и набросил на меня Свою сеть!
Я кричу: "Насилье!" - но ответа нет;
вопию, но правды не нахожу.
Он запер мой путь, чтобы мне не пройти,
и на тропы мои навёл мглу…
Сотовый запищал, оборвав чтение Книги Иова. Звонил один из бывших студентов. Человек невольно приосанился, прокашлялся и, придав голосу благородные преподавательские нотки, сказал в трубку:
- Алло! Здравствуйте, Сентряков! Слушаю вас! Нормально, вполне нормально. Нет, эвакуироваться не хочу… я уж здесь как-нибудь… по-стариковски. Ну-с, как ваши дела?..
Анна (сны)
Большая рыжая сука внимательно следит за своими щенками. У них начали резаться первые молочные резцы - даже не клыки ещё.
Она нашла где-то и приволокла им старую лыжную палку без наконечника и пластикового кольца. Пусть грызут податливое дерево. Щенки дружно накинулись на новую забаву. Старший, с белым пятном на груди, довольно жуёт петлю из жёсткой ткани: самое лакомое место - пропахшее потом и пропитанное солью человека. Он ворчит и не подпускает остальных щенков.
Сука не мешает ему - она знает, что этот будет самым сильным и умным. Она расслабленна и спокойна. Только уши насторожённо подрагивают и блестят карие с зелёными искорками глаза.
Анна (дневник)
"Не знаю, как часто смогу теперь делать записи. Времени совсем нет. Забежала домой на минуточку - полить жасминчик, переодеться, в миску положить огрызки от вареной курицы…
- Анна, я в вашу квартиру без вас больше не пойду - там какой-то кот на кухне, он на меня шипит.
- Да нет там никого, Мёрси, что ты выдумываешь?
- Я что слепая? Сами не знаете, что у вас дома делается…
- Ну, хорошо, в следующий раз вместе пойдем. Только не огрызайся, пожалуйста, лучше помоги мне…
- А я вообще не пойду, мне и тут нормально. У вас там ещё и туман возле самого подъезда.
… варёной курицы для кота. Раз уж он тут без меня резвится. Да, странно всё. Ну, ладно - коротко о главном. Вроде как исторические хроники, ха-ха! "Старые песни о главном". Хотя тут уже не поймёшь - что главное, а что просто необходимость…так быстро завертелось всё…
Поселились мы все в детском саду. Иначе не получается. За ребятишками постоянный присмотр нужен, а от Ильи толку совсем нет, хотя с детьми он нормально сидит, приглядывает. Они Илье нравятся, да и малышня к нему спокойно относится. Мёрси сама ещё ребенок, Саша молодец, конечно, но ему надо всё время говорить, что сделать… да и рук у него всего две, а дел - море.
Детей мы устроили в спальной группе на втором этаже - там кроватей достаточно. Для Ильи Саша притащил кушетку из медкабинета. Сами спали кое-как вповалку на ковре. Надо что-то придумать к вечеру - так невозможно.
Ребятишки всё утро провели на улице, возясь во дворе возле мангала и костра. Они такие славные, все! Только почему-то иногда замирают и будто слушают что-то в себе… не по-детски как-то. Хотя… я уже ничему не удивляюсь. Леночка - белокурочка всё время порывается мне помогать, бегает тихим хвостиком. Милая девочка, всегда о такой дочке мечтала…
Прямо душа болит за них всех! Илья и Пёс присматривают за детворой. Молодцы - справляются. Илья читает книжки и рассказывает какие-то забавные истории. Со двора то и дело слышен чей-нибудь смех. Хорошо - жизнь!
Мёрси и Сашу я отправила с утра в магазин за самым необходимым. Мёрси заупрямилась и долго ворчала. Саша растерянно улыбался. Пришлось написать список - что взять, и объяснять, как вести себя с туманом - близко не подходить, руками не трогать. Кстати, сам туман на удивление смирный сегодня. Из углов не высовывается, детей не пугает. И на том спасибо. Мёрси сказала, мол, погодите, он ещё себя покажет. Ну, пришлось ответить, что я тут не первую неделю живу и тоже много чего насмотрелась.
Попыталась уговорить Мёрси снять пистолет вместе с кобурой. Ну, не стреляют патроны - это даже и к лучшему! Дети всё-таки… мало ли что. Нет, упёрлась намертво. Впрочем, она пистолет из кобуры не достаёт, пусть уж ходит с ним, раз девочке так спокойнее…
Саша принес воды - ей-богу, полцистерны, не иначе! Вот силища! Мёрси помимо прочего прихватила одежды и белья своего размера. Гордо ушла переодеваться - теперь хоть на девушку похожа стала. Очень привлекательную, кстати. Эх… "где мои семнадцать лет?" - как в песне поётся…
А вообще - дурдом! Ты хотела людей, Анна? Вот и получай - с головной болью впридачу. Один инвалид, другой на голову странный, девчонка - капризный подросток и семеро малышей. Наслаждайся, дорогая! Курить, что ли начать от такой жизни? Шучу.
Постоянно греется вода. Огромное количество горячей воды! Хорошо, что на кухне был приличный запас. Постоянно готовится какая-то еда. Рисовая каша на разведенном сгущенном молоке. Куриный суп, отварная картошка.
…пюре бы сделать с котлетками домашними - ребятишкам. Но - нет, это невозможно - немыслимый труд!..
С ужасом понимаю, что не сегодня-завтра придётся готовить на костре. Штакетники ломать… мебель… книги. Мёрси сказала, что у них керосинка была, да впопыхах-то и забыли. Впрочем, я думаю, что оно и к лучшему. Керосина всё равно нет… а насчёт бензина я что-то очень сомневаюсь.
Попросила Мёрси курить на наружной пожарной лестнице. Там и банка стоит… видимо, воспитательницы покуривали. Илья тоже туда ходит, кстати. А то сигаретный дым тянет по всем коридорам. Не очень им, наверное, приятно - курить и видеть под собой лишь слабые очертания детской площадки… но пусть уж терпят.
А в окна второго этажа, кстати, теперь всё видно так, как оно и существует в реальности (хм…хм…) то есть, туман. Жаль. Раньше хоть и страшновато было, но всё же - солнышко!
Надо же, в этом мире у меня уже появились "раньше" и "давно"…
Перед сончасом вместе с Мёрси по очереди ополоснули детей в ванной на кухне. Вообще-то она (Мёрси) молодец, если захочет, конечно. Руки у неё не к попе пришиты, как это частенько бывает у красивых одиннадцатиклассниц. Ну, а потом уж и Саша с Ильёй долго брякали ковшиком - плескались. Из кухни при этом доносился отборный мат. Это Илья… сквернослов, понимаешь ли. С инвалидами с детства частенько так. Надо же мужчиной себя показать… хотя бы в этом. Мы - дамы - ушли наверх укладывать ребятишек. Джентльмены объявились примерно через полчаса. Илья - освежившийся, с влажными волосами, но злой, как… как… ставлю прочерк.
… он симпатичный… если бы не изуродованная рука и вывернутые ноги! От девчонок бы отбоя не было…а сейчас, при наличии всего двух мужчин на всю жизнь… хотя - какие тут девчонки… кроме Мёрси…
Саша - мокрый с ног до головы, весь забрызгался. Я спустилась в кухню - батюшки светы! Весь пол залит водой, ужас, сколько извели! Ну, сами извели, сами и принесёте. В большой кастрюле с надписью "компот" (кошмар!) в чистой воде прополоскала кое-что из детского. Саша развесил бельишко на шведской стенке в спортзале и притащил три ведра мыльной воды в туалет, для смыва. Теперь нас много и все вместе живём - только успевай, таскай наверх воду.
Загадка: в аквариумах ни одной рыбки или, там, улитки. Думала - померли, бедные, ан нет! Исчезли. Кот, что ли сюда заходит и свежей рыбкой питается? То-то он кочевряжится - не ест у меня, толком, ничего! Ах, загадки, загадки… (грустный смайлик)
А потом все свалились и уснули, завернувшись в одеяла. Мёрси спит, как ребёнок, калачиком. Личико печальное. Саша и во сне как-то горбится, ноги поджимает, скрючивается, словно поменьше места занимать хочет. Рядом стоит кушетка - Илья. Ему с пола встать самому тяжело - вот и пристроился на кушетке. На спине спит, да ещё и храпит с присвистом. На полу бутылка водки початая стоит. И "Пепси". Говорит, мол, с утра голову поправлю, "не отходя от кассы". Я уже, было, хотела возразить, но передумала, мысленно махнув рукой. Ему завтра не дрова пилить всё-таки. Буду приглядывать, чтобы он с утра не наклюкался, сидючи с детьми…
…какие они всё-таки тихие…
…как блокадники…
А я вот пошла к себе - пишу дневник. Ночевать вернусь в садик. Уже заканчиваю - потому что дети скоро проснутся и надо поить их соком с печеньем, а потом готовить ужин.
И вообще - на фига мне такое счастье?
Завтра ещё что-нибудь напишу, если не помру!
Если записей больше не будет, так и знайте - померла Анна Сергеевна, как чёрная рабыня на кофейной плантации" (улыбающийся смайлик).
* * *
Она так устала, что не могла уснуть. Напряжение безумно длинного дня не отпускало, всё тело ныло, поясница отваливалась. Устав бороться с бессонницей, Анна встала и осторожно прошла вдоль ряда кроваток. Дети крепко спали - Леночка вспотела во сне… Бориска прижимает к себе медвежонка… Кондрат сосёт палец… Федя смешно надул губы… Эллочка улыбается, а Валенька опять перебралась на кровать к Кристинке. Может быть они сестрёнки?..
Анна осторожно перенесла девочку на место и укрыла одеялом.
Илья даже во сне выглядел озабоченным и измученным, брови недовольно нахмурены. Тяжело ему, наверное… много тяжелее, чем нам всем! Какой-то уход нужен… хотя бы минимальный. Надо уговорить его завтра - попробую сделать массаж… спину, ноги - помню же кое-что!
…старое дряблое тел неласковой свекрови, запах лежачего больного, объяснения патронажной медсестры: главное, поддерживать мышцы в тонусе и не допускать пролежней, понимаете?
…вот так, по массажным линиям, потом протирать спиртом - смотрите, запоминайте,
это надо делать регулярно, дважды в день…
…дважды в день…каждый день…два года…каждый день…
На ковре на матрасах, покрытых простынями, спали порознь Саша и Мёрси. Саша всё-таки, такой богатырь, гигант прямо! На изуродованном шрамами лице - тихая умиротворённая улыбка. Мёрси рядом с ним казалась совсем маленькой девочкой - хрупкой и беззащитной. Посапывает во сне… ребёнок ещё… а пистолет в кобуре рядом держит и рукой накрыла. Анна устало улыбнулась и подошла к окну.
"А ночи становятся темнее!" - подумала она, присела на стул, облокотилась на подоконник и задумалась. Сквозь призрачную полуявь и озноб усталости слышалось уже знакомое…
…с-с-с-с…ш-ш-ш-ш…с-с-с-с…
- Как живётся, Аннушка? Не скучаешь без меня, а?
- Это опять ты?.. Ну и какой ты сегодня? Что-то не вижу я тебя. Почему ты всё время меняешься? Я хочу знать - какой ты на самом деле? Придумал бейсболку зачем-то. Мальчик-то тут при чём? И палки лыжные. Ты же не Илья… нет… ты просто хочешь, чтобы я думала так. Шутки шутишь… а мне весь этот цирк не нравится.
- Это так важно для тебя - знать, какой я?
- Да нет… скучаю по музыке, представляешь? Так хочется, чтобы зазвучало потихоньку.
- Так? - негромкие звуки: "Lily Was Here" - Кэнди Далфер и Дейв Стюарт - саксофон и гитара - одна из любимых мелодий. Ибо написано гением: "Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает. Но и любовь - мелодия!" Пушкин, Александр Сергеевич. Дарю.
- Спасибо. Откуда ты знаешь, что мне нравится?
- А я много про тебя знаю, милая. Например, то, что тебе очень любопытно - где же ты всё-таки находишься? А может, я страшно ошибаюсь? - он озабоченно сдвинул брови, как неумелый актёр в дешёвом фильме Болливуда. - Или ты довольна тем, что, дескать, наконец-то есть о ком заботиться… может быть, даже любить…
- Да, то есть, нет! Я хочу знать кто ты и откуда? Что в этом мире настоящее - мы и дети, или призраки, не замечающие нас? Кто из нас жив, а кто мёртв? И про туман - это ты его сделал? А куда ты дел всех остальных людей? Расскажи… если, конечно, ты сам это знаешь… а ты знаешь - я чувствую.
- Как много вопросов ты задаёшь! Любознательность твоя достойна похвалы! - сдержанный смех. Горячее дыхание в затылок. Соблазнительный шёпот, щекочущий ухо. - Смотри, я кое-что тебе покажу.
Жаркие невидимые руки подхватили (обняли?) сзади за талию и - вверх! Все выше - и выше, как в фантастическом фильме. Двор, дома и улицы стремительно уменьшаются, превращаясь в подобие карты. Словно смотришь в иллюминатор лайнера на взлёте. Ещё выше - город, покрытый желтоватой дымкой, похожий на остров. Анна замерла, ожидая увидеть голубой шарик Земли, покрытый океанами, горами и лесами, а вокруг - мерцающий Космос. Но - картинка не менялась. Только остров родного города, и…
…как кадры из "Солярис" - остров жизни в безбрежном океане. Это всё Илья - он что-то говорил днём про Лема, Тарковского, Солярис, сталкеров - а теперь уставшей Анне снятся кошмары…
…вместо перламутрового океана - что-то похожее на огромный, бесконечный лист измятой копирки - черный, маслянистый, по которому гуляют такие же чёрные протуберанцы и тяжело ворочаются торнадо, выгибающиеся над городом колоссальными арками. Страшная, мрачная картинка безумного одиночества.
- И ты надеешься, что отсюда есть выход, Анна?
- Да, конечно. Я хочу, чтобы он был. А теперь ещё дети…
- С чего ты взяла, что вы за них отвечаете? А вдруг им найдётся местечко получше, чем под крылышком у Анны?
- Нет, дети - это очень важно. Ты не понимаешь.
- Это я-то не понимаю… хе-хе! Живи здесь, женщина. Если хочешь - сделаю так, что тебе и твоим приятелям будет хорошо. Вы не будете ни в чём нуждаться. И даже, может быть твой Илья…
…он тебе нравится… нравится…
- Да, да…
- … станет нормальным, здоровым…
- Да…
- …и я буду приходить к тебе…
…тебе же этого хочется… хочется слушать голос… это ЕГО голос…
- Да, да…
- …и буду говорить с тобой. Ты славная, Анна. Твоё место здесь, если уж начистоту!
Анна на мгновение почувствовала, что маленькая детская подушка, на которой лежала её голова, промокла от слёз. Негромко похрапывал Илья. Совсем рядом сопела слегка простывшая Мёрси… с ближайшей кроватки свешивалась маленькая детская ножка в полосатом гольфике.
…и город… и бесконечная чёрная бездна вокруг…
…падение…
Костёр. Незнакомец всё в той же бейсболке, скрестив по-турецки ноги, сидит напротив и задумчиво смотрит в огонь.
- "Печальный Демон, дух изгнанья парил над грешною землёй…" - тихо декламирует он.
Анна обнимает медвежонка. Рядом с ней, слегка покосившись на бугорке асфальта, тикают часы.
- Ты - это Демон?
- Ну, радость моя, это уж кому как нравится. Можешь называть меня Демоном Сократа… или тем самым Демоном, что был проводником Сирано де Бержерака в "Иных государствах и империях Луны" и представился, как Демон Сократа… или тем самым Демоном, что страстно полюбил царицу Тамару… - Демон разламывает веточку тополя и кидает половинки в огонь.
- Не понимаю…
- Я в курсе, моя маленькая Анна, моя королева.
- Ты что, Воланд?
Он тихо смеётся. Показывает язык. Где-то далеко воет пёс…
- Это я поддразниваю тебя, мой ангел. Я не Воланд, ты не Маргарита. Я не Мельмот-скиталец и не Агасфер, я не Симон-маг и не Мерлин. Я даже не дух ныне покойного Данте. Я просто Демон.
- Дьявол? А как же… Бог?
- "И бесы веруют и трепещут", Аннушка! Это очень старая фраза. Вас в школе не учили, но знай, что Бог - Отец всего сущего.
- Но дьявол отрицает Бога…
- Кто сказал? Где? - комически удивляется Демон и оглядывается по сторонам, словно ожидая увидеть строгого атеиста, выходящего из темноты с ноутбуком подмышкой. - Боже мой, глупость какая! Ты хотя бы слышала о Люцифере, сиречь Деннице?
- Слышала, - обидевшись, шепчет Анна.
- Хорошо, что слышала, ягодка. Не верить в собственного Отца никак нельзя. Мы просто обижены на него, понимаешь ли. Дело, конечно, семейное, но как-то так уж повелось, что Отец не додал нам того, что для нас важнее всего!
…демоны… ад… огонь…
…почему?
…зачем это происходит со мной?..
- Ну-ну-ну, не куксись! Никаких серных дымов и пылающих костров. Ад, конечно, существует, но тебе там не место, так что не вздрагивай. Я по глазам твоим вижу, что тебя мучают тысячи вопросов. Считай, что тебе повезло. Я готов отвечать на них, хоть до второго пришествия.
- Почему? - хрипло спросила Анна.
- А блажь такая! - весело хихикнул Демон Сократа… или как там его по-настоящему… - Я в хорошем настроении.
Он перегибается прямо через костёр. Анна видит, как пламя лижет полы пятнистой куртки, как вспыхивает язычок огня на рукаве…
- Я в хорошем настроении, Анна! - шепчет он ей прямо в лицо. Его дыхание почему-то отдаёт мёдом. Проворные струйки огня бегут по куртке вверх, к воротнику… - Пользуйся!
…он закуривает. Анна крутит головой. Невольно она смотрит на полы его куртки, на рукав… всё, как было. Это напоминает резкую смену кадра в кино. Господи, что всё это значит? "Я заболела. Я брежу. Я умираю", - проплывает сонная, удивительно спокойная мысль.
- "…и будешь ты царицей мира, подруга верная моя!" - приятным баритоном выпевает гость и затягивается сигаретой "Camel". Пустую смятую пачку он бросает в костёр. Анна задумчиво смотрит, как съёживается в огне целлофановая прозрачная обёртка, как темнеют углы картонной пачки… и вспыхивают оранжевым пламенем.
- Демоны - против Бога, - спокойно говорит она, не отрывая глаз от корчащейся пачки.
- Не совсем, - отвечает ей странный гость. - Все мы - часть Его. Но из всех своих детей он никого не наделил способностью творить. Это, как ты, Анна! Помнишь, как ты мучалась над каждой строчкой… а тебе говорили, что Анны Ахматовой из тебя не выйдет… помнишь? Мы наделены жаждой творчества… но можем лишь оценить чужое творение и не умеем создавать своё. Мы можем только пытаться…
- Это плохо? - Анна поднимает взгляд. Илья… лицо Ильи… и скрюченная левая кисть… он снова меняется… это точно - Илья!..