11
- Итак, ваши октопауки никогда не предпринимали никаких враждебных действий? - раздраженно бросил Макс. - Так какого черта они делают сейчас? Мы попали в клепаную ловушку. - Он энергично затряс головой. - Вот что - глупо было даже лезть сюда.
- Пожалуйста, Макс, - проговорила Эпонина. - Давай не будем спорить. Ссоры между собой не помогут.
Все взрослые, за исключением Наи и Бенджи, сходили за километр к залу, чтобы собственными глазами увидеть, что сделали пауки. Люди действительно оказались закупоренными внутри логова. Два из трех открытых тоннелей, выходивших в зал, привели их к вертикальной шахте, третий же, как они быстро обнаружили, оканчивался в пустом хранилище, из которого не было выхода.
- Нужно срочно что-то придумать, - сказал Макс. - У нас осталось еды только на четыре дня, и я не имею представления, где здесь можно добыть ее.
- Извини, Макс, - возразила Николь, - но я все-таки полагаю, что Ричард решил правильно. Если бы мы остались в своем подземелье, нас захватили бы в плен и отвели в Новый Эдем, а там наверняка казнили бы…
- Может быть, и казнили, - перебил ее Макс. - А может быть, и нет… Детей пощадили бы, и Бенджи с доктором.
- Подобные предположения имеют чисто теоретический интерес, - проговорил Ричард, - и никак не связаны с нашей главной проблемой, а именно: как нам теперь жить?
- Ну, хорошо, гений, - съехидничал Макс. - Все это твоя затея. И что же ты предлагаешь нам делать?
На этот раз вновь вмешалась Эпонина.
- Макс, ты несправедлив. Мы попали сюда не по вине Ричарда… и как я только что говорила тебе, незачем…
- Ну, ладно, ладно, - ответил Макс, направляясь к проходу, уводившему вглубь. - Пройдусь-ка по этому тоннелю и выкурю сигаретку, чтобы успокоиться. - Он поглядел на Эпонину. - А ты не хочешь погулять? После того как мы выкурим эту, у нас останется еще двадцать девять.
Эпонина вяло улыбнулась Николь и Элли.
- Он все еще цепляется ко мне за то, что я не взяла все наши сигареты, когда мы покинули подземелье, - негромко проговорила она. - Не волнуйтесь… конечно, характер у Макса еще тот, но он быстро справляется со своими вспышками… Мы вернемся через несколько минут.
- Так что же ты задумал, дорогой? - обратилась Николь к Ричарду, как только Макс и Эпонина отправились на прогулку.
- Выбирать нам не из чего, - мрачно ответил Ричард. - Выделите нескольких взрослых охранять Бенджи, детей и птиц, а остальные пусть немедленно отправятся обследовать подземелье… ей-богу, могу поверить, что октопауки на этот раз действительно захотели, чтобы мы умерли с голоду.
- Извините меня, Ричард, - Роберт Тернер впервые вступил в разговор после того, как Патрик обнаружил, что выход в Нью-Йорк закрыт. - Неужели вы до сих пор предполагаете, что пауки ведут себя дружелюбно? Что, если это не так?… Скорее всего наша судьба им безразлична, и они попросту забаррикадировали свое логово от нежеланных гостей…
Роберт умолк, явно потеряв мысль.
- Я хочу только сказать, - продолжил он через несколько секунд, - что дети, кстати, и ваша внучка, находятся в условиях психологического и физического напряжения. И я буду возражать против любого плана, который оставит их без защиты…
- Конечно, вы правы, Роберт, - перебил его Ричард. - Несколько взрослых, уж по крайней мере один из нас, непременно должны остаться с Бенджи и детьми. У Наи и так хлопот по горло… Так что вы с Патриком и Элли можете вернуться к детям. Мы с Николь подождем Макса и Эпонину и немедленно последуем за вами.
Остальные ушли, и Ричард с Николь остались вдвоем.
- Элли утверждает, что Роберт теперь все время раздражен, - негромко произнесла Николь, - но не знает, как выразить свой гнев конструктивно… Он сказал ей, что считает все предприятие с самого начала ошибкой, и часами раздумывает об этом… Элли даже опасается за его психическое состояние.
Ричард покачал головой.
- Возможно, он прав. Не исключено, что нам с тобой следовало одним провести здесь остаток жизни. Я только что подумал…
В этот самый миг Макс и Эпонина вынырнули из прохода.
- Хочу принести извинения, - проговорил Макс, протянув руку, - я позволил страху и разочарованию овладеть мной.
- Благодарю вас, Макс, - ответила Николь. - Однако извинения излишни. Смешно и думать, что в подобной ситуации при таком множестве народа можно обойтись без разногласий.
Все собрались в музее.
- Давайте еще раз проверим наш план, - проговорил Ричард. - Пятеро полезут вверх по выступам и начнут обследовать область, прилегающую к платформам. Следует тщательно обследовать все тоннели. Если иных средств спасения не обнаружится и вагон окажется на остановке, Макс, Эпонина, Николь и я садятся в него. Патрик же спускается вниз - к группе, оставшейся в музее.
- А вам не кажется, что незачем всем четверым садиться в вагон… это безрассудно, - спросил Роберт. - Почему бы не послать поначалу двоих?… Что, если вагон не вернется назад?
- Роберт, время - наш враг, - ответил Ричард. - Будь у нас больше еды, мы могли бы избрать менее рискованный план. В этом случае в вагоне можно было бы послать двоих. Но как быть, если вагон сделает не одну остановку, а несколько? Тогда безопасности ради придется проводить исследования парами; словом, если только одна пара будет искать выход, потребуется чересчур много времени, чтобы найти путь к спасению.
Молчание в комнате затянулось. Наконец, Тимми забормотал что-то сестре. Никки подошла к нему и принялась гладить бархатное брюшко птицы.
- Я вовсе не претендую на то, что мне заранее известны ответы, - проговорил Ричард. - Я вполне осознаю серьезность нашего положения. Но, если отсюда можно выйти, мы с Николь считаем, что чем скорее нам удастся обнаружить выход, тем лучше.
- Ну хорошо, предположим, что вы вчетвером уже уехали в вагоне. Как долго нам придется ожидать вас в музее? - спросил Патрик.
- Трудный вопрос, - ответил Ричард. - Еды у вас хватит на четыре дня, а воды в цистерне достаточно, чтобы поддержать жизнь и после этого… Не знаю, Патрик, но полагаю, что вам придется оставаться здесь по крайней мере два-три дня… Ну а потом принимайте решение самостоятельно… Но, если представится возможность, хотя бы один из нас вернется.
Бенджи следил за разговором с неослабным вниманием. Очевидно, он в какой-то степени понимал, что происходит, поскольку по его липу потекли слезы. Николь подошла, чтобы утешить сына.
- Не беспокойся. Все будет хорошо.
Взрослое дитя поглядело на мать.
- Ма-ма, я надеюсь, но я боюсь.
Галилей Ватанабэ вдруг вскочил с места и, перебежав через комнату, направился к двум винтовкам, прислоненным к стене.
- Ну, если хоть один из этих октопауков заявится сюда, - начал он, хватая ближайшую к нему винтовку. Макс тут же забрал оружие из рук мальчишки, - тогда я застрелю его… вот так бах-бах!
От его криков птенцы заверещали, а маленькая Николь заплакала. Когда Элли утерла дочери слезы. Макс и Патрик взяли на плечи винтовки, и все пятеро исследователей распрощались. Элли вышла в тоннель вместе с ними.
- Я не хотела говорить это в присутствии детей, но что нам делать, если сюда явятся октопауки, пока вас не будет?
- Не паникуйте, - ответил Ричард.
- Держитесь с ними дружелюбно, - заметила Николь.
- Хватай Никки и удирай со всех ног, - подмигнул Макс.
Пока они слезали вниз по шипам, ничего особенного не случилось. Как было годы назад, по мере спуска впереди загорались огни, и пятеро исследователей оказались на платформе менее чем через час.
- Ну, теперь проверим, действуют ли еще эти таинственные вагоны, - проговорил Ричард.
Платформа окружала шахту, из стенок, уходивших еще глубже во тьму, торчали металлические шипы. Напротив - по правую и левую руку от места, где стояли пятеро людей, - в стены уходили два темных тоннеля. Один из тоннелей был высок - пять или шесть метров в диаметре, второй оказался едва ли не в десять раз меньше. Ричард направился к большому тоннелю, и когда до него оставалось примерно двадцать угловых градусов, длинный ход осветился. Тоннель напоминал огромный канализационный коллектор, словно где-нибудь на Земле.
Как только вдали послышались первые звуки, оставшаяся часть исследовательского отряда торопливо приблизилась к Ричарду. И менее чем через минуту вагон, невольно напомнивший всем метро, выскочил из-за поворота и остановился примерно в метре от шахты с шипами.
Салон вагона также был освещен. Сидений не было, от пола к потолку тянулись вертикальные шесты, разбросанные по вагону в кажущемся беспорядке. Примерно через пятнадцать секунд после прибытия вагона дверь его скользнула в сторону, а через пять секунд на противоположной оконечности платформы появился идентичный аппарат, почти в десять раз меньший.
Макс, Патрик и Эпонина не раз слыхали историю о двух загадочных вагонах подземки, но одно дело слышать, а другое - видеть своими глазами.
- Так что, друг, ты действительно решился на это? - обратился Макс к Ричарду, когда мужчины неспешно оглядели вагон. - Ты по-прежнему намереваешься сесть в эту поганую тележку, если мы не обнаружим другого выхода?
Ричард кивнул.
- Но этот вагон может завезти нас невесть куда, - сказал Макс. - Мы даже на грош не представляем, как он устроен, кто его построил и какого черта он здесь торчит. А как только мы войдем внутрь, то немедленно станем совершенно беспомощными.
- Правильно, - отозвался Ричард, улыбаясь с отсутствующим видом. - Макс, ты абсолютно точно оцениваешь ситуацию.
Макс потряс головой.
- Знаешь что, давай сперва все-таки спустимся в эту проклятую дыру и поищем там. Сомневаюсь, чтобы мы с Эпониной…
- Итак, - проговорил Патрик, приближаясь к мужчинам. - Пора переходить к следующему этапу… Ну, пошли, Макс, ты готов вновь полазить по шипам?
На этот раз у Ричарда не было маленьких роботов, которых можно было посадить в небольшой вагончик. Впрочем, он прихватил миниатюрную дистанционно управляемую мобильную камеру, надеясь, что ее веса хватит, чтобы привести в действие меньший вагончик.
- Во всяком случае, - сказал он остальным, - через маленький тоннель нам не выйти. Я просто хочу посмотреть, что там переменилось за эти годы. Кстати, по ряду причин вниз следует спускаться не более чем двоим.
Макс и Патрик медленно спускались по шипам, Ричард занялся проверкой мобильной камеры, а Николь с Эпониной расхаживали по платформе.
- Ну, как там, фермер? - спросила Эпонина Макса по радио.
- Пока ничего, - ответил он. - Но мы всего лишь в десяти метрах под вами. Тут шипы расположены не так часто, как наверху, поэтому приходится соблюдать осторожность.
- Итак, между вами установилась близость, пока я находилась в тюрьме, - прокомментировала Николь несколько мгновений спустя.
- Да, так оно и произошло, - непринужденно ответила Эпонина. - Откровенно говоря, я сама была удивлена. Я подумать не могла, что этот человек способен на серьезное отношение к женщине, у которой… сама понимаешь… Однако я недооценивала Макса. Он действительно необычный человек. Под этой грубой внешностью…
Эпонина умолкла. Николь широко улыбалась.
- Едва ли Макс способен одурачить кого-нибудь… по крайней мере тех, кто знает его. Грубиян и ругатель - просто маска, зачем-то придуманная (быть может, для самозащиты) на той же ферме в Арканзасе.
Обе женщины помолчали несколько секунд.
- Нетрудно понять его, - добавила Николь. - Но он просто обожает тебя, даже если вы никогда не могли по-настоящему…
- Ох, Николь, - взволновалась Эпонина. - Не думай, что я не хотела, я так мечтала об этом. Конечно, доктор Тернер все время говорил нам, что у Макса весьма мало шансов подцепить от меня RV-41, если мы будем предохраняться… Но подобная неопределенность не для меня. Вдруг я все-таки каким-то образом передам Максу эту жуткую хворь, которая убивает меня? Как тогда простить себе, что обрекла любимого человека на смерть?
Слезы наполнили глаза Эпонины.
- Конечно же, мы близки, стараемся соблюдать все меры безопасности… Макс никогда не жаловался, но я по глазам вижу, как ему не хватает…
- Эй, там, - услышали они голос Макса по радио. - Мы видим дно… обычный пол, метрах в пяти под нами. От него расходятся два тоннеля: один, как тот маленький, что на вашем уровне, а другой абсолютно крошечный. Мы спустимся, чтобы поглядеть поближе.
Словом, настало время входить в вагон. Мобильная камера Ричарда не обнаружила ничего нового, а на единственном нижнем уровне выхода не было. Ричард и Патрик закончили свой разговор, подробно обсудив то, что будет делать молодой человек, когда вернется к остальным. Наконец они присоединились к Максу, Николь и Эпонине, и все пятеро медленно обошли платформу, направляясь к ожидавшему их вагону.
Сердце Эпонины ушло в пятки. Она вспомнила, что так чувствовала себя лет в шестнадцать; это было в Лиможе, перед открытием ее первой выставки в детском доме. Она глубоко вздохнула.
- Откровенно признаюсь, - проговорила Эпонина, - я очень боюсь.
- Черт, - произнес Макс, - ты еще мягко сказала… Ричард, почему ты так уверен, что эта штуковина не может свалиться с того утеса над морем?
Ричард улыбнулся, но не ответил. Они подошли к вагону.
- Итак, - проговорил он, - раз мы не знаем, как вагон приводится в движение, следует проявлять предельную осторожность. Всем нам желательно войти одновременно, чтобы исключить возможность того, что двери закроются и вагон тронется с места, раньше чем мы окажемся внутри.
Наверное, с минуту все молчали, выстроившись вчетвером возле вагона: Макс с Эпониной заняли место со стороны тоннеля.
- Ну, начинаю отсчет, - произнес Ричард. - И как только скажу три, все разом делают шаг.
- Можно я закрою глаза? - спросил Макс с ухмылкой. - Помню, в детстве помогало, когда катался на горках.
- Как хочешь, - ответила Николь.
Люди дружно шагнули в вагон, и каждый из них сразу же ухватился за вертикальный стержень. Ничего не случилось. Патрик глядел на них снаружи.
- Быть может, он ожидает Патрика, - негромко проговорил Ричард.
- Не знаю, - пробормотал Макс, - но если этот клепаный поезд сию секунду не тронется, я соскочу.
Дверь неторопливо закрылась буквально через мгновение после слов Макса, и они даже не успели два раза вздохнуть, когда вагон тронулся с места, быстро ускоряясь в освещенном тоннеле.
Патрик замахал им и проводил глазами вагон до первого поворота. А потом, забросив винтовку на плечо, полез вверх по шипам. "Пожалуйста, возвращайтесь скорее, - думал он, - прежде чем сомнения станут нестерпимыми для всех нас".
На жилой уровень он вернулся менее чем через пятнадцать минут. Чуть отпив из фляги, Патрик поспешил по тоннелю к музею, размышляя по пути о том, что скажет своим.
Переступив порог, Патрик даже не заметил, что в комнате темно. Но когда он вошел, свет зажегся, и молодой человек на мгновение потерял ориентацию. "Неужели я попал не туда? Должно быть, ошибся тоннелем. - Нет, разум отверг эту мысль, пока он торопливо оглядывал комнату, - это именно та комната… в углу пара перышек и одна из забавных пеленок Никки…"
С каждой секундой сердце его колотилось быстрее. "Где же они? - спрашивал себя Патрик, глаза его отчаянно метались по комнате. - Что случилось с ними?" И чем дольше глядел он на пустые стены, стараясь припомнить уговор во всех подробностях, тем больше понимал, что сестра и его друзья, безусловно, не по собственной воле оставили эту комнату. Если бы только нашлась хоть записка! Две минуты Патрик осматривал каждый уголок в комнате, но никаких посланий не обнаружил. "Итак, кто-то или что-то заставило их бежать отсюда", - подумал он.
Патрик попытался рассуждать рационально, но не смог: мысли перепрыгивали с предмета на предмет, ему представлялись жуткие картины того, что могло произойти с остальными. Наконец, он заподозрил, что они скорее всего перебрались в ту комнату, где остановились сначала… мать и Ричард еще называли ее фотогалереей. Должно быть, потому, что в музее погас свет, или по какой-то другой столь же тривиальной причине. И Патрик с надеждой рванулся в тоннель.
До фотогалереи он добрался через три минуты. Она также оказалась пустой. Патрик привалился к стене. Его спутники могли отправиться отсюда лишь в двух направлениях. Раз во время подъема Патрик никого из них не увидел, оставался зал и недоступный теперь выход наружу. Он поднимался, сжимая винтовку и стараясь убедить себя в том, что посланный Накамурой отряд так и не покинул остров и каким-то образом прорвался в подземелье, перехватав всех, кто подвернулся под руку.
Но еще около зала Патрик услыхал плач Никки.
- Мама, мама, - горестно повизгивала она, и Патрик рванулся вперед на голос своей племянницы вверх по пандусу. На площадке под закупоренным выходом оказался сущий хаос. Никки плакала, ошеломленный Роберт Тернер метался из стороны в сторону, воздевая вверх руки, он вновь в вновь возглашал: "Нет, о Боже, нет". Бенджи негромко рыдал в уголке, а Наи безуспешно пыталась успокоить своих сыновей. Увидев Патрика, Наи вскочила и бросилась к нему.
- О Патрик, - проговорила она, по ее щекам бежали слезы, - октопауки похитили Элли.
12
Лишь через несколько часов Патрик смог составить разумное представление о том, что произошло после того, как исследовательский отряд оставил музейную комнату. Наи еще была в шоке от пережитого, Роберт не мог говорить более минуты, не разразившись слезами, а дети и Бенджи постоянно прерывали рассказ, часто без всякого смысла. Поначалу Патрик уяснил только главное: к людям пришли октопауки и похитили Элли, прихватив птиц, манно-дыни и кусок ватной сети. Неоднократно повторив вопросы, Патрик сумел понять, как все случилось.
Примерно через час после того, как пятеро исследователей отправились в путь, - должно быть, когда Ричард, Патрик и другие спустились на платформу, - все оставшиеся в комнате услышали за дверью шорох металлических щеток. Элли вышла, чтобы оценить ситуацию, и увидела октопауков, подступавших с обеих сторон. Она немедленно возвратилась в комнату с этим известием и попыталась успокоить Бенджи и детей.
Когда в дверях появился первый октопаук, все люди бросились врассыпную, освободив место для девяти-десяти октопауков, которые тут же вошли внутрь. Поначалу они стояли плотной группой, по головам бежали цветовые фразы - пауки о чем-то переговаривались. Через несколько минут один из них выступил вперед и указал прямо на Элли своим черно-золотым щупальцем, а потом разразился длинной цветовой речью, после чего несколько раз повторил ее. По мнению Наи, Элли догадалась, что он сказал. Роберт же полагал, - просто поняла непонятным образом, что инопланетяне требуют манно-дыни и образец ватной сети. Элли достала их из уголка и вручила первому октопауку. Тот взял предметы тремя щупальцами и передал своим подчиненным. "Вот это был видок! - воскликнул Роберт. - Они так непринужденно орудуют этими хоботами".
Тут все решили, что теперь октопауки отправятся восвояси, но, увы, прискорбно ошиблись. Главный октопаук продолжал смотреть на Элли и высвечивал свои цветовые речи. Пара октопауков неторопливо поползла к Тамми и Тимми. "Нет, - проговорила Элли, - вы не смеете…"