- Вы здесь, господин, - нашел командующего армией Поруз и остановился перед ним. Кажется, ночь прошла спокойно.
- Мне не нравится термин "кажется", шериф, - опустил на него ленивый взгляд разомлевший от тепла правитель. Что случилось?
- Не хватает полутора сотен землекопов, господин, - виновато сообщил шериф. Дезертировали.
- Значит, князь здорово сэкономит на дворянских званиях, - пожал плечами Найл. В душе правителя не дрогнуло ни одной ниточки: траншеи готовы, ловчие ямы тоже. Будут находиться землекопы рядом с ними, или отправятся по домам, теперь особого значения не имело. Решили не рисковать ради личного дворянства - их дело.
- Прикажете послать за ними наряд?
- Зачем? Нам лишние рты ни к чему. Пусть лучше стрелкам порции за счет беглецов увеличат.
- Ну вот, - усмехнулся шериф, - а рыцарь Синего флага уже кинулся в погоню.
- Плохо, - согласился Найл. - Вдруг вернет?
- Один не вернет, - пообещал шериф и спросил: - Прикажете подать завтрак сюда?
- Прикажу, - согласился Посланник. По такому случаю: двойную порцию из котла пращников. Как прикажете, - шерифа распоряжение правителя не удивило. Найл каждый раз ел пищу из разных котлов, дабы убедиться, что всех воинов и рабочих кормят одинаково хорошо. Правда, обычно он ходил к котлам сам.
Пращников кормили отлично. Посланник с удовольствием откушал двойную порцию мясной каши и почувствовал, что ходить в ближайшие часы не сможет.
Впрочем, выступать в рейд он собирался только после полудня и мог позволить себе еще несколько часов полной недвижимости.
Между палаток появилась стройная фигура рыцаря. Запыхавшийся Закий приблизится к Найлу и коротко поклонился.
- Что? - правитель уже ощутил в мыслях рыцаря сильнейшую эмоцию тревоги.
- Их нет. Они не дезертировали, - запыхавшийся Закий говорил короткими рубленными фразами. Я до почтовой станции доскакал. Никого. Потом дорогу к Золотому берегу проверил. Никого. Назад полями шел. Людей нет. Следов нет.
- Шерифа ко мне! - Найл вскочил на ноги и громко закричал: - Поруз!
Первой промелькнула мысль о том, что пробравшие ночью в лагерь дикари просто вырезали полторы сотни спящих людей. Однако после такого набега должны были остаться просто озера крови и горы мертвых тел. Потом Найл подумал, что пауки овладели их сознанием и выманили из лагеря - но пауков в союзниках дикарей не числилось. Затем наступило полное недоумение.
- Да, правитель, - шериф примчался через минуту.
- Они не сбежали, - кратко проинформировал его Найл.
Шериф зло скрипнул зубами. Бесследное исчезновение полутора сотен из ночного лагеря отнюдь не привело его в восторг.
- Начальника караула на кол посажу, - тихо пообещал он. Извините, господин.
Поруз повернулся к вышке:
- Часовой! Начальника караула ко мне! И ночную смену!
- Начальника караула и ночную смену к шерифу Порузу! - продублировал часовой куда-то себе под ноги.
Через некоторое время послышался дробный топот, из-за палаток, стоящих между частоколом и вышкой выскочило четверо копейщиков и воин с мечом на боку.
- Куда ушли ночью землекопы? - холодно спросил воина с мечом шериф.
- Через ворота к лесу, - бодро отрапортовал тот.
- Почему не остановили?
- Их выход опасности для лагеря не представлял. Я подумал, что они получили какой-то приказ.
- Врет, - негромко сообщил Найл. Уж что-что, а эмоцию лжи Посланник отличить умел.
- Вызвать смертоносца для допроса? - поинтересовался Поруз.
- Вышли из лагеря в направлении леса! - воин помнил, что если старательно вбить какую-то мысль себе в голову, то даже восьмилапые сочтут ее правдивой. Вышли из лагеря в направлении леса.
То, что ремесленников не найдут на дороге в княжество ничего не значило. Ведь они могли и в самом деле выйти к лесу, а потом незаметно обойти лагерь вдалеке.
- По болоту, что ли? - хмыкнул Найл. - Зачем их понесло к замку барона?
- Лазутчиков покрываешь?! - лицо шерифа налилось кровью. А ну, кто тут есть?! Кол для господина офицера!
- Они не лазутчики, - воин, в отличие от шерифа, смертельно побледнел. Они хотят подвиг совершить. Проникнуть в селение и захватить пленников. Наследственное дворянство хотят. Боятся, вы их в бой не пустите.
- Ремесленники! - презрительно хмыкнул рыцарь Синего флага. Все его эмоции говорили об одном: захотел Посланник Богини связаться с простолюдинами, вот теперь и получил головную боль.
- Почему покрыл ослушников? - надвинулся шериф на воина.
- Они ему заплатили, - поймал Найл в сознании начальника караула ответную мысль.
- Первый раз, - расхохотался рыцарь, - первый раз слышу, чтобы давали мзду за право умереть.
- На кол взяточника! - приказал Поруз. Воин упал на колени.
- Постой, - Найл положил руку шерифу на плечо, обогнул его и наклонился к начальнику караула. Как они пошли? По дороге?
- Их мальчишка повел, - еле слышно прошептал воин. Обещал дорогу лесом показать. Секретными тропами.
- Великая Богиня! - выпрямился Найл. - Поруз, собирай моих девчонок. Быстрее.
- Где вы их там в лесу искать собираетесь, Посланник? - попытался успокоить правителя рыцарь. Поблудят, на дикарей из кустов поглядят, да сами назад вернутся.
- Не вернутся, - покачал головой Найл. - Там в лесу засада.
Посланник Богини сплюнул на землю и со злостью добавил:
- Ремесленники!
- Надо арбалетчиков посылать! - предупредил шериф. Они налегке быстро догонят.
- Нет, - отрезал Найл. - Их место - в траншеях. А строевые копейщики, с их вооружением, после длинного перехода не то что драться, а как бы вовсе от усталости не свалились. А девчонки выдержат. Не первый раз.
Они выступили через час. Закинули за спины щиты, взяли в руки сулицы и торопливым шагом устремились вперед по дороге.
Впереди неторопливо трусило несколько десятков пауков, накануне удачно поохотившиеся в зарослях вдоль реки. Остальным поесть на последнюю неделю не удалось, и они вынужденно экономили силы.
Ремесленники ушли примерно за три часа до рассвета. Поскольку ходоки они неопытные, слабые, то наверняка несколько раз останавливались на отдых, двигались медленно - поэтому Найл все-таки рассчитывал, что "добровольцев" удастся догнать до того, как они вломятся всей оравой в расставленные под пологом леса капканы. Правда, еще лучше, если их успеет нагнать шестерка всадников Синего флага на своих стремительных скакунах.
После полудня отряд Найла миновал перелесок и свернул с дороги влево. Правитель с тоскою подумал, что в это время он собирался только-только выходить из лагеря. Вскоре впереди показались всадники.
- Мы не успели, Посланник, - признался Закия. - Ремесленники уже вошли в лес, а верхом там делать нечего. Однако травы они натоптали… Только слепой не заметит.
- Возвращайся в лагерь, - приказал Найл. - Дальше мы сами.
Вскоре отряд Посланника вышел на следы ремесленников. Они действительно ухитрились вытоптать такую дорогу, будто в наступление двигался отряд не в полторы сотни человек, а полторы тысячи.
Лента стоптанной травы вывела братьев по плоти к ровной стене леса. Кроны древних сосен снизу, словно мех, оторачивал густой кустарник. В зеленых зарослях хорошо различались сразу две темные проплешины - и за каждой начиналась тропинка.
- Привал! - объявил правитель.
Как бы он ни хотел нагнать нерадивых землекопов, но в опасной близости от врага его девушки должны отдохнуть, восстановить силы, чтобы не стать слишком легкой добычей.
Спустя полчаса люди и пауки вошли в лес. На этот раз Найл не мог себе позволить уходить на ментальный план и неторопливо обшаривать пространство впереди в поисках врагов - да оно и не требовалось.
Ремесленники собой проверили безопасность тропинок, которые уже через пару сотен шагов слились между собою в одну.
"Тайная" тропа оказалась широкой - два человека легко шли рядом плечом к плечу, хорошо утоптанной. Двигаться казалось легко, особых сил люди не теряли.
Найл постоянно оглядывался, пытаясь точнее определить их местонахождение. Ему вовсе не улыбалось своими собственными руками привести в засаду своих людей. Пройдя по лесу километров пять, он не выдержал, остановил движение и предупредил:
- Внимание! Где-то здесь, совсем рядом, засели дикари. Они поставили перед собой капканы и петли, в кронах сидят лучники. Поэтому: внимательно смотрите себе под ноги всегда и везде! Если начнется схватка - смертоносцам сразу бить парализующей волей по кронам вокруг.
Парализующая воля - главное оружие пауков. Их излюбленная тактика: издалека обездвижить врага, подойти в упор, вонзить хелицеры и впрыснуть яд.
Увы, когда идет ближний бой, когда трудно разобраться, где свои, а где чужие - удары волей приносят мало пользы. А вот лишить дикарей поддержки лучников - это будет очень хорошо.
- Ты слышишь, Посланник? - внезапно вскинула палец Юлук.
Где-то неподалеку слышались приглушенные чащей человеческие крики, стуки и металлический звон.
- Это они! - метнулся на звуки Найл, и девушки бросились за ним.
Похоже, ремесленники смогли-таки найти способ совершить подвиг.
- Скорее, скорее, скорее, - правитель вломился в заросли орешника, а когда вырвался из них, увидел в паре шагов перед собой потную обнаженную спину дикаря, который уже опускал маленький топорик из обсидиана на голову одетого в рыжую стеганку ремесленника.
- А-а! - выдохнул Найл, вонзая сулицу чуть ниже левой лопатки.
Землекопа подоспевшая помощь уже не спасла, но и дикарь повалился на поверженного врага. Тут же вблизи появился другой враг, и тут же, хорошенько замахнувшись из-за головы попытался разрубить голову Посланника мечом. Найл вскинул над собой копье. От удара древко треснуло пополам, но и меч потерял свою убойную силу, удар по макушке причинил лишь секундную острую боль. Зато самым острием наконечника сулицы правитель чиркнул врага по горлу, и оно тут же откликнулось упругими фонтанами крови.
Найл попятился, лихорадочно выдергивая из-за спины щит, а девушки уже обгоняли его, вступая в бой. Вот одна из них отвела от себя мечом топорик, коротко выбросила вперед щит.
Медная окантовка врезалась дикарю в голову чуть ниже виска, в стороны брызнула кровь, полетели осколки кости.
Дальнейшего правитель не разглядел - на него набежал дикарь чуть не на две головы выше ростом, и принялся быстро, торопливо, но со страшной силой рубить Посланника мечом. Найл пригибался и закрывался щитом, всем нутром чувствуя, как в стороны разлетаются щепки. Еще немного - и щита просто не останется.
Найл выпростал из-под щита обломок копья с наконечником, и несколько раз наугад черканул снизу вверх, надеясь попасть хоть куда-нибудь. Противник неожиданно заорал. Найл воспользовался секундной заминкой, выглянул над краем щита и уже достаточно расчетливо вогнал остатки копья дикарю в живот.
Оставив сулицу в теле врага, правитель отступил и обнажил меч. Внезапно он ощутил, что правый глаз начал слипаться.
Найл быстро провел запястьем по глазу - кровь. Значит, голове все-таки досталось. И Посланник Богини понял, что сейчас его убьют. Быстро и неумолимо. Кровь из раны зальет глаза - и зарежут, слепенького.
Он опять протер глаз запястьем, затравленно оглядываясь по сторонам. Но дикари больше не набегали.
С разных сторон еще доносились отдельные стуки, бряканье железа, но и те постепенно затихали. Остались слышны только стоны раненых, да липкое чваканье скручивающих в кронах коконы пауков. Схватка окончилась.
Найл с облегчением опустил меч и наугад послал мысленный призыв. Откликнулись сразу двое смертоносцев, спустились вниз. Посланник оттер, как смог, кровь с головы, восьмилапые быстро закрыли рану паутиновой шапочкой и разбежались к своей добыче.
Правитель, осторожно ступая среди убитых и раненых, побрел по лесу, пытаясь разобраться с потерями.
Скоро стало ясно, что ремесленники попали в засаду по самой полной схеме: пройдя под затаившимися в кронах лучниками, они наскочили на ловушки, самострелы и капканы, шарахнулись назад. Лучники открыли огонь - землекопы второй раз кинулись через полосу ловушек, теряя людей с каждым шагом, и тут им навстречу встали из-под земли затаившиеся в схронах дикари. Непривычные к бою, не ожидавшие нападения, перепуганные, потерявшие две трети людей ремесленники оказались практически не способны оказать сопротивления. Правда, это вовсе не значит, что они не пытались хоть как-то отмахиваться копьями и мечами от врагов, и некоторые из ударов все-таки достигли цели.
К тому времени, когда братья подоспели на помощь, северян оставалось в живых считанные единицы - но и дикари успели расстрелять все стрелы, лишились ловушек, устали в бою, да и просто не ожидали повторного нападения. Короткая схватка стала последней для двух десятков пеших захватчиков, и еще два десятка оказавшихся практически безоружными лучников пауки парализовали ядом и развесили по деревьям в виде живых пищевых консервов.
Теперь девушкам предстояло собрать немалое количество раненых - дикари не успели добить практически никого из пострадавших в схватке, многие попавшиеся в капканы отделались переломами ног, а попавшиеся в ловчие петли имели шанс и вовсе обойтись без единой царапины - если только остались живы, провисев почти час вниз головой.
- Похоже, нам придется провести здесь всю ночь, - понял Найл.
Посланник Богини установил мысленный контакт с оставшимся в лагере Дравигом, попросил его передать Порузу приказ прислать в лес на помощь ремесленников - братьям по плоти вынести всех раненых просто не по силам.
Потом он сдвинулся на пару сотен метров к селению и вместе с пауками начал устанавливать заграждение из паутины. Точнее, Посланник указывал, где и насколько плотно нужно натягивать липкие ловчие нити, а восьмилапые сновали от дерева к дереву, надежно перекрывая лес белой стеной. Найл подстраховывался на случай, если ночью к уничтоженной засаде подойдет подкрепление или просто смена.
По счастью, новых врагов ночью не появилось. Правда, назвать ее спокойной тоже трудно. Десятки раненых, впав в беспамятство, метались по земле, стеная и громко молясь. С дикарями просто - пауки пробежались по полю битвы, нанося вчерашним врагам парализующие укусы, и они замолчали. Но поступить так же со своими Найл не мог - хотя и понимал, что большинство из них до рассвета не доживет.
Обычно он излечивал или, по крайней мере облегчал страдания раненых на поле битвы - но в этот раз, после того, как горячка боя улеглась, рана на голове дала о себе знать сильнейшими болями, и помогать другим Найл никак не смог. С первыми лучами света стали просыпаться легко раненые, просить есть или попить - на торопившиеся на выручку братья никакими припасами себя обременять не стали.
В нарастающем кошмаре Найл мог только прикрывать глаза, взывать к Великой Богине о терпении и надеяться, что помощь от Поруза подойдет как можно быстрее.
Внезапно в душе Посланника возникло острое чувство опасности - настолько сильное, что он обнажил меч и подтянул к себе щит, тревожно оглядываясь по сторонам.
- Опасность, опасность, - наконец правитель понял, что эмоция рождается у него в сознании.
В прямой мысленный контакт вступил Дравиг, который стремился передать Найлу все то, что происходит в оставшемся воинском лагере. Обычно не Посланник подключался к объединенному сознанию пауков, а они подключались к нему, резко усиливая ментальные способности, но теперь все было наоборот.
Дравиг пытался передать ему не просто картинку того, что видит сам, а долину глазами сразу всех смертоносцев. Найл с непривычки никак не мог сосредоточиться, настроиться на нужное состояние, и видел то глянцевые спины жуков-бомбардиров, засевших в высокой болотной траве и прикрывающих оборону со стороны реки, то шерифа Поруза, который стоит у повозки Стива и что-то ему объясняет, то затаившихся в траншеях стрелков, то бегущих в ужасе ремесленников, то ровный прямоугольник фаланги, и ползущие на него по полю вездеходы…
- Вездеходы!
Шок от увиденного мгновенно поставил все на свои места, и Посланник Богини осознал картину поля надвигающейся битвы целиком.
Два вездехода ползли по полю справа и слева от пыльной серой ленты дороги, а за ними медлительной трусцой двигалась похожая на стаю зеленых навозных мух армия дикарей.
На глазок их казалось около трех сотен человек. Многие из них сжимали в руках мечи, однако большинство предпочитало в качестве оружия копья или небольшие каменные топорики на длинной рукояти.
На пути врага замерла фаланга из трехсот строевых копейщиков. Они стояли по всем правилам, плотной "черепахой" создав единое целое, мощную стену, которую, казалось, не способна проломить ни одна сила.
Ремесленники, в отличие от воинов, в свои силы особенно не верили, и спешили разбежаться кто в сторону болотной травы, а кто в сторону леса, явно надеясь раствориться среди буреломов.
Вездеходы катились прямо на фалангу, защищавшую ворота в лагерь. Расстояние быстро сокращалось.
- Бегите! - попытался мысленно крикнуть Найл.
- Бегите, бегите, - вторили ему смертоносцы. Копейщики стояли. Триста метров, двести, сто пятьдесят. Они дружно, единым движением опустили копья, нацелив острия на накатывающиеся вездеходы.
Их было два, внешне почти одинаковых. Вездеход высшей защиты отличался только вдвое большей шириной гусениц - что поделать, за толщину брони приходится платить лишним весом.
Сто метров. Найл заметил мелкое искрение на стволах излучателей, и копейщики начали падать. Ровными рядами, как и стояли. Несколько секунд - и трехсот храбрых воинов, готовых отдать жизнь за свою землю, не стало. Вездеходы прокатились по рассыпавшимся доспехам и стали заворачивать в сторону дороги. Они явно считали, что очередная битва с безмозглыми и безоружными средневековыми феодалами закончилась.
Дикари, похоже, считали точно так же, поскольку примерно треть из них потянулась в лагерь и принялась шнырять по палаткам, а две трети повернули за вездеходами, выстраиваясь им в хвост плотной толпой.
- Дравиг, арбалетчики! - взмолился Найл. - Они должны меня услышать. Направь все силы, разумы всех пауков на передачу приказа арбалетчикам…
Вездеходы катились по дороге - впереди высшей защиты, позади легкий. Следом топали дикари. Ни те, ни другие, ни третьи пока не видели, что лесной участок дороги заставлен крупными каменными надолбами.
- Дорога! - изо всех сил старался донести до стрелков свой приказ правитель. Дорога чуть выше лагеря. Цель на дороге, чуть выше лагеря.
Правда, пока там были только вездеходы, которые неторопливо двигались наверх. Вот они проехали, к намеченному Найлом месту приблизились дикари.
- Залп!
Посланник Богини увидел, как на ровном склоне холма внезапно появилось множество темных точек, почти одновременно щелкнули тетивы сотни арбалетов, и несколько десятков дикарей упали на месте. Точки на склоне исчезли, а дикари замерли в недоумении, не желая поверить в то, что с ними произошло. Ведь умирать на поле боя обязаны другие, а не они!
Появилось еще несколько десятков голов, мелькнули стрелы.