Илья, Мёрси
Оно, под водочку-то, хорошо идёт. Разговорились. И спина почти не ноет, во всяком случае, если сесть удобнее, палки лыжные положить одним концом на сиденье и на них правую ногу пристроить - удобно! Жаль, стул офисный, не очень мягкий, но "за неимением кухарки дрючат и дворника", как говорил бывший оператор станков с ЧПУ завода 333, а ныне вполне нормально преуспевающий бизнесмен Важенин, совсем недавно переехавший из 21-го дома в другой район вместе с женой Наташей-сомелье.
- Я тут как-то наткнулся на газеты 90-х. Сашка с антресолей их достал. Вроде, и времени немного прошло, а читаешь - глаза на лоб лезут. И о чём только не болтали люди в то время! Вот ты, Мёрси, скажи мне - рубль сейчас конвертируемый или нет?
- Да хрен его знает, - пробормотала Мёрси, решившая почистить свой пистолет. Саша показал ей, как это делается, вот Мёрси и решилась. Дело было совсем непривычное… и какое-то неуместное. Хорошо, хоть оружейную смазку запасливый Сашка в "Охотнике" в своё время прихватил, а то бы ковырялась сейчас Мёрси какой-нибудь веточкой, как дитё. И запорола бы оружие - это уж точно!
- Вот и я не знаю. Так вот, в те времена о конвертируемости рубля только и талдычили. Я вспомнил, как даже в "чайхане" об этом нет-нет, да и заведут разговор. Понимаешь? Чуть что - мужики горячатся: "Это всё потому, что рубль неконвертируемый! Вот введут его и сразу у нас в России всё нормально будет!"
- И чего?
- Да так… к слову. Просто тогда все трепали именно эту долбанную конвертируемость, как панацею, а сейчас панацеей считают что-то другое. Каждой пятилетке - свой фетиш. Все машут руками, дискутируют, спорят… и все этим довольны. Мол, в спорах рождается истина. Всегда… и сейчас - тоже.
- Какое тебе "сейчас"… вымерли все… наврал этот ваш Сатана, вот и всё.
- Наврал… - Илья вздохнул и стал откручивать колпачок фляги, - хорошо бы - "наврал"…
Он выпил глоток, поморщился, потряс головой и продолжил:
- А вдруг, не наврал? И сидим мы сейчас с тобой в параллельном мире! А в нашем, родном, мире обсуждают какой-нибудь очередной План спасения родины из тисков кризиса…
- Не трави, блин, душу! - рассердилась Мёрси. - Какая разница, параллельный мир или перпендикулярный! Мы-то, здесь сидим!
- Тихо, тихо… не горячись! - примирительно сказал Илья. - Что ты… взвилась, как петарда? Это я так… развлечь тебя пытаюсь.
- Не надо меня развлекать, - буркнула Мёрси, протирая рукоять собранного ПМ и запихивая его в кобуру. - Я и без этого развлечённая. Мне, вон, в туалет надо, а одна идти боюсь. Оторви задницу от стула и проводи даму пописать.
- Это мы запросто, - засуетился Илья. Кряхтя, он поднялся и вдел руки в петли лыжных палок. - Это нам пара пустяков. Можете заодно и покакать…
- Вот принёсёт Анна шприцы и будем мы тебя колоть со страшной силой, - заявила Мёрси. - Перестанешь кряхтеть, как старый дед, и гадости девушкам говорить!
- Какие ещё шприцы? - подозрительно спросил Илья. - Не надо нам никаких шприцов! Мы и слов-то таких не слыхивали. Вот ещё, моду взяли, инвалида обижать… таблетки - и всё!
- Ничего, уколы лучше! - мстительно сказала Мёрси, доставая из кармана пачку бумажных салфеток и свечу. - Так… бумага есть… свечка, спички здесь… пошли!
- Уколы… - бормотал Илья, сопровождая Мёрси. - Блин, Гиппократы хреновы, эскулапы-любители! Не дам я вам свою задницу! Разогнались! Сами ширяйтесь хоть до опупения, а ко мне даже и не подходите!
Мёрси зажгла свечу и прошествовала через офис в сортир, чувствуя себя по-идиотски. Раньше они ходили вдвоём с Анной. Опасливо приоткрыв дверь, она осветила туалет. Всё было спокойно и даже как-то по-домашнему уютно.
- Если страшно, давай на улицу пойдём. Присядешь за углом, - сказал Илья, усаживаясь в кресло.
- Всё нормально, - огрызнулась Мёрси. - Не мешай.
- Хорошо, - покорно согласился Илья. - Не буду мешать тебе сосредоточиться. Если надо, могу переливать воду из стаканчика в стаканчик, чтобы тебе было легче настроиться на нужную волну…
Мёрси невольно фыркнула, на мгновение представив себе эту сцену. Показав Илье средний палец, она, улыбаясь, вошла в туалет и закрыла за собой дверь на задвижку, - вдруг откроется… неловко будет. Блин, ну тут и слышимость… каждый шорох, как из телевизора, отчётливо и чуть ли не с эхом…
Облегчая ей жизнь, понятливый Илья забарабанил пальцами по жестяной боковине системного блока офисного компьютера и запел:
- Солдатушки, бравы ребятушки, да где же ваши жёны! Наши жёны - пушки заряжёны, да вот где наши жёны!
"Замечательно! - подумала Мёрси. - Мне осталось только подпевать… сидя на толчке!"
…Из тумана вынырнул Пёс. Он подошёл к оставленному костру и на мгновение повернул огромную голову к двери салона "Оптика". Принюхавшись, он хмуро побежал дальше. Сашки здесь не было. Он ушёл. Ушёл дальше.
Пса ещё можно было узнать… но теперь это был массивный зверь в шипастом ошейнике. Глаза его горели мрачным светом, мощный загривок покрывала густая рыжая шерсть. Тугие мышцы бугрились под шкурой. Исполосованная шрамами морда пугала.
Зверь скрылся в тумане. След Сашки был отчётлив - он прошёл здесь чуть меньше часа назад.
Сашка (последние минуты)
Он поднялся до второго этажа и остановился. Анна, вот только что шедшая следом, исчезла. Наверное, она просто отстала, да! Надо подождать.
Он стоял, глядя вверх. Всё было тихо, только где-то далеко-далеко старательно брякало пианино: "Мишка с куклой громко топали, громко топали, топ-топ-топ…" - это в поликлинике-то!
Сашка, улыбаясь, повернулся назад и открыл рот, чтобы окликнуть Анну…
- Додон, сука! Прикрывай! Х…ля ты вошкаешься!!! - прямо в лицо проорал мокрый и грязный Вакса. - Слева, слева держи, б…дь, порежут, ведь, всех!
Под ногами чавкало. Мина, шлёпнувшаяся рядом, подняла фонтан ржавой воды и болотной жижи…
Сашка упал на колени, закрывая руками лицо. Додон… Вакса… головы, вонюче булькавшие в огромной кастрюле, на боку которой масляной краской криво написано "Пищеблок, 2-е отд." Окровавленные клочья комбинезона… черви, копошащиеся в глазницах… тёплая нежная кожа на внутренней стороне бёдер девчонки, блюющей от страха…
… псы, рвущие плоть…
- Тебя убить мало… я тебя пытать буду… - лицо с обмёрзшими усами склонилось над ним. С каждым словом изо рта шёл пар, словно дым изо рта дьявола.
…он воткнул палец в глазницу…
…он всё-таки ушёл, оставив трупы Кабана и собак…
Это было… это было - Африка?! Терпкий вкус на губах. Вонь прожаренной солнцем улицы… раздувшиеся трупы собак, коз и людей, валяющиеся на утрамбованной плоскостопыми подошвами земле… что-то гниющее, прикрученное к стволу… головы, насаженные на торопливо выструганные колья… просто на заострённые ветки… безумные глаза чернокожего, которого привязывают к бамперу верёвкой, продетой через его нижнюю челюсть… патроны… раскалённый на солнце ствол…
Он. Это всё он, Сашка…
Это он? Сашка?
Его зовут Юрий!! Но это давно… сейчас он - Додон.
Тысяча двести баксов за офицера, пятьсот за солдата. Псы войны… "Это спецоперация, говнюки, а не сафари!"… им повезло…
Сашка замычал, выгибаясь от нестерпимой боли, от которой лопалась голова.
Юрий замычал, выгибаясь от нестерпимой боли, от которой лопалась голова.
- Ты подохнешь, Додон, - спокойно сказал ему человек, отозвав собак. Он присел рядом на корточки и снял перчатки. - Ты мразь.
- Я работал на вас же… - прошептал Юрий. - На вас же, брателло…
- Ну, считай, что ты уволен, - человек наклонился над ним. Собаки шумно дышали, окружив их на утоптанном снегу. - Тебя убить мало… я тебя пытать буду…
Солдат. Наёмник. Солдат. Педофил. Солдат. Сумасшедший. Киллер.
Человек без памяти.
Вспомнивший.
Сашка… Юрий… Сашка бился головой о прутья перил, лёжа на втором этаже детской поликлиники "Родничок", Екатеринбург, Средний Урал, Россия. По подбородку стекала окровавленная слюна, глаза закатились.
* * *
- Слышь, а куда его теперь? - спросил Илья, утирая пот платком.
- Да хрен его знает! В этом году уже пятый случай полной амнезии. Даже по телику показывали. Ходят по кругу и не помнят ни хрена, - с досадой ответил мент, закуривая. - По идее, надо его в больницу. Ну, бл…дь, не было нам печали! И так дел до хрена, а сейчас на полдня возни с этим…
- Ну, пусть со мной пойдёт. Посидим в чайхане, водочки накатим, может и вспомнит, что к чему. А к вечеру я его обратно приведу, ладно?
- Илья, выручай! Да хоть на всю жизнь забери и чучело набей - я только спасибо скажу! Слышь, мужик? Иди пока с Ильёй. Да не реви ты, что ты сопли развесил?!
- Может, он из дурдома сбежал?
- Да х…й его знает, не до него пока! Иди, пока начальство не узнало. Если что - звони!..
* * *
Да, так оно всё и было.
Глава 34
Анна
Удача - аптечный киоск находился на прежнем месте - посередине коридора второго этажа. "Надобно довести до конца начатое, а потом подумать, что делать дальше" - решила Анна…мы здесь уже сколько минут, часов? - неизвестно… Коридор оказался таким же невероятно длинным, как и лестница ведущая наверх - нереально крутой.
Вопреки ожиданиям Анны, Сашки возле киоска не оказалось. Зато пластиковая хлипкая дверца ограждения была приоткрыта. "Совсем хорошо! Не придётся ломать замок или бить стекло", - Анна осторожно приоткрыла дверь и втиснулась в промежуток между прилавком и витринными стеллажами. Разовые шприцы нашлись почти сразу - упаковками по десять штук. А вот и нужные ампулы, болеутоляющие таблетки, аспирин - тоже неплохо. Анна аккуратно складывала лекарства в пластиковый пакет-майку. Взгляд зацепился за футляр "домашняя аптечка". Что там внутри? Жгут, бинт, пластырь, перекись, ещё что-то… по мелочи. Выкинув прочь ненужную дребедень, Анна набила аптечку перевязочными материалами. Несколько плиток "детского гематогена" сунула в карманы джинсов. Пакет привязала к ремню рядом с ножнами, чтобы не занимать руки… вышло не очень красиво, но зато удобно
Шуршание пакетов и упаковок действовало на нервы. Оно было… оно было чересчур громким в стоялой тишине поликлиники, которая раньше не ведала такой давящей немоты. Уронив на пол какую-то баночку, Анна вздрогнула - звонко! Как будто на лист металла уронили молоток. Наверняка, это туман так усиливал и чуть-чуть искажал звуки. Зато на улице, бывает, в двух шагах не определишь, что и где шумит…
Анна машинально нагнулась за баночкой, чтобы поставить её на прилавок…
- Та-а-ак… а кто платить за всё это будет?
Анна вздрогнула и обернулась. В дверях в небрежной позе, уперев руки в боки, стояла дебелая блондинистая девица в халате. Судя по бэджику на кармане - фармацевт. Имя на бэджике было неразборчиво. Короткий халатик туго обтягивал крутые бёдра. В глубоком вырезе - груди, верхушки двух бежево-розовых полушарий. "Корсет, или всё-таки силикон?". Анна машинально отметила гладкие стройные ноги без колготок
- А что, касса работает? - сухо сказала она, сердясь на себя за испуг. Она была твёрдо уверена - секунду назад в проёме двери никого не было. Туман… Сатана… это его паршивые фокусы…
- Хамите, мамочка. У нас тут всё на учёте. Воровство получается, - девица нагло облизнула кроваво-красные накрашенные губы.
- Давай, вызывай милицию. У меня с собой денег нет, - Анна спокойно заправила под косынку выбившуюся прядь волос.
- При отсутствии денежных знаков возможен бартер. Натуральный, так сказать, обмен - девица провела ладонями по халатику - от груди по бокам, и вниз, оглаживая бёдра. Грудь ещё больше поднялась, в вырезе показались коричневатые околокружья.
"Она что, соблазняет меня, что ли? - Анне вдруг стало смешно, - совсем тут в одиночестве с ума рехнулась туман-деваха, - рехнулась среди нарисованных на стенах клоунов-зверюшек". Взгляд Анны скользнул на ноги красотки. Гладкая кожа стремительно покрывалась густым, жёстким, черным волосом. Мышцы приобрели бугристость. Девица с кривыми мужскими ногами сделала неуклюжий шаг навстречу.
- Не подходи! - Анна схватила с прилавка гарпунное ружьё, и направила его в сторону нечисти.
- А то что, ну что? - глумливо пропело существо в белоснежном халате, делая ещё один шаг и играя бёдрами.
- А вот что! - Анна твёрдо нажала спуск. Гарпун вылетел из ствола и вонзился над правой грудью "красавицы". Верхняя пуговичка халатика с треском оторвалась, грудь вывалилась наружу, кожа лопнула над самым багровым, сочным соском. Из образовавшейся бескровной щели вывалился силиконовый протез и смешно (если бы это не было так ужасно) запрыгал по полу.
- Зачем такое тело портить?! - обиженно воскликнуло существо удивлённым, но грубым, с хрипотцой, мужским голосом. Холёные руки с наманикюренными ноготками схватились за древко гарпуна, безуспешно пытаясь выдернуть его.
"Всё-таки силикон…" - заключила про себя Анна, быстро заряжая ружьё новым гарпуном… ах, Сашка, спасибо тебе, что научил!
- Товар ворует, да ещё и стреляется! - завопила нечисть по-бабьи тонко и пронзительно.
Анна молча выстрелила второй раз. Гарпун вошёл девице прямо в стремительно раздувающийся живот. Чванк! Из раны брызчатой струёй хлынула густая вонючая жидкость. По белому халату, по волосатым ногам, чёрной лужей разливаясь посередине прохода. Анна сделала шаг назад, чтобы не попасть под брызги… чтобы не наступить на краешек этой отвратительной лужи. Она была спокойна. Возможно, где-то там, глубоко и далеко, попискивала от страха прежняя Анна… да только не она теперь правила бал, да!
Девица медленно "стекала" вниз. Гарпуны, шипя, растворялись в черной слякоти, как в токсичных отходах. Бляк-бляк-бляк! - силиконовый протез неуместно весело, лягушкой, запрыгал в сторону бывшей "хозяйки". Он шлепнулся в центр лужи и, коротко заверещав, задымился и замер неподвижно. "Отвеселился!" - криво усмехнулась Анна.
Он сглотнула, пытаясь сдержать внезапный позыв к рвоте. Мутило так, как давно уже не случалось. Злость захлестнула всё её существо. Чтобы выбраться из киоска, надо было перешагнуть через зловонную грязь с мокнущей в ней силиконовой дрянью. Анна сдёрнула с головы лихую косынку с черепами. Расправив, накинула на кучу, прикрыла хотя бы ненадолго. Косынка моментально начала промокать. Анна, не раздумывая, перешагнула через неё и вышла в коридор, радуясь, что успела вовремя набрать всё необходимое и привязать пакет к поясу.
- Говоришь, весело тут, да? Давай повеселимся! Посмотрим, кто посмеётся последним, шутник! - негромко и сердито сказала Анна. Она пошла дальше по длинному коридору, внимательно посматривая по сторонам. Теперь надо было найти Сашку и лестницу, ведущую вниз, к выходу. Туман боязливо жался к стенам, залезал под скамейки возле дверей в кабинеты.
Анна шла посередине, сжимая ружье с последним, заправленным в него гарпуном, закусив губы и прищурив глаза. Она немного гордилась собой… но, впрочем, в этом не было ничего стыдного. Она убила тварь. Она не испугалась. Она найдёт свою дочь, и если понадобится, схлестнётся с поганцем, который её похитил.
Она представила, как всаживает гарпун прямо в глаз Сатане, и нервно засмеялась. Ей хотелось этого. Ей хотелось этого так, что сводило скулы! Ей хотелось этого, как никогда не хотелось ничего и никого на свете.
- Ах, ты, дрянь… держись! Я сегодня не в духе.
Коваленко
- Давно я тебя таким счастливым не видел, - прокаркал в ушах голос Бриджеса. - Даже, когда ты на концерте во всё горло песни распевал.
Коваленко поправил наушники и подрегулировал звук, чтобы старик Бриджес не сопел прямо в уши.
- А чего бы не радоваться? - ответил он, ухмыляясь. - В атаку пошли, как-никак. С пробойником, как со штыком, наперевес!
- Вот-вот, - вздохнул Бриджес. - В последнее время ты кидаешься на испытания, как камикадзе. Думаю, если нагрузить тебе в вертолёт полтонны динамита, ты и то бы согласился.
- Динамит нам не надобен, - ответил Коваленко. - Извини, старина, я перекличку начинаю. Эй там, на базе! Начинаем проверку. Стоун, Карамнов, Анатолий Леонидович - на вас троих вся надежда. Прыгнет напряжение - всему эксперименту - кранты!
- Не волнуйся, Игорь, у нас всё в норме, - солидно ответил Анатолий Леонидович. Наверняка он уже смолит сигарету, не обращая внимания на морщащегося от дыма Стоуна, человека не курящего принципиально. А Олаф, само собой, перекрестился и сделал зверское лицо. Он всегда смахивает на норвежского пирата, этакого потомка викингов, когда работает…
- Первая группа?
- Готовы, Игорь Антонович! Поддерживаем сканирование в выбранном режиме.
- Не прохлопайте ушами, как в прошлый раз, - не удержался Коваленко. В наушниках сконфуженно хрюкнули. - Резервы?
- Резервы на месте, - пропищал в ответ девичий голос. Фаина… это точно - её писк. Вот, ведь, всё ничего, да только, когда волнуется, пищит так, что Бриджес в первый раз выйдя с ней на связь, был удивлён тем, что ему отвечает ребёнок. Через день, на видео-летучке, он с любопытством ждал, когда дойдёт очередь и до Фаины и был изумлён, увидев жгучую красавицу, брюнетку лет сорока пяти.
- Не дрожи, Фая! - сказал Коваленко. - Нашего брата без допуска прямо в рай пропускают, в обход моста Шираз.
- Не говорите так… - пропищала Фаина и вдруг нормальным голосом рявкнула. - Седьмая точка! Шевелитесь там, задохлики!
Это она своих гоняет…
- Всё штатно! Не подведём - пропищала глава резервной телеметрии и отключилась. Кому-то сейчас достанется. Уж чего-чего, а небрежности в работе Фаина терпеть не может! Восточная женщина - горячая кровь, хе-хе!
- Ложкарёв, спасатели?
- Нормально всё, - проворчал Ложкарёв. - Ты, главное, не лезь на амбразуру. Чуть что - ори во всё горло, я тебя вытащу… тебя ждёт коньяк холодный… в термосе.
Коваленко продолжал перекличку. Ему хотелось ещё раз услышать знакомые голоса, почувствовать, как много людей сейчас ждёт в напряжении… и думает о нём. Это было приятно… блин, да это было просто здорово! Наверное, когда-то Гагарин вот также слушал предстартовые штатные переговоры всех наземных служб и понимал, что всё это кипит, работает, двигается и втайне молится для того, чтобы он - двадцатисемилетний лейтенант Гагарин - сделал то, чего ещё не бывало за всю историю человечества…
Он вдруг подумал о камерах, работающих в прямом эфире, о шустрых корреспондентах, упрямо просачивающихся во все щели, о людях, сидевших перед телевизорами по всему миру… и улыбнулся. "Вика! Не волнуйся, всё будет хоккей!" - беззвучно сказал он губами.