ему было отказано в первом, то и второе становилось не более, чем пустым звуком. Вэрэн знал, что его лишили всего и отправили в дальнюю экспедицию, буквально навязав неуправляемого сейти экипажу. Настала пора перемен, и Рэйсли в них не было места, как впрочем, никогда не было и в родительском сердце.
Лоан выглядел очень плохо, но даже если б Вэрэну сказали, что тот умрет завтра, он бы засомневался. Рэйсли, по всем прогнозам, с самого рождения был не жилец, но все ж продержался до сего дня, и кто знает этого упрямца, сколько еще будет цепляться за жизнь, вопреки законам природы и воле богов?
И все же, он был лучшей кандидатурой. Сейчас Рэй был еще в состоянии оплатить ту стоимость, что требовалась за рабыню, но больше у него ничего не было, и уже сегодня он не может заплатить компенсации, решившись взять рабыню, а завтра, чуть поднимись цена, тем белее будет вынужден отказаться от притязаний на тэн. К тому же, он действительно слаб настолько, что, видимо, не протянет и пары суток. Смерть уже исказила его черты, проступив красными пятнами на коже - признак необратимых изменений в организме, симптом последней стадии распада органов, предвестник агонии. Похоже, на этот раз ни Эллан, ни Модраш, ни тем более тэн, ему не помогут. Но он - сейти, что бы там ни было, и первый в списке покупателей, а капитан обязан учитывать все обстоятельства.
Вэрэн поднял ладонь и постановил: передать полномочия стража тэн кэн Лоан на трое суток…
Рэй усмехнулся: ’Хитрец Вэрэн. Понимает старый фишэдо, что Алена и дня спокойно прожить не сможет, вот и решил потянуть время, сохранив ‘лицо’. За три дня многое может произойти: цена взметнется, …я умру…’Он уперся лбом в стену, радуясь, что никто не видит его в таком состоянии, и посмотрел на свою руку: тонкие костистые пальцы обтягивала желтая кожа, синие лунки ногтей и маленькое красное пятнышко ближе к запястью. Смерть… 32 года постоянного ожидания, бег по кругу и вот, когда появилась надежда, она решила, что с него хватит. Еще один сет? Если б не эти пятна…
Рэй, разозлившись, резко оттолкнулся от стены и впечатал в нее кулак: Нет! Он не будет раскисать! Нет, смерти придется убраться восвояси голодной. Он не достался ей раньше и не достанется сейчас!
Эллан был на месте и, увидев Рэя, помрачнел:
–– Ты ужасно выглядишь.
–– Знаю, –– кивнул Лоан и, выдвинув сиденье из стены, сел. –– У меня закончился ику .
Эллан вытащил пачку из нагрудного кармана, протянул Лоан и пока тот ждал эффекта от принятого лекарства наложил датчики на запястья кэн, включил стенной дисплей у него за спиной, и сосредоточился на изучении параметров жизнеобеспечения и функционирования органов и организма в целом.
–– Плохо? –– спросил Рэй минут через пять.
–– Нет. Отвратительно. Ику можешь выбросить. Завтра к вечеру они тебе уже не помогут.
Лоан кивнул: понятно.
–– Сколько мне осталось?
Эллан задумался:
–– Процесс распада идет очень быстро. У-фу превышает допустимые пределы в 15 раз, каналы истончены, засорены и не функционируют, и-цы отсутствует. Органы начнут отказывать через сутки, еще сутки на агонию... учитывая твое Ка- трое. Итого - четыре дня.
–– Выход?
–– Сэн- сэш! –– бросил Эллан. Рэй улыбнулся, как всегда, когда он разозлен или недоволен: уголки губ чуть приподняты, а в глазах холод и пустота, и кафира бросило в дрожь: даже перед смертью Лоан верен себе!
–– Это конец, Рэй! Все! Пойми. Я больше ничем не смогу помочь, и никто не сможет.
–– Ты уверен? –– прищурился кэн.
Эллан настороженно посмотрел на парня и потрясенно мотнул головой, догадавшись:
–– Тэн?! Это бесполезно! Твои каналы не подлежат восстановлению, ее и-цы даст тебе пару суток отсрочки, но ничего не решит. И потом, Рэй, тебе не дожить до оформления сделки.
Лоан со значением посмотрел на кафира, и тот укоризненно качнул головой:
–– Это безрассудство. Бессмыслица! Девчонка своенравна, дерзка, глупа и неуправляема, через сутки она будет стоить, как эта старая посудина! Где ты возьмешь гуэдо, чтоб оплатить еще и компенсацию?
–– Попрошу у Иллана.
–– Попросишь?! Ты?! –– беспредельно удивился мужчина и потрясенно уставился на Лоан––Ты готов оставить после себя долги из-за тэн?! Просить.. у брата?! Чем она тебя так привлекла? И-цы? Это иллюзия, Рэй, ты выпьешь его за сутки, как у других … у них были те же показатели, и что менялось? Ты получал облегчение на пару недель. В этом случае было бы тоже самое, но у тебя последняя стадия распада, и времени не осталось. Ты выиграешь от силы день…
Рэйсли встал:
–– Сколько ты мне отмерил? Четверо суток? Поговорим через четыре дня, –– бросил он и вышел.
Лоан прошел к себе и, не раздеваясь, лег спать.
Ему казалось, он только заснул, как его разбудили: у постели сидел низкорослый крепыш Гзан и, ухмыляясь, смотрел на него, брякая гуэдо, широким браслетом из плоских топазов.
Рэй сел:
–– У меня день посещений?
–– Ты проспал свою подопечную Лоан, –– засмеялся он.
–– Что на этот раз?
–– Она извлекла контролер. Сама. Извлекла и ликвидировала, –– парень широко улыбнулся. –– Ты выбываешь Рэй.
–– Это ты решил?
–– Гуэдо, кэн. Цена увеличилась вдвое.
–– Понятно, –– Лоан встал, лицо безмятежное, взгляд насмешливый. –– А ты, значит, остаешься?
–– Да, я заложил Шивраки имущество, –– Гзан довольно ухмыльнулся. –– Я теперь первый!
–– Не думаю, –– покачал головой кэн и прищурился, поддавшись к парню. –– Я остаюсь, Гзан.
Парень посерьезнел, подумал и кивнул:
–– Если сможешь, заплатить –– твое право.
–– Смогу, не сомневайся, –– презрительно сморщился Рэй и пошел в ванную комнату. –– Расскажи: что было?
Гзан, немного огорченный, но спокойный, пошел следом. Он привалился плечом к стене и, поглядывая то на свое гуэдо, то на кэна, приводившего себя в порядок, тихо заговорил:
–– Данные с ее контролера перестали поступать на экран. Внимание на это обратили не сразу. В общем, капитан сам пошел к ней. ‘Порадовался’. Контролер уничтожен, вживление в ближайшие дни невозможно - раневая поверхность и кровопотеря не позволяют. Он зол, как килпатрик, думаю, решил поставить клеймо…Ты бы поговорил с ним? Такой товар и сленгирам? Глупо.
Лоан вытер лицо насухо, откинул полотенце и повернулся к парню:
–– Передай капитану, что эксцессов больше не будет. Девчонка станет тиха и послушна, –– Рэй вытащил из своего алмазного гуэдо все платиновые пластины и вложил их в ладонь Гзан. –– Здесь 8, остальное позже.
–– Это, чтобы он поверил? –– подозрительно прищурился парень.
–– Ты передай, он поймет. А сейчас мне пора. Вахта, –– Лоан тяжело посмотрел на товарища и вышел.
Парень пожевал миниатюрными челюстями, задумчиво поглядывая на внушительную сумму на своей ладони, и, решив, что это лишь откуп, немного успокоился. Сумма не покроет и сегодняшнюю стоимость тэн, тем более компенсацию, а кэн не настолько глуп, чтоб подвергать себя агрэсту. Гзан подкинул пластинки на ладони и улыбнулся: три дня, и у него появится шанс.
ГЛАВА 9
Рэйсли сидел на ложе девушки и всматривался в ее бледное лицо. Она крепко спала и выглядела покладистой и умиротворенной.
Лоан прикоснулся пальцами к ее коже и почувствовал волнение. Жар ее ауры пронизывал теплом и будил животное желание. Пальцы парня, дрогнув, заскользили к ее губам, желая дотронуться до и-цы, необычного, ярко фиолетового, окутанного оранжевым светом.
Рэй, как всякий флэтонец, видел энергию любого существа, мог с легкостью определить ее запас, вкус, качество, степень ее защиты. 32 года он питался кислым, зеленым и-цы бельфорок, скудным и тяжело доступным; малиново-оранжевым степцерок, терпким, хорошо защищенным, но оказывающим пролонгированное воздействие на организм, дающим ясность мыслей, силу и бодрость на месяц, а то и больше; темно-синим девушек с Юккси, с пятью уровнями защиты, густой, но безвкусный и быстро перерабатывающийся организмом, дающий кратковременное облегчение и расслабление мышц. И-цы серебристое, радужное, яркое и бесцветное, обильное и скудное, живительное и просто питающее, притупляющее голод, застойное и густое, истонченное и разряженное, горько-соленое и приторно –– сладкое…
Разные женщины складывали свое и-цы в цепочку его жизни, продлевая дни существования, кто на день, кто на месяц, и умирали: одни сразу, еще при передаче, другие восстанавливались несколько раз, но в итоге все равно уходили, истаивали, и ничего не менялось, смерть неотступно следовала за Лоан, напоминая о себе почти ежедневно…
Он помнит рассказы Поттана в прохладном сумраке кьета Модраш. Они врезались ему в память и вели по жизни, заставляя вставать, когда нет сил и желания, заставляя надеяться, когда вера почти иссякла, бороться с собственным телом, подводящим его с рождения, изводящим болью и слабостью изо дня в день.
‘Придет время и Модраш одарит тебя за верность …’ –– шептали губы старого жреца, рука гладила мокрую от пота голову маленького Рэйсли. Он лежал без сил, раздавленный болезнью, дрожащий и смотрел в глубь каменного свода над головой, туда, где виднелся огромный алмаз –– глаз Модраш. Он хотел, чтоб бог увидел его, пожалел и излечил, дал возможность бегать, скакать, резвиться…
‘… Он не оставляет своих крестников. Он мудр и всесилен и он выбрал тебя. Придет время и Модраш одарит тебя, как любимого сына. Ты встанешь у истоков нового мира, будешь, силен и здоров. Ты положишь начало новой жизни и получишь ранг сегюр. Ты получишь то, что не имеет никто: вечность и бесконечность…’ Восьмилетний Рэйсли пытался осознать смысл слов Поттана и не мог, взор туманился и каменные стены уплывали в сторону, а тихий голос усыплял разум, утомлял ослабевшее тело. Бесконечность казалась мрачным сырым коридором в пустоту, населенным болью и муками, по которому Рэйсли придется бродить вечность…
––..Как он мне поможет? –– хрипло вопрошал четырнадцатилетний Рэйсли, щуря слезящиеся от воспаления глаза на алмаз над головой и дрожал от обиды: ’ Почему я крестник Модраш, живу ‘в долг’? Почему я, а не Иллан?’ Ему хотелось тех же радостей, что достались его брату: здоровья, силы, свободы, отцовской любви, восхищения.
‘Есть источники, из которых бьет неисчерпаемая энергия, и сколько бы ты ее ни брал, она не иссякнет, а лишь увеличится. Она сытна и живительна, она способна возродить любого, прикоснувшегося к ней. Она ключ к вечной жизни.’…
––…Это невозможно, –– щурился шестнадцатилетний Рэйсли, сидя на каменных плитах напротив жреца, и придерживал ладонью горящую от боли грудь.
–– Это бесценное сокровище существует, но может достаться лишь достойному…
–– Я хочу убедиться…
–– Неверие не может дать ценные всходы. Оно рождает пустоту, и лишь вера наполняет нас смыслом…
–– Я верю, но я хочу знать, где искать. Я хочу стать достойным и подготовиться…
–– Жди и верь. Мысли складываются в дни, и время бежит незаметно. Ты только заложил камни в основание своей дороги, но не выбрал ландшафт и сомневаешься в спутниках. Сюжет твоей жизни, тебе не ясен. Ты наполнил его зыбкими силуэтами и очертаниями, а они должны стать четкими. Ты должен не просто верить, ты должен знать …
––… О, Модраш! Освети мой разум своей мудростью и яви свою волю! Укажи цель и путь! Я клянусь исполнить предначертание и быть достойным твоей заботы!–– шептали фиолетовые губы восемнадцатилетнего Рэйсли. Он стоял на коленях перед статуей грозного Модраш и с надеждой взирал на каменный лик. Жертвенная чаша у его ног дымилась от свежей крови, и ее сладковатый запах, смешиваясь с ароматом благовоний, кружил голову. По залу эхом катился приглушенный голос Поттана, читающего заклинательные молитвы за спиной Лоан. Эксилистыубирали зал, счищали с каменных плит сгустки крови. Четыре эстибаготовили для ритуала хуган, стелили на него расшитое золотом покрывало с заклинательной вязью.
Ладонь Поттана легла на голое плечо сейти:
–– Пора.
Эстибы помогли лечь и, закрепив тело юноши на хугане, подняли плиту на 35 градусов. Лицо Модраш грозно взирало на Лоан и словно сомневалось…
Фэйра сжала ладонями щеки парня и, поцеловав в лоб, положила ему под язык шарик цо-о:
–– В добрый путь…–– женщина скользнула в арку и исчезла.
Поттан зашептал заклинания, налагая знаки на обнаженный торс парня жертвенной кровью. Все закружилось перед глазами Лоан, зашумело в ушах, секунда –– и шепот жреца стал подобен раскату грома, а зрение обострилось настолько, что ритуальный зал, погруженный в полумрак, воспринимался как залитая ярким солнечным светом комната.
Жрец ушел. В зале остались лишь эстибы, расположившиеся на полу с четырех сторон хугана. Они будут охранять покой тела до возвращения Рэйcли.
Грудь парня еще вздымалась какое-то время и вот замерла, широко распахнутые глаза застыли, взирая на лик божества, и только вертикальные зрачки говорили о том, что хозяин тела жив и просто ушел по своим делам.
Рэй вышел, как никогда легко и не плутая, оказался перед огромным, необъятным и величественным столбом ярко-красного света. Не имеющая аналогов по мощи энергия с гулом спускалась по нему вниз, исторгаясь из зева Модраш, и обдавала жаром, окутывая столб клубами оранжевого дыма.
Рэй всматривался внутрь света и вот полетел, сначала медленно, потом быстрее.
Перед глазами замелькали картинки: каньоны, диковинные животные, бредущие в одиночку и стадами, огромный водный простор, озера, реки, вершины, покрытые снегом, густые заросли лесов, скопище странных архитектурных сооружений. Все мелькало перед глазами, кружилось –– и вот замедлилось.
Перед Рэйсли предстал изумительный, ирреальный пейзаж: серые здания на фоне темно-синего неба, укрытые, как и земля вокруг, пушистым искрящимся снегом. Снег! Рэй не мог поверить своим глазам: с неба падал снег! Его было так много, что можно было купаться!..
Его охватил восторг, но никто не разделял его, словно не понимал чудо происходящего. Странные существа кутались в странную одежду, спешили куда-то, не замечая ничего вокруг, топтали ложащийся под ноги снег, как слепцы. Их и-цы было неправдоподобно доступным и открыто лежало на губах. Воздух был насыщен ароматом всевозможных энергий и пьянил. Рэй разозлился на этих глупцов, заметался в поисках хоть одного здравомыслящего и зрячего и увидел .. детей! Самых настоящих, живых, из естественной крови и плоти, с маленьким, только затеплившимся, но чистым, как родник, и-цы! Они были смешно одеты, укутаны с ног до головы и напоминали колобков. Их было много! Очень, очень много!