Посланник тут же загорелся новой идеей, но осуществить ее сразу не смог – не было пока насущного вопроса, который требовалось решать напором общего сознания. Дорога спокойно стелилась под ноги, не устраивая никаких ловушек и не подкидывая неприятностей. Тоннель остался позади, в лицо дохнуло свежим прохладным воздухом. Найл ощутил легкое беспокойство, однако быстро понял, что неуверенность в собственной безопасности идет от озерных жителей. Они явно заторопились и, несмотря на заметный подъем, зачастили ногами. Вскоре из-за поворота появилась зеленая лужайка. Подданные Магини тут же побросали оглобли и оружие, устремились вперед и с плеском рухнули в расступившуюся ряску.
– Вы видели, мой господин? – подошла Нефтис. – Они сбежали!
– Ничего, вернутся, – утешил Найл. – Просто они не могут долго обходиться без воды.
Путники расположились на отдых, млея на солнышке, ничего не опасаясь и никуда не торопясь. Непривычное ощущение.
Подданные Магини вернулись минут через десять, испытывая такое облегчение, словно только что избавились от недельного запаса жидкости в организме. Правда, не полностью – на берегу каждый из них опускался на четвереньки и изрыгал из себя три-четыре литра воды. "Водолазы", как презрительно назвала их сама Магиня, взялись за оглобли, подняли оружие и как ни в чем не бывало тронулись дальше.
На протяжении последующих часов озерные жители вели себя вполне пристойно, исправно тяня повозки по горному серпантину. Белое внизу, здесь дорожное полотно стало темно-синим и местами, на скальных карнизах, казалось сильно обкусанным неведомым великаном с внешней стороны. Но в общем и целом, дорога содержалась в порядке, следы старых каменных завалов были устранены – не всегда полностью, но повозки проходили без труда.
Ближе к вечеру, когда пришла пора думать о ночлеге, дорога поднялась на небольшое плато, заросшее лиственным лесом. Здесь озерные жители опять побросали повозки и убежали в чащу – даже не поели. Смертоносцы, поняв, что до утра движения не будет, разошлись искать добычу, а путники набрали себе копченой рыбы, к которой за последние дни успели пристраститься, яблок, винограда и разошлись по укромным уголкам на отдых.
Найл заметил, что подростки действительно перестали ночевать общей толпой, а разбредаются отдельными парочками. О правителе, который умеет "показывать фокус" никто из них и не вспоминал. Отдельной группой расположились шесть женщин рядом с Сидонией – последние из охранниц Смертоносца-Повелителя, и отдельно – трое бывших стражниц Посланника Богини. Их командир, Нефтис, расстелила для себя и правителя общую постель. Теперь никто не пытался отнять у нее внимание господина.
Казалось – каждый из людей живет сам по себе, а пауки и вовсе разбежались кто куда, но стоило прикрыть глаза, как на первый план выступало ярко-алое пламя общего энергетического поля. От огромной страны Смертоносца-Повелителя остался лишь огонь в душах полусотни путников, искренне верящих в свою способность отбить родной город от полчищ обученных и великолепно вооруженных захватчиков. Странно, но Найл и сам продолжал верить в подобную возможность. Может быть, потому, что сам являлся частицей общего организма?
* * *
Озерные жители явились утром, приложились к продуктовым запасам – они почему-то предпочитали вяленную рыбу, а потом бодро впряглись в повозки, даже не обратив внимания на путников, сопровождать которых были направлены. Объяснить это можно было только одним – они торопились как можно скорее выполнить приказ и вернуться назад, торопились настолько, что самый смысл распоряжения госпожи: проводить гостей до границы владений в качестве почетного караула и жеста дружбы.
Внезапно до Посланника дошло, почему Маг, не смотря на риск и сложности такой акции, убил Скорбо после того, как паук нашел прибежище лазутчиков и начал их вылавливать. Только близкое знакомство с обитателями Серых гор могло дать понимание, каких трудов стоило выбрать среди них шпионов, способных покинуть родину и жить где-то в чужом мире, на суше, выполняя при этом ответственное дело. Не удивительно, что узнав об исчезновении нескольких столь ценных людей Маг решил уничтожить опасного смертоносца. Это потом выяснилось, что гибель паука вывела правителя города на логово шпионов и позволила уничтожить их всех.
Видимо, после столь серьезного поражения Маг решил перехитрить время – он ушел в прошлое, выследил Скорбо еще подростком, когда тот являлся воздушным разведчиком, заманил ненавистного восьмилапого к себе в Серые горы и истребил.
Как там говорила Мерлью? "Даже бессмертный иногда хочет изменить будущее". Воздушные разведчики Асмака напрасно кружили над безжизненными скалами: от молодого паука не осталось никаких следов – даже оболочки воздушного шара.
Но время не поддалось на уловку – и спустя несколько лет из ничего, из пустоты, из небытия возник Скорбо, чтобы начать безжалостную охоту на людей – особенно на тех странных рабов, что сохраняют себя в чистоте, следят за гигиеной, вопреки закону не меняют каждую ночь место жительства, а иногда ухитряются бесследно исчезать, даже побывав в хелицерах и получив полную дозу парализующего яда.
Самое забавное – именно эта череда странностей и привела в конце концов Найла с остальными путниками к комплексу повелителя Серых гор и позволила принцессе Мерлью заменить тысячелетнего Мага на его троне.
– Слышу! – радостно закричала одна из девочек. Я слышу Пурта!
– Отлично, – облегченно вздохнул Найл.
За долгие дни извилистого пути он совершенно потерял ориентацию. Направление, в котором находятся море, пустыня, Дельта он, естественно, знал, но вот насколько далеко та же самая Провинция, сколько до нее добираться – не представлял.
Теперь, определив с какой стороны находится Пурт и Парящая Башня, в которой он скрывается, правитель мог без труда понять, насколько далеко в Серые горы занесло путников. В первый миг Посланник даже не осознал главной невероятности происшествия: мысленный контакт с далеким смертоносцем установил не паук, а человек!
Впрочем, почти сразу призыв паучка услышали другие путники и контакт стал четким и ясным. Пурт находился справа, на расстоянии примерно трех переходов. Это означало, что до Провинции оставалось примерно шесть дней пути по хорошей дороге, и то, что долину Парящей Башни отряд минует далеко стороной.
Около полудня, на небольшой прогалине среди скал, озерные жители устроили для путников очередное представление: побросав повозки, они разлеглись на жухлой траве, взялись за свои большие кожаные фляги и, широко раскрыв рты, принялись заливаться водой. Не пить – они лили воду в глотки широкой струей, высоко вздымая груди и издавая утробные булькающие звуки. Когда фляги опустели, члены "почетного эскорта" откинули их от себя подальше и надолго затихли, блаженно закрыв глаза.
– Померли, что ли? – предположила Нефтис минут через пять, наблюдая за неподвижными телами.
Словно дожидавшиеся этого вопроса, уроженцы Серых гор зашевелились, стали вставать на четвереньки, изрыгать из себя мутно-пенистые струи.
– Как можно так жить? – поежилась стражница.
– Да, – кивнул Найл, – путешественники из них никудышные. С такими подданными Маг не то что город Смертоносца-Повелителя захватить, свои земли защитить вряд ли был способен. Вот и хитрил, и боялся всех вокруг.
– Жаль, мы не знали этого раньше, – отозвался Дравиг.
– Ну почему же? – не согласился правитель. Очень вовремя все открылось. Знай вы это раньше, Смертоносец-Повелитель поработил бы Серые горы, а Мага прогнал, и сейчас здесь вовсю хозяйничали бы чужаки. Мы не смогли бы ни отдохнуть в здешних долинах, ни подружиться с озерными обитателями. А сейчас – у нас появился неожиданный союзник и достаточно крепкий тыл.
– Да какие это союзники? – старый смертоносец коротко выстрелил картинкой с выташнивающими воду людьми, сопровождаемой импульсом презрения. – Ни в охранники не годятся, ни в гужевые.
– Зато и не враги, – напомнил Найл. – Уже меньше сложностей. К тому же, Магиня в любой момент готова взять нас в свою охрану, а значит, в самом худшем случае у нас есть куда отступить.
– А в лучшем?
– В лучшем случае примерно через месяц мы придем в Дельту, в наш лес с деревьями-падальщиками, дадим жизнь второму поколению путников, вернемся в Провинцию, дав им возможность подрасти и окрепнуть, а потом постараемся очистить наш город от пришельцев.
– Нас будет не больше двух сотен, – вмешался в разговор Шабр, – и это самый благоприятный прогноз.
– Армия захватчиков ушла, – пожал плечами Найл. – Остался только небольшой гарнизон. Силы будут примерно равны.
– Но пришельцы намного лучше вооружены, – Шабр тут же уловил неуверенность в мыслях правителя, – и опытнее в бою.
– Мы не подходили близко к городу больше года, – Найл задумчиво подергал себя за ухо. – Они расслабились, нападения не ждут. На нашей стороне внезапность…
Правитель сам же осекся – он вспомнил, как Тройлек почувствовал приближение армии Смертоносца-Повелителя почти за три дня пути, и смог даже "прочитать" в сознании Дравига его планы наступления и организации засады. Если путников опять удастся "почувствовать" за три дня до нападения, то ни о какой внезапности не может быть и речи.
– И что ты хочешь сделать, чтобы этого избежать? – поинтересовался Шабр.
– Сперва нужно накопить силы, – вздохнул Посланник. Потом что-нибудь придумаем.
Тем временем дорога, долго огибающая полукилометровый пик по широкому карнизу, резко нырнула вниз, повернула между двух пологих холмов и вывела путников в очередную долину с идеально ровной зеленой поляной посередине и редким лесом на склонах.
– Опять озеро, – Найл уже научился отличать настоящие поляны от водной поверхности, покрытой слоем ряски.
В подтверждение его слов озерные жители бросили свои обязанности и радостно побежали вниз по склону.
– Похоже, нас забыли на ночлег, – усмехнулся правитель. – Такими темпами мы не пять, пятнадцать дней до Провинции добираться будем.
Смертоносцы быстро разбежались по редколесью, в надежде на свежую добычу, люди потянулись к повозкам за едой.
Неторопливости похода никто не огорчался: вдосталь еды, безопасность, нет ни холода высокогорья, ни жары пустыни – чего еще желать для счастья привычным к невзгодам скитальцам?
Дети, разбивающиеся по вечерам на парочки, скорее интересовались собой, чем предстоящими в далеком будущем подвигами, стражницы, больше привыкшие повиноваться командам, чем задумываться самим, наслаждались безмятежностью.
Да и сам Посланник, сознавая, что весь дальнейший путь в Провинцию, затем вдоль моря в Дельту, и потом назад – знаком и относительно безопасен, расслабился и не ожидал никаких трудностей в ближайшие несколько месяцев.
Вечерело. В закрытой от ветров долине после ухода дня ничуть не похолодало. Найл подумал о том, что можно будет ночевать без покрывал и в очередной раз подивился тому, какие райские уголки иногда создает природа: ведь в пустыне днем такая жара, что открытая кожа иногда покрывается волдырями ожогов, а ночью стоит такой холод, что камни к утру покрывает иней. А здесь: днем – тепло, ночью – приятная прохлада.
Однако местные жители почему-то предпочитают проводить жизнь под водой, в вечном мраке, царящем под толстым слоем ряски, среди рыб и водорослей.
А если нужда заставляет их выйти на сушу – трясутся от страха и норовят при каждой возможности спрятаться в ближайшей луже, вместо того, чтобы погреться на солнышке или подышать свежим воздухом.
– Все готово, Посланник, – подошла к правителю Юлук.
– Что готово? – не понял Найл.
– Мы готовы передавать Пурту память.
– Ну да, конечно, – правитель успел совсем забыть о взятой на себя ноше. Он оглянулся на Нефтис, но та безмятежно ощипывала виноградную кисть, и Найл решил ее не тревожить. Хорошо, пойдем.
Для очередной встречи с прошлым дети выбрали поросшую густой травой поляну под кронами трех огромных старых лип. Подростки уже сидели – спиной к озеру, лицом к небольшому возвышению, щедро застеленному подстилками, на котором успела занять место Кавина, с уцелевшим во всех схватках изумрудным колье на груди.
Найл, поджав под себя ноги, опустился на подстилку рядом с ней, пару минут, сосредотачиваясь, помолчал, а потом начал неторопливый рассказ о дальнейшем пути изгнанников из города Смертоносца-Повелителя.
До того момента, как связь с Пуртом оказалась потеряна, правитель успел рассказать о схватках с человеко-лягушками, о жизни в кронах деревьев-падальщиков, о походе к Великой Богине и о рождении детей, о решении уйти из Дельты в энергетически более спокойное место, о путешествии вдоль берега моря до солеварни. Вообще-то, эти события подростки должны были помнить и сами, но, тем не менее, они внимали словам Посланника чуть ли не с большим интересом, чем раньше.
Теперь Найл рассказал о походе к реке, о том, как дети остались на ее берегу заготавливать рыбу, о том, как им удалось захватить несколько пленников, а герои этих событий сидели перед ним и слушали с горящими глазами, словно и сами не верили в собственные подвиги. В конце концов от непрерывной говорильни у правителя начали ныть зубы.
Найл напомнил, как путники переправились на другой берег с помощью захваченной у чужаков лодки и решительно объявил:
– Хватит! На сегодня все.
Подростки послушно поднялись со своих мест и молча разошлись, а тело правителя тут же обняли ласковые, но сильные руки, опрокинули его на спину.
– Что ты, Кавина? – растерялся Найл.
– Девочки решили, что сегодня заниматься с тобой "фокусами" можно опять мне.
"Интересно, почему?" – подумал Найл. Посланник настолько привык к корыстному вмешательству Шабра в близкие отношения среди людей, что сразу заподозрил восьмилапого селекционера в какой-то хитрости.
– Тебе не холодно? – отвлек Найл девушку совершенно невинным вопросом и обеими руками провел ей по волосам, откидывая назад густые кудри. Бледно-розовая аура, словно спрятавшаяся под защиту прически, сразу проявилась в едва подсвеченных звездами сумерках. В темноте человеческую ауру может увидеть вообще любой, но обычно никто не обращает на нее внимания, и она остается невидимой – точно так же, как для заметившего добычу охотника мгновенно перестают существовать и небо, и землю, и солнце, ветер, и холод. Вот и сейчас – стоило сосредоточить внимание на эфемерном энергетическом поле спутницы, как оно стало проступать четче, наливаясь ясным розовым цветом, и теперь хорошо различалось не только у головы, но и вокруг всего тела. Аура в точности очерчивала форму груди, уходило в ямку живота, расширялось около бедер и резко белело насыщенной энергетикой чуть выше паха.
– Чего ты добиваешься, Шабр? – мысленно удивился правитель. Она же уже беременна!
– Я тут ни при чем! – откликнулся смертоносец. – Это ваш обычай!
– Какой обычай?! – возмутился Найл. – Это ты меня все время с кем-то "скрестить" норовишь!
– Поверь моему опыту, Посланник, – неожиданно мягко ответил Шабр. – Я изучил немало племен и народов, я знаю множество их обычаев. Сейчас я вижу перед собой новое племя. Оно чтит память предков и прячет ее в долине Парящей Башни. Оно не считает возможным бросать тела погибших на поле боя, и сохраняет их в себе, принимая плоть погибших во чрево плоти живых: поэтому все члены племени, и восьмилапые, и двуногие считают друг друга родственниками – братьями по плоти. Это племя чтит Великую Богиню Дельты и ее Посланника…
– Ты хочешь сказать, – перебил паука правитель, – что мы стали новым народом?!
– Пока я знаю только одно, – ответил Шабр. – Новое поколение людей уже не испытывает ни страха, ни трепета перед смертоносцами, подростки считают паучат равными себе. Новое поколение пауков тоже не чувствует превосходства над людьми, считая их равными себе. Хорошо это, или плохо – пока не знаю, но тех братьев, которые возвращаются в Провинцию из Серых гор уже невозможно назвать подданными Смертоносца-Повелителя. Это совершенно другое племя.
– Ладно, – поскольку Кавина уже снимала с Найла тунику, правитель невольно вернулся к первому вопросу: – Но зачем ты хочешь, чтобы я опять провел ночь с этой девчонкой?
– На протяжении нескольких дней после каждого вечера ты вступал в близкие отношения с кем-то из подростков, и они привыкли, что это является обязательным завершением обряда "передачи памяти". – На этот раз в мыслях паука просвечивало откровенное ехидство. – Такой вот интересный обычай зародился в племени "братьев по плоти". Я тут ну никак не при чем.
Кавина развязала свой пояс, скинула одежду, решительно опустилась на Посланника Богини сверху и стала неторопливо целовать его соски.
– Что ж, обычай есть обычай, – смирился Найл, обнял девушку и привлек ее к себе.
* * *
Подозрения Найла относительно медлительности обитателей Серых гор следующим утром оказались опровергнуты начисто: к тому моменту, когда выспавшиеся путники выбрались к дороге из своих укромных закутков, озерные жители уже успели не просто собраться в путь, они еще полностью загрузили одну из повозок бурдюками с водой, предварительно распределив остатки рыбы с нее по всем остальным.
Впрочем, на "братьев" подданные Магини по-прежнему не обращали ни малейшего внимания. Закончив свои дела с перераспределением груза, они тут же взялись за оглобли и бодро затопали ногами по растрескавшемуся камню дороги. Путникам, презрительно предоставленным самим себе, оставалось только торопливо собрать пожитки и устремиться вслед.
Поначалу у Найла появлялось подозрение, что здешние туземцы считают себя высшими существами и специально демонстрируют путникам свое презрение, однако прощупывание их сознаний каждый раз показывало только одно: страх и спешку, иногда перемежающиеся острой резью в легких.
За день озерные жители остановились только два раза, укладываясь прямо на полотно дороги и заливаясь водой из бурдюков, а все остальное время чуть не бегом спешили вперед и вперед, не снижая скорости ни на крутых поворотах, ни на подъемах, ни уж тем более на спусках. В таком темпе они продолжали двигаться не только весь день, но и еще долго после наступления сумерек, пока, уже в полной темноте, не блеснул искорками отраженных звезд небольшой ручеек, струящийся вдоль дороги. Именно в него и попрыгали туземцы, чуть не повизгивая от радости.
Для юного племени "братьев по плоти" неожиданная активность "почетного эскорта" обернулась необходимостью укладываться на ночлег там, кто где стоял – прямо на камни, а рыбу на ужин пришлось выбирать практически на ощупь. Единственный плюс: в этот вечер подростки не заводили разговор о памяти. Наверное, не смогли достойно подготовиться к обряду.