– Мы живем в пустыне, Джарита! Она может прокормить всего лишь жалкую кучку живых существ. Ей все равно кто это будет: тарантулы, скорпионы, бараны или люди. Но мне – не все равно! Я не хочу оставить после себя страну, в которой живут одни овцы! Я хочу, чтобы здесь жили люди!
– Но ведь можно чего-нибудь придумать, мой господин, – обошла Привратница правителя города и остановилась перед ним.
– Нашей стране нужны смертоносцы, – вздохнул Посланник. Потому что без них не станет армии, и соседи разорят наши земли вместе со столь любезными тебе людьми. Чтобы пауки сражались, я должен их кормить. Я могу завести сюда баранов, сравнять крестьянские фермы с землей и превратить их в пастбища. Он сделал шаг вперед, взял служанку за подбородок и взглянул ей прямо в глаза: – Пойдем, Джарита, пойдем в твой дворец и спросим любую женщину: согласится ли она жить на десять лет дольше, если ради этого детей ее придется выгнать в пески, поле сровнять с землей, а вместо дома поставить хлев для четырех овец?
Взгляд Посланника провалился в бездну, в холодную безмолвную пустоту. Правитель не ощутил там обычного тепла человеческих эмоций, мыслей, страхов и желаний. Пустота, как под капюшоном растворившейся среди пятнадцати столетий Магини, пустота, как в телах безголовых мертвецов Мага, бродивших когда-то по городу. Его бывшая служанка успела не просто умереть, а умереть сотни раз, умереть с каждым из паломников, вошедших в двери дворца.
– Почему обязательно выгонять? – вполне осмысленно ответила несуществующая на ментальном плане женщина. Неужели люди не могут просто пасти для пауков отару?
– Вспомни Провинцию, Джарита, – отвернулся Найл, – Там поля и огороды на каждом свободном пятачке. Либо убираем поля и делаем пастбища, либо оставляем поселки, но тогда там будет негде пасти скот. Или люди, или овцы.
– А пауки…
– Все это было, было, было… Джарита, если я начну менять уклад жизни, мне придется либо каким-то образом избавляться от людей, либо начинать войну людей против смертоносцев, которую невозможно выиграть. Невозможно просто потому, что даже в случае победы в нашу ослабленную страну тут же заявится баронская конница. Год назад мы победили северян потому, что живем именно так как сейчас, и никак иначе. Посланник, не решаясь больше заглядывать в глаза Привратнице Смерти, обошел женщину кругом, положил руки ей на плечи.
– Ты знаешь, когда в пустыне самке тарантула нечем кормить паучат, она забирается в нору и позволяет детенышам съесть себя саму. Что теряют твои паломники? Десять лет жизни. Может быть, двадцать. В землях северян нет законов, подобных нашему, но и там люди редко переживают этот возраст. Смерть все равно приходит ко всем. Но танец, на который ты приводишь этих людей, лишает их страха перед небытием. Они знают свой час, они получают веру в свое бессмертие, своим поступком они дарят детям покой и безопасность на все отведенные законом сорок лет. И они встречают свой последний миг в празднике, а не муках и предсмертном ужасе.
– Я больше не могу, мой господин! – взмолилась Джарита. – Я больше не могу видеть их глаза, учить их танцу, провожать на праздник! Пусть это делает кто-то другой! Пусть делает тот, кто понимает, почему это нужно.
– Я чувствую боль в твоей душе, – правитель сжал пальцами ее плечи. И эта боль радует меня. Нет ничего страшнее, чем безразличие в том, кто провожает человека в последней путь. В моей стране нет никого достойнее тебя для этой обязанности.
– Пощади, Посланник! – извернулась женщина, но Найл отвернулся от ее молящего взгляда.
– Нет. Во имя тех, кто готовится к празднику, я не могу отнять тебя у них.
Правитель сделал несколько шагов вперед и произнес, стоя спиной к Привратнице Смерти:
– Я покинул караван сегодня утром. Завтра к вечеру они дойдут до порогов, утром сядут на корабли и до заката сойдет на берег. Праздник Единения случится ночью послезавтрашнего дня. Готовься.
* * *
Тронный зал освещался факелами. Обычно в темное время суток коридоры и залы дворца подсвечивались газовыми фонарями или свечами, но Тройлек уловил в мыслях гостей ожидание подобной "романтики" и позаботился о ее воплощении. Именно в угоду гостям для ужина вместо трапезной был выбран обширный и сумрачный тронный зал, ради них слуги сколотили длинный стол из струганных досок, который не стали покрывать скатертью. По счастью, вернувшиеся со звезд "предки" не мыслили еды без тарелок, вилок и ножей, и хотя бы этого удобства смертоносец людей не лишил.
Богатая кухня дворца почему-то решила обойтись на этот раз без салатов, и на широких подносах лежала в основном рыба – жареная, соленая, копченая, запеченная в ароматных листьях и очищенных кактусах. С мясными блюдами тоже обошлись скромно: несколько тарелок с длинными ломтиками жаркого, прикрытые круглыми салфетками горшочки, излучающие соблазнительные ароматы, да несколько туго перевязанных рулетов, подкопченных снаружи, но снежно-белых внутри.
– Боже мой, какие запахи, – сладострастно застонал Стив, едва войдя в зал, – я уже пятьсот лет не ел ничего подобного!
Паренек торопливо занял место за столом и потянул к себе ближайший из подносов.
– Ты куда! – цыкнул на него один из мужчин. Это же дипломатический прием!
Водитель настороженно замер, покосился на женщин, на Найла.
– Не беспокойся, – утешил его правитель. – Когда человек не ел пятьсот лет, ему можно простить все, что он увидит съестного.
Все вежливо засмеялись, неторопливо заняли свои места. Получивший замечание парень теперь выжидал отдельного разрешения приступить к поглощению мяса, с тоской поглядывая на поднос.
Из сумрака близ стены неслышно выступила девушка одетая лишь в набедренную повязку и ниточку разноцветных бус, несколькими движениями деревянной лопаточки переложила немного выбранного Стивом блюда к нему на тарелку, украсила ее листиком зелени, наполнила его бокал темно-красным вином и отступила обратно в тень. Парень, ошалело открыв рот, внимательно проследил за каждым ее движением и проводил взглядом. Похоже, женщин он не видел тоже как минимум тысячелетие.
– Не ожидал, что мне доведется когда-нибудь вас увидеть, – признал Посланник, наблюдая, как девушки ухаживают за остальными гостями, – Что удастся в живую побеседовать с создателями таких легендарных творений, как Белая Башня в нашем городе или Диснейленд в Серых горах.
– Диснейленд! – поперхнулся Стив. – Он еще цел?!
– Нет, – покачал головой Найл. – Но и по тому, что сохранилось, можно представить, насколько прекрасным и величавым было это сооружение.
– Э-э, да, – прокашлялся один из мужчин. Да, наши родители кое-что умели. И не только строить аттракционы.
Он встал, поднял со стола бокал с вином.
– Я предлагаю выпить за окончание того кошмара, в котором вы прибываете. Теперь, после нашего прилета, все станет хорошо. Мы поможем вам наладить нормальную, цивилизованную жизнь, добиться свободы, равенства, процветания. Я поднимаю этот тост за нашу встречу!
Гости, ради торжественности момента, поднялись. Посланник вынужденно поступил точно также.
Последним встал, естественно, Стив, с бокалом в одной руке и ломтем мяса в другой. Все выпили. Ты мясом не увлекайся, – посоветовал водителю Найл. – Возьми жареную рыбу. Уверен, она всего пару часов назад еще по омутам плавала.
– М-м! – встрепенулся парень.
От стены отделилась безмолвная девушка, подцепила лопаточкой два покрытых золотистой корочкой куска и ловко переправила к нему на тарелку. Стив опять на несколько мгновений забыл про еду, любуясь движениями служанки.
– И если уж мы начали говорить о равенстве, – подала голос Саманта. – То скажите, почему за столом прислуживают только девушки? Женщины, между прочим, годятся не только для того, чтобы торчать у плиты, быть сексуальными игрушками или подтирать за мужчинами тарелки! Они точно такие же люди! Они вполне способны руководить сложными производствами, обеспечивать безопасность, заниматься наукой.
– Да-да, разумеется, – улыбнулся Найл. – Пауки всегда придерживались точно такого же мнения. У нас в стране только женщины имеют право становиться капитанами кораблей, руководить фермерскими хозяйствами или удаленными селениями. Это правильно?
– В общем, да, – настроенная на спор гостья показалась разочарованной. Равноправие женщин можно считать одним из основных признаков развитого демократического общества.
– Если вас коробит от моих служанок, я прикажу прислать вам для услуг мужчину.
– Ну, это вовсе не обязательно, – пожала плечами Саманта…
– Она кареглазых предпочитает, – негромко сообщил мужчина, который поднимал тост.
– Что ты, несешь, Барбус, – обиделась женщина. Видеть вас всех не могу.
– Это потому, что глаза голубые. У одного Стива карие, но он сам баб терпеть не может.
Встреча с далекими предками получалась явно не такой счастливой, возвышенно-торжественной, какой она представлялась Найлу в его мечтах.
Просто люди, просто устали от дальней дороги, просто сидят за столом и треплются об обычных глупостях. Барбуса от бокала вина на голодный желудок развезло, он мстил Саманте за какую-то давнюю обиду непрерывными подначками.
Другой мужчина – кажется, Джой, думал только о голых девицах вдоль стен и пил уже третий стакан вина, воображая, как пойдет с ними знакомиться. Грей увлеклась ароматной копченой рыбой, совершенно забыв, что находится на другой планете, покинутой ее родителями тысячу двести лет назад, о том, что является представителем человечества Новой Земли.
Что полезного могла получить от них в корне изменившаяся прародина? Посланник почувствовал, что ему становится скучно. Стив, не увлекайся рыбой, – посоветовал он. Попробуй мясо в горшочках. Невероятно тонкий вкус.
– Мне столько не одолеть, – голос объевшегося парня стал тоном ниже и заметно размереннее.
– Ерунда, ешь, – усмехнулся Найл. – Когда не сможешь шевелиться, я прикажу отнести тебя в комнату и положить в постель. Давай, пользуйся случаем. Когда еще удастся попасть на настоящий королевский прием?
– Сам-то не ешь…
– Ты совсем забыл, Стив, – покачал головой правитель. Все мои обеды – королевские.
– Счастливый.
– Мясо очень вкусное, – впервые за вечер подала голос Грей. Из чего оно?
– То, что в горшочках, – без всякой задней мысли ответил правитель, – это мокрица. А ломтиками по-моему, порезана зеленая муха.
Женщина вскочила с выпученными глазами и схватилась за горло. Найл понял, что прием, похоже, окончился.
* * *
Только войдя в свои покои, правитель осознал, что обнаженные девицы появились в тронном зале отнюдь неспроста – в большой комнате, широко расставив лапы, на потолке висел Шабр.
– Можно?
Подробнее объяснять смысл просьбы не требовалось – впервые за все время существования смертоносцев в лапы ученого паука попала не просто свежая кровь пустынного дикаря или проезжего северянина, а живые представители давно вымершей на Земле працивилизации, прародители современных пород двуногих. Чудом было то, что восьмилапый селекционер вообще спрашивает разрешения, а не действует по своей излюбленной привычке – молчком. Хотя нет, действует – девицы в тронном зале появились до того, как Шабр задал свой вопрос.
– Можно, – кивнул Найл, откидываясь в кресло. Как твои успехи с детьми?
– Те, которых привозили последними, оказались не самыми работящими, но зато активными. Перед отплытием флота к порогам, я передал Назии тридцать семь новых моряков. Трех сообразительных девчонок воспитали хозяйками для ферм. Сидония сегодня увела их с собой. Вот только мальчиков им пришлось отдать всего семерых, из тех, что послабее. Для флота нужно еще двух надсмотрщиц, но их готовить труднее, пока не успел.
– А почему ты передал моряков Назии, а не Соленому? – удивился правитель.
Еще со времен владычества Смертоносца-Повелителя номинальным командиром корабля или группы кораблей всегда считался паук, хотя команды чаще всего отдавала надсмотрщица. Соленый исчез, Посланник.
– Как? – не понял Найл. Для пауков, постоянно находящихся в телепатической связи друг с другом, незаметное исчезновение одного из них – событие столь же невероятное, как, например, незаметное исчезновение уха для человека.
– Мы не знаем, Посланник… – в мысленном ответе проглядывала надежда на то, что правитель сможет дать хоть какое-то пояснение подобному случаю.
– Надеюсь, что-нибудь обнаружится, – свой ответ Найл окрасил эмоцией сочувствия. А как ангары у Черной Башни?
– Там трудятся пять хороших мастеров! – немедленно воодушевился Шабр. – Грею удалось сохранить память Асмака, и мы передали ее одному из молодых смертоносцев. У нас есть несколько юных пилотов и два полностью готовых шара.
– Асмак стал частью памяти?! – удивился правитель. Он был уверен, что начальник воздушной разведки Смертоносца-Повелителя погиб во время захвата города северянами.
– Он руководил полетами из подземелья, – признал Шабр. – Его знание было слишком ценным, чтобы им рисковать. После потери последнего шара Асмак умер.
– Жаль, что я сам не догадался просить его об этом, – покачал головой Найл. – Мне будет приятно поговорить с ним, когда появится такая возможность. А завтра… Завтра мне хотелось бы отправить один из шаров в Серые горы, к Магине. Ведь она ничего не знает о наших гостях.
– Шары будут готовы к рассвету, Посланник, – присел в ритуальном приветствии паук. С твоего разрешения мне нужно немедленно посетить остров детей. Один из малышей подает признаки заболевания.
Не дожидаясь ответа, смертоносец подбежал к окну, протиснулся между полуоткрытых створок и растворился в темноте.
* * *
Утро началось с визита двух умывальщиц с неизменным тазикам, двумя кувшинами и полотенцем. Однако, готовность девушек услужить всеми доступными способами, правителя за четыре дня до свадьбы ничуть не вдохновила. Пожалуй, впервые после возвращения в свой город он прогнал служанок и умылся сам.
В качестве завтрака ему подали горячий напиток из шиповника с яблочным пирогом, и спустя полчаса он, опять же без посторонней помощи, надел парадную тунику, перепоясался мечом и вышел на улицу.
На крыльце, на перилах, сидел Стив, сжимая в руках ладонь прислуживавшей ему вчера девушки. Завидев правителя, он спрыгнул и шагнул навстречу.
– Меня вызывают, – вздохнул водитель. Всю связь оборвали. По-моему, ничего другого ты и не ожидал, – пожал плечами Найл.
– Пенни Лойму взять не разрешает, – прикусил паренек губу.
Девушка склонилась в низком поклоне.
– Извини, Стив, – покачал головой правитель. Не думаю, что ваш капитан станет выполнять мои распоряжения.
– Да я не о том, – парень отпустил руку девушки и обнял ее за плечи. Может, можно что-нибудь придумать? А с Пенелопой я разберусь. Она же не дура совсем, должна понять.
– За Лойму можешь не беспокоиться, с ней все будет в порядке.
Да уж, – мысленно усмехнулся Найл. Пока ребенок не родится, Шабр ни единому волоску с ее головы упасть не даст. Заполучить в свои руки потомка прачеловека! Если девушка зачала – беспокоиться о ее судьбе не стоило.
– Понимаешь ли, – попытался объяснить Стив. – Мы не женаты…
– Да, у меня есть такое подозрение, – кивнул правитель.
– Не женаты… – парень густо покраснел. – Но этой ночью… Я не знаю, как к ней теперь будут относиться…
– Успокойся, – похлопал Найл его по плечу. Мы живем не в дикарской стране, и женщина, решившаяся родить ребенка одна, для нас заслуживает куда большее уважение, нежели просто сумевшая соблазнить мужчину и затащить его под венец. На Лойму никто не станет смотреть косо, оскорблять или выгонять из дому. Скорее, наоборот.
– Что наоборот? – не понял парень.
– Думаю, в ближайшие часы к ней заявится врач, который пожелает ее осмотреть. И может быть, переведет на работу в более спокойное место.
– Но тогда я не смогу ее найти!
– Захочешь – найдешь, – коротко парировал Найл. – А теперь пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.
– Но с ней точно ничего не случится?
– Великая Богиня! – не выдержал правитель. Да откуда у тебя все эти мысли?!
– Ну, – признал Стив, – на Новой Земле, если незамужняя женщина окажется беременной, это считается… Не совсем правильным.
– Пойдем, – не счел нужным комментировать его высказывание Посланник. Я кое-что тебе покажу.
– Я вернусь, – пообещал Стив, отпуская руку девушки. Честное слово, вернусь и заберу тебя с собой.
Надо сказать, Лойма отнеслась к разлуке куда спокойнее. Хотя она и не собиралась бросать своего друга не попрощавшись, но желание Шабра поскорее ее осмотреть значило для девушки куда больше, нежели беспокойство постороннего паренька.
– Ты хочешь увидеть, как запускаются воздушные шары? – поинтересовался у Стива Найл. – Да.
– Тогда идем. Только немедленно, не то опоздаем.
Стив последний раз оглянулся на Лойму, но та уже успела осторожно обогнуть мужчин и спускалась с крыльца.