- Старик, хватит. - негромко сказал Максим. - Не надо сейчас. Егор смутился и спрятал блокнот. Черт. Заигрался.
Скоро должно было начаться Я., краем тянувшееся вдоль трассы длинной чередой невысоких домов и ларьков. Внизу под горой уже виднелись дома.
- Может, разгонимся и проскочим? - предложил
Тезка, повернув к Стасу голову. Тот неуверенно засопел.
- Ну… Давай… Давай, ладно. Жми! Только внимательно!
Тезка хмыкнул, и машина начала быстро разгоняться.
- В оба! В оба смотрите! - зарычал Стас нервно.
Мимо справа проскочил зеленый двухэтажный барак с, как ни странно, целыми стеклами, еще один, слева избы, начались ларьки.
И вдруг завизжали тормоза и Егор с размаху ударился щекой о подголовник впереди. Их несло, краем глаза увидел, как Тезка бешено крутит руль. Машину качнуло, Егор задохнулся - сейчас!
Удержалась. Остановилась. И тут же начала сдавать задом, разворачиваясь. Рука водителя резко рвала рычаг. Развернулись и быстро вперед, то есть назад.
Сзади раздался выстрел, еще. Ругнулся автомат. В кузов пару раз быстро постучали. Но нехорошее место уже удалялось, оставалось внизу. Через пару километров остановились, неуверенно и облегченно переглядываясь.
- Что там было? Ты видел? - накинулся Стас на Тезку.
- Ежики! - быстро ответил тот и, шумно выдохнув, засмеялся. - Лента с шипами! Снегом присыпали! Смотрю вначале - следы! Еле понять успел. Фу!
До этого и представить было сложно, что он может быть таким оживленным.
- Блин, как мы не крякнулись, не понимаю!
Водить он умел, конечно. Егор автоматически отметил "крякнулись".
- Так, ну-ка выходим! - Стас извлек откуда-то автомат с подствольником, запихнул в него гранату. У тезки оказался такой же. - Ну, как они за нами наладятся!
Вышли из машины. Егор сдвинул предохранитель, дослал патрон.
- Нате вам! - Стас выудил из кармана пару лимонок и протянул им. - Народ! - сокрушался он. - Чистые вурдалаки! Ну не хотят дружить! Ежей на дорогу и возле окна с автоматом - приезжайте люди добрые! - горестно покачал головой. - Как же мы проедем теперь? Ни фига ведь не проедем…
Стояли, смотрели на дорогу, ждали.
- Проедем. - спокойно сказал что-то разговорившийся Тезка. - Ночью… Сначала пройдем, потом проедем.
Егор поежился от этого невыразительного тона. Преследователи не появились.
Отъехали еще на пару километров и спрятались за деревьями на непонятном ведущем в поля повороте. Егор прошел еще дальше, осматриваясь.
Может по целине объехать? Не получится. Внизу все овраги какие-то, ложбины.
Отсюда и городок виднелся, вернее придорожная его часть, языком вытянувшаяся к шоссе. Сам город располагался ближе к железной дороге, проходившей где-то справа. Показалось, что заметил несколько дымков, хотя вообще в такую погоду дым стелется низко, незаметно. Отошел еще подальше в поле для лучшего обзора, но тут замахал рукою Стас.
- Не светись! - донесся его голос.
Часов в пять-шесть должно было стемнеть, а на часах 12. Еще долго. О предстоящем думать не хотелось. Конечно, хорошие люди не будут сидеть на дороге в засаде, выставив шипы, но не убивать же их за это? Может обойдется как-нибудь? Потихоньку задремал, натянув потуже шлем и засунув руки подмышки.
Разбудила хлопнувшая дверь. Потом открылся багажник, и в уже надышанную теплоту зябко дунуло. Багажник закрылся и в машине появился Стас с волшебной сумкой. Все оживились. Устроив ее на коленях, он извлек знакомый уже большой термос и еще более знакомый маленький. Протянул назад пакет.
- Сами чистите.
В пакете оказалась картошка в мундирах. Они поставили пакет между собой и достали из карманов складные ножи.
Тем временем, Стас опять удивил. Выудил из сумки нечто замотанное в белую тряпку. Аккуратно развернул. Оказалось сало.
Егор пихнул Макса в бок и кивнул вперед. Тот выглянул из-за спинки и присвистнул. Богач вытащил откуда-то из куртки чудовищных размеров охотничий нож и деловито принялся нарезать эту невидаль тонкими узкими ломтиками. Затем вытер салфеткой свои ничем не выдающиеся, но с аккуратным маникюром пальцы. Егор машинально посмотрел на свои - как у Горлума, когда тот еще Смеагорлом был и кольцо только примерял, в третьей части, натуралистично, конечно, но не особенно аппетитно. У Смеагорла даже как-то посимпатичнее выглядели. Покосился на максимовы - у того тоже были аккуратно подстрижены и чистые. Стало стыдно.
Как- то, наверно год назад, они шарили по гаражам и в одном из них, в подвале, нашли две трехлитровые банки с салом, но то было желтым и тошнотворным, жарили его на костре, с тех пор о нормальном сале уже и не мечталось.
Все проблемы пока волновать перестали. Стас сохранял невозмутимость, очевидно приберегаемую им для подобных ситуаций.
Отличный, в общем, получился натюрморт.
Но Егор едва успел набить рот, как раздался приглушенный рев. Пока спешно дожевывал, за деревьями показалась и пронеслась мимо в сторону засады огромная белая фура с серым прицепом.
- Заводи! Заводи! - кричал Стас.
Быстро бросили все назад в сумку.
- За ними, за ними давай!
Джип глухо взревел и, крутнувшись, выпрыгнул на дорогу.
- Подожди, не так быстро… Тоже проскочить решили! Посмотрим, посмотрим… Может и мы, - обернулся и подмигнул. - С оказией!
Впереди внизу показались дома, дорога, место засады.
- Стой!
Была видна фура, миновавшая "ежиков" и взбиравшаяся в горку. Шла она тяжело и натужно. За ней бежали черные фигурки, много, раздавалось похлопывание и постукивание.
- Без колес они далеко не уедут. - голос Стаса. - Дело сделано.
Тут у прицепа сзади раздвинулся тент, и послышалось длинное та-та-та-таканье. Потом, один за другим, низкие грудные хлопки; среди бегущих поднялись два дымных облачка. Фигурки попадали в снег и начали расползаться в стороны.
- Слушай, проскочат, а?
- Может, в тыл ударим? - напряженным голосом предложил Тезка.
Но пока Стас раздумывал, все неожиданно закончилось.
Фура уже почти добралась до вершины холма, и тут громко ахнуло, и из кабины повалил густой черный дым. Машина еще чуть проползла вверх, остановилась и начала медленно, постепенно набирая скорость, катиться назад. Почти в конце спуска прицеп вывернуло в сторону, и огромная махина страшно легла набок поперек дороги, чуть не врезавшись в желтый двухэтажный барак.
- Вот так вот. - нарушил недоуменную тишину Стас. - А наверху человек с "мухой". Черные фигурки уже бежали к машине, кто-то остался лежать.
Тезка переключился и сдал назад. Отъехав немного, выскочили и, спрятавшись за деревьями, принялись наблюдать за дальнейшим развитием. Егора немного мутило, но смотреть было нужно. Стас прихватил бинокль.
Раздался еще хлопок, и тент прицепа рванули струйки дыма. Видимо, не мудрствуя, туда бросили гранату. А может те сами подорвались. На холме напротив показался джип и медленно спустился к поверженному гиганту. Стас начал считать снующие фигурки. Сбился, снова начал, снова сбился, наконец заявил, что человек двадцать-тридцать.
- Оба! - сказал он вдруг и опустил бинокль. - На нас показывают! - обвел взглядом. - Засекли!
Все дружно побежали к машине.
По дороге назад от опасного места пустились в бурные обсуждения по поводу дальнейшего плана действий. Вернее, в бурное обсуждение вступил Стас, причем сам с собой. Он сам предлагал варианты и сам же их сокрушительно ниспровергал. Егор с Максом пытались вставлять какие-то реплики, но он отмахивался.
Разволновался старик, надо было дать ему время успокоиться.
Наконец заткнулся, вытащил карту. Тезка ехал медленно, по следам погибшей фуры, поглядывая в зеркала.
Наверно, в ту сторону обзор лучше. Если что - перегоняют машину. Гады. Интересно откуда они такие летели? Может из Белоруссии, а может из Польши или еще дальше?
А эти паучары!
Ребят было жалко.
Небось, тоже с голодухи рванули. М. же она известно - город хлебный, столько туда со всей страны везли.
Черт!
Егор чувствовал злость, накопившуюся в груди и искавшую выход.
- Вернемся и сожжем там все к черту! - вдруг, неожиданно для себя, громко сказал он. - Тормози!
Тезка послушно надавил на педаль. Максим одобрительно кивал.
На белой- белой дороге, окаймленной высокими нежными тополями, посреди белых-белых с березовыми перелесками полей, стояла черная-черная машина. В черной-черной машине давно и горячо спорили.
Стас возражал.
Вначале он пытался делать это спокойно, с достоинством, потом стал заводиться и жестикулировать, сейчас он уже не просто жестикулировал - он яростно чесал бороду, он плевался, он возводил глаза к потолку машины и возмущенно шевелил пухлыми губами.
Общий смысл его речей можно было свести к одной длинной фразе - Стас не собирался умирать идиотом, потому что за компанию с идиотами умирают только идиоты, а у него, у Стаса, в жизни есть еще дела, которые кроме него никто не сделает, поэтому он даже и не идиотом умирать не хочет.
Максим уже давно презрительно замолчал, а Егор все что-то доказывал.
Правда метаморфозы, происходящие со Стасом, нашли свое отражение и в нем. Говоря вначале горячо и резко, не желая убеждать, просто стреляя словами, сейчас он уже пытался именно что объяснить.
Осознав перемену, он понял, что убеждает уже себя.
И действительно. Былая уверенность в необходимости совершить правосудие куда-то делась. Он все еще рубил про пауков и паучье гнездо, но делал это по инерции - злости не было.
Кое в чем Стас оказывался прав.
Это была просто дорожная история.
Задача, которую сейчас будут решать они, а после них ее будут решать другие проезжающие, вот так.
Может когда-нибудь найдет коса на камень, может, ехали бы они сами на танке каком-нибудь, стрельнули бы раз - все бы и разбежались, а так, пойти и вырезать тридцать пацанов и девчонок, пусть даже разбойников и злодеев - нет. Мечом возмездия Егор себя больше не ощущал.
Отпустило. Накатило, а потом отпустило.
Спасибо Стасу.
Он молчал и думал уже о другом. Покосился на смотревшего в окно Максима. Как бы ему теперь объяснить?
При всем своем уме, порой парадоксальном и поражавшем Егора глубиной, Макс иногда был до жути прямолинеен и последователен в исполнении задуманного. До жути. Вспомнилась Химоза.
В каждой школе есть своя Химоза.
Она не обязательно преподает химию, и тогда ее называют по-другому. И это не обязательно "она". В сущности своей - это самый несчастный человек в школе.
Факт в том, что в каждой школе есть один учитель, которого школьники не любят и боятся больше всех остальных. Порой они даже противоестественно гордятся им и доказывают, что их Химоза покруче вашего Карлона будет.
В школе Егора и Максима - это была Химоза.
Нервная раздражительная невысокая женщина, вечно пребывавшая в плохом настроении. Но и оно варьировалось от просто плохого, до очень. В просто плохом она обзывалась, отпускала колкости, жалела себя, раздражалась. В очень плохом она плюс еще кидалась мелом, стучала стулом и дралась пластмассовой указкой. Последнего удостаивались немногие
Егор ее боялся, предстоящий урок вызывал ощущение тоски и безнадежности, хотя Химоза его просто не замечала, он у нее не вызывал никаких эмоций, просто фамилия в журнале. Когда приходилось отвечать - у доски жутко нервничал, а она скучала, задавала дежурные вопросы и ставила дежурную тройку.
А вот Максима она выделяла. Было даже ощущение, что уважает, притом, что учился тот кое-как. Иногда колкости шли и в его адрес, но как-то по-другому.
Был у них в классе Андрей Коростылев, естественно по прозвищу Коростыль. Его боялись все младшие классы, потому что был Коростыль мелким хулиганом, мелким садистом и, вообще, неприятным типом маленького роста с острозаточенным вечнонедовольным лицом. В общем, напоминал Химозу.
А она его ненавидела. На ее уроке он был тем самым громоотводом, в который и лупило большинство молний. Сейчас то понятно было, что это она себя так гнопила, себя в нем, но кому от этого легче?
Егору он не нравился, но порой его становилось жалко. Коростыль пытался огрызаться, не ходил на уроки, тогда доставалось другим, правда не так сильно, пытался отмалчиваться, но школа, как говорил старый физрук Ким Филипыч - это большая подводная лодка.
Однажды в восьмом классе, последний их год в школе, Химоза особенно неистовствовала. Она была в очень плохом настроении и, сразу вызвав к доске Коростыля, вначале делала вид будто спрашивает домашнее задание, затем, все более нервничая, перешла на личности, через некоторое время она уже кричала ему в лицо, периодически ударяя его указкой по плечу. Тут указка сломалась. Тогда, рассвирепев, она стала стучать его пальцами, сжатыми в кулачок, по голове. Коростыль только морщился, втягивая голову в плечи, потом не выдержал и выбежал из класса матерно ругнувшись. Она побежала следом.
На перемене Коростыль показал окровавленные пальцы - у Химозы было кольцо, она немного рассекла ему кожу на голове.
После этого Макс подошел к Егору. Он был очень бледен. Сказал, что Она в школе работать не будет.
Неизвестно что происходило, и что он делал, Егор не решался спросить, но Химоза становилась все более растерянной и задумчивой. А потом действительно исчезла из школы.
Сейчас она была мертвой и ее было жалко, как и всех остальных.
Бывали и еще подобные истории. Это его выражение лица узнавалось. А сейчас еще Егор его и сам спровоцировал.
Неожиданно подал голос Тезка и предложил попробовать проехать по железнодорожному полотну. Егор с надеждой покосился на Макса, но тот только скривился.
Стас начал спорить, Егор вздохнул и полез в карман за сигаретами.
- Пойдем?
Отошли в сторонку.
- Как стемнеет, - сказал Максим, жадно затягиваясь и разглядывая снег под ногами. - Подъедем тихо. Понаблюдаем… Живут они, скорее всего, в этих бараках… Посмотрим в каких… Ночью поставим пулемет правильно, двери заблокируем и гранаты в окна… Гранат у нашего гамадрила много… Легко! - преувеличенно аккуратно растоптал кедом окурок, запихнул его в сугроб и поднял глаза на Егора.
Тот мялся. Было страшно.
- Макс. - решился наконец. - Я не хочу. Боялся неизвестно чего. Обиды, презрения. Неизвестно чего.
Почему? - спросил Максим после длиннойдлинной паузы, опять уткнувшись глазами в дорогу.
Не знаю. - судорожно дернул Егор плечами. - Просто… Нам нельзя так. Это не мы… Мы… не можем мы… - хотелось как-то объяснить, растолковать, но выходило как-то жалко. - Понимаешь?
Макс хотел что-то горячо сказать, но, не успев, оборвал себя. Прикусил губу.
Опять помолчали.
- Ты решил?
- Да. -А если я пойду туда один?
- Я тебя не пущу. Макс резко повернулся и отошел. Присел на кор
точки. Егор ждал. Длилось это долго, и по мере ожидания тревога то
усиливалась, то вроде бы отпускала.
Потом Максим встал. Встал и со злым и решительным лицом пошел на Егора. Подошел близко и вдруг неожиданно ткнул пальцем в живот.
Не сильно ткнул, но от неожиданности тот дернулся, сгибаясь. И почувствовал, как его голову сжали две руки и как его звонко чмокнули в макушку.
- Умница… Пошли они все.
Еще покурили, поглядывая друг на друга и посмеиваясь непонятным и очень приятным смехом.
- Знаешь. - Максим сощурился и подмигнул. - Странный ты тип все-таки.
- На чем остановился, Кутузов? - беспечно спросил Макс. Обоеглазый Кутузов молча вглядывался и шевелил бородой.
- Я предлагаю по железке проехать, - негромко сказал Тезка.- Можно попробовать.
Ну и поехали, чего сидим! Стас облегченно уселся прямо.
Поехали, поехали!
Железная дорога проходила где-то недалеко, в паре километров. На ближайшем съезде свернули.
- Макс. - тихо спросил Егор. - А что тогда было? Ну… С Химозой? Что ты сделал?
Страшно было спрашивать, но он уже чувствовал, что не может больше не знать.
- Ничего. - Максим повернулся, покусывая губу.
- Ничего. Захотел. Просто захотел… А у нее ребенок заболел… А я теперь думаю…
Он отвернулся не договорив, Егор заметил как у него блеснули глаза.
- Да ты что! - вскинулся он, похолодев. - Ты не смей так! Ты что! Если б… Если б все было так просто! Так тупо! Так предательски тупо! Тогда вообще нет смысла! Так не может быть! Все гораздо больше! Гораздо! Понял?! Дурак! Сейчас по морде получишь, понял?! - Стас повернулся недоумевающе. - А ты что уставился?! Экспериментатор хренов! Тоже захотел?! Да пошли вы все! Задолбали! А ну тормози! Да я с вами…
Его еще долго потом успокаивали, а он все порывался уйти куда-то в заснеженное поле.
По целинному проселку добрались до обозначенной на карте деревушки.
Ее уже почти что и не было. В поле виднелся десяток огороженных подкопченных печей с обугленными растрепанными старыми яблонями вокруг. Дальше за деревьями обнаружилось полотно.