Лина чувствовала, как позади нее нарастает рокот. Ее сильно толкнули в спину. Толпа напирала. Стражи на ступенях ратуши переглянулись и придвинулись ближе к мэру. Он снова поднес мегафон к губам.
- Решение проблемы, - послышалось сквозь треск и шипение, - уже найдено.
- Какое решение? - крикнула женщина, стоящая рядом с Линой.
Несколько голосов в толпе громко повторили тот же вопрос: "Какое решение? Расскажите нам, что за решение?" Голоса сливались в хор, и этот хор с каждой минутой звучал все более грозно.
На Лину напирали со всех сторон. Люди кругом размахивали руками и задевали ее, она была стиснута так, что с трудом могла пошевелиться. Ее сердце сильно билось. "Пора выбираться отсюда", - подумала она.
Лина начала протискиваться сквозь толпу, лавируя между телами, прочь, прочь от ступеней, к которым ее прижимали. Шум вокруг стал оглушительным. Голос мэра окончательно превратился в бессвязные восклицания, а люди в толпе либо сердито кричали, либо визжали от страха, что их сейчас раздавят. Кто-то больно наступил Лине на ногу, с нее сорвали шарф, ее чуть не затоптали. Она каким-то чудом выбралась из толпы и побежала в сторону школы. Оглянувшись, Лина увидела, как охранники, прикрывая собой мэра, пятятся с ним назад, к дверям ратуши. Люди на площади закричали еще громче и начали швырять в стражей камни, комки бумаги и даже собственные шапки.
На другой стороне площади через толпу пробирались Дун и его отец.
- Давай быстрей, - сказал отец. - Не хоте лось бы, чтобы нас затянуло в самую середину.
Они пересекли Броуд-стрит и пошли домой окольным путем, через маленькие переулки, пересекавшиеся под прямым углом позади школы.
- Папа, - сказал Дун, - по-моему, наш мэр - полный идиот. Как ты думаешь?
Отец помолчал, а потом мягко ответил:
- Он в очень трудном положении, сынок. А как бы ты вел себя на его месте?
- Во всяком случае, я не стал бы врать, - решительно ответил Дун. - Если у него и правда есть решение, он должен был бы рассказать нам. Незачем притворяться, что есть решение, если его нет.
- Да, прекратить врать - это было бы неплохо для начала, - согласился отец.
- Меня просто бесит, как он разговаривает с нами, - сказал Дун.
Отец улыбнулся и потрепал Дуна по плечу.
- В последнее время тебя что-то все бесит, не так ли?
- У меня есть для этого основания, - упрямо сказал Дун.
- Возможно. Но понимаешь, проблема в том, что гнев очень быстро захватывает человека. И человек себе больше не хозяин. Он делает то, что велит ему гнев.
Дун тихо вздохнул. Он знал, что собирается сказать отец, и ему совершенно не хотелось этого слышать.
- А когда человек во власти гнева, случаются…
- Знаю, - перебил Дун, - непредвиденные последствия.
- Именно. Например, кое-кто начинает швырять каблуками в собственного отца.
- Но я же не хотел!
- Конечно. Именно это я и имею в виду. Они шли по Пибб-стрит. Дун держал руки в карманах и смотрел себе под ноги. У отца, говорил он себе, вообще нет эмоций. Он бесчувственный, как стакан воды. Он просто не может понять.
Лина бежала домой. Усилием воли она заставила себя выкинуть слова мэра из головы. Но пока она бежала вдоль Оттервилл-стрит, она не могла не слышать разговоров людей, вернувшихся с площади и снова открывавших свои лавки.
- Ждет, что мы ему поверим! Как же! - гневно говорил кто-то.
- Просто хочет, чтобы мы сидели тихо, - соглашался собеседник.
- Идем прямо к катастрофе, - подытожил третий.
И во всех этих голосах звучали гнев и страх.
Лина не хотела думать об этом. Ее ноги топали по булыжнику мостовой, волосы развевались на бегу. Она скоро будет дома, ее ждут Поппи и бабушка, она сварит картофельный суп, и они поужинают вместе, а потом она возьмет свои новые карандаши и будет рисовать.
Перескакивая через две ступеньки, она взлетела на второй этаж и ворвалась в квартиру. На полу что-то лежало, и она споткнулась и упала, больно ударившись коленями и локтями. Что еще такое? Дверьвчулан была распахнута, и перед ней громоздилась огромная куча одежды и обуви, мешков и коробок. В чулане кто-то возился и падали какие-то тяжелые предметы.
- Бабушка!
Еще один глухой удар. Бабушка выглянула из чулана. На ее лице было написано огромное удовольствие.
- Мне следовало давным-давно порыться здесь. Разумеется, именно здесь это и должно было быть. Тебе стоит на это взглянуть!
Лина безнадежно вздохнула и обвела взглядом хаос, который устроила бабушка. Чулан был битком набит вековым хламом, упакованным в картонные коробки, старые наволочки и мешки, уложенные один на другой так тесно, что, если тронуть одну вещь, все остальное тут же рушилось - груды старой одежды, побитой молью и изъеденной плесенью. Теперь все это загромождало комнату.
В свое время Лина не раз пыталась разобрать чулан, но так и не смогла добиться в этом успеха. В лучшем случае удавалось найти старый платок, который распадался на части прямо в руках, или пыльную коробку, набитую ржавыми мебельными гвоздями. В конце концов Лина махнула на это рукой, кое-как запихала рухлядь обратно и больше не открывала дверь чулана.
Но бабушка подошла к делу более решительно. Что-то бормоча и тяжело дыша, она тянула и раскачивала слежавшийся хлам, а когда удавалось оторвать от этой плотной массы какой-нибудь предмет, она просто выбрасывала его наружу. И явно получала от этого большое удовлетворение. Пока Лина в отчаянии озиралась, из чулана вылетел еще один мешок с тряпьем, а вслед за ним шмякнулся об пол старый коричневый башмак без шнурков.
- Бабушка, а где малышка? - спросила Лина с тревогой.
- О, она где-то здесь! - бодро крикнула бабушка из чулана. - Она так хорошо мне помогает!
Лина огляделась и увидела Поппи. Девочка сидела за диваном, в эпицентре хаоса. Перед ней стоял какой-то ящик, сделанный из темного блестящего материала. У ящика была откинута крышка.
- Поппи, - сказала Лина, - что это у тебя? Дай-ка посмотреть.
Она нагнулась. На крышке крепился какой-то механизм. "Наверное, это замок", - подумала Лина. Ящик был очень дорогой на вид, но почему-то весь исцарапан: его гладкая твердая поверхность была в зазубринах и вмятинах. Судя по всему, он предназначался для хранения каких-то ценностей, но в нем ничего не было. Лина закрыла крышку, потом снова открыла ее. Ящик был абсолютно пуст.
- Там что-нибудь было, Поппи? - спроси ла Лина. - Ты там ничего не находила?
Но Поппи только что-то счастливо промычала в ответ. Лина увидела, что рот сестренки набит жеваной бумагой. В обоих кулачках она тоже зажимала обрывки бумаги, и пол вокруг нее был усеян клочками бумаги. Лина подняла с пола один из них. Он был исписан крошечными, очень красивыми печатными буквами.
ГЛАВА 7
Испорченный документ
Лина с удивлением разглядывала буквы. Что-то не похоже, что они написаны от руки. Во всяком случае, она такого аккуратного почерка в жизни не видела. Больше всего это напоминало крошечные печатные буковки на этикетках консервных банок или на карандашах. Их тоже явно написала не человеческая рука, а что-то другое. Наверное, какая-то машина? Так умели писать только создатели. Значит, эти буквы тоже написаны создателями?
Лина подобрала с пола клочки бумаги, бережно разжала кулачки Поппи, потом осторожно извлекла бумажную жвачку изо рта малышки, сложила обрывки в исцарапанный ящик и унесла его к себе в комнату.
В тот вечер бабушка и Поппи заснули рано - сразу после восьми. У Лины оставался еще почти час на то, чтобы хорошенько изучить свою находку. Она достала обрывки из ящика и стала раскладывать их на столике в спальне. Бумага была тонкой, из оборванных краешков торчала бахрома волокон. Все, что осталось от целого листа, - это множество маленьких клочков и только один сравнительно большой кусок, да и то в нем было столько дыр, что он превратился в кружево. Кусочки, которые Лине удалось вытащить изо рта Поппи, было уже не спасти: они превратились в бумажную массу. Зато когда Лина расправила на столе большой кусок, она увидела вдоль левого края, который пострадал меньше, колонку цифр. Тогда она стала подкладывать к дыркам мелкие обрывки, надеясь, что хотя бы некоторые из них подойдут. Она долго перекладывала бумажки так и сяк, и вот что в конце концов смогла прочесть:
РАВИЛ ЭВА
Этот офиц док нился в строг секрет в течен лет. Жител бера жны Предприн ующ шаги:
1. следу ерег еки, рубо овод
2. мень пометкой "Э"
3. Спускай естни пример два с половиной метра вниз ступ воды
4. Поверни иной к р дверь с лодкой. Кл маленьк стальной ласти права от зьмите юч,
отопри
5. лодка снащенная всем необхо
6. При помо анатов спусти дку на воду. Спускайтесь вниз по пользу весла, чтобы оттал от ска равнять на порог
7. лавание прод ок. трех часов, чаливай и вы тесь из лод Дале след по тропе.
Лина могла уловить смысл лишь нескольких слов. И все равно в этих бумажных кружевах скрывалось нечто чрезвычайно волнующее. Ни с чем подобным Лина никогда не сталкивалась. Она не отрывала глаз от первого слова на верху страницы - равил, - и внезапно ее осенило: да это же "правила", она ежедневно слышала это слово в школе!
Ее сердце ударило в ребра, словно кулак в дверь. Она что-то нашла. Она нашла что-то странное и важное: какие-то правила. Но правила чего? Какой все-таки ужас, что Поппи добралась до ящика раньше нее!
Лина вдруг подумала, что эта бумага, может быть, и есть та самая "важная потеря", о которой все беспокоилась бабушка. И конечно, не зная, что она ищет, старуха не обратила внимания на ящик и отшвырнула его прочь так же беззаботно, как она выбрасывала из чулана всю остальную рухлядь. А впрочем, так ли все это важно? В любом случае, здесь скрывалась какая-то загадка, и Лина была полна решимости разгадать ее.
Первым делом следовало как-то закрепить обрывки: они были так легки, что даже неосторожный вздох мог разметать их по комнате. У Лины было немного клея на донышке маленького пузырька, и она осторожно капнула на каждый клочок и потом наклеила их на один из остававшихся у нее драгоценных листов чистой бумаги. Затем накрыла еще одним листом и прижала сверху таинственным ящиком. Не успела она закончить, как погасили свет. Она совершенно забыла о времени и не следила за часами на подоконнике. Пришлось раздеваться и ложиться в постель в темноте.
Но Лина была слишком возбуждена и почти не спала той ночью. Она снова и снова прокручивала в голове различные догадки: что же это такое она нашла? Почему-то она не сомневалась, что находка имеет какое-то отношение к спасению города. Что же это за правила? Может быть, правила ремонта генератора? Или правила изготовления переносных светильников? Это могло бы абсолютно все изменить.
Как только включили свет, Лина тут же бросилась к своей головоломке. Скольких же слов тут не хватает! Сможет ли она вообще когда-нибудь разобраться в этой бессмыслице? Натягивая свою красную куртку и завязывая истлевшие, состоящие из сплошных узлов и обрывков шнурки своих башмаков, она не переставала ломать голову. Если это действительно важная бумага, она не может просто так оставить ее у себя. Но кому полагается рассказывать о таких находках? Наверное, бригадиру вестников: начальство должно знать, что делать с важными бумагами.
- Бригадир Флири, - сказала Лина, придя на работу. - Не могли бы вы выкроить минутку и заглянуть ко мне домой сегодня вечером? Буквально на секунду. Я кое-что нашла и хотела бы показать это вам.
- Что ты нашла?
- Какую-то бумагу с буквами. Я думаю, она может оказаться важной.
Начальница недоуменно вскинула свои белесые брови.
- Важной? Что ты имеешь в виду?
- Я в общем-то не совсем уверена… Может, это вовсе и не важно. Не могли бы все же взглянуть?
Вечером бригадир Флири зашла домой к Лине.
- Ерег? Рубо? Естни? - спросила она недоуменно, склонившись над бумагой. - Что все это значит?
- Я не знаю, - задумчиво сказала Лина. - Но это только части слов: остальное изжевала Поппи.
- Вижу, - кивнула бригадир, ткнув пальцем в бумагу. - Вот здесь, похоже, написано "правила", да? Я думаю, это чье-то домашнее задание, которое ученик почему-то так и не отнес в школу.
- А как вы думаете, кто мог бы это написать? У кого может быть такой мелкий и аккуратный почерк?
- Так писали в старину, - сказала бригадир Флири. - Наверное, это очень старинное домашнее задание.
- Но зачем прятать домашнее задание в такой странный ящик? - Лина показала ящик бригадиру. - Я думаю, эту бумагу заперли здесь не зря. Зачем запирать то, что не имеет никакой важности?
Но бригадир Флири, кажется, не слышала ее.
- Смотри - "маленьк стальной ласти". Ластик, что ли? Стальной?.. Хм. Ну, не знаю, наверное, он был нужен, чтобы подготовить задание по какому-то предмету.
- А вы когда-нибудь видели похожие бумаги? Мне кажется, что это написано не в Эмбере, а в каком-то другом месте.
Начальница выпрямилась. По ее лицу пробежала тень недоумения.
- Нет никакого другого места, кроме Эмбера. - Она положила руки на плечи Лине. - Ты, деточка, слишком много воли даешь воображению. Может быть, ты устала, Лина? Тебя что-то тревожит? Я могла бы перевести тебя на некоторое время на сокращенный рабочий день.
- Нет, - сказала Лина. - Я в порядке. Честно, я в порядке. Но я не знаю, что делать с этим… - Она указала на бумагу.
- Выкинь это из головы, - сказала бригадир Флири. - Не думай об этом. Выброси эти обрывки. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу. Знаю-знаю, мы все немного нервничаем. Что говорить, поводов для беспокойства и впрямь немало. Но давай не позволим выбить себя из колеи.
Бригадир Флири пристально смотрела на Лину.
- Помощь уже близко, - сказала она, понизив голос.
- Помощь?
- Нас скоро спасут.
- Кто спасет?
Начальница приблизила губы к уху Лины и спросила почти шепотом, словно речь шла о чем-то секретном:
- Кто построил наш город, деточка?
- Создатели, - недоумевая, ответила Лина.
- Так точно. И создатели скоро придут снова и укажут нам путь к спасению.
- Придут снова?
- И очень скоро, - шепнула Флири.
- Откуда вы знаете?
Бригадир вытянулась по стойке "смирно" и прижала ладонь к левой стороне груди.
- Это звучит здесь, в моем сердце, - произ несла она торжественно. - И я видела это во сне. Мы все это постоянно видим во сне, все Верные.
Так вот во что они верят, подумала Лина. И бригадир, оказывается, одна из них. Удивительно, как она уверенно говорит, хотя всего лишь видела что-то там во сне. Но может быть, она видела это так же отчетливо, как Лина видит свой сияющий город? Она просто хочет, чтобы все это было правдой.
Лицо бригадира Флири пылало вдохновением.
- Я знаю, что тебе нужно, деточка, - ты должна прийти на одно из наших собраний. Это укрепит твой дух. Мы там поем и…
- Ой, - сказала Лина. - Спасибо вам боль шое, но я не уверена… Может, как-нибудь потом… - Она изо всех сил старалась быть вежливой, но точно знала, что никуда не пойдет. Она не собиралась стоять в ожида нии явления создателей. У нее были более важные дела.
Начальница ласково потрепала ее по плечу.
- Мы никого не заставляем насильно, де точка, - сказала она. - Если надумаешь, дай мне знать. Но вот тебе мой совет: выкинь-ка ты из головы эту свою головоломку. Лучше ложись и вздремни немного. Отлично успо каивает душу.
Ее тощее лицо просто источало доброту.
- Завтра у тебя выходной, - добавила она, вскинула руку в прощальном жесте и стала спускаться по лестнице.
Так у Лины неожиданно образовался свободный день, и она использовала его, чтобы отправиться на склады и навестить Лиззи Биско. Лиззи отлично соображает - может быть, у нее возникнут какие-нибудь свежие идеи.
К дверям складов тянулись длинные беспорядочные очереди: владельцы магазинов пытались получить для своих лавок хоть какой-нибудь товар. Они нервничали, толкались и раздраженно огрызались друг на друга. Лина тоже пристроилась в хвост одной из очередей, и скоро ей стало страшно: люди находились в каком-то исступлении, и все до одного были полны решимости получить хоть что-то, пока запасы на складах не иссякли совсем.
Когда она подошла ближе к стойке, за которой работали складские клерки, она услышала, что снова и снова повторяется примерно один и тот же диалог.
- Прошу прощения, - говорил усталый клерк лавочнику, который пытался заказать десять упаковок швейных игл, дюжину стаканов и двадцать коробок электрических лампочек, - у нас осталось слишком мало этих наименований. Иголок могу выдать только одну упаковку.
А иногда клерк коротко бросал:
- Сожалею. Этот товар закончился.
- Совсем?
- Совсем.
Лина знала, что дела не всегда были так плохи. Когда город Эмбер только построили, склады просто ломились от вещей. Там было все, что душа пожелает, и в таком количестве, что припасы, казалось, не кончатся никогда. Бабушка рассказывала Лине, что во времена ее молодости школьников водили на экскурсию по складам - это было частью учебной программы. Дети спускались на лифте в длинный извилистый туннель. По обе стороны туннеля было множество дверей, а за ними - другие туннели. Экскурсовод вел группу по коридорам, открывая одну дверь за другой.
- В этом помещении, - объяснял он, - хранится консервированная пища. А сейчас перед нами хранилище школьно-письменных принадлежностей. В следующем зале - кухонная утварь, а за той дверью - плотницкие инструменты. - И у каждой двери дети сбивались в кучку и вставали на цыпочки, чтобы лучше видеть.
- В каждом хранилище было что-то новенькое, - вспоминала бабушка. - Ящики с зубной пастой. Бутылки с маслом для жарки. Брикеты мыла. Лекарства. Одни только коробки с витаминными таблетками занимали двадцать больших залов, можешь себе представить? И огромное помещение, доверху набитое фруктовыми консервами. Там были даже ананасы, я их вкус до сих пор помню.
- Что такое ананасы? - спросила Лина.
- О, они были такие желтые и сладкие. - Бабушка мечтательно зажмурилась. - Я пробовала их целых четыре раза, прежде чем они совсем закончились.
Но эти экскурсии прекратились задолго до рождения Лины. Вероятно, сегодня прогулка по складам мало кому могла доставить удовольствие: полупустые полки, покрытые пылью… А в некоторых хранилищах, по слухам, и вовсе не осталось товара…
В былые времена школьник, заглянув в зал, где высились горы банок сухого молока, громоздились ящики с бинтами, носками, блокнотами или - самое главное - сотнями тысяч электрических лампочек, преисполнялся гордости за то, что его город неимоверно богат. Но если устроить такую экскурсию сегодня, дети, скорее всего, просто перепугались бы.
Размышляя об этих грустных вещах, Лина терпеливо ждала, когда придет ее очередь подойти к стойке, за которой работала Лиззи. Добравшись наконец до подруги, она оперлась на прилавок и прошептала:
- Можем встретиться после работы? Я по дожду тебя у выхода.