Лежа на слишком короткой кровати, Рид не переставал удивляться тому, что от кефтиу, блюстителей порядка и мира, организаторов торговли, которая приносила благосостояние всюду, куда добирались их корабли, чистоплотных, дружелюбных, благовоспитанных, образованных, одаренных, человечных во всех смыслах слова, в памяти людской сохранился лишь чудовищный получеловек-полубык, пожиравший людей в жутком лабиринте. Но, подумал он, историю пишут победители и творят легенды тоже они.
Рид открыл глаза. Ради свежего воздуха он не стал закрывать дверь во внутренний дворик. Ночь была ясная, полная шепчущих звуков, усыпанная звездами. Но половину их черной громадой заслонял вулкан. И он начал дымить.
Лидра, ариадна Атлантиды, прикоснулась ко лбу Рида.
- Во имя Богини и Астерия будь благословен!
Церемониально приветствие прозвучало еще суше из-за настороженности, таившейся в ее глазах. Он поклонился.
- Прости чужестранца, госпожа, не знающего, как надлежит себя вести, - сказал он неловко.
В длинной, тускло освещенной комнате наступило молчание. В дальнем южном ее конце дверь, выходившая в световой колодец, была закрыта из-за дождя. Напротив зияла чернота - коридор, уходящий в глубину храма-дворца. Фреска на южной стене изображала все три ипостаси Богини вместе - Дева, Мать, Старуха. На северной стене люди с орлиными головами и крыльями вели мертвых в судилище. В этих картинах был весь критский реализм без критской жизнерадостности. В мерцающих отблесках светильников фигуры, казалось, шевелились. Перед ними в унылой полутьме завивались дымки жаровен, благоухающие сандалом, но пощипывающие ноздри.
- Что же, садись, если хочешь! - Верховная жрица опустилась на подушки своего мраморного трона.
Рид сел на табурет у его подножия. Что дальше? Накануне его с Диореем приняли с церемониальной вежливостью. После двое прислужников повели американца знакомиться с той частью храма-дворца, куда допускались посторонние, а ариадна затворилась с афинянином на несколько часов. Вечером, когда они вернулись в дом начальника порта, Диорей уклонялся от прямого ответа. "Ей хотелось узнать, что нового случилось в наших местах. Ну а мне было приказано заручиться помощью святилища для смягчения некоторых условий договора. Например, нам надо бы увеличить число военных кораблей для защиты нашей торговли в Понте Эвксинском, куда критяне дозоров не посылают. Она примет тебя завтра наедине для беседы. Ну а теперь выпей-ка еще чашу, коли наш хозяин будет так любезен, и хватит говорить о делах".
Рид исподтишка посмотрел на Лидру. Ей, ему сказали, было под сорок. Высокая, чопорно прямая, худощавая до костлявости. Очень худое лицо, серо-голубые глаза, изогнутый нос, сурово сжатые губы, сильный подбородок. Каштановые волосы начинали тускнеть, груди обвисать, хотя она во многом сохранила фигуру танцовщицы с быком - фигуру своей юности. На ней была пышная юбка с высоким корсажем, высокий головной убор без полей, на руках - золотые змеиные браслеты, такие же, как на изображениях Реи. С плеч ниспадал серо-голубой плащ. Из-за своей ахейской туники и бороды Рид ощутил себя варваром…
Или ему не по себе потому, что он ей не доверяет? Перед отъездом он выбрал минуту спросить у Эриссы:
- До моего времени дошел рассказ о том, что ариадна… Одна из ариадн… помогла Тесею убить Минотавра. Что было на самом деле?
Эрисса пожала плечами:
- Я слышала… то есть услышу… будто он сговорился с ней. Твердо известно лишь, что после случившегося она помогла ему совершить жертвоприношение, а потом уплыла на его корабле. Но какой у нее был выбор? Ему она была нужна, чтобы придать завоеванию Кносса хоть какое-то подобие законности, и он мог ее принудить. В Афины она так и не попала. Он оставил ее со всеми, кто ее сопровождал, на острове Наксос. Там, отчаявшись, они отступили от чистой веры и создали тайный культ. Разве такое с ней обхождение не доказывает, что в заговор с ним она не вступала и была… и есть… и будет невинной?
- Но я слышал, что Тесей навещал Атлантиду несколько раз и между ними часто происходит обмен вестями.
Эрисса печально усмехнулась:
- А почему бы ему и не обхаживать духовную главу Талассократии? Ее дед и правда был каледонцем. Но не опасайся, что она станет служить какому-нибудь суетному делу. Еще почти девчонкой ей в пещере на горе Иокаста было видение. С тех пор она всегда называла себя невестой Астерия. Когда дни ее танцев с быками миновали, она принесла клятвы жрицы, - а среди них, не забывай, есть обет целомудрия - и служила Богине так истово, что ее избрали повелевать Храмом. Хотя она тогда была гораздо моложе всех, кто повелевал там до нее. Я хорошо помню, какой строгой она была, как сурово следила за выполнением всех обрядов и как бранила нас, сестер по обряду, за тщеславие, легкомыслие и распущенность. - Тон ее стал серьезным. - Твоя задача - убедить ее, что ты пришел с добром, а не со злом. И тебе будет нелегко, милый мой Данкен.
"Да, правда!" - подумал он теперь, глядя на беспощадное лицо.
- Это дела важные, и касаются они того, что боги скрыли от смертных, - сказала Лидра. - Говорю я не о безделках вроде твоей подательницы огня, или железа, или умения ездить на спине лошади, о чем рассказывал Дворей. Это просто человеческие выдумки. Но вот лунный диск, который ты несешь на руке…
Накануне он показывал свои часы и заметил, с каким благоговейным страхом смотрели на них младшие жрицы. Хотя люди научились с помощью солнца и звезд отсчитывать такие короткие единицы времени, как часы, эти два лезвия, которые неумолимо срезали каждый наступающий миг, заставляли вспомнить Диктинну, Жницу. Он не упустил случая.
- Этот амулет, госпожа, не просто ведет счет времени, но еще и обладает пророческой силой. Я хотел преподнести его миносу, но теперь вижу, что место его здесь. - Он снял часы и вложил ей в руку. Ее пальцы судорожно сомкнулись вокруг них. - Пророческий сон был ниспослан нам, чужестранцам, не случайно. Я вижу впереди грозную опасность. И мне поручено предостеречь твой народ. Открыть это афинянам я не посмел.
Лидра положила часы и поднесла к губам священный талисман - двойную секиру.
- О чем ты? - спросила она глухо.
"Вот оно! - подумал Рид. - Что, если он сейчас уничтожит мир, из которого явился, как летнее солнце - утренний туман над рекой? Или он бессильно бьет крыльями в клетке времени?
Надеюсь, ни то и ни другое, думал он под грохочущий стук своего сердца. Я надеюсь обрести влияние, необходимое, чтобы сделать… то, что потребуется, лишь бы найти путешественников из будущего, когда они явятся, и с их помощью вернуться к моей жене и моим детям. А в обмен неужели мне не удастся спасти для Эриссы кусочек ее мира? Или хотя бы вернуть ее в тот мир, который она спасла для себя?
Это мой долг. Но, кажется, и мое желание".
- Госпожа! - торжественно произнес он пересохшими губами. - Мне были ниспосланы видения ужасов, видение гибели. Мне было показано, как гора Столпа разваливается на части с такой силой, что Атлантида погружается в море. Огромные волны топят флот, землетрясение рушит города, и царский остров становится добычей людей, которые выпускают на волю хаос.
Он мог бы добавить многое, что в свое время вычитал из книг, еще не написанных: жалкое восстановление под властью новых правителей, несомненно ахейцев, не желавших поддерживать мир ни на море, ни на суше. Далее, гомеровская эпоха. Но могут ли великолепные строки прославленных поэм на самом деле возместить десятилетия войн, пиратства, разбоя, насилий, резни, пожаров, нищеты и изобилия рабов на рынках? А затем - вторжение с севера, которое тревожит самого Тесея, - дикие дорийцы железным оружием сокрушат Бронзовый век с такой полнотой, что от наступивших затем темных столетий даже легенд почти не осталось.
Лидра, некоторое время молчавшая, наконец заговорила:
- Когда должно это случиться?
- В начале следующего года, госпожа. Если начать приготовления…
- Погоди! Бестолковые поиски спасения могут оказаться причиной гибели. Боги не раз прибегали к окольным путям, когда хотели уничтожить.
- Госпожа, я говорю лишь о том, что атлантидцам следует переехать на Крит, а жителям прибрежных городов удалиться подальше от моря. Нужно обезопасить флот…
Светлые глаза впивались в его лицо.
- Ты мог быть введен в заблуждение, - медленно произнесла она. - Враждебным божеством, или злой чародейкой, или просто горячкой. Или даже можешь лгать ради какой-то своей выгоды.
- Диорей, госпожа, наверно, рассказал тебе обо мне все.
- Как видно, не все. - Лидра подняла ладонь. - Погоди! Я тебя ни в чем не обвиняю. То, что я о тебе слышала, то, что я вижу в твоих глазах, внушает мне мысль, что ты, видимо, честен - в свою меру. Но велика ли она? Как по-твоему, неведомый? Нет, подобное решение требует приготовлений очищения, молитв, обращения к оракулам, обдумывания и розысков - таких глубоких, таких тщательных, на какие только способны смертные. Я не позволю торопить себя. По твоим же словам, у нас есть еще много месяцев, чтобы выбрать наиболее мудрый план действий. - С категоричностью, какую он наблюдал у редких мужчин, она докончила: - Ты останешься здесь, где в святилище нет доступа злому и где ты будешь рядом для дальнейших бесед. В крыле, назначенном для странствующих служителей Богини, тебе отведут удобный покой.
- Но, госпожа, - попытался возразить он, - мои друзья в Афинах…
- Пусть остаются там. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не узнаем побольше. Но не бойся за них. И в зимние месяцы я найду не один случай послать туда вестников, которые увидят и расскажут. - Ариадна изобразила улыбку. - Ты не пленник, человек издалека, - продолжала она. - Можешь свободно посещать большой остров, когда не будешь нужен здесь. Но я хочу, чтобы у тебя всегда был проводник… Дай подумать… Достаточно будет танцовщицы, сестры по обряду, молодой и веселой, чтобы разгонять твое уныние.
Рида удивило спокойствие, с каким она приняла его предостережение. Может быть, Диорей сумел выведать достаточно, чтобы заранее ее предупредить? Или она наделена нечеловеческим самообладанием? Голос Лидры оборвал нить его размышлений:
- Я говорю о послушнице из благородной семьи. Ее имя можно истолковать как предзнаменование. Потому что ее зовут так же, как женщину, твою спутницу, о которой мне говорили. Эрисса.
Глава 13
Бык наклонил голову, взрыл передней ногой землю и ринулся вперед. Он бежал по огороженному лугу все быстрее. Земля содрогалась и гудела под тяжестью его рыже-белой туши.
Девушка ждала в грациозной позе. Для церемонии она оделась, как юноша, - пояс, юбочка и мягкие сапожки. Темные волосы были заплетены в косу, чтобы прядь случайно не упала на глаза. Рид впился ногтями в ладонь.
Солнечный свет, падавший с белесого неба, отражался от трезубцев в руках стражников, которые в случае необходимости должны были прийти на помощь танцовщице. Они небрежно расположились за жердяной изгородью. А Рид под прохладным ветром, напоенным запахом сухих трав и майорана с горных лугов Атлантиды, чувствовал только запах собственного пота, который стекал каплями по его щекам, повисал на усах и делал солеными пересохшие губы, когда он проводил по ним языком.
Эти рога были нацелены на Эриссу.
Но ей ничто не угрожает, отчаянно убеждал он себя. Пока.
У него за спиной склоны уходили к морю, поблескивающему далеко внизу, - пожухлая трава, зеленые кусты, там и сям купы корявых деревьев. Перед ним был луг для репетиций, а за лугом обрывы, а у подножия обрывов - город, бухта, священный островок и еще один: чернота, вздымающаяся над искрящейся синевой, - вулкан. Над кратером стоял столб дыма, столь плотный, что он поднимался вертикально почти на тысячу футов, и только там ветер пригибал его, разметывал и уносил на юг в сторону невидимого Кносса.
Бык почти ударил девушку. Позади нее шестеро сестер по обряду закружились в быстром танце.
Эрисса прыгнула. Правая и левая рука ухватили левый и правый рог. Под кожей девушки заиграли мышцы. Рид, не веря глазам, смотрел, как она взметнулась всем телом, взмахнула ногами, устремленными в небо, разжала руки, сделала сальто, оттолкнулась носками от широкой спины, приземлилась с пируэтом и, пританцовывая, присоединилась к танцующим. А над рогами уже взвилась другая стройная фигурка.
- Эта хороша! - сказал стражник, кивая на Эриссу, и подмигнул Риду. - Но клятвы жрицы она не принесет, как пить дать. И у того, кто возляжет с ней, хлопот будет… Э-эй! - Он вспрыгнул на верхнюю жердь, готовый кинуться к быку, который с громким мычанием дернул головой и отбросил в сторону одну из танцовщиц. Товарищи прыгнули следом за ним.
Но тут к быку подбежала Эрисса, дернула его за ухо и упорхнула. Он повернулся к ней, нагибая голову. Она еще раз пролетела над ним. Танец возобновился. Стражники перевели дух и вернулись на прежнее место.
- Я уж думал, он озлился, - заметил тот, что заговаривал с Ридом прежде. - Но он просто во вкус вошел. Случается.
Рид с усилием вдохнул воздух. Колени у него подгибались.
- А часто… Вы многих… теряете? - прошептал он.
- Нет, очень редко. Да и те, кого заденет рог, обычно выздоравливают. То есть тут, на Атлантиде. Мальчики обучаются на Крите и, говорят, многие калечатся. Мальчишки ведь народ бесшабашный. Больше думают, как себя получше показать и самим прославиться, чем о том, как почтить богов должным образом. А вот девушки, девушки хотят, чтобы обряд в Ее честь был совершен безупречно, а потому всегда внимательны и соблюдают все правила.
Бык, который кидался на каждую танцовщицу, отделявшуюся от общей группы, замедлил бег и остановился. Бока у него влажно блестели, он хрипло дышал.
- Хватит! - решил распорядитель, взмахнул трезубцем и крикнул: - Все с луга! - Обернувшись к Риду, он объяснил: - Неприятности обычно случаются, когда бык устает. Играть он больше не хочет и рассвирепеет, если его начнут принуждать. А то просто позабудет, что ему положено делать.
Девушки легко перемахнули через изгородь. Бык зафыркал.
- Ворота пока не открывайте, пусть поостынет, - приказал распорядитель. Он равнодушно-внимательным взглядом обвел обнаженные юные груди и стройные ноги, тоже влажно блестевшие. - На сегодня хватит, малышки. Надевайте плащи, чтобы не простыть, и марш к лодке.
Они послушно накинули плащи и убежали, болтая и хихикая, как и положено в стайке двенадцати-тринадцатилетних девочек. Зато бык был опытным ветераном. Нельзя совместно обучать людей и животных, если ни те ни другие не знают, чего ожидать.
"Так вот в чем секрет минойской корриды! - подумал Рид. - Судя по тому, что я читал, никто в мое время не понимал, каким образом это было возможно. Значит, быков специально отбирали не за медлительность, как предположила Мэри Рено, а за сообразительность, и начинали тренировать еще телятами.
Тем не менее это опасно. Неверное движение, припадок ярости… Допускают к подготовке далеко не всех, кто мечтает о славе, наградах, влиянии. Нет, пролитая кровь - дурное предзнаменование. (Кроме крови лучшего быка, которого приносят в жертву после игр.) Вот в чем, видимо, причина - за каждым религиозным правилом кроется конкретное обоснование - почему девушкам не разрешается танцевать, когда у них менструации, и почему они должны оставаться девушками. Утренняя тошнота сыграет дурную шутку с быстротой и координированностью движений, за которые в мое время любая школа дзюдо присудила бы им черные пояса, так ведь? И в том же заключается объяснение, почему они тренируются тут, а юноши на Крите. Сведите вместе молодых, красивых, физически совершенных…"
- Ну как, понравилось? - с улыбкой спросила подошедшая Эрисса.
- Ничего подобного я никогда не видел, - ответил он с запинкой.
Она остановилась перед ним. Плащ у нее был перекинут через руку. Указания распорядителя ее не касались - она была опытной наставницей начинающих.
- Я пока не хочу возвращаться, - сказала она. - Стражники их отвезут. А мы с тобой потом наймем лодку. - Она отбросила за плечо упавшую на грудь косу. - Ариадна ведь велела мне быть твоей проводницей.
- Ты очень добра.
- Нет. С тобой интересно.
Он не мог отвести от нее глаз. Эрисса в семнадцать лет! Тоненькая, грациозная, еще не помеченная временем и горем, с распущенными волосами… Ее улыбка угасла. Краска разлилась по щекам, горлу, груди. Она набросила шерстяной плащ на плечи и закуталась в него.
- Почему ты так на меня смотришь?
- Прости, - пробормотал Рид. - Просто я… никогда еще не видел близко девушку, которая танцует с быками.
- А-а! - Она повеселела. - Я самая обыкновенная. Вот погоди, когда мы поедем весной в Кносс на празднества! - Она зашпилила плащ у горла. - Так идем?
Он зашагал рядом с ней.
- Ты живешь тут каждую зиму? - спросил он, чтобы прервать молчание. Ответ он уже знал от нее сорокалетней.
- Да. Помогаю обучать новеньких. И быков тоже. И сама разминаюсь после летнего безделья. Лето я провожу в Кноссе или в нашем загородном доме. А иногда мы даже путешествуем. Мой отец богатый человек, у него есть несколько кораблей, и если он плывет в какое-нибудь приятное место, то берет с собой нас, своих детей.
- Хм-м… А как он отнесся к тому, что ты захотела стать танцовщицей?
- Пришлось немножко подластиться к нему. Хуже было с матушкой. Хотя, конечно, родители не могут помешать, если ты решила. Зова, как Лидра, наша ариадна, я не слышала. Просто мне казалось это таким увлекательным, таким волнующим! Ты возмущен? Только не сомневайся: я очень счастлива, что служу нашей Владычице и Астерию. Но вот стать жрицей не хочу. Я хочу иметь много детей. И знаешь, танцовщица знакомится со всеми завидными женихами Талассократии. Взять ее в жены такая честь, что она может выбрать любого. Наверно, этой весной я буду танцевать на празднике в последний раз… - Ее веселый щебет оборвался, она схватила его за руку. - Данкен, что с тобой? У тебя губы скривились, точно ты вот-вот заплачешь. Что случилось?
- Ничего! - буркнул он. - Вспомнил старое горе.
Она продолжала идти, не выпуская его руки. Никто на Атлантиде не осмелится причинить ей вред, подумал он. Огороженный луг остался далеко позади, тропа уводила их все ниже по склону. Ветер колыхал траву и кусты, вздыхал в древесных ветвях. Рид ощущал аромат ее тела, согретого солнцем, теплого, как солнечные лучи, припекавшие его спину, теплого, как пальцы, переплетенные с его пальцами.
- Расскажи мне о себе, - попросила она. - Ты, наверно, важный человек, если ариадна оставила тебя тут.
Лидра приказала ему молчать о предсказанной им катастрофе. Он был вынужден признать, что это пока имело смысл, - паника никому пользы не принесет. Она хотела бы скрыть и его чудесное появление в Египте, но он указал, что это невозможно. Слух успел распространиться по Афинам, и моряки Диорея, прежде чем отплыли, уж наверно, не преминули рассказать про такое в атлантидских харчевнях и веселых домах.
- Не думаю, что сам я так уж много значу, - ответил Рид своей спутнице. - Но я попал сюда издалека, таинственным образом и надеюсь получить совет от верховной жрицы.