Тут с удивлением Рой понял, что голос всесильного королевского советника звучит почти обиженно, как будто реакция Роя его расстроила.
- Не бери в голову, - сказал ему Эд. - Это полковник сегодня еще в адеквате.
Рой не совсем понял его слова, но сам тон, каким пришелец из прошлого разговаривал с Рэмси, заслуживал… а ладно, ничего он не заслуживал. Сейчас все станет ясно.
- Короче говоря, - Рэмси вздохнул, - не хотели бы вы присесть? Между прочим, Его Величество нервирует такое количество стоящих людей с оружием, и если он этого не показывает, то только потому, что не может.
Рой кинул косой взгляд на сидящие в кресле доспехи. По ним не было видно, что их что-то там нервирует; честно говоря, он вообще не поручился бы, что внутри находится живой человек. Металлическая кукла, больше снаружи не разобрать. Уж не использует ли его Рэмси как извинение для того, чтобы усадить их - и тем сделать потенциально менее опасными?
С другой стороны, здесь наверняка так много стражи, что они наступают друг другу на пятки за портьерами. Сможет ли Рой при случае раскидать их своей малотренированной алхимией? Будет ли Эдвард на его стороне, или предпочтет помочь Рэмси?.. (на этой мысли Рой почувствовал безотчетный гнев, но подавил его: черт побери, мальчишка их предал - предал как раз тогда, когда они все поставили на карту, лишь бы спасти его!) Слишком много неизвестного. В любом случае, от меча его тут толку будет мало: в королевской охране народ обученный и проверенный в настоящих битвах.
- Прекрасно, - Рой вложил меч в ножны и послушно уселся в одно из кресел на ножках в виде львиных лап, приготовленных вокруг низкого столика.
Хьюз, зыркнув на него, меч убрал, но садиться не стал - предпочел занять позицию позади кресла Роя. Рэмси тоже сел, в соседнее с Эдвардом кресло и как-то неожиданно уютно положил ногу на ногу, обхватил ладонями колено - мол, вы как хотите, а у нас доверительный разговор.
Молчаливый Марко занял четвертое кресло; пятое, таким образом, осталось пустым.
- Итак, - произнес Рой - получилось даже не холодно, а совершенно безэмоционально, ибо он несколько перестарался в стремлении контролировать клокотавший в нем гнев, - будьте любезны объяснить, что здесь происходит.
- Ну, - рассмеялся Рэмси, - вы в своем репертуаре! Врываетесь в чужой замок вооруженным, под чужой личиной присутствуете на важном приеме, после чего намереваетесь, очевидно, совершить преступление против Неба путем усекновения правящего монарха - или я чего-то не понимаю? И после этого требуете объяснений? Положительно, вы великолепны, сэр Мустанг! - он вздохнул. - Не будь мы с братом столь многим вам обязаны, беседовали бы сейчас в казематах, - он широко и лукаво улыбнулся, словно бы призывая не относиться к его словам серьезно.
- Обязаны? - Рой по прежнему не выказывал эмоций. - Чем же, осмелюсь спросить? Я нечаянно прикончил вашего злейшего врага? Или мои действия дали вам возможность разобраться с вашими собственными внутренними затруднениями? Что ж, вы можете считать это долгом, но поверьте, что я действовал не ради вас.
Вопрос про "брата" он про себя оставил на потом. О семействе Рэмси ему ничего не было известно: вроде, из каких-то южных дворян…
- Нет, это долг тянется из другой жизни, - Рэмси утратил свой легкомысленный тон могущественного интригана и говорил сейчас серьезно, более всего напоминая священника на проповеди. - Из времен до Катастрофы. Когда-то вы помогли нам с братом вернуть смысл жизни и много опекали впоследствии. Такие долги невозможно выплатить до конца.
- До Катастрофы? - Мустанг напрягся, но одно это словно мгновенно выстудило его гнев, как будто холодной водой плеснули на уголья. Так бывает, когда услышишь нечто настолько страшное, что не знаешь, как реагировать. - Вы жили до Катастрофы, лорд Рэмси?
- Да, - кивнул он, - жил и действовал, а потом попал во Врата и почти умер. Пока меня не призвал Его Величество, таким же образом примерно, что и вы призвали моего старшего брата Эдварда, - он кивнул на Эдварда Элрика, все так же невозмутимо восседающего на коленях у Крысиного Короля в портняжной позе. Эдвард помахал рукой.
- Помнишь, я говорил, что у меня был брат? - спросил Эдвард. - Когда тебе кошмар приснился. Так вот, это он и есть.
Мустанг сделал глубокий вздох и откинулся на спинку кресла.
- Поразительно, - произнес он ледяным тоном. - Я уже ничему не удивляюсь в этой стране. Церковь гонит других за ересь, которую сама же и распространяет. Древние тайны оказываются важнее современных государственных. Уж конечно, ничего не стоит старшему брату быть моложе младшего на двадцать лет!
- Да, вы очень точно подметили, - кивнул Альфонс. - Как я от вас и ожидал. В общем, если вкратце, то я появился здесь раньше, вероятно, потому, что тогда, в прошлом, я и попал во Врата первым… а Эдвард - последним, кажется… впрочем, насчет этого я не уверен. Возможно, наш уход на тот момент сдетонировал что-то в самом механизме реальности. Обращаться к ресурсу Врат стало невозможно, алхимия ушла из мира. Почему так случилось, я не до конца понимаю. Однако мое появление каким-то образом явилось тем самым курком… - он осекся. - То есть тем самым камнем, который сдвигает лавину. И после этого, двадцать лет назад, алхимия заработала. Та же колоссальная энергия, которая копилась во Вратах все это время начала выплескиваться, но куда именно - я еще не знаю. По моим расчетам, большая ее часть осталась нереализованной… хотя часть, безусловно, израсходовалась на то, чтобы катапультировать "ценные жертвы" из Врат в обычный мир. Более того, чтобы часть из них родилась заново в новом времени - вот как вы, полковник… Простите, что называю вас так: просто в прошлой жизни вы были именно полковником, и очень мало изменились с той поры!
- Ну да, а мы, обыкновенные люди, попали в ваши чокнутые алхимические игры совершенно случайно, - саркастически произнес сэр Хьюз.
"Я обычный человек, и в ваших играх чокнутых суперменов не участвую!" - саркастически произнес майор Хьюз под проливным дождем Ист-Сити, и то, что было правдой тогда, осталось правдой и сейчас.
"Его убили. А я так и не отомстил за него" - было первое, о чем подумал Рой Мустанг, полковник без армии и рыцарь без сеньора, когда наяву вспомнил о своей смерти в огне.
31
Тайный ход, обещанный Брэдли, по всей видимости, был проложен не законными хозяевами замка, а их слугами, изыскивающими пути для всех и всяческих злоупотреблений. Шрам решил так потому, что короткая длина хода не позволяла сбежать по нему в сколь-нибудь безопасное место: он начинался на том же берегу реки, что и королевская резиденция, в подвале богадельни, а заканчивался не в винном погребе и не в конюшнях (традиционные места для тайных ходов!), а в маленьком чулане позади ткацкой комнаты.
- На этом месте, где теперь богадельня, раньше был публичный дом, - сказал вдруг Брэда: Лиза вызвала людей Мустанга из их убежища, и теперь, хотя Шрам радовался присутствию опытных бойцов и тому, что можно было взять с собой меньше своих монахов, он был дополнительно раздражен от того, что хуже понимал команду Роя и никогда не был с ними в бою. - Мне отец рассказывал. Потом хозяин дома раскаялся и передал его церкви, а те уж устроили там богадельню.
- Ясно, - сказал Шрам.
Ему действительно стало многое понятно: и то, как Брэдли узнал об этом ходе, и то, откуда он вообще взялся.
Ему не нравилась эта затея: не нравилось, что приходится играть на руку Брэдли - а ведь он их использует, это ясно даже ребенку, - в нем кипело глухое раздражение на Роя, который их так подставил, и раздражение это был тем сильнее, что Шрам привык доверять сэру Мустангу как никому, хотя не особенно афишировал это доверие. Именно поэтому внешне отец Филипп казался как никогда непроницаемым, а говорил на редкость мало даже по сравнению со своим обычным немногословием.
Они двигались по ходу небольшим отрядом и должны были прибыть во дворец к окончанию приема. Брэдли указал им три цели: герцог Тревари, один из ближайших сподвижников Рэмси, не терпел охраны рядом с собой. Вторая цель - барон Гастингс и его старший сын (или один из них). Еще хорошо бы взять маршала Скалло и генерала Армстронга, которые тоже находятся во дворце, но с ними сложно: Скалло всегда сопровождают двое вооруженных оруженосцев (а ребят в оруженосцы маршал подбирает крепких, и держит их там не до четырнадцати-пятнадцати лет, как все, а лет до восемнадцати), да и ночи он любит проводить в обществе разбитных девиц - а лишние жертвы Шраму претили. Что касается Армстронга, то его собственное боевое искусство было столь высоко, что отец Филипп, лично встречавшийся с генералом, попросту опасался положить половину своего отряда и так ничего и не добиться, даже если генерал присутствует на приеме один. А если при нем его вдовствующие сестрицы…
Однако в первую очередь сам Крысиный Король и Рэмси. Удастся устранить их - получится и все остальное. Не удастся…
"Я, божий человек, совершаю политическое убийство, - думал Шрам, продвигаясь по тайному ходу во главе своего отряда. - И более того, я толкаю на это тех, кто предан и доверяет мне больше всего. О да, в наше жестокое время это никого не волнует - но как же низко мы все пали! И за какой короткий срок!"
Выход из подземного хода оказался завален мягкой рухлядью и какими-то жутковатыми орудиями ткацкого ремесла, похожими на пыточный инструментарий. Впрочем, в отличие от палаческих орудий труда, эти были сделаны из легкого дерева, поэтому отодвинуть их от двери труда не составило. Далее нужно было следовать нарисованному Брэдли плану, и здесь Шрам ждал подвоха со всех сторон.
"Не расходиться, - напомнил он своим людям, хотя особой нужды в этом не было: порядок они знали прекрасно. - Смотрите в оба, по сторонам. Господь смотрит на вас, но и вы не оплошайте".
Лиза молчаливой тенью держалась за левым плечом, и Шрам знал, что даже в тесноте коридоров она из своего арбалета не промахнется. А уж как она метает ножи… Помнится, они с Хьюзом соревновались в этом деле постоянно, и Лизины выигрыши не были галантной уступкой даме.
Теперь пройти через комнаты слуг. В этом крыле комнаты старые, они пустуют - протекает крыша. Никакой охраны за стенами замка уже, конечно, нет, если не считать охраной навязчивые сплетни о замковых привидениях. Близость печально знаменитой лаборатории лорда Рэмси не способствует обилию прохожих в этой части замка - а вот их этот фактор как раз в большей степени заинтересовал. Брэдли предупреждал, что здесь могут быть ловушки - во имя любви к господу, неужели Рэмси настолько чувствует себя в замке как дома, что свободно расставляет их здесь?..
Шрам предположил бы, что именно так и обстоят дела, потому что он всегда склонен был предполагать худшее.
Тем не менее, плиты каменного пола не разверзлись под ними, открывая яму, утыканную острыми пиками, из стены не полетели нацеленные копья или стрелы - хотя Шрам на всякий случай еще перед выходом инструктировал особенно смотреть на предмет разнообразных пакостных шнуров, натянутых либо низко над полом, либо на высоте человеческого роста.
Вместо этого им пришлось вырубить четырех стражников: двоих на входе в коридор и еще двоих, по всей видимости, совершающих обход. С первыми справился один Хавок - Шрам подумал, что добродушие парня в обычной жизни совершенно не сочетается с тем, насколько холоден и смертоносен он в бою; во что мы превращаем себя, попирая ту врожденную нежность души, которую дал нам Господь?..
На второй паре хорошо сработали Парео и Вольф, монахи Шрама. Никакой алхимии: вспышки ни к чему. Даже мечи не понадобились: Вольф считал, что сан не позволяет ему проливать кровь даже с разрешения отца-настоятеля, поэтому пользовался удавками, и пользовался превосходно.
Коридор далее шел вдоль крепостной стены и им нужно было достичь башни Аделаиды, на третьем этаже которой располагалась лаборатории лорда Рэмси, а на нижнем - его покои. Сам участок коридора, следуя вдоль крепостной стены, здесь был достаточно прям, а в нишах с обеих сторон даже скамей не стояло. Узкие окна по правую руку, больше похожие на бойницы, пропускали в коридор совсем немного зеленоватого света ущербной луны, и будь здесь побольше пыли и паутины, обстановка как нельзя более подходила бы для появления каких-нибудь потусторонних кошмаров, вроде оживших мертвецов.
По счастью, свет истинной веры и здравый смысл надежно предохраняли отца Филиппа от боязни сверхъестественного.
- Что это за туман? - тихо спросила у него Лиза.
Действительно, он не заметил, откуда он появился, но коридор действительно понемногу наполнял странный белесый туман, словно бы струящийся из щелей пола: и это при том, что ночь после жаркого дня была совершенно ясная и сухая.
Отец Филипп промолчал: сказать ему было нечего, и бередить тревогу Лизы и людей своим невежеством он тоже не хотел.
Вместо этого он просто махнул рукой отряду, и они двинулись вперед по коридору - раз уж пока им никто не встретился, следовало воспользоваться этим преимуществом. Чуть дальше по плану была лестница на второй этаж, будь Шрам на месте тех, кто организовывал оборону замка, он непременно поставил бы там охрану.
Точно: охрана там и оказалась. Самая странная охрана, которую только он мог вообразить…
По обеим сторонам лестницы высились огромные фигуры, похожие на ящериц, вставших на задние лапы. Покрытые зеленой опалесцирующей слизью, они раскачивались из стороны в сторону и, поводя длинными раздвоенными языками, издавали странное шипение.
- Что это, отец Филипп?! - тихо, но напряженно спросила Лиза.
- …Да избави нас от козней лукавого… - пробормотал Шрам, и услышал, как за ним молодой брат Бернард тоже бубнит про себя одно из песнопений - то самое, где "изыдите, духи тьмы, в чистую росу".
Да, конечно, Хьюз неоднократно говорил, что дворец "заполнен мерзкими тварями в человеческом обличье", и говорил, будто они много чего замышляют - иногда даже описывал их конкретные планы - но отцу Филиппу и в голову не приходило, что все может оказаться так буквально.
А между тем, надо было действовать. Вот он, узкий коридор, лестничный пролет, начало которого охраняют, поводя хвостами и длинными сплюснутыми головами, ящеролюди. Здесь они вдвоем спокойно могут отбивать нападение хоть всего отряда Шрама. Стрелять отсюда, из-за поворота, тоже невозможно…
- Брат Парео, сейчас мы с вами отвлечем этих двоих, - распорядился Шрам. Да, именно брат Парео: на близкой дистанции лучше него никто не дерется, а посылать сейчас в бой больше людей совершенно бесполезно. - А вы, Лиза, попробуете их снять. Мы можем рассчитывать исключительно на ваш "ястребиный глаз". Постарайтесь не попасть в меня или в брата. Все решится в первые же секунды: если вам не удастся…
- Будьте спокойны, - коротко ответила Лиза.
А что еще она могла ответить? Она не хуже Шрама понимала, что другого способа нет: эта лестница еще при обсуждении плана представлялась им всем самым слабым местом, тем более обидным, что с ней приходилось иметь дело при самом начале штурма.
Потом он обернулся к своим людям, осенив их священным знаком. Как и последние несколько лет, он мысленно извинился перед Господом: теперь отец Филипп знал, что знак этот - всего лишь простенькая печать для превращения воды в лед. Господь - у него в сердце, и нигде больше, и так было всегда. Господь с ним, господь смотрит на него и любит его.
Другая еретическая мысль, на которую у Шрама не было времени сейчас, но которую он с неприятным осадком частенько продумывал при других обстоятельствах: Кимбли думает так же. Однако Кимбли ошибается, он принимает за Бога только собственный дурман и голос своего же распаленного воображения… а где у Шрама гарантия, что он тоже не подвержен иллюзиям?..
Он знал ответ: его гарантия - голоса близких ему людей.
Бесшумно Шрам вылетел из-за поворота, сразу пригибаясь, чтобы поднырнуть под удар, который на него должен был обрушить левый ящер: у него меч за спиной, значит, выхватывать он его будет сверху. Однако ничуть: Шрам должен был пролететь по этому коридору метра два, не более, но вместо этого внезапно оказался лицом к лицу с совершенно свободным лестничным пролетом - ступени, убегающие вверх.
Значит, человекоящер у него за спиной?!
Шрам резко обернулся, но чудовища не увидел. Взамен стену покрыли длинные, мучнисто-белые щупальца, которые колыхались там извилистым ковром. Как у осьминогов, которые ему приходилось видеть в детстве; впрочем, еще более они походили на национальное блюдо жителей южных провинций, не хватало только томатного соуса.
Арбалетный болт вонзился в стену, однако щупальца тотчас поглотили его, даже не заметив. Они росли, утолщались - причем очень быстро - и вот многие из них потянулись к Шраму.
- Во имя Господа нашего Творца! - закричал он, сжимая печать на груди: это была хорошая печать, переделанная им самим из священного символа, и она снабжала его рукам энергию, разрушающую вещество… однако странным образом, когда он схватил щупальце, оно не разрушилось и не распалось, как это произошло бы с живым существом. Оно было скользкое и как будто комковатое на ощупь, словно состояло не из животного мяса, а из густого киселя. До невозможности противно.
Шрам выхватил меч и рубанул мечом по щупальцу, опасаясь, что клинок завязнет в этой массе - но нет, у него получилось отрубить, и кусок, извиваясь, упал на пол… да нет, не на пол, а на крысиные спины! Сплошным потоком крысы покрыли коридор (видимо, их скрыл туман) и неслись прямо на Шрама: беспрестанное движение серых спин, крохотных бледных лапок, удушливый запах…
"Вот почему Крысиного Короля называют крысиным!" - подумал Шрам. Он мог броситься бегом вверх по лестнице - но он слышал испуганные и яростные мужские крики из коридора (Лиза не кричала) и двинулся туда, прямо по шелестящему крысиному ковру… Крысы облепили его, полезли вверх… Их внезапно стало так много, что они заполнили коридор, поглотив белые щупальца (Шрам видел, как одна крыса с невозмутимым видом сожрала обрубленный им кусок). Он уже не мог дышать, не мог даже видеть… Крысы почему-то не кусались, только лезли вперед и вверх, и Шрам понял, что они тащат его по лестнице… Он махну мечом наугад, но меч тотчас вынесло из рук, как выбивает потоком воды, и Шрам успел еще горько подумать: "Боже мой! Погубил людей ни за грош… какая бесславная кончина".
32
- Да вы о чем вообще? - Хьюз, сощурившись, переводил взгляд с одного на другого. - Рой, клянусь честью, если ты понял, о чем они говорили, то я вправе требовать объяснений!
- Погоди. Не так уж много я понял, - Рой нахмурился. Новое и старое понимание еще надо было соотнести. - Господа… господин Рэмси? Или господин Элрик?
- Пойдет любое из имен, - сказал лорд Рэмси. - Вы, сэр Мустанг, можете называть меня просто Ал, как это было всегда. Можете не верить, но я все тот же глупый мальчишка, на которого вы орали.
- Орал я в основном на Эдварда, - слова пришли на язык сами. - Но, может, ты и прав: виноваты вы были примерно поровну.
- Это мы виноваты? - Эд ухмыльнулся. - Это ты был всегда настоящим говнюком и прикапывался почем зря. С возвращением, полковник!
- Да, - отозвался Мустанг невпопад.