Теперь – экстренное совещание. Время не терпит. Как знать, а вдруг цифра "три" – просто камуфляж, и завтра Гуго Ленца обнаружат либо с проломанным черепом, либо с пулей в сердце, всаженной из бесшумного пистолета?
Гуго Ленц вышел из лифта на взлетную террасу. Глубоко вдохнул сырой весенний воздух. Низко клубились тяжелые облака, чуть не задевая влажную асфальтовую поверхность площадки, отполированную тысячами шин.
Сегодня пятое апреля. Значит, жить ему остается до начала июля.
Попросить, что ли, отсрочку? Но у кого? У судьбы? Или, может быть, у Господа Бога?
Ленц стоял, отыскивая взглядом свой орнитоптер среди десятков других летательных аппаратов.
Вершины окрестных зданий тонули в облаках. В бесчисленных рядах окон, которые поблескивали среди облачных проемов, Ленцу почудилось однообразие медовых сот.
Он подошел к краю площадки и глянул вниз. По уличной магистрали сновали машины, казавшиеся отсюда крошечнее муравьев. Но Ленц знал, что это еще не земля – до почвы, намертво забранной в бетон, камень и асфальт, еще добрых несколько миль.
Аппарат Ленца плавно взмыл кверху. Гуго облокотился на пульт, глядя на колеблющиеся приборные стрелки.
Словно пушинка тополя, машина медленно плыла между серых утесов зданий, тяжело взмахивая крыльями.
– Каков курс, – произнес автопилот без малейшего намека на вопросительную интонацию.
– Ядерный центр.
– Скорость?
– Полная.
Ленца вдавило в сиденье. Машина рванулась вперед. Крылья замелькали, их движения слились в два серых облачка размытых очертаний.
Вокруг орнитоптера Гуго сновали бесчисленные летательные аппараты, и физик не обратил внимания на две машины мышиного цвета, которые неотступно следовали за ним. Это была охрана, учрежденная Арно Кампом для сопровождения Гуго Ленца, чьей жизни угрожал неизвестный злоумышленник.
Глава вторая
АРТУР БАРК
Нельзя пройтись по улице, не касаясь подошвами тротуара. И пусть после вас прошли десятки прохожих, электронный щуп – если ему дали предварительно "понюхать" ботинки – безошибочно отыщет нужный след среди массы других.
Старый восточный мудрец заметил некогда, что нельзя обнаружить след лодки на воде, змеи на камне и птицы в воздухе.
Очевидно, тогда криминалистика была в зачаточном состоянии. С тех пор многое изменилось, в том числе и методы поиска.
Если вы пролетели на машине по воздуху, не думайте, что машина не оставила никаких следов: каждый мотор, каждый двигатель, будь он электрическим, атомным или каким-либо еще, имеет свой индивидуальный "почерк", особенности, пусть мельчайшие, но присущие ему одному.
Если рядом промчатся два реактивных самолета одной серии, одного выпуска, словом – самолеты-близнецы, – электронный щуп все равно сумеет индивидуализировать след каждой машины и тем самым отличить один самолет от другого.
След машины сохраняется в воздухе довольно долго, даже сделавшись невидимым. Не помешает поиску и ветер: всегда можно посчитать поправку на его силу и направление.
Со следом лодки на воде дело проще – любой плывущий предмет оставляет после себя молекулы жидкости, определенным образом ориентированные.
Что же касается следа змеи на камне, то здесь дело обстоит совсем просто: каждому ясно, что обнаружить след на твердой породе куда легче, чем на воде или в воздухе.
Тот, кто угрожает Гуго Ленцу – не мотор и не машина, а человек. Так может ли человек действовать среди себе подобных, не оставляя никаких следов?
Ведь каждый человек, как и машина, имеет определенный почерк, проявляемый не только на бумаге, но и в любом действии – манере говорить, молчать, одеваться, есть, объясняться – да мало ли в чем еще?
Каждый преступник совершает характерную психологическую ошибку: он думает, что его поиском занимаются одиночки. Между тем расследованием преступления занимаются сотни, а подчас и тысячи людей самых разных специальностей. Не говоря уже о криминалистах в традиционном смысле слова, здесь действуют люди самых разных специальностей: химики, биологи, графики, трассологи… Разумеется, физики.
Специалисты помогают всесторонне исследовать малейшую улику, мелочь, деталь. И тайное становится явным…
День Арно Кампа только начался, а уже обещал быть хлопотливым и трудным. Поджог в универсальном магазине, похищение картины Рембрандта из столичной картинной галереи, стачка студентов, и на закуску – история с Гуго Ленцем и красной гвоздикой.
А вдруг угроза Ленцу исходит от какой-нибудь тайной организации? Только этого не хватало.
Да, ошибается тот, кто думает, что у полиции легкий хлеб.
Кабинет шефа полиции наполнился сотрудниками. Оперативное совещание было коротким – шеф не любил долгих словопрений.
Начали с обсуждения "гвоздичной загадки".
Суть, конечно, была не в банальной угрозе смерти – такие вещи, увы, были не в диковинку. Настораживала необычность требований преступника, а также то, что объектом угрозы был выбран один из ведущих ученых страны.
Различные версии подвергли предварительному обсуждению.
Поскольку практически весь текст письма был машинописным, для начала решено было проверить все машинки, имеющиеся в стране. Ведь и у каждой пишущей машинки имеется свой собственный "почерк". Специалисту достаточно сличить образчики текстов, напечатанных на различных машинках.
Взгляд Арно Кампа, обведя всех в кабинете, остановился на черноволосом крепыше, устроившемся в кресле, в котором совсем недавно сидел взволнованный Гуго Ленц.
– Артур Барк, – неожиданно произнес шеф, – какие у вас отношения с физикой?
– Простите… С кем?
– С физикой. Вы знакомы с ней?
– Даже не здороваемся, – нашелся Барк.
– С сегодняшнего дня вы друзья. Отныне вы физик, Артур Барк! – сказал шеф.
– Но я не отличу мезона от бизона!
– Такого подвига от вас и не требуется. Вы станете физиком не для нас, а для работников Ядерного Национального центра, куда направляетесь немедленно. Вот пропуск. Все согласовано. У Восточных ворот вас встретит секретарь Гуго Ленца.
– Я буду телохранителем Гуго?
– Попутно. Вживитесь в обстановку. Выясните на месте, что к чему, какие враги или завистники могут быть у Ленца. Кто заинтересован в том, чтобы устранить его.
– Я пущу корни…
– Не очень тяните. Возможно, преступник начнет действовать не через три месяца, а завтра.
Артур Барк кивнул.
– Главное – осторожность, – продолжал шеф. – Важно не спугнуть, а заполучить в руки этого… цветочника.
Барк поднялся.
– О результатах докладывайте лично мне в любое время дня и ночи, – закончил шеф.
– Разрешите идти? – вытянулся Барк.
– Не идти, а лететь! – Шеф посмотрел на часы. – Гуго Ленц будет на месте минут через десять. Вы должны прибыть в Ядерный центр вслед за ним.
Выйдя заблаговременно из машины, еще горячей после гиперзвукового прыжка, Барк отправил ее обратно. Площадь он решил пересечь пешком. Сразу стало жарко – апрельское солнце припекало совсем по-летнему.
У Восточных ворот было пустынно. Барк знал, что люди предпочитают огибать этот район. Ходили упорные слухи, что вокруг Ядерного центра сильно повышена радиация. Городские власти несколько раз производили проверку, не подтверждавшую слухи, но разговоры об опасном излучении не затихали. Говорили о новом излучении, которое не могут уловить прежние приборы.
Насвистывая модный мотивчик, Артур Барк подошел к пункту автоматического контроля и сунул в щель узкий листок пропуска, на котором были вытиснены абсолютно непонятные Артуру знаки.
Автомат охраны долго и придирчиво проверял пропуск. Затем блеснул луч, еле заметный в лучах солнца, и узкая стальная дверь медленно отодвинулась в сторону, пропуская Барка.
Не без внутреннего трепета ступил Барк на территорию Центра, о котором был столько наслышан. Однако Артура ожидало разочарование. Он не увидел перед собой ни хитроумных машин-манипуляторов, ни каких-нибудь сногсшибательных сооружений – ничего, о чем болтали досужие языки.
Дорожки институтского двора были чисто подметены, а аккуратные корпуса, расставленные в шахматном порядке, напомнили Артуру госпиталь, в котором он имел удовольствие проваляться целый месяц после неудачной стычки с уличными головорезами.
Редкие платаны начинали зеленеть.
У места, где аллея, ведущая от Восточных ворот, расходилась веером, Барк остановился. В нерешительности огляделся. Людей не было видно.
В ослепительном синем небе плыл коршун. Сделав широкий круг, он начал снижаться на территорию центра, и вдруг, ударившись о невидимую преграду, быстро-быстро затрепетал крыльями. Мягкая, но властная сила отбросила прочь насмерть перепуганную птицу.
Ядерный центр сплошным куполом покрывало защитное поле. "Верно говорится: сюда и ветерок не залетит", – подумал Барк.
Артур приосанился. Навстречу шла молодая женщина. На улыбку Барка она не ответила.
– Вы вошли в Восточные ворота? – спросила женщина.
– Да.
– Артур Барк, специалист по нейтринным пучкам?
– Он самый… по пучкам…
– Я секретарь доктора Гуго Ленца, меня зовут Шелла Валери.
– Очень приятно.
– Пойдемте, доктор Ленц ждет вас.
По дороге Артур пытался разговориться, но Шелла отвечала односложно и не очень приветливо.
Аллея сделала поворот, и Барк едва не вскрикнул: перед входом в корпус алела большая клумба гвоздики.
– Гвоздика? В начале апреля? – спросил он.
– Защитное поле, – пояснила Шелла, не оборачиваясь.
Только войдя в корпус, Барк понял, почему Ядерный центр внешне не произвел на него особого впечатления: основная часть сооружений находилась, по-видимому, под землей. Об этом говорил длинный ряд лифтов, ведущих вниз. О том, на какую глубину идут они, можно было только догадываться. Доктор Ленц крепко пожал руку Артуру.
– Нам нужен именно такой специалист, как вы! – воскликнул он. – Пойдемте.
Они шли по лабораториям. Навстречу попадались люди, чаще хмурые и озабоченные.
– Чем ближе к цели, тем трудней приходится, – вскользь бросил Гуго Ленц.
В одном зале Барк обратил внимание на большую площадку, наспех обнесенную толстыми листами пластика. Он подошел поближе. Ленц последовал за ним, но явно неохотно, как отметил про себя Барк.
Артур заглянул в зазор между двумя неплотно пригнанными листами. Он увидел бесформенные обломки какой-то установки, опаленные огнем, изуродованные и почерневшие. В бетонных плитах пола видны были глубокие вмятины, в которых, как почудилось Артуру, еще гнездился жар.
– Что здесь? – спросил Барк.
– Взорвался реактор.
– Диверсия?
– Несчастный случай.
– Давно?
– Вчера.
Они пробирались по узкому лабораторному проходу, Артур протянул руку, чтобы погладить сверкающий медный шар. Ленц быстро оттолкнул Барка, так что тот чуть не упал.
– Шестьсот тысяч вольт, – пояснил Гуго Ленц.
Барк кашлянул.
– А вчерашний взрыв реактора… Жертвы были?
– К счастью, нет, – ответил физик и помрачнел.
– Люди успели спрятаться?
– Взрыв произошел ночью, когда здесь никого не было, – сказал Ленц.
Обход был утомительным. Они спускались в лифте, проходили комнаты, коридоры. Барк еле поспевал за доктором Ленцем. Походка Гуго была стремительной, чуть переваливающейся.
Перед одной из дверей Гуго замедлил шаг.
– Сейчас я познакомлю вас с моим первым помощником, – бросил он и толкнул дверь.
Комната была небольшой, но очень светлой. Приборов, установок здесь не было, лишь стеллажи, уходящие под потолок. На полках аккуратно расставлены книги, блоки биопамяти, катушки фотокопий. За столом, покрытым толстым листом пластика, сидел человек и что-то писал. Когда дверь отворилась, он поднял голову. Отложил ручку ("шариковую", – отметил Барк), поднялся навстречу вошедшим.
– Знакомьтесь: Имант Ардонис, моя правая рука, – сказал Гуго Ленц.
Ардонис кивнул.
– Артур Барк, наш новый сотрудник, разбирается в нейтринных усилителях, – продолжал Ленц.
– Очень кстати, – оживился Ардонис. Барк поклонился.
Ардонис был красивый, совсем еще молодой человек. Его гладко выбритое лицо дышало энергией и дорогим одеколоном.
– Уже вернулись, доктор? – спросил Имант и откинул назад светлые волосы.
– Только что.
– Видели шефа полиции?
– Да.
– Обещал он что-нибудь предпринять? – Имант выпаливал вопросы со скоростью автоматического пистолета, выплевывающего пули.
– Пока еще нужно разобраться…
– Но письмо-то с гвоздикой он прочитал по крайней мере? – спросил Ардонис.
– Прочитал.
– Почему же он сразу не начал действовать? Знаете, доктор, если уголовное дело носит не совсем обычный характер, эти полицейские ищейки сразу же теряются, и…
Ленц закашлялся.
– Мы потолкуем потом, Имант, – сказал он, когда приступ прошел.
– Хорошо, шеф.
– Как ускоритель?
– Я форсировал режим, не дожидаясь вас. Бомбардируемая масса близка к критической, поэтому любое промедление…
– Вы правильно сделали, Имант, – перебил его Ленц.
Ардонис, довольный, кивнул.
– Тут я набросал кое-какие расчеты… – начал он.
– Позже. Сейчас я должен ввести нашего нового коллегу в курс дела.
Имант перевел немигающие, чуть навыкате глаза на Артура. Казалось, взгляд его проникал насквозь.
Артур, прощаясь, протянул руку, длинные ресницы Иманта дрогнули.
Рукопожатие Ардониса было таким крепким, что Артуру показалось, будто ладонь его попала в тиски.
– Однако ж и правая рука у вас, – заметил Барк, когда они с Гуго Ленцем вышли в коридор.
– Правая рука? – переспросил Ленц.
– Я имею в виду Иманта Ардониса, – пояснил Барк, потирая руку. – Хватка у него железная.
– Верно, хватка у него железная, – ответил Гуго Ленц, думая о чем-то своем.
Из-за угла коридора навстречу им вышел рыжий кот. Вышел – не то слово. Кот важно шествовал, задрав пышный хвост. Лицо Гуго оживилось.
– Я едва не забыл представить вам моего любимца. Его зовут Дон Базилио, – сказал Ленц. – Как видите, это очень важная фигура…
– Вижу.
– В самом деле, он незаменим.
– Животное для опытов?
– Что вы, коллега, – улыбнулся Ленц, с нежностью глядя на животное, – Дон Базилио – наш полноправный сотрудник. Замечательное существо.
– Чем же?
– Хотя бы тем, что находится здесь со дня основания нейтринной лаборатории. Правда, тогда он был лишь котенком-недоучкой, а теперь, как видите, взрослый, вполне сформировавшийся кот.
Кот подошел и стал тереться о штанину Гуго Ленца. Гуго наклонился и почесал кота за ушами. Кот с готовностью опрокинулся на спину, радостно мурлыча и подрагивая всеми четырьмя лапами.
– Базилио любит вас, – указал Барк.
– Любит, – согласился Гуго, выпрямляясь. – Он присутствует при всех опытах, которые я провожу.
– Вот уж, видно, знаний набрался.
Дон Базилио стал на ноги и столь же степенно удалился.
– Знаний у него не меньше, чем у иного ученого, – сказал Гуго Ленц, когда они двинулись дальше по коридору, – уверяю вас. Если бы Дон Базилио умел разговаривать – дорого дала бы за него иностранная разведка. Впрочем, это уже не по моей части.
Они остановились у генератора, мощно тянущего одну и ту же низкую ноту.
– Ну вот, вы видели весь мой отдел, – сказал Гуго Ленц. – И сотрудников, включая Дона Базилио.
– Вы показали мне все комнаты?
– Кроме одной.
– Секретный отсек?
– Мой рабочий кабинет.
– Я хотел бы посмотреть.
Ленц поморщился.
– Там ничего особенного нет, – сказал он. – Впрочем, пожалуйста. Если необходимо для дела…
Кабинет Гуго Ленца занимал угловую комнату. Запыленные окна, захламленный пол придавали ей неуютный вид. Стол был завален рукописями, книгами, записными книжками. "Скорее, стол писателя, чем ученого", – подумал Барк.
На отдельном столике у окна стоял предмет, заставивший сердце Барка забиться: пишущая машинка.
– Сами печатаете? – небрежно спросил Барк.
– Приходится, – сказал Ленц.
– В детстве мечтой моей жизни было – вволю постукать на машинке, – сказал Артур Барк и нежно погладил клавиши. – Машинка принадлежала соседу, а он был юрист и ужасно строгий. Один раз так свистнул меня линейкой по пальцам, до сих пор болят.
– Теперь вы можете удовлетворить свою давнишнее желание, – бросил Ленц, перебирая на столе какие-то бумаги.
Артур вставил в машинку чистый лист и наугад быстро отстукал несколько строк – случайный набор букв. Затем вынул лист, сложил его и сунул в карман. Ленц, стоя спиной к Барку, возился с бумагами.
– Кто заходит в ваш кабинет? – спросил Барк.
– Никто. Я даже убирать здесь не разрешаю.
"Это заметно", – хотел сказать Артур Барк, но промолчал.
– Вы, наверно, над книгой работаете? – спросил Барк у доктора Ленца, когда они вышли из кабинета.
– Книгой?
– У вас на столе столько бумаг. Записки, блокноты, – пояснил Барк.
– Для книги времени нет, – махнул рукой Гуго. – Раньше, правда, была такая идея. Кое-какие материалы подготовил. А теперь… Дай бог за оставшееся время хотя дневники в порядок привести.
– Вижу, работы у вас много.
– Особенно сейчас. Вздохнуть некогда. Только кофе спасает: пью его беспрерывно, – сказал Ленц.
Они шли по коридору, пластик поглощал шаги.
– Кофе сами варите? – вдруг спросил Барк.
– Этой технологии я не осилил, – улыбнулся Гуго. – Приходится пользоваться любезностью сотрудников. То в лаборатории перехвачу чашечку, то Шелла угостит. У нее имеется электронная кофеварка.
– А в кабинете?
– В кабинете у меня кофейная автоматика отсутствует, – вздохнул Ленц, – имеется только спиртовка да колба.
– Кто же готовит кофе в кабинете?
– Имант, – рассеянно ответил Ленц. – Он тоже любитель.
А вы говорите, что в кабинете никто, кроме вас, не бывает.
– Простите. Совсем выскочило из головы… Да оно и понятно, – проговорил Гуго. – Имант Ардонис – мой первый помощник, а лучше сказать – мое второе я. Во всем, что касается работы.
– Допустим. Но давайте уточним. Насколько я понял, Имант Ардонис бывает у вас в кабинете достаточно часто.
– Разумеется, – согласился Ленц и внезапно остановился. – Позвольте, вы думаете, что это Ардонис… Нет, исключено. Ардонис – моя правая рука.
– Бывает, что левая рука не ведает, что творит правая, – заметил Барк.
– Исключено, – горячо повторил Ленц. – Иманту я абсолютно доверяю.
Барк помолчал, лишь пощупал в кармане сложенный вчетверо листок.
По предложению Ленца они присели в небольшом холле, образованном пересечением двух коридоров.
– Сердце, – пожаловался Ленц. – До последних дней я и не подозревал, что оно у меня имеется.
Физик и его новый телохранитель немного помолчали.
– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Барк, закуривая сигарету. – В своем ремесле я вроде разбираюсь, а вот в физике – профан.
– Каждому свое.