Антология - Павел Вежинов 5 стр.


- Да, в этом мне хотелось бы разобраться! - сказал задумчиво Лос. - Итак, вы считаете, что на Вар живут полусущества? ("Будь очень внимателен", - прибавил от себя Дирак.)

Лишь теперь Алек понял, куда клонит собеседник.

- Нет, нет, прошу вас, я совсем не хотел этого сказать! - возразил он.

- Я вполне допускаю, что ваше общественное устройство более совершенно, чем наше. Но скажите, Лос, разве вы не сожалеете, что вам недоступен мир красоты, счастья и чувств - мир бабочек?

- Я понимаю ваш вопрос, - сказал Лос. - Но ведь в конце концов почти каждый житель Вар обретает свое счастье. И притом не в смешанном, а в чистом виде, счастье, какое вы себе даже представить не можете…

Алек задумался, как дальше направить разговор.

- Вероятно, вы правы, - заколебался он.

- Подумайте, Алек, - подхватил с живостью Лос. - Разве последовательное деление на два начала не более целесообразно? Каждое из них существует в чистом виде, они не мешают взаимно одно другому и могут проявляться в полную силу…

- Это не так просто, - сдержанно ответил Алек. - Мы стремимся, чтобы чувства наши облагораживали ум, а ум сообщал чувствам глубину и проникновенность.

- Ответ не по существу, - сказал Лос. - Подобная взаимосвязь существует и у нас, только последовательно, поэтапно. Иначе эмоциональная жизнь бабочек была бы совершенно примитивной.

- Я не спорю с вами, Лос, о преимуществах вашего и нашего миров. Поскольку они оба созданы природой, они естественны. Но они не могут быть абсолютно совершенными. В каждом из них надо искать совершенство по законам его собственного развития.

- Это правильно, - сказал Лос (а Дирак присовокупил: "Тебе, пожалуй, удалось вывернуться".).

Лос помолчал и затем мягко добавил:

- Мне кажется, Алек, что перед вашим обществом стоят более серьезные трудности. Эти два начала очень сильны, очень обособленны и всегда в разладе. Какое-нибудь из них неизбежно берет верх и вытесняет другое. А обрести гармонию представляется мне крайне сложной задачей.

- Правильно, - подтвердил Алек. - Но как бы могли мы развиваться, если бы не было этих двух противоречивых факторов, которые и стимулируют процесс развития?

- Но если они взаимно отталкиваются?

- Даже если так… Все же это толчок к соревнованию и прогрессу. Но теперь фактически положение у нас иное.

- Вы хотите сказать, что разум смирился?

- Наоборот, мне кажется, он всегда более неуступчив и настойчиво стремится взять перевес. Именно несколько его серьезных побед в истории нашего развития показали ему, что эти победы, достигнутые в одиночку, не приносят полного удовлетворения.

Лос надолго задумался.

- Ваша эмоциональная природа в моем представлении дерзкая, живучая и сильная, - сказал он наконец. - И мне кажется, что вашему разуму очень тяжело ей противиться.

- А почему вы так думаете? - спросил с любопытством Алек.

- Насколько я понимаю, вы относитесь к хищным животный?

- То есть?

- Вы ведь до сих пор едите мясо животных, - сказал Лос. - У нас только хищники в доисторические времена питались мясом.

- Ну это неважно, - нахмурился Алек. - И не может иметь никакого значения для человечества, прошедшего такой долгий путь исторического развития.

- Весьма произвольное суждение, - сказал Лос с горечью. - Даже самый длинный путь развития закодирован в наследственности. Иначе чем вы объясните ваши войны, ваши революции, истребление друг друга на протяжении целых веков. Кровавой истории вашего развития не могла не способствовать ваша пища, которую вы употребляете; она сообщает кровавые тона вашим эмоциям… И как же может жить с ними в мире чистый и беспристрастный разум?…

Алек заметил с удивлением, что эти слова его раздражают. Неужели человек-гусеница в чем-то прав? Или просто-напросто он хотел вырвать у него какое-нибудь неосторожное признание?

- Мне трудно найти убедительные доводы, Лос, - сказал он. - Но, к сожалению, факты говорят об обратном. Проблемой последних эпох является не технический прогресс, а увядание чувств. И надо сказать, вопреки всем вашим предположениям, наше общество намного гуманнее вашего. Мы не истребили жизни на своей планете. У нас живут на свободе тысячи диких и прирученных животных…

- Чтобы иметь возможность их убивать? - спросил Лос. - Чтобы не забыть о древнем прекрасном ремесле, об охоте?

- Не совсем так. Мы действительно убиваем некоторых. Но у нас есть огромные заповедники.

- Но гусениц и бабочек все же истребляете.

- Простите, Лос, но у нас они не относятся к разумным существам. Они просто насекомые. И мы не истребили всех гусениц, хотя они наносят серьезный вред нашим лесам. Мы их сохраняем ради красивых бабочек, которым радуются наши дети.

- Жаль, что вы не захватили ни одного экземпляра, - задумчиво проговорил Лос. - Это бы представило огромный интерес для наших ученых.

- В следующий раз не упустим…

- Рассчитываете установить с нами постоянные контакты? ("Будь внимателен, Алек", - настойчиво предупредил Дирак.)

- Цель наших путешествий единственная - знание, - осторожно ответил Алек. - Но если вы будете в нас нуждаться, мы никогда не откажем в помощи.

- Спасибо, - сухо ответил Лос. - Это все, что я хочу знать. Теперь я к вашим услугам.

Алек пристально посмотрел на него.

- Прежде всего у меня есть к вам просьба, Лос, - сказал он. - Позвольте нам выйти на связь с нашим воздушным кораблем.

В глазах Лоса что-то промелькнуло.

- Зачем вам связь? - спросил он. - Разве на корабле есть люди?

- Вы меня не поняли. Речь идет не о ракете, на которой мы опустились. А о фотонном звездолете, облетающем Вар. У нас нарушились ежедневные обязательные сеансы связи. Наши товарищи очень тревожатся за нас.

Лос устремил на него свой проницательный взгляд.

- У вас правда есть такой звездолет?

- Вы меня удивляете, Лос… Если не верите мне, спросите ваших ученых. На ракете можно в лучшем случае долететь от одной планеты до другой.

- А не хотите ли вы на самом деле установить связь с вашей Землей?

- А разве это не одно и то же?

- Для нас не одно и то же.

- Я не понимаю… Вы боитесь нас?

- Возможно, у нас есть на то причины, - ответил Лос. - И весьма серьезные.

- Интересно узнать, какие? - сказал Алек.

Лос медленно покачал мохнатой седой головой.

- Вы неискренни, Алек, - сказал он огорченно. - Вы же не можете не знать. Во-первых, вы убили бабочку. Уже тысячи лет ни одна бабочка не умирала насильственной смертью. Должен сказать, это событие просто потрясло нас.

- Тогда и вы будьте искренни, Лос. Вы же хорошо знаете, что это недоразумение. Мы думали, что бабочки обыкновенные насекомые. Даже в глазах жителей Вар истребление насекомых не является преступлением. Вы истребили миллионы видов…

- Это верно. Но и убийство бабочки - тоже факт. Жители Вар испуганы и встревожены.

- Вы должны объяснить недоразумение и успокоить их. Здравый, трезвый рассудок поможет им разобраться.

- К сожалению, это еще не все. Совет опасается, что ваша планета истощена или ей грозит уничтожение. И вы ищете другую, с подходящими климатическими условиями, которую вы сделаете своей колонией. Совет опасается, что вы примете нас за низшие существа и сочтете себя вправе истребить нас для того, чтобы создать более высокую цивилизацию. Особенно много опасений внушает Совету то, что вы хищники. И в конечном итоге нельзя сбрасывать со счета, что на ваш разум могут повлиять незнакомые нам чувства.

Алек глубоко задумался.

- Надо признать, что все ваши опасения не лишены оснований, - сказал он наконец. - Но не в данном случае. Конечно, вы не знаете нашего мира, его гуманных принципов, так что любое наше объяснение вы можете принять за обман. Все-таки я хочу вас убедить, что у нас нет никаких намерений захватить Вар, и прошу вас поверить мне…

- А если Совет не поверит? Не забывайте, Алек, что стоит вопрос о нашем существовании.

- Это невыгодно для вас со всех точек зрения, - ответил Алек. - Если вы попытаетесь задержать нас или погубить, наши товарищи не оставят это без последствий.

- Что это значит? - спросил сдержанно Лос.

- Достаточно нашему звездолету облететь Вар на малой высоте - и планета превратится в пепелище. И это не единственная возможность.

- Я должен понять ваши слова как угрозу или как обыкновенный шантаж?

- Ни то, ни другое, Лос. Мы пришли к вам как братья. Чтобы не нанести вам ни малейшего невольного ущерба, мы подвергли стерилизации каждую вещь, которую взяли с собой. Вы, наверно, обследовали нашу пищу и наши вещи и знаете, что это правда. И, конечно же, один звездолет не может обратить в колонию целую планету. В ваших интересах освободить нас добровольно. А если не поверите - приготовьтесь защищаться. Раньше чем через тридцать два световых года мы не сможем добраться сюда, а это для вас века…

Алек умолк. И Лос молчал, он был подавлен и мрачен.

- Благодарю вас, Алек, за откровенность, - сказал он. - Лично я считаю, что вы правы. Но решение может принять только Совет. Утром я сообщу его вам.

Потом Алек и робот шагали вдвоем по длинному коридору.

- Я думаю, что старик на нашей стороне, - сказал Дирак.

- Почему? - едва заметно улыбнулся человек.

- Твоя логика была безупречна. Поскольку они разумные существа, они все воспримут правильно. И можно не бояться, что их разум будет ослеплен какими-либо чувствами.

8

Экран засветился, и в тот же миг Алек увидел встревоженное лицо Казимира.

- Алек! - воскликнул он. - Что случилось?

- Ничего особенного, - спокойно ответил Алек. - Были небольшие осложнения, но теперь все уладилось…

- Бабочки?

- За бабочками появились гусеницы! Хочешь на них взглянуть?

- Если нет ничего лучшего! - засмеялся Казимир.

Несколько минут Казимир с интересом всматривался в телеэкран.

- Да, приличная архитектура, - сказал он. - Высокие двери. Они что, ходят выпрямившись?…

- Сейчас поймешь… Но здания, конечно, имеют свои неудобства. У них лестницы как детские горки. Подняться на второй этаж - настоящий подвиг.

- Это они? - содрогнувшись, спросил Казимир.

- А что, не нравятся? - улыбнулся Алек.

- Бр-р! Как в страшном сне…

- Вблизи они выглядят симпатичнее, - сказал Алек. - И, в конце концов, никакой опасности, что тебя пригласят танцевать. Они глухонемые.

- Ах вот как!

Казимир снова стал наблюдать, молча и сосредоточенно.

- Можно кое-как выдержать. У исследователей Алфагея меньше шансов, чем у тебя. Они тебе не причинили вреда, Алек?

- Позднее я тебе расскажу. А сейчас у нас хорошие отношения, ведем философскую дискуссию.

- О чем?

- Старые, вечные темы…

- Алек, ты ничего от меня не скрываешь? Где Дирак?

- Не беспокойся, он в полной исправности, - ответил Алек. - Они содержали нас как пленников, но теперь мы свободны. При одном условии: надо доказать, что наш звездолет существует на самом деле.

Опасная искра мелькнула в глазах пилота:

- Ну это не проблема…

- Нет, нет, прошу тебя, Казимир, не наделай глупостей. От тебя требуется только одно: вечером, в одиннадцать часов, запустить сигнальную ракету… Выбери самую яркую.

- Ты уверен, что вы в полной безопасности? - нахмурившись, спросил Казимир.

- Уверен.

- Сколько времени предполагаешь еще провести там?

- Думаю, еще дней десять.

- И все-таки, прошу тебя, будь осторожен… Если что с вами случится, планета их лопнет как мыльный пузырь.

- Не подозревал, что ты такой кровожадный, - улыбнулся Алек. - Но скажи, что у тебя?

- А что у меня может быть? - пожал плечами Казимир. - Скука смертная. Подумываю, уж не смонтировать ли Дирака-второго, а то и поболтать не с кем.

- Неплохая идея. Только не забудь демонтировать его к тому времени, как мы вернемся.

- А что?

- Ну как тебе сказать… Может быть, Дираку-первому будет неприятно увидеть свое второе "я".

Казимир засмеялся.

- Ты все такой же, - сказал он. - Передай привет Дираку. Может быть, среди этих гусениц у него развились чувства.

- Багратионов не исключает такой возможности…

- Не смеши меня!

- Я кончаю, Казимир, - сказал Алек. - Отныне будем поддерживать регулярную связь.

- Ты что, приглашен на банкет?

- Слава богу, эта беда меня миновала, - улыбнулся Алек. - В меню нет ничего, кроме хлорофилла. А иногда даже и он искусственный.

- Не позавидуешь тебе…

- До свиданья, Казимир!

Экран погас.

9

Алек сидел на своем мягком стуле без спинки и думал о том, насколько быстро приспосабливается человеческое сознание к самой странной обстановке. Теперь все ему представлялось естественным, и даже мохнатое лицо Лоса казалось почти человеческим. Все-таки он не мог сдержать улыбки, когда президент планеты Вар с удивительной ловкостью стал карабкаться по отвесной стене к одному из верхних шкафов библиотеки. Лос вернулся, держа в руках легкую металлическую пластинку, похожую на гравюру.

- Это первый Лос нашей планеты, - сказал он. - Его называли Лосом Философом.

Алек удивленно посмотрел на него.

- Дирак говорил мне, что у вас нет такой науки.

- Да, теперь и правда нет, - ответил Лос. - Три века назад она была отменена специальным указом Совета.

Алек усмехнулся.

- Это нельзя назвать свободой мысли.

- Не знаю, какой смысл вы вкладываете в слово "свобода", Алек. Для нас это отсутствие принуждения. У нас свобода каждому индивиду гарантирована в рамках наших законов и традиций.

- Для нас это значит несколько больше, - снова усмехнулся Алек. - Мы ни в коем случае не мешаем людям думать, о чем они хотят, а также излагать свой мысли в письменной форме.

Лос задумался.

- Не знаю, разумно ли это, - сказал он.

- И все же почему надо было запрещать философию?

- Она просто оказалась ненужной, - ответил Лос. - Наша философия пыталась открыть законы развития. Эти законы нам дала наука. А что касается самых общих закономерностей и самых общих целей, то мы пришли к выводу, что нет иных законов развития, кроме тех, которые предлагает сама природа: развитие индивида от низшей стадии к высшей.

- Все ясно и просто, - пробормотал Алек. - И все же, надо полагать, были и другие мнения?

- Были, конечно, - кивнул Лос. - Особенно сильным было монистическое учение, проповедовавшее взгляды, подобные вашим. Они считали, что природа разумного существа должна быть единой и неделимой и что наука должна стараться обеспечить это единство. К этой школе принадлежал самый известный их философ по имени Син Темный. Сейчас я вам его покажу.

Лос снова вскарабкался по полкам и принес тонкую книжку, отпечатанную на какой-то особенной бумаге. На титульном листе была помещена фотография, которая сразу приковала внимание Алека.

- Он, однако, не был лишен чувств, - задумчиво сказал Алек.

- Возможно, - неуверенно ответил Лос. - Он отличался особенно дерзким и беспокойным умом.

- Может, вы прочтете мне что-нибудь?

Лос нехотя открыл первую страницу и стал читать:

"Куда стремишься ты, слепое существо? К какому темному морю текут реки твоих желаний? У тебя нет глаз, они слепы к чудесам, что окружают тебя. У тебя нет слуха, и ты не слышишь глас истины. Синие льды полюсов навеки заморозили твое сердце. Для чего твой холодный разум и для чего твои мертвые руки, если все, что они создают, печально и бессмысленно?"

Лос внезапно смолк.

- Но это же не философия! - воскликнул Алек. - Это поэзия…

- Нет, вот, это не поэзия, - недовольно ответил Лос. - Это просто мысли, дерзкие и необоснованные. Поэзию могут создавать только бабочки.

- Вы не могли бы показать мне что-нибудь из поэзии?

Лос с удивлением взглянул на него.

- Поэзия не записывается, - сказал он. - Это запрещено.

- Запрещено? А почему?

- Разве не ясно? У бабочек столь высокая поэзия, что она недоступна нашему пониманию. Кто не может ее воспринять, тот просто осквернит ее…

- Но что есть поэзия?

- Поэзия есть красота! - убежденно ответил Лос.

- И природа - красота…

- Нет, это красота их отношения к природе. Красота их отношения к любви. Не знаю, как это выразить точнее, Алек. Поэзия - это материализованный образ движения их души. Это кванты их духовной энергии, их непостижимого для нас счастья…

Алек молчал.

- Но разве их поэзия лишена мысли? - спросил он наконец.

- Конечно же, нет.

- А откуда же берутся мысли?

- Бабочки мыслят на основе знаний, которые они получили в своей предыдущей жизни, - ответил Лос. - Но это мысли, пронизанные светом, а их глубина, наверно, неизмерима.

Дирак беспокойно взглянул на часы.

- Пора идти, - сказал он.

Немного погодя они втроем поднялись на плоскую крышу резиденции. Океан был совсем близко, и возле освещенной пристани стояло несколько кораблей, широких и приплюснутых, словно черепахи. Фосфоресцирующие башенные краны бесшумно снимали с них какую-то студенистую массу. Соленый йодистый запах был сегодня сильнее обычного.

- Это морские водоросли, - объяснил Дирак. - Они извлекают из них хлорофилл.

Алек как будто не слушал его.

- Лос, не можете ли вы мне дать книгу Сина Темного? - спросил он вдруг.

- Нет, Алек, это запрещено выносить.

- Запрещено выносить в пределах планеты Вар. Но не на далекую, незнакомую Землю.

- И без того вы доставите на Землю чрезмерно много знаний…

- Но я хочу принести им мысли, Лос, - ответил человек. - Знания могут оказаться бесполезными. Ведь никто из нас не может с точностью утверждать, какие именно знания пригодятся земным людям. А вот мысли…

- Смотрите! - прервал его Дирак.

Они обернулись и посмотрели на черное небо. Почти в самом зените вспыхнуло облачко и быстро расплылось, словно фиолетовая медуза. Спустя несколько минут оно стало совсем прозрачным, сквозь него проступили неяркие звезды. Алек незаметно взглянул на Лоса; на его лице можно было прочесть странные, неподобающие ему мысли.

- Красиво, не правда ли? - тихо спросил Алек.

- Да, поистине, - ответил Лос.

Человек молча улыбнулся.

Назад Дальше